Глава 28 ИСЛАМСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Глава 28

ИСЛАМСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

18 февраля 1978 г. в городе Тебриз, в центре Иранского Азербайджана, началось антишахское восстание, в котором приняли участие не менее 100 тысяч человек. Полицейские Тебриза отказались стрелять по восставшим. Тогда в город были направлены армейские части, танковые подразделения и боевые вертолеты. В результате сотни людей были убиты и ранены. Однако к лету 1978 г. антиправительственным восстанием были охвачены уже многие города страны. Особенно сильные волнения вспыхнули в Мешхеде, Исфахане и других городах провинции Исфахан.

4 сентября, в день праздника «фитра», в Тегеране прошли организованные оппозицией мирные демонстрации, заранее согласованные с властями. В этот день впервые исламский религиозный праздник получил политическую окраску. По всей стране в демонстрациях приняли участие более 4 миллионов человек. Самыми популярными лозунгами демонстрантов были: «Аллаху Акбар, Хомейни рахбар» («Аллах велик — Хомейни вождь»), «Смерть шаху и империалистам», «Мы требуем исламскую республику». Нетрудно догадаться, что демонстрации управлялись из-за рубежа аятоллой Хомейни.

Будущий духовный вождь революции Рухолла Мусави Хомейни родился в 1900 г. в Хомейне — небольшом городке к югу от Тегерана, в семье потомственного богослова. Еще в младенчестве он потерял отца, а в 15 лет — и мать. Но родители успели сделать все, чтобы религия стала смыслом жизни юного Хомейни. Даже имя его — Рухолла — по-персидски означает «дух Аллаха». Хомейни учился в религиозных школах Хомейна, затем в «шиитском Ватикане» — священном городе Кума, где и остался жить, преподавая философию, мистику и этику в самом авторитетном учебном заведении Ирана, центре исламских исследований — Файзие.

В неполные 27 лет Хомейни получил звание муджтахида, то есть ученого богослова, имеющего право практиковать юридические нормы ислама. В 1937 г. он совершил паломничество в Мекку.

В конце 1950-х гг. Хомейни был провозглашен аятоллой («божественным знаменьем»), а в 1961 г. — великим аятоллой.

В январе 1963 г. в ответ на проведение в Тегеране по повелению шаха марша эмансипированных женщин Хомейни призвал к свержению монархии вооруженным путем. В ноябре 1964 г. великий аятолла был выслан из Ирана в Анкару. А к 1978 г. Хомейни проживал в Париже.

6 сентября аятолла Хомейни направил иранцам послание, в котором благодарил армию за то, что она не выступала против демонстрантов ни в Тегеране, ни в других городах, но одновременно Хомейни призывал к усилению давления на династию Пехлеви.

Шах был вынужден пойти на уступки, и в июне 1978 г. правительство объявило о введении некоторых демократических прав и свобод. Разрешено было и образование партий, но действующих исключительно в «рамках закона».

Но ситуация в стране продолжала накаляться. Так, 7 сентября полумиллионная толпа тегеранцев направилась к зданию меджлиса. Многие демонстранты облачились в белые саваны, показывая тем самым, что готовы погибнуть в борьбе с шахской диктатурой. Лозунги демонстрантов были те же, что и в день праздника «фитра».

Реза понял, что от «пряника» надо переходить к «кнуту», и назначил генерала Голам-Али Овейси военным губернатором Тегерана. А 8 сентября с 6 часов утра в столице и еще в одиннадцати городах было введено военное положение. В этот день правительственные войска совершили самое жестокое избиение мирных демонстрантов. Случилось это в пятницу, в день общественной молитвы. Ранним утром на площади Жале на востоке Тегерана собралась демонстрация, состоявшая в основном из мелких торговцев и рабочих базара. К 8 часам их окружили армейские части и танки, которые без предупреждения открыли по демонстрантам огонь из автоматического оружия. К месту побоища прибыли и военные вертолеты.

В бедных районах южного Тегерана начали строиться баррикады, а полицию и солдат встречали выстрелами и бутылками с зажигательной смесью. Но силы были явно не равны. В этот день, 8 сентября, правительственные войска убили более 4,5 тысячи демонстрантов. В последующие дни только на одном кладбище Тегерана — Бехешт-е Захра — было погребено 4290 человек.

