Глава 21 Петроград – город эстонской национально-демократической революции

Глава 21

Петроград – город эстонской национально-демократической революции

Значительное лицо и его внук. – Эстонские любители русской литературы берут власть в городах Эстляндии.

Деллинсгаузены (не путать с Беллинсгаузенами!) – фамилия броская. Вышли Деллинсгаузены из купцов. Как и большинство эстляндских баронов. В 1783 году купили себе баронский титул у германского императора и стали титулованными дворянами. Тогда многие так делали – император в деньгах нуждался и не был особо разборчив в присвоении титулов. Так что баронским титулом кого можно было удивить? Чтобы реальной значительности набраться, мало одного только баронского титула. Дедушка отца эстляндской независимости барон Эдуард фон Деллинсгаузен-старший только с 1818 года сделался значительным лицом, а до того времени он был незначительным лицом. Сын эстляндского помещика средней руки, пошел он в военную службу да так бы и коротал жизнь по захолустным гарнизонам, но в 1818 году Эдуарду Деллинсгаузену посчастливилось жениться на Анне фон Ламсдорф, дочери графа Ламсдорфа, старшего воспитателя великих князей Николая и Михаила.

Могла ли юная графиня Ламсдорф быть женой простого армейского офицера? Карьера молодому офицеру была обеспечена: жизнь при русском дворе такова, что даже дети воспитателей великих князей и княжен (Ливены, Барановы, Бенкендорфы и т. д. – по некоторому стечению обстоятельств, в основном, балтийские немцы) должны были быть безупречно устроены в обществе. И вот уже Эдуард Деллинсгаузен – полковник Измайловского полка (не командир полка, но полковник), адъютант великого князя Николая, будущего царя.

В кампаниях турецкой 1828—1829 годов и польской 1831 года Эдуард Деллинсгаузен заслужил Георгиевские ордена IV и III степени, получил звание генерал-лейтенанта, но перешел на гражданскую службу и назначен был директором Департамента во вновь учрежденное Министерство государственных имуществ. Место его, может, и не почиталось значительным в сравнении с другими, еще значительнейшими, – директор Департамента не ахти какая должность, для генерал-лейтенанта тем более, но доход давало немалый. К тому же при царе Николае Павловиче гражданские министерства все равно что военные ведомства были. Многие герои минувших войн на гражданскую службу перешли. Генерал граф Толль – тот был назначен министром путей сообщения. Генерал граф Киселев – министром государственных имуществ. Чиновники в министерствах все равно как на военной службе, в униформе. Зимой – в шинелях, некоторые даже и с бобровыми воротниками или с бархатными отворотами…

Господский дом мызы Каттентак (эст. Ааспере), наследственное имение баронов фон Деллинсгаузен. Июль 2010 г. Фото автора.

Барон Эдуард управлял строительством зданий, заказчиком которых выступала государственная казна, подрядами. Современники вспоминают, что дело было выгодное. «Отец мой был очень дружен с генерал-адъютантом бароном Деллинсгаузеном, который был назначен директором 3-го Департамента Министерства государственных имуществ. В одно утро отец мой призвал меня к себе: „Отправляйся, – сказал мне отец, – к Синему мосту в 3-й Департамент Министерства гос(ударственных) имуществ. Вели доложить о себе директору департамента барону Деллинсгаузену Он предложит тебе место, советую принять, в цензуре нет никакой карьеры, а по новому Министерству будут и награды, да и жалованья в этом Министерстве гораздо значительнее против прочих"»[159]. И мы-то знаем уж наверняка, как государственные чиновники умеют исправлять надлежащую экономию, особенно по части управления государственными имуществами.

Благодетельная служба барона Эдуарда фон Деллинсгаузена у Синего моста вылилась в строительство в Петербурге многих казенных зданий периода Николаевского царствования. Дворцы, казармы, церкви, учебные заведения. Дерптский уроженец архитектор Э. Анерт построил здание Практического (Технологического) института на Царскосельском проспекте.

