Усердие и бережливость

Усердие и бережливость

/276/ Один человек, родившийся в 1888 году, как-то рассказывал о жизни в Вестергётланде на рубеже веков. Во многих хозяйствах обходились тем, что производили сами. Из овечьей шерсти женщины пряли и ткали грубое сукно. Смазные сапоги изготавливались из кожи домашних животных, но сначала ее относили в ближнюю дубильню для обработки. Почти все сельскохозяйственные орудия, повозки, сани производились на месте. Железо покупали у деревенского кузнеца. Веревки и стяжки делали дома зимними вечерами из щетины и конского волоса.

Молодые становились служанками или работниками. У более или менее хозяйственных крестьян они учились срезать жир с сушащейся свиной туши и топить его. Сухие хлебные корки, которые нельзя было разжевать, жарили для замены кофе. Масло и яйца можно было поменять в магазинах на кофе и сахар. В продуктовых лавках, по рассказам очевидцев, хозяин обычно спрашивал покупателя: «У тебя есть куда положить товар?» Годился использованный пакет, в ином случае в магазине не предлагали газетную бумагу. Ничего лишнего не было. Дороги часто развозило, и тогда не хватало продуктов. В таком случае хозяин спрашивал: «Вы можете взять сегодня поменьше?»

Такие качества, как бережливость и аккуратное пользование вещами, имели глубокие корни и стали обычным явлением национальной культуры. Все надо было беречь, ничто не позволялось растрачивать попусту. Этот взгляд на вещи рассматривался как заповедь Божья, ибо в Библии сказано, что нельзя терять дары Божьи. Тот, кто не ел салаку вместе с костями, считался согрешившим против Бога. Детей учили, что надо съедать все, что положено на тарелку, иначе на следующий день тебе дадут недоеденное. Особенно строгие правила существовали в отношении наличных денег. В сельской местности у людей их было немного. Считалось, что лучше ничего не покупать. Это представление было особенно характерно для старого крестьянского общества. Несмотря на то, что со временем доходы увеличились и товарный обмен расширился, оно еще долго сохранялось в индустриальном обществе.

Поскольку люди жили скудно, надо было экономить. Рабочую силу и рабочее время использовали до конца. Люди не знали, что такое отпуск. Работали тяжело. Это тоже было заповедью Божьей, ибо Бог сказал: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, откуда ты взят». Кто не хотел работать, тот не должен был есть. Дети начинали помогать по дому еще совсем маленькими. Женские руки не знали отдыха; даже в минуты покоя всегда находилась какая-нибудь работа: что-то подлатать или приготовить.

Из-за того, что так высоко ценился труд, люди с пренебрежением относились к тому, что не являлось собственно результатом их /277/ труда, например, к благотворительности. У одной женщины, родившейся в 1891 году, было 13 братьев и сестер. Они по очереди носили обувь, чтобы ходить в школу. И все же на вопрос о том, нуждается ли семья в обуви и одежде, отец семейства отвечал отрицательно. «Приветствую и благодарю, – говорил он всегда, – есть те, кому это нужно больше нашего». Неудивительно, что сберегательные банки были популярны в обществе с такими воззрениями. После 1860 года сберегательные банки распространяются по всей стране. В 1900 году было уже 1,2 млн., вкладчиков. В это время доходы увеличивались, и все больше людей имело возможность копить деньги. Еще в 1950-х годах рисунок в журнале, изображавший двух девочек, символизировал для шведских школьников бережливость и расточительность. Не совсем ясно, как и когда старое отношение к таким качествам, как усердие и бережливость, было утрачено. Возможно, во второй половине XX века ему на смену пришло другое мировоззрение.

Юхан Сёдерберг

Дополнительная литература:

Johan S?derberg, Agrar fattigdom i Sydsverige under 1800-talet. Stockholm 1978.

Rut Wallensteen-Jaeger, Tj?narinnor p? gods och g?r- dar n?r seklet var ungt. 1977. /278/