Примечательно, что на этот раз борьбу с шахом возглавило шиитское духовенство. В октябре—ноябре 1978 г. забастовочное движение охватило как государственные, так и частные предприятия. Забастовки были хорошо организованы: они начинались одновременно на всех или почти всех предприятиях одной отрасли или промышленной группы. Так, рабочие Бехшахрской промышленной группы (сорок производственных объектов) начали бастовать одновременно. Забастовку нефтяников провинции Хузестан поддержали рабочие всех нефтяных и газовых предприятий страны. А поскольку экономика и финансы Ирана к этому времени держались в основном на «нефтяной трубе», то забастовка вела страну к хаосу.

16 января 1979 г. шах Мохаммед Реза Пехлеви и шахиня Ферах отправились в тегеранский аэропорт Мехрабад. «Я еду в отпуск, — сказал шах провожавшим, — потому что чувствую себя очень усталым». Придерживая под руку закутанную в меха супругу, с коробочкой иранской земли в кармане, шах прошел под Кораном, как принято у мусульман перед началом путешествия, и направился к своему «Боингу-707». «В глазах шахиншаха — царя царей — стояли слезы, когда с верхней ступени трапа он помахал рукой провожавшим и бросил последний взгляд на гору Эльбрус. Затем он прошел к креслу пилота, поднял самолет в воздух, сделал круг над Тегераном и... отправился в политическое небытие»[220].

А уже через две недели, 1 февраля, 80 тысяч жителей страны пришли на небывалое по массовости богослужение. Верующие ожидали посланца Аллаха.

А в воздухе уже появился лайнер «Боинг-747» авиакомпании «Эр-Франс», летевший из Парижа в Тегеран. На его борту находился великий аятолла со своей свитой из 50 помощников и приближенных, в сопровождении 150 журналистов. С.Л. Агиев писал: «Многие из 35-миллионного населения Ирана ждали его прибытия так, словно на землю спускался шиитский мессия — 12-й имам Махди, таинственно исчезнувший в последней трети IX века и, по преданию, скрытый на небе, чтобы, вернувшись в день Страшного суда, установить среди людей на вечные времена царство истины и справедливости. Сам пассажир "Боинга" — Рухолла Мусави Хомейни — отнюдь не претендовал на столь высокую роль, считая себя лишь помощником, наместником 12-го имама, призванным подготовить народ к тому дню, который будет освящен явлением Махди»[221].

В Мехрабадском аэропорту аятоллу встречало людское море, скандировавшее «Аллах велик! Шах ушел, имам пришел!» С этого момента Хомейни превратился в главную политическую фигуру страны.

5 февраля 1979 г. Хомейни объявил о незаконности правительства Ш. Бахтияра и назначил Мехди Базаргана главой временного революционного правительства. Это был тактически верный ход аятоллы. 73-летний Мехди Базарган получил инженерное образование в Париже. В свое время он был сподвижником Мосаддыка и одним из видных деятелей Национального фронта. Шахская охранка четыре раза бросала его в тюрьму. Базарган пользовался поддержкой как либералов, так и левых.

Одновременно сторонники Хомейни и активисты левых радикалов — «народных муджахидов» и федаинов приступили к созданию вооруженных отрядов.

Сторону Хомейни приняли хомафары, то есть технический состав ВВС Ирана, дислоцированных на военно-воздушной базе Довшантапе под Тегераном. Вечером 9 февраля подразделения «бессмертных» (шахской гвардии) атаковали Довшантапе. С полудня 10 февраля на стороне хомафаров выступили федаины, а затем муджахиды, небольшие вооруженные группы членов Народной партии и других революционных организаций.

Утром 11 февраля восстание охватило все население. Люди разбирали оружие в арсеналах, казармах и полицейских участках. Восставшие захватили главные управления полиции и жандармерии, штаб-квартиру САВАК, тюрьмы, здания меджлиса, радио и телевидение, шахские дворцы. Положение в городе полностью вышло из-под контроля религиозного руководства, которое даже в это время — вечером 10 февраля и утром 11 февраля — продолжало вести переговоры с Бахтияром и военным командованием.

В 14 часов 11 февраля Высший военный совет заявил о своем нейтралитете в отношении политических событий и отдал приказ всем войскам вернуться в казармы. Это была капитуляция шахских вооруженных сил, последние очаги сопротивления которых подавили к утру 12 февраля.