А. Щедрин построил Ректорский корпус университета. А. Мельников построил здание Училища правоведения на Фонтанке. К. Тон построил главный корпус Лесного института. Да и в своем имении барон Эдуард фон Деллинсгаузен не постеснялся – построил дворец значительный, с колоннами и портиком, в стиле классицизма.

Домское рыцарское училище в Ревеле. Здесь учился будущий морской министр Российской империи И. К. Григорович. Июль 2010 г. Фото автора.

Внук значительного лица барон Эдуард фон Деллинсгаузен-младший родился в этом здании в 1863 году. Его юность и воспитание прошли под знаком укрепления немецкого национального самосознания, которое началось с победы пруссаков над Францией в 1871 году и объединения германских княжеств в Германскую империю. Он занимал должность председателя Эстляндского рыцарства 16 лет подряд, с 1902 по 1918 год, – рекордный срок. Основная энергия его правления направлялась на борьбу с дегерманизацией провинции, на нейтрализацию усилий российского правительства по интеграции Эстляндии в общероссийское правовое и культурное поле. Борьбе за эстляндскую автономию посвящалась вся деятельность барона в составе Государственного совета России, куда он по должности входил, и в иных коридорах власти. «Каким бы радостным ни был оптимизм немцев, будущее внушало опасения, поскольку количество государственных учереждений в Ревеле росло и их проникновение во все сферы городской жизни приносило с собой усиление русского элемента в городе… Закладка военного порта в Ревеле имела одно последствие – увеличение числа русских в городе, и мы, немцы, должны были все больше отступать на второй план. Меня сверлила одна мысль – а останется ли возможность в будущем при данных обстоятельствах сохранить немецкую культуру?» Мигранты понаедут. Не знал барон в 1912 году, что Ревель – город эстонской культуры Таллин, и мигранты угрожают эстонской культуре. «Наша небольшая немецкая община могла что-то значить только в том исключительном положении, которое у нас тогда было – немецкие подданные русского царя с собственной культурой. Если нас этого лишат, то мы растворимся в огромном море и будем отличаться от остальных только именами, но не культурой, укладом жизни, традициями и обычаями. Поэтому так важно было держаться сплоченно и не идти ни на какие компромиссы с другими элементами». С другими элементами – значит с эстонцами. «В политической и административной сферах было трудно остановить все возраставшую русификацию, потому что русским удалось уже на уровне школы выиграть пробуждающуюся эстонскую общину на свою сторону. В общественной и хозяйственной сферах, однако, и прежде всего в собственном доме требовалось непоколебимо оставаться немцами. Только тогда могли мы надеяться, что, несмотря на изменившиеся обстоятельства, сможем на своей родине удержаться и до конца выстоять»[160]. Прошу заметить – по мнению барона, не было бы руссификации, не было бы и «пробуждающейся эстонской общины», а пришли русские со своими школами и подорвали власть немецкого меньшинства.

Барон Э. Деллинсгаузен-младший пишет свои мемуары.

Яан (Иван Иванович) Поска.

Барон Деллинсгаузен очень любил Германию и старался всячески содействовать ее интересам. Российский военный порт не давал ему покоя. Будучи не в состоянии помешать размещению русского флота в Ревеле, ему удалось воспрепятствовать созданию полноценной русской военно-морской базы в городе благодаря связям с военно-морским министром Григоровичем, эстляндцем по матери. «У морского министерства был план подчинить ревельский укрепрайон военному ведомству. Ревелю угрожала судьба Кронштадта. В учереждениях гражданской власти был бы введен военный режим, морское ведомство обязательно приняло бы меры, которые затруднили бы деятельность торгового порта, дальнейшее развитие города было бы под угрозой. Ревельское крупное купечество обратилось ко мне с просьбой предпринять в Петербурге своевременные шаги, чтобы император не одобрил эти планы, поскольку их претворение в жизнь означало бы медленное уничтожение Ревеля как торгового города. В интересах всей провинции я с готовностью выполнил эту просьбу… Для того чтобы повлиять в нужном направлении на морского министра Григоровича, отправился к нему лично. Мать Григоровича, урожденная фон дер Ховен, родилась в Эстляндии и в это время уже пожилой дамой вновь поселилась на жительство в Ревеле. Сам Григорович до поступления в морской кадетский корпус несколько лет учился в рыцарском Домском училище на Вышгороде. Используя теплые чувства министра к городу, где он провел свою юность, я добился того, что он обещал голосовать против проекта, составленного в собственном министерстве»[161]. Хорошо представляю себе эту картину, как хитрый лис Эдуард накануне войны с Германией охмуряет русского военно-морского министра. Зачем, дескать, в порту военный режим вводить, пропуска – пусть побольше немецких шпионов шныряет, за русскими кораблями подсматривает, подглядывает…

