Реформация и контрреформация

Реформация и контрреформация

/131/ В позднее средневековье теология католической церкви достигла апогея своего развития. Схоластика покоилась на традиционном учении церкви, переосмысленном в логическом и диалектическом ключе; представители поздней схоластики через еврейское и арабское посредничество познакомились с произведениями Аристотеля. Наиболее выдающимся из мыслителей того времени был Фома Аквинский (1225–1274), разработавший великую богословско-философскую систему, изложенную в таком его труде, как «Сумма теологии». Противоположностью этому расцвету богословия, обязанному Фоме Аквинскому и его ученикам, был упадок церкви как института.

После подъема папства в высокое средневековье наступило время упадка. В 1309 г. папская резиденция была перенесена в Авиньон. Жизнь папского двора становилась все более роскошной, огромные финансовые издержки покрывались посредством дополнительного обложения верующих и низшего духовенства. Ширились коррупция и непотизм (передача церковных должностей родственникам папы). Немногим лучше было и положение на более низком уровне: епископы не пеклись о своих епархиях, многие монастырские конвенты были «смешанными», обет целомудрия не соблюдался, в монастырях жили сожительницы и дети монахов – и даже в женских обителях порой наблюдалось подобное. Пастырская работа велась из рук вон плохо, многие получатели приходской ренты вовсе не появлялись в своих приходах, их обязанности выполняли помощники, зачастую необученные, и заместители – плебаны. Милость Божию можно было получить /132/ не только благодаря добрым делам, но и передачей церкви части имущества, а также заказом определенного числа месс, которые служились во время заутрени низовым духовенством, своего рода «церковным пролетариатом». Латинский язык обрядов и ученой литературы и невыполнение церковью позднего средневековья просветительной функции обрекали простой народ на невежество и неверие.

С 1378 по 1417 г. церковь переживала так называемую Великую схизму. После двойного избрания Урбана VI в Риме и Климента VII в Авиньоне в католическом мире неожиданно оказалось двое пап. Требования созыва вселенского собора раздавались все громче, однако собор 1409 г. закончился избранием третьего папы. Лишь созванный императором новый собор, проходивший с 1414 по 1418 г. в Констанце, смог положить конец расколу. Единство церкви было восстановлено, однако ее реформирование так и не началось.

Стремление к «чистоте вероучения» и борьба с так называемыми еретиками привели в 1415 г. к сожжению Яна Гуса и Иеронима Пражского. Это деяние Констанцского собора имело следствием гуситские войны, воздействие которых почувствовала на себе и Австрия.

Продолжающийся упадок церкви привел во второй половине XV столетия к появлению реформаторских проектов. «Жалобы германской нации» (Gravamina der Deutschen Nation), составленные в середине XV в., порицали церковь за ее огромные богатства, за церковные должности, ставшие дворянской кормушкой (высшее духовенство в качестве «Божьих помещиков» рассмат- /133/ ривало свои бенефиции как «богадельни для знати»), и за злоупотребления средствами духовного спасения (отпущением грехов, исповедью и покаянием).

Народное благочестие позднего средневековья было чрезвычайно поверхностным и нередко материалистическим. Эту эпоху характеризовали основание богатыми людьми все новых церковных учреждений, огромное число церквей и часовен, монастырей и приютов, шествия, паломничества, неумеренное почитание реликвий (саксонский курфюрст Фридрих Мудрый в 1520 г. имел 19 013 реликвий с отпущением грехов на два миллиона лет), культ великого множества святых и страх перед адом и чистилищем. Все попытки реформ терпели неудачу, не в последнюю очередь, потому, что не пользовались достаточной политической поддержкой.

В отличие от реформаторов позднего средневековья, Мартин Лютер быстро нашел поддержку со стороны некоторых весьма влиятельных в империи людей. Однако всё началось с попытки реформы внутри церкви. Тридцать первого октября 1517 г. Лютер выступил со своими девяноста пятью тезисами (причем остается вопросом, действительно ли это выглядело именно так, как мы обычно себе представляем[71]) и потребовал проведения по ним диспута. Во время дебатов 1518 и 1519 гг. Лютер все более отдалялся от традиционных воззрений на церковь, отвергая примат папы и непогрешимость соборов.^{19} Это вскоре привело к разрыву с Римом. Точку зрения Лютера можно свести к формуле «Sola scriptura, sola fide, sola gratia» («Только писанием, только верой, только милосердием»). Он выступал почти против всех внешних форм благочестия, развившихся в средние века. Идеи Лютера быстро распространялись. Этому немало способствовали появившиеся в то время новые средства информации (печатные книги и летучие листки).