Согласно полуофициальным сообщениям, в ходе восстания в Тегеране погибло 654 человека и ранено 2804 человека.

В результате восстания власть окончательно перешла в руки Хомейни и созданного им Революционного совета.

«После падения монархии массы уверовали чуть ли не в сверхъестественную, божественную природу Хомейни. На время для десятков миллионов иранских мусульман он превратился в чудодейственного идола, которому стали поклоняться и у которого искали защиты, покровительства и даже избавления от недугов для себя и своих близких. К нему (в г. Кум) шли за благословением из всех уголков страны: слабые за вдохновением, больные за исцелением, матери — чтобы получить его благодать для своих детей... И вождь выходил к народу, бросал в толпу несколько фраз о величии ислама и мусульман Ирана, о необходимости сохранять единство и бороться с врагами ислама и т.д., а затем давал возможность прикоснуться к его руке, "освящая" своим прикосновением взрослых и младенцев, куски ткани, становившиеся отныне священными реликвиями. В этих условиях массы иранских мусульман в своем подавляющем большинстве были готовы к выполнению любых распоряжений вождя, которого они боготворили»[222].

Надо ли говорить, что подобная ситуация не радовала премьера М. Базаргана и его министров, не желавших исполнять роль «свадебных генералов» при Революционном совете.

Одним из важных моментов в разногласии правительства при Революционном совете стал вопрос о взаимоотношениях с США. Президент Дж. Картер и Госдепартамент США были крайне недовольны падением шахского режима, но поначалу действовали крайне осторожно. Так, им удалось договориться с новыми иранскими властями об эвакуации остававшихся в Иране 7 тысяч граждан США, а главное, беспрепятственного вывоза американского электронно-разведывательного оборудования, установленного во время шахского режима вдоль советской границы.

Однако американцы отказались поставить запрашиваемые иранским правительством новые партии вооружения, в том числе эсминцы (а фактически — крейсера-ракетоносцы), заказанные еще при шахе, без приглашения военных советников и экспертов из США.

В начале октября 1979 г. министр иностранных дел Ирана Ибрагим Язди встретился в США с госсекретарем Сайрусом Вэнсом по вопросам ирано-американских отношений. После переговоров Язди сообщил иранским журналистам, что просил госсекретаря проявить «добрую волю» в вопросе о сотнях соглашений между двумя странами, воздействовав на те американские корпорации, которые, требуя возмещения нанесенного им революцией ущерба, фактически заблокировали иранские финансовые авуары в банках США. Поэтому иранское правительство пыталось доказать общественности Ирана, что давние экономические связи с США не могут быть прерваны, так как денонсация существующих договоров — ввиду неизбежности выплаты больших неустоек и штрафов — принесла бы больше ущерба Ирану, чем его американским контрагентам.

21 октября администрация США известила иранское правительство, что шаху предоставляется временная виза для госпитализации в Соединенных Штатах, а на следующий день концерн Рокфеллера организовал перелет шаха в Нью-Йорк, где его поместили в клинику. Это дало повод сторонникам Хомейни для решительных действий. Они решили одним выстрелом убить двух зайцев — оказать давление на США и убрать правительство Базаргана.

4 ноября 1979 г. толпа из 400 человек, заявившая, что они члены Организации мусульманских студентов — последователей курса имама Хомейни, напала на дипломатическое представительство США. Сотрудники посольства обратились за помощью к иранской полиции, которая, кстати, в этот день не выставила у посольства свой обычный караульный отряд. Однако просьбы эти остались без ответа. Через пару часов нападавшим удалось смять 13 американских морских пехотинцев, бросавших в толпу гранаты со слезоточивым газом. Посольство было захвачено, а организаторы нападения публично заявили, что эта акция была предпринята в знак протеста против того, что Соединенные Штаты предоставили убежище бывшему иранскому шаху, а также с целью сорвать заговоры американского империализма и международного сионизма против «исламской революции» в Иране. Студенты требовали выдачи шаха для предания его революционному суду.

До глубокой ночи в районе американского посольства проходили многочисленные митинги и демонстрации, на которых сжигались государственные флаги США и Израиля. Демонстранты скандировали лозунги: «Смерть Картеру и его гостю — свергнутому шаху!», «Долой американский империализм!», «Долой двустороннее ирано-американское военное соглашение!», «Посольство США, гнездо ЦРУ, должно быть закрыто!»