Новая российская власть в Петрограде в марте 1917 года, кажется, не сомневалась в политической неблагонадежности эстляндцев, в их прогерманских симпатиях. Первыми же крупными мерами по переустройству России на новый, демократический лад оказались меры по ликвидации автономии остзейских губерний, в основе которых лежали петровские привилегии, дарованные эстляндцам в 1710 году. Проще говоря, отняли у рыцарей исключительное право определять политическую, экономическую и культурную судьбу края. Не для того, в конце концов, английское посольство привело к власти Керенского и весь его временный Верховный тайный совет, чтобы власть в прифронтовых губерниях в немецких руках оставить. От них до Петрограда – сто верст, не более. Тем более остзейцы – опора старого режима! Принялось Временное правительство конструировать на месте Эстляндии и Лифляндии Эстонию и Латвию.

Основатель эстонского государства и отец эстонской независимости Иван Иванович Поска был тем самым типичным представителем «другого элемента», с которым барон Деллинсгаузен на компромисс не пошел и которого русские переманили на свою сторону еще на стадии школы. Он родился в 1866 году на хуторе близ Дерпта (Тарту) пятым ребенком в семье православного эстонского крестьянина. Дома говорили по-русски. Современники вспоминали, что Иван Поска говорил чисто по-русски и с заметным русским акцентом по-эстонски. Иван рос в православной среде, и неудивительно, что был отдан на учебу в Рижское духовное училище. Он вышел из семинарии в 1886 году и поступил в Дерптский университет на юридический факультет.

Среди студентов этого престижного вуза в 1881—1890 годах эстонцев насчитывалось всего 155 человек. Поступить туда было трудно, но Рижское православное духовное училище, видимо, давало неплохую подготовку. А главное – император Александр III русифицировал Дерптский оплот германского духа. Поэтому такие, как Иван Поска, не владевшие немецким языком, получили возможность там учиться. И к 1908 году число эстонцев в этом специфически эстляндском заведении уже приблизилось к одной десятой от общей численности. Столкновение с кастовым миром эстляндских баронов толкнуло эстонского юношу в лагерь русской культуры, тем более что он был русскоязычный. Он занялся переводами на эстонский язык русской классики, в частности перевел и издал повесть Пушкина «Пиковая дама». Окончив университет, молодой юрист начал работать в 1900 году адвокатом в Ревеле. С ним вместе начинал работать другой молодой юрист из эстонцев – Константин Пятc. С этого времени начинается сотрудничество двух адвокатов и общественных деятелей, которое привело к ликвидации Эстляндии и возникновению Эстонии.

Константин Яковлевич Пятc родился в 1874 году на мызе Такерорт (эст. Тахкуранна) близ Пернау (Пярну) в православной семье. Его отец – эстонец, строительный мастер, мать русская – Ольга Туманова. Уже избранный президентом независимой Эстонии, Константин Пятc оставался в значительной степени под влиянием русского культурного поля. По воспоминаниям его массажиста Николая Устюжанинова, «хороший был человек – Пятc… Приняв процедуру, всегда просил что-нибудь почитать ему, рассказать какой-нибудь анекдот. Любил слушать рассказы Зощенко, Чехова»[162]. Ну вот и приступили эти два любителя русской литературы, Пушкина, Чехова и Зощенко, к ликвидации власти эстляндцев, пока те с царским правительством боролись за свои привилегии.