Разрыв со старой церковью сделался неизбежен. Папа Лев X отлучил «еретика» от церкви, а Лютер в 1520 г. публично сжег папскую буллу. На Вормсском рейхстаге 1521 г. Лютер появился, имея гарантию свободного ухода, ссылался в спорах на Священное

Несмотря на Вормсский указ, реформация стремительно распространялась по Священной Римской империи. На другом рейхстаге, состоявшемся в Шпайере в 1529 г., поддержавшие реформу церкви сословия выступили с протестом против Вормсского указа – так возникло название «протестанты». На рейхстаге 1530 г. в Аугсбурге император Карл V попытался спасти единство веры, однако протестанты выступили с «Аугсбургским исповеданием» (Confes- sio Augustana), автором которого был Филипп Меланхтон. Католический оппонент Лютера – Экк попытался опровергнуть его в своем труде Confutatio. [72] Позиции сторон определились, и началась так называемая конфессионализация империи. Каждый князь – католик или евангелист – пытался сделать свою территорию конфессионально однородной и обращал своих подданных (нередко под принуждением) в свою веру. На отдельных территориях появились свои церковные организации, были основаны новые школы и университеты (в 1527 г. в Марбурге, в 1544-м в Кёнигсберге, в 1558 г. в Йене). Центрами реформации стали Саксония, Бранденбург, Гессен и имперские города.

Довольно быстро реформационные идеи распространились в Австрии и, естественно, в других граничащих с нею габсбургских землях. Прежде всего, с произведениями Лютера знакомилась во время своих поездок по империи знать, поэтому первыми австрийскими лютеранами были дворяне. Первый известный нам представитель австрийской аристократии, ставший лютеранином, был Кристоф Йоргер, учившийся в Виттенберге сын земского капитана Верхней Австрии. На ранней стадии, в двадцатых годах XVI в., и потом еще раз, в шестидесятых, значительная часть дворянства Нижней и Верхней Австрии, Штирии, Каринтии и Крайны перешла в протестантизм. Лишь запад нынешней Австрии (Тироль, Форарльберг) был сравнительно мало затронут этим, однако в Тироле важную роль играли анабаптисты. Протестантизм давал дворянам ряд преимуществ: они наживались на секуляризации церковного имущества и приобретали своего рода идеологию в своем политическом противостоянии с князьями и императором. В силу специфического положения Австрии, где /135/ из-за постоянной турецкой угрозы потребность князя в финансовой помощи была особенно велика, оставшаяся католической династия мало что могла предпринять против протестантов. В старой пословице метко подчеркивалось: «Турок – это лютеранское счастье» (Der T?rke ist der Lutheraner Gl?ck).

Запрещения протестантских книг оказалось недостаточно, а прежнее развитие церковных отношений, давшее дворянам в их владениях права патроната над церквами, явилось удобной исходной точкой для проведения реформации в дворянских владениях. На место католического духовенства господа ставили евангелических проповедников, благодаря чему шел процесс конфессионализации их земель. Крестьяне исповедовали веру своего землевладельца. Порой, однако, против протестантов предпринимались жесткие меры: так, в 1524 г. в Вене был сожжен как еретик Каспар Таубер, ставший первым мучеником нового движения в Австрии. За ним предстояло последовать многим.

Успехам реформации способствовало и то, что в лице Максимилиана II, правившего в Нижней и Верхней Австрии, Чехии, Венгрии и империи, – а в определенной степени и в лице Рудольфа II – во главе государства стояли довольно толерантные правители. /136/ Максимилиан, выказывавший явную склонность к протестантизму, однако обещавший своему отцу Фердинанду I остаться католиком, изданием «концессии о религии» 1568 г. и «ассекурации о религии» 1571 г. обеспечил религиозную свободу представителям благородных сословий, распространявшуюся также на их владения и их подданных. На подобные уступки, против собственной воли и воли жены – баварской принцессы Марии, ревностной католички, – пришлось пойти и Карлу II, правителю Внутренней Австрии (Штирии, Каринтии и Крайны): они были сформулированы в грамоте о религиозном умиротворении 1572 г. и так называемой «Бруккской книжице» 1576 г. Лишь младший из братьев, правивший в Тироле и Передней Австрии Фердинанд Тирольский, владения которого лежали далеко от турецкой границы и испытывали небольшое влияние протестантизма, не сталкивался с подобными проблемами.