Иранское телевидение и радио весь день транслировали штурм посольства и последовавшие за ним митинги. В эфир передавались заявления различных религиозных, политических и общественных организаций Ирана в поддержку предпринятой акции, нескончаемый поток телеграмм и посланий от различных групп населения и отдельных граждан.

Из пропагандистских целей захватчики освободили 14 человек: неграждан США, негров и женщин. В плену студентов осталось 52 человека.

После захвата посольства Госдепартамент США выразил «озабоченность», на что правительство Базаргана ответило, что «предпримет все усилия для удовлетворительного решения проблемы» и освобождения сотрудников диппредставительства.

Однако Базарган и его правительство были бессильны что-либо сделать для освобождения заложников, и 6 ноября тегеранское радио передало прошение премьер-министра на имя Хомейни об отставке. Аятолла немедленно удовлетворил просьбу Базаргана, и по радио передали указ Хомейни о принятии отставки и передаче всех государственных дел Исламскому революционному совету, которому поручалась подготовка референдума по «исламской конституции», выборам президента и меджлиса, а также проведение в госаппарате «революционной, решительной чистки». Осуществление этих мероприятий и составили основное содержание «второй революции», победа которой, по словам Хомейни, должна была облагодетельствовать «обитателей хижин, а не дворцов».

Таким образом, организовав захват посольства, сторонники Хомейни, используя антиамериканские настроения всего населения Ирана, создали новые государственные структуры.

В декабре 1979 г. состоялся всенародный референдум, одобривший «исламскую конституцию». В январе 1980 г. прошли выборы президента, а в марте—мае того же года был избран парламент. В августе-сентябре было создано новое, постоянное правительство.

В ответ на захват посольства президент Картер заморозил иранские счета в американских банках, объявил об эмбарго на иранскую нефть (несмотря на энергетический кризис), объявил о разрыве дипломатических отношений с Ираном, введении полного экономического эмбарго против Ирана. Всем иранским дипломатам было предписано покинуть США в течение 24 часов.

Поскольку на уступки обе стороны идти были явно не намерены, то Картер попытался разрешить политический кризис другими средствами. В Иран был направлен американский самолет-разведчик, который незамеченным проник в воздушное пространство Ирана и даже пролетел над Тегераном. 24 апреля 1980 г. началась сверхсекретная операция Eagle Claw («Орлиный коготь»), которая неоднократно отрабатывалась на учениях с декабря 1979 г.

Шесть самолетов С-130 вылетели с авиабазы на острове Масира, принадлежавшем Оману. Одновременно с атомного авианосца «Нимитц», находившегося у берегов Ирана, стартовало шесть больших вертолетов RH-53D, каждый из которых мог поднять 50 человек.

План спасения заложников был довольно сложным. В первую ночь три С-130 должны были доставить в Иран 118 бойцов спецназа «Дельта». За ними три заправщика С-130 совершают посадку и дозаправляют вертолеты, прилетевшие с «Нимитца». Сразу после дозаправки вертолеты принимают на борт спецназ и доставляют его на окраины Тегерана, где их встречают тайные агенты и сопровождают в безопасное укрытие до следующей ночи.

На вторую ночь транспортные самолеты и заправщики С-130 вновь отправляются в Иран, к аэропорту Манзари. Сотня рейнджеров захватывает взлетно-посадочные полосы и удерживает их до посадки реактивных транспортно-заправочных самолетов С-141. Три самолета огневой поддержки АС-130 обеспечивают прикрытие рейнджеров в Манзари, поддерживают операцию «Дельты» и подавляют любую попытку противодействия иранских ВВС с авиабазы Мехрабад.

Группа «Дельта» на шести грузовиках в сопровождении агентов ЦРУ тем временем проникает в Тегеран, берет штурмом посольство, освобождает заложников и на вертолетах эвакуирует их с расположенного рядом футбольного поля в Манзари. Там все пересаживаются на С-141 и вылетают из страны. Позже вертолеты следовало уничтожить.

При необходимости авианосцы «Нимитц» и «Корал Си», находившиеся в Аравийском море, должны были оказать поддержку своими истребителями F-14A «Томкэт», штурмовиками А-6Е «Интрудер» и А-7Е «Корсар».