Власть в Эстляндии еще и в первые десятилетия XX века оставалась в руках рыцарей. Но на территории провинции находилось несколько городов с правами, как бы мы сказали сейчас, юридического лица, то есть самоуправляющиеся административные единицы, неподвластные решениям рыцарства. Крупнейшими самоуправлениями на территории современной Эстонии были Ревель (Таллин), Дерпт (Тарту), Пернау (Пярну), Нарва. Юридические основы самоуправлений были заложены в Средние века. Во главе городского самоуправления находился магистрат, в состав которого избирались представители крупнейших купеческих династий, причем – пожизненно. По-научному эта система называется сословным представительством.

Константин Яковлевич Пятc.

Стандартная феодальная система управления имела здесь свою специфику. Вся логика сословного представительства в Эстляндии строилась так, чтобы исключить попадание «другого элемента» в руководящие органы. Внутри населения города было жесткое деление на бюргеров, то есть полноправных граждан, и неграждан.

В 1877 году в Ревеле вводится общероссийский порядок городского управления на основе городового положения 1870 года. Принцип сословного представительства заменялся налоговым цензом. Вместо магистрата учреждалась Городская дума, избиравшаяся сроком на 4 года. К этому времени в городах Эстляндской губернии проживало более 14 тысяч немцев, 12 тысяч эстонцев и примерно 6000 русских. В Ревеле и эстонцев, и немцев было примерно поровну – около 10 тысяч каждой национальности. Но немцы считались бюргерами, а эстонцы – нет. К тому же образованный слой был еще мало развит – «адвокатов, обличительных корреспондентов, „реальных" наставников» еще не хватало. По данным губернского статистического комитета, на 1871 год в Ревеле насчитывалось интеллигентов немецкой национальности 380 человек, русской национальности – 77, и только 27 эстонских интеллигентов. Александр III в 1892 году осуществил еще более прогрессивную реформу местного самоуправления. Налоговый ценз заменялся имущественным. Достаточно было владеть в городе имуществом стоимостью не менее 1000 рублей, чтобы получить право голоса, причем деление избирателей на разряды в зависимости от величины налоговых выплат отменялось. Голос какого-нибудь Ивана Поска из предместья на выборах в Городскую думу «весил» столько же, сколько голос купца Кристиана Ротерманна, владевшего недвижимостью на миллионы рублей. Рост благосостояния эстонцев при Александре III и его политика дегерманизации привели к появлению профессиональных политиков из числа эстонцев. В 1904 году адвокаты Поска и Пятc, любители русской литературы, создали на выборах в Ревельскую городскую думу русско-эстонский блок и победили немцев. Блок получил 43 мандата из 60. Эстонцы выиграли власть в городах Эстляндии. Иван Поска стал городским головой в городе Ревеле.

Здание братства Черноголовых – корпорации молодых горожан из немецких бюргерских семей. Таллин. Июль 2010 г. Фото автора.

Но главной ареной борьбы эстонцев и эстляндцев за полноту власти в губернии оказался Петроград. Подоспела Февральская революция. Петроград оказался втянут в междоусобную борьбу эстляндского рыцарства и эстонских националистов. Новые власти эстляндцам не доверяли. На кону – война до победного конца, а тут – немцы под боком. Не успели еще отгреметь последние залпы буржуазно-демократического переворота, как Ивана Ивановича Поска назначили полномочным представителем новой власти в Эстляндской губернии. Губернским комиссаром, по-революционному выражаясь. Из городского головы – в губернаторы, карьерный рост замечательный. Продиктовал новый губернатор центральной власти в Петрограде свои условия: Эстляндию превратить в Эстонию. Дать автономию наподобие финляндской. Чтобы свои законы, своя власть, своя армия, своя полиция – все на эстонском языке.

«Мирная» демонстрация эстонцев в Петрограде. Март 1917 г.