Вторая половина XVI в. была периодом расцвета протестантизма в австрийских землях; по оценкам историков, приверженцами новой веры было около 70 % населения.

Реформация затронула и другие подвластные Габсбургам земли, в особенности Чехию, где ее успехам способствовали остававшиеся в стране многочисленные гуситы. В этой стране подавляющая часть знати и многие города перешли в протестантизм – протестантами стало более 90 % населения чешских земель. В Венгрии ситуация была еще более сложной, так как на здешнее дворянство оказали влияние, прежде всего, идеи кальвинизма, в то время как немецкие бюргеры часто становились лютеранами. Особое значение реформация имела для южнославянских земель, где переводы Библии привели к первой стандартизации языка, в связи с чем, прежде всего, следует упомянуть словенца Приможа Трубара.

После кратковременного успеха Карла V в Шмалькальденской войне 1546–1547 гг. переговоры, проведенные Фердинандом I, привели к заключению Аугсбургского религиозного мира 1555 года. Это соглашение касалось лишь католиков и протестантов, на кальвинистов его условия не распространялись. [73] Принцип cuius regio, eius religio, так называемое ius reformandi,[74] означал, /137/ что те или иные князья сами могли определять вероисповедание своих подданных. Это не оказало существенного воздействия на габсбургские земли, поскольку сила дворянства и напряженные отношения с османами делали рекатолизацию в этот момент невозможной. Правило, согласно которому правитель сам предписывает, какую религию должны исповедовать его подданные, во владениях Габсбургов было проведено лишь на низовом уровне – землевладельцами по отношению к своим крестьянам.

Для духовных князей действовала так называемая церковная оговорка: занимающий духовную должность был обязан в случае перемены веры прекратить исполнение своих функций. Declaratio Ferdi- nandea[75] гарантировала знати и городам духовных территорий свободу вероисповедания. Этими законодательными мерами был закреплен факт церковного раскола, возникновения в империи двух конфессиональных, культурных и политических «партий».

Местный успех выпал на долю швейцарского реформатора Ульриха Цвингли. Марбургский религиозный диспут, где обсуждался вопрос об объединении его последователей с лютеранами, закончился неудачей в ходе спора о Тайной вечере (вопрос о реальном присутствии в гостии тела и крови Христа). При преемнике Цвингли Генрихе Буллингере в 1549 г. произошло объединение цвинглиан с женевской церковью Кальвина (сегодня это образование обозначается аббревиатурой Н.В., то есть Helveti- sches Bekenntnis; в Австрии оно позднее объединилось с лютеранским A.B., то есть Augsburger Bekenn- tnis[76]).

Самым младшим и наиболее радикальным реформатором был Жан Кальвин, действовавший в Женеве, где он создал теократическое государство, управляемое на основе «Божественного порядка». Принципы такого устройства были изложены им в изданном в 1536 г. труде Institutio religionis christia- nae.[77] Кальвин еще сильнее, чем Цвингли, делал акцент на роли Божественного предопределения (praedestinatio) в судьбах людей: в повседневной жизни человек должен постоянно доказывать, что является Божьим избранником. Мерилом Божеской милости становились /138/ строгая, благочестивая жизнь и экономический успех. Немецкий социолог Макс Вебер выдвинул в связи с этим далеко не бесспорный тезис о том, что кальвинистское вероучение заложило основы капитализма или, по крайней мере, способствовало его развитию. Кальвинизм распространился, прежде всего, в Швейцарии, в отдельных землях Священной Римской империи (например, в курфюршестве Пфальц), в Англии, Шотландии, Венгрии, Польше, во Франции (гугеноты) и в Нидерландах.

Основным направлениям реформации удалось утвердиться, и довольно скоро произошла их догматизация. Наряду с ними, однако, существовали радикальные течения, последователей которых сурово преследовали со всех сторон. Разнообразные «мечтатели» отрицали государственный и церковный порядок, верили в личное прозрение и пророческое призвание, многие из них выступали со своими революционными идеями среди простого народа. Бродячие проповедники предрекали наступление последних времен и оказывали огромное воздействие на современников.