Первое место посадки было выбрано неудачно. После посадки головного С-130 по песчаной дороге прошел автобус. Его водитель и около 40 пассажиров были задержаны до отлета американцев. Вслед за автобусом подъехала груженная горючим автоцистерна, которую американские спецназовцы решили уничтожить. Вверх взметнулся столп пламени, видный издалека. Кроме того, два вертолета уже были потеряны, а один вернулся на авианосец. Командовавший операцией полковник Бекквит решил прекратить операцию.

И тут произошла катастрофа. Один из вертолетов после заправки не рассчитал маневр и врезался в «Геркулес»-топливозаправщик.

Раздался мощнейший взрыв, и обе машины превратились в факелы. Горело все топливо для операции. Рвались боеприпасы. Началась паника. Расположившейся невдалеке группе коммандос показалось, что это атака иранцев. Они открыли беспорядочный огонь. Вертолетчики, нарушив устав, побросали свои машины и побежали в безопасное место. В кабинах остались секретные карты, шифры, таблицы, новейшее оборудование, тысячи долларов и реалов. Полковники Бекквит и Кайл ничего не могли сделать. Оставалось только одно — быстрее убраться отсюда. Такой приказ последовал. Полковник Бекквит приказал бросить все, загрузиться на «Геркулесы» и ретироваться. Полковники тоже нарушили устав, не ликвидировав оставшиеся вертолеты. Когда янки поднялись в воздух, на земле остались стоять пять вертолетов RH-53D. Операция «Орлиный коготь» обошлась в 150 млн. долларов и восемь погибших летчиков.

Позже, когда вооруженное вторжение на иранскую территорию стало достоянием гласности, султан Омана заявил протест и расторг договор с США, разрешавший их ВВС и ВМС использовать Масиру для своих нужд.

6 мая 1980 г. президент Картер приказал объявить в стране траур по восьми «погибшим парням».

На мой взгляд, операция «Орлиный коготь» была обречена на неудачу при самом благоприятном стечении обстоятельств. Даже если бы отряду «Дельта» удалось прорваться к посольству, то хорошо вооруженные студенты, да и находившиеся неподалеку армейские подразделения оказали бы ожесточенное сопротивление. Бомбардировка с воздуха Тегерана американской авианосной авиацией неизбежно привела бы к большим потерям среди мирного населения. Тем не менее уйти бы не удалось ни десантникам, ни заложникам, зато Тегерану пришлось бы пойти на союз с Москвой.

Теперь янки вновь пришлось переходить с кнута на пряник — начались переговоры с иранскими властями. К концу января 1981 г. иранская делегация под руководством Бахзада Набави в Алжире достигла соглашения с США относительно освобождения 52 американских заложников. Вашингтон разморозил иранские активы на сумму 12 млрд. долларов. Огромная часть этих денег (4 млрд. долларов) пошла на выплаты по искам 330 американских компаний и частных лиц. Иран согласился на возвращение своих долгов различным иностранным банкам (3,7 млрд. долларов). Так что иранское правительство получило «чистыми» только 2,3 млрд. долларов. 52 американских заложника, пережив 444 дня плена, 20 января 1981 г. были освобождены и на «Боинге-727» вылетели из Мехабада на американскую военную базу в ФРГ Висбаден.

Разрешение кризиса с американскими заложниками еще раз доказывает нам, что политические риторики правительств Ирана и США и их практические действия зачастую лежат в противоположных областях. С начала «исламской революции» в Иране и по сей день все политические и духовные лица с большим усердием проклинают Израиль и даже призывают снести его с лица земли. А под шумок в начале 1980-х гг. Израиль и «революционный» Иран заключили соглашение о поставках запчастей к американскому вооружению и нового военного оборудования в обмен на предоставление выездных виз иранским евреям, выезжающим в Израиль.

Дальше — больше. В 1985—1986 гг. США заключают секретное соглашение с «гнездом терроризма» Ираном о продаже больших партий суперсовременного вооружения — новейших вариантов зенитных ракет «Хоук», противотанковых ракет «ТОУ» и т.п. Полученные же от этих сделок средства американцы пустили на военную помощь «контрос», воевавших в Никарагуа против законно избранного правительства сандинистов. Самое же любопытное, что перевалочной базой для самолетов, везущих орудие в Иран, был... Израиль. Понятно, что израильские дипломаты и разведчики сыграли самую активную роль в афере «Иран—контрас».