Чтобы «временные» посговорчивее были, решил Иван Иванович их для верности еще припугнуть. 26 марта 1917 года – месяца еще после свержения царя не прошло – он организовал демонстрацию эстонцев в Петрограде. Говорят, очень большая была демонстрация. Сорок тысяч человек (число, впрочем, сомнительное, почти все эстонское население Петрограда: надо было, чтобы не только проститутки присоединились, но и дети малые. – С. Г.). В разливанном море собраний и шествий, в которое превратилась вся страна и особенно Петроград, кого демонстрацией удивишь? Даже у проституток состоялось собрание. Слушали-постановили. На время – десять, на ночь – двадцать пять рублей. И меньше – ни с кого не брать. Но в эстонской демонстрации в основном военные участвовали. Скажете, что такое сорок тысяч? Буквально через год тридцать, максимум пятьдесят тысяч чехословаков ликвидировали советскую власть на всей территории от Повольжья до Владивостока. А тут в одном Петрограде – сорок тысяч вооруженных и дисциплинированных эстонцев. Организованная военная сила. Слово поперек свободной Эстонии скажи, и ликвидируют незамедлительно. Не посмотрят, что свой, буржуинский.

Эстонская историография, во всяком случае, придает исключительное значение этой демонстрации. Штатный хронист эстонской государственности, бывший премьер-министр Эстонской республики М. Лаар сообщает: «Временное правительство наверняка положило бы этот проект под сукно, если бы не мощная демонстрация 40000 петроградских эстонцев, состоявшаяся 26 марта 1917 года. Кое-где большевики пытались силой удержать рабочих-эстонцев на заводах, но подоспевшие солдаты-эстонцы без труда оттеснили большевиков. 40 000 эстонцев, шедших стройными рядами под музыку духовых оркестров, с разивающимися красными и сине-черно-белыми знаменами, произвели глубокое впечатление на утомленный анархией Петроград».[163]

Результат не заставил себя ждать. «Глубоко впечатленное» Временное правительство уже 30 марта (12 апреля) приняло «Постановление о временном устройстве административного управления и местного самоуправления Эстляндской губернии». Пусть не обманывает невнятное название документа. Речь шла о создании нового государства на территории русской Прибалтики, власть в котором передавалась «пробуждающейся эстонской общине». Это вам не царская администрация с ее робкой русификацией. Эти церемониться не будут. На родине удержаться не дадут маленькой, но гордой немецкой группе, и самобытности лишат, и экономического благополучия.

Стал барон Деллинсгаузен, председатель Эстляндского рыцарства, протестовать. Взывать к мировой общественности. К исторической справедливости. К авторитету Петра I. «Эстляндское герцогство присоединилось к Российскому государству 29-го сентября 1710 года на основании капитуляционных пунктов, заключенных с командующим осадным корпусом генералом Боуром и позднее утвержденных Петром I; этот факт получил международное признание при заключении Ништадского мира в 1721 году. Исходя из международного права Эстляндское рыцарство получило подтверждение своих привилегий, которые возникли еще во времена датского правления и неоднократно подтверждались как магистрами Тевтонского ордена, так и датскими королями. Особо следует подчеркнуть право рыцарства представлять всю провинцию, за исключением городов. Российское правительство постановлениями от 30-го марта и 22-го июня нарушило это право, поскольку создан новый орган верховной власти, эстонский маапяэв, который в значительной степени перенимает функции рыцарского ландтага. Эстонское рыцарство не давало на это свое согласие, равно как и существующие до сей поры Государственный совет и Государственная дума. Другие стороны, подписавшие Ништадский мир 1721 года, также не давали официального одобрения новым постановлениям. Соответственно, постановление не имеет законной силы»[164]. Но – проговорился барон: «…право представлять всю провинцию, за исключением городов». Незаметно для русского наблюдателя параллельно с большой общерусской буржуазно-демократической революцией в Петрограде произошла революция маленькая. Национально-демократическая. Эстонцы свергли власть эстляндцев. Город победил феодалов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.