«Крестители» (неправильно называемые также «перекрещенцами»[78]) вовсе не стремились к повторению таинства крещения – они оспаривали действительность крещения, совершенного в несознательном возрасте. Предположительно это движение возникло в Швейцарии, где с 1525 г. в Цюрихе стало осуществляться вторичное крещение взрослых. Его представители делали особый акцент на добровольности вхождения в церковь и независимости от государства. Из Цюриха, где «крестители» подверглись преследованиям, они перебрались в Южную Германию, где стали выступать с радикальными социальными требованиями. Они подвергались жестоким гонениям как со стороны католиков, так и со стороны протестантов. Их идеи нашли немало приверженцев среди австрийских крестьян, явившись альтернативой лютеранскому протестантизму, приверженцами которого становились, прежде всего, дворяне.^{20}

В 1533 г. «крестители» во главе с тирольцем Якобом Хутером (Гутером) основали в Моравии собственную общину, которая по- /139/ лучила название общины моравских или «гуттеровских» братьев и воплотила в жизнь ряд радикальных требований (отказ от семейных уз, частной собственности и военной службы). Гуттеровские братские общины были уничтожены в ходе контрреформации в XVII столетии.

После падения Мюнстера, где радикальным представителям секты удалось на некоторое время установить свою власть, движение «крестителей» сумело пережить волну преследований, прежде всего, в Нидерландах (где их возглавлял Менно Симонc; отсюда название – «меннониты»), Англии и Восточной Фрисландии. Продолжающиеся гонения побудили многих «крестителей» перебраться в Америку.

Лютеранская реформация оказала серьезное воздействие на крестьянское движение 1525–1526 гг., хотя и не она, как часто утверждается, послужила его причиной. Обращение к Библии и критика церкви побуждали крестьян ставить под сомнение библейские обоснования их социального неравноправия (и дворянского землевладения) и выдвигать требования, адресованные церкви и государству. Языком споров при этом был язык Лютеровой Библии, однако крестьяне стремились к восстановлению не только «божественного», но и «доброго старого права».

Лютер, сначала положительно отнесшийся к протесту крестьян, после перехода тех к активным военным действиям выступил в сочинении «Против разбойных и грабительских крестьянских шаек» врагом крестьянского движения. Особый акцент он делал на «богоугодном верховенстве» знати. Впрочем, он и его знатные приверженцы сами отнюдь не признавали «богоугодного верховенства» императора или папы, так что в лютеранском представлении об общественных отношениях образовалась лакуна, долгое время влиявшая на ход событий. Однако Лютер в любом случае отрицал право крестьян на восстание: они должны были покориться своей участи и сохранять послушание господам. Поэтому куда большее влияние, чем Лютер, на крестьянское движение оказали «крестители» и деятели иных радикальных течений реформации. В качестве примера можно указать на программу социальных реформ вождя тирольских крестьян Михаэля Гайсмайра, в которой заметно воздействие идей «крестителей».

Одновременно с распространением в габсбургских владениях реформационных идей, прежде всего, лютеранских, началось и противоположное движение, охватившее, в конце концов, значитель- /140/ ную часть этих земель, – контрреформация. В ней следует различать процесс внутреннего обновления католической церкви и агрессивную «антиреформацию», целью которой была рекатолизация потерянных областей, прежде всего, в империи. Благодаря папам-реформаторам в середине XVI в. произошел сознательный отказ от характерного для эпохи Возрождения обмирщения папской власти и объединение внутреннего обновления со стремлением к восстановлению утраченных позиций католической церкви. Некоторые страны Европы остались католическими, прежде всего, Италия и – благодаря решительным действиям инквизиции – Испания. В этих странах возникли новые ордены, деятельность которых имела ярко выраженную контрреформационную направленность. Таковы были орден босых кармелиток (возникший в Испании и основанный на мистических идеях Тересы Авильской и Хуана от Креста), трудившиеся в области образования ордены пиаристов и урсулинок, а также благотворительный орден паулинок. Важнейшим для дела контрреформации, несомненно, стал основанный Игнатием Лойолой орден иезуитов, развернувший в габсбургских владениях чрезвычайно активную деятельность.^{21}

Для осуществления конфессионализации в католическом духе католикам было необходимо четко отграничить себя от новых конфессий, возникших в ходе реформации. Тридентский собор (1545–1563) в последний период своей работы провел под влиянием иезуитов принцип папского централизма и издал ряд декретов о вере, касавшихся таинств, священного предания, дароприношения, исповеди, священства, первородного греха и чистилища, которые резко отличались от точки зрения деятелей протестантской реформации. Определения собора реформировали подготовку /141/ священников, окончательно закрепляли целибат духовенства и устраняли ряд злоупотреблений (продажу бенефициев, торговлю индульгенциями).