Особый интерес представляет отношение к исламской революции прокоммунистической партии Туде (Народная партия Ирана НПИ). Уже в конце февраля 1979 г. в Восточном Берлине (ГДР) прошло заседание XVI пленума Центрально Комитета НПИ, где была высказана поддержка создания Исламской Республики в Иране. На пленуме были даже выдвинуты теоретические тезисы о совместимости идей марксизма-ленинизма с исламской революцией.

С 11 марта 1979 г. НПИ возобновила легальную деятельность в Иране. Были восстановлены и созданы новые партийные ячейки в Тегеране, Тебризе, Исфагане, Абадане и других городах. НПИ заявила о своей поддержке тех положений социально-политической программы лидера иранской революции аятоллы Хомейни, которые имели объективно прогрессивный характер и касались ограничения власти крупного капитала и крупного землевладения, необходимости защиты интересов широких слоев трудящихся и освобождения Ирана от иностранной зависимости.

НПИ приняла активное участие в обсуждении проекта новой иранской конституции, внесла ряд предложений по приданию ей более демократического характера. Партия участвовала в президентских и парламентских выборах в Иране.

Руководство Туде установило тесные связи с известными исламскими лидерами — аятоллой Махмудом Талегани и другими. Опыт, профессионализм, контакты, с одной стороны, а с другой — финансовая поддержка правительства СССР дали возможность Туде на короткий срок заполнить существовавший в Иране политический вакуум в лагере левых. Влияние партии особенно сильно возросло благодаря примкнувшим к ней некоторым молодежным левым организациям.

Однако все эти обстоятельства сильно взволновали как религиозно-политических деятелей, так и сотрудничавших с ними буржуазных либералов — Мехди Базаргана, Банисадра и других.

В итоге иранские власти начали постепенно выдавливать Туде с политических подмостков. Так, летом 1981 г. был закрыт официальный орган партии — газета «Мардом» («Народ»), а в 1982 г. власти приостановили выпуск других партийных изданий. Официальные лица открыто критиковали Туде и ее союзников. Так, спикер меджлиса А.А. Рафсанджани в одном из своих публичных выступлений заявил, что Туде и организация «Федаины народа» («большинство») «поощряются из-за рубежа» и что «они на деле выражают помыслы русских». Министр иностранных дел Али-Акбар Велаяти резко критиковал руководителей Туде, сравнивая их с лидерами народно-демократической партии Афганистана.

Однако Туде продолжала свое сотрудничество с Исламской республиканской партией, в частности, в ее противодействии левой молодежной организации «Моджахеды народа».

Иранским властям для расправы с Туде нужен был повод. И, как всегда бывает в таких случаях, он нашелся.

2 июня 1982 г. из советского посольства ушел и не вернулся Владимир Кузичкин, секретарь консульского отдела, в ранге атташе. Ну а по совместительству он был майором КГБ и работал в подразделении «С» Первого Главного управления этой конторы.

Кузичкин был завербован британской разведкой «МИ-6». В июне 1982 г. британская разведка нелегально вывезла своего агента из Ирана.

Лондон передал иранским властям данные о сотрудничестве функционеров Туде с КГБ и получении денег от СССР.

В Иране немедленно началась «охота на ведьм». В феврале 1983 г. был арестован генеральный секретарь Туде Нуреддин Киянури, а также члены Центрального комитета и многие ответственные работники партии — всего более тысячи человек. В апреле 1983 г. восемнадцать советских дипломатов были выдворены из Ирана в связи с судебным делом партии Туде.

Как сообщали коммунистические газеты Индии и других стран, заключенные в тюрьмы члены Туде и организации «Федаины народа» подвергались там физическим и психическим пыткам. Так или иначе, но в феврале 1983 г. многие видные деятели партии в своих интервью по телевидению признавались в шпионаже в пользу СССР и измене родине. А Нуреддин Киянури заявил, что члены партии проникали в различные государственные организации для того, чтобы содействовать свержению руководства ИРИ. В своих выступлениях по телевидению Киянури призывал молодежь отвернуться от левых течений, поскольку они «являются источником предательства».

Эсхан Табари — главный идеолог Туде, автор нескольких работ по теории, будучи в тюрьме, написал исследование, в котором отвергал основы марксистской философии.

Через некоторое время после всей этом кампании Туде и связанные с ней организации прекратили свою легальную деятельность на территории Ирана.