Эти решения способствовали проведению контрреформации в габсбургских землях, где первоначально не удавалось осуществить принцип Аугсбургского религиозного мира 1555 года (cuius regio, eius religio). Однако и после этого Австрия, Чехия и лежавшая за пределами империи Венгрия не стали сразу же католическими. Тем не менее, некоторые признаки готовящейся контрреформации проявились довольно рано: в 1552 г. иезуитов пригласили в Вену, чуть позже – в Грац, где они основали университет. Мероприятия, направленные против реформации, начинают давать о себе знать в конце XVI века. Их проводило новое, младшее поколение Габс- /142/ бургов, которые, помимо прочего, хотели посредством контрреформации способствовать утверждению католицизма.

В Нижней и Верхней Австрии, не чураясь насилия, контрреформацию проводили наместники императора Рудольфа II: его младший брат эрцгерцог Эрнст, а позднее эрцгерцог Маттиас – совместно с перешедшим в католицизм сыном пекаря-протестанта, а теперь епископом и кардиналом Мельхиором Клеслем (ранее – пассауским официалом[79]). Цензура печатной продукции, изгнание проповедников и лютеранских пасторов, все более централизованный надзор над религиозной жизнью показали себя столь же действенными средствами, как и сопровождаемые солдатами «реформационные комиссии». Еще более радикальным был воспитанный иезуитами в Ингольштадте юный правитель Внутренней Австрии эрцгерцог Фердинанд (будущий император Фердинанд II), допускавший в качестве средства «обращения еретиков» даже войну.

Протестантское дело, впрочем, вновь оказалось на подъеме, когда во время «братской распри» между эрцгерцогом Маттиасом и императором Рудоль- фом II обе стороны в поисках поддержки были вынуждены вступить в союз с протестантскими сословиями. Однако наследник Маттиаса Фердинанд II был, как уже говорилось, исполнен решимости проводить контрреформацию даже военной силой. Эта радикализация сопровождалась оформлением двух религиозных партий – Католической лиги во главе с герцогом Баварским и Протестантской унии. Следствием стала Тридцатилетняя война, которая, по крайней мере, отчасти, была религиозной по своему характеру.

Событие, ставшее поворотным для габсбургских земель, произошло уже в самом начале этой большой войны. В 1620 г. в битве у Белой Горы под Прагой католическая императорская армия разгромила войско протестантских сословий. Итогом стало насаждение абсолютизма в политической и рекатолизация в религиозной сфере, причем чешский пример стал образцом для действий и в прочих габсбургских землях. Контрреформация и абсолютизм шли нога в

С рекатолизацией, наложившей на барочный католицизм также и внешний отпечаток (паломничества,

Одним из последствий контрреформации было появление в западных землях монархии Габсбургов множества монашеских орденов, которые покрыли страну сетью монастырей и барочных церквей. Эти новые ордены – в первую очередь, иезуиты – проводили долговременную «внутреннюю миссионерскую работу», наложившую свой отпечаток на культуру Дунайской монархии. Иезуитское воспитание, иезуитский театр, пышное барочное строительство и перестройка обителей и храмов определили облик этой эпохи и немало способствовали популярному определению Австрии как «царства монастырей» (?sterreich – «Kl?sterreich»). Ярким примером этого барочного строительства является Вена, где в то время начали возводить свои церкви различные ордены: милосердные /146/ братья (1622) и кармелиты (1623) в Леопольдштадте; паулинки (1627) в Видене; иезуиты – главный орден контрреформации – не только взяли в свои руки университет (1622), но и построили собственный храм (1627); камальдулы устроились на Каленберге (1628); августинцы (1630) и доминиканцы (1637) воздвигли свои церкви и монастыри во внутренней части города. Новая волна строительной деятельности последовала после 1683 г. – речь о ней пойдет позже. /147/