Глава 23 АНГЛО-СОВЕТСКАЯ ОККУПАЦИЯ ИРАНА

Глава 23

АНГЛО-СОВЕТСКАЯ ОККУПАЦИЯ ИРАНА

4 сентября 1939 г. правительство Реза-шаха объявило о нейтралитете Ирана в новой мировой войне. Причем это заявление полностью соответствовало действительности — шах действительно колебался в выборе союзников. Значительная часть чиновников и офицеров были настроены прогермански. Шах испугался за свою власть и нанес по этой группировке превентивный удар.

В ноябре 1939 г. были арестованы несколько десятков военных и гражданских лиц, подозреваемых в попытке организации государственного переворота. Среди арестованных были курсанты офицерского училища, один выпускник юридического факультета, несколько общественно-политических деятелей. Многие из них имели связи с немцами еще со времен Первой мировой войны. Иранский суд обвинил прогерманские элементы в попытке осуществить действия, направленные против безопасности страны, и в организации антимонархического заговора. Главные обвинения предъявлялись Мохсену Джахансузу. Он перевел на персидский язык книгу Гитлера «Майн кампф» и выпустил ее под другим названием. Суд приговорил Джахансуза к расстрелу, и 23 февраля 1940 г. приговор был приведен в исполнение. Остальные обвиняемые получили различные сроки тюремного заключения, но впоследствии многие из них были амнистированы.

Германское правительство предпринимало определенные усилия для создания в Иране своей «пятой колонны». Так, 20 ноября 1939 г. мощные радиостанции в Берлине начали передачи на персидском языке. Руководил персидским отделом министерства пропаганды эмигрант Бахрам Шахрох, сын видного иранского политического деятеля, члена парламента от парсов Арбаба Кейхосрова Шахрохи. В Иран были направлены несколько десятков агентов абвера. Тем не менее вероятность того, что Иран вступит в войну на стороне стран оси, была близка к нулю.

В мае 1941 г. англичане ввели войска в Ирак и Сирию. Теперь у британских войск, дислоцированных от Египта до Бирмы, разрыв был лишь в Иране.

Нападение Гитлера на СССР дало Англии лишний повод для оккупации Ирана, несмотря на то что 26 июня иранский посол в Москве еще раз заявил о нейтралитете своей страны.

19 июля 1941 г. британское и советское правительства приступили к обсуждению деталей вторжения в Иран. Для дипломатического прикрытия вторжения Великобритания и СССР предприняли ряд совместных дипломатических демаршей 19 июля и 16 августа, потребовав «высылки немцев из Ирана», которых к августу 1941 г. насчитывалось, по советским данным, до 5 тысяч человек. В ответ на эти дипломатические ноты иранское посольство в Москве направило в Наркомат иностранных дел ноту, в которой содержались сведения о количественном составе иностранцев в Иране. Данные были опубликованы в иранской официальной прессе (газета «Эттелат») и сводились к следующему: англичан — 2590; граждан СССР — 390; немцев — 690; итальянцев — 310; швейцарцев — 70; греков — 260; югославов — 140; чехов — 140.

Весьма любопытны докладные записки и донесения заместителя начальника войск НКВД генерал-майора А.Н. Аполлонова:

«25 июля 1941 г.

По данным Азербайджанского пограничного округа, местными иранскими властями были вызваны в г. Ардабиль главари шахсевенских племен для переговоров по вопросу об организации вооруженных отрядов из шахсевен в отношении пользования пастбищами в погранполосе.

Шахсевены, в прошлом занимавшиеся бандитизмом на советской территории, берутся на учет; от них отбираются подписки о явке по первому требованию властей...

3 августа 1941 г.

По поступившим из пограничных с Ираном округов донесениям, накопление иранских войск у наших границ продолжается... Иранское правительство усиливает охрану границы полевыми войсками, личный состав подразделений жандармерии увеличен в два раза. На границу стягиваются полевые части...

Охрана границы с Советским Союзом передается полевым войскам...

22 августа 1941 г.

По поступившим данным, в Иране с 15 августа сего года проводится всеобщая мобилизация... В первых числах августа сего года через территорию Турции, по маршруту Диарбекир — Битлис — Ван — Башкале, на закрытых грузовиках в Иран перебрасывались немецкие вооруженные группы»[183].

Насчет грузовиков с «немецкими вооруженными группами» — это явная деза, но деза наших разведчиков. Сам Аполлонов вряд ли рискнул бы подсовывать такое вранье Лаврентию Павловичу. Ну а в остальном эти сообщения весьма близки к истине.

Согласно послевоенным источникам, в иранских вооруженных силах с 19 августа 1941 г. отменялись все отпуска для военнослужащих, в СМИ появился целый ряд патриотических выступлений уважаемых людей, призывавших «спасать Отечество». Произошла мобилизация 30 тысяч резервистов, и численность армии достигла 200 тысяч человек, а 23 августа было заявлено о высылке всех немцев из страны.

И действительно, всех немцев за один день вывезли на автобусах в Турцию. Однако присутствие немцев было лишь поводом для нападения. 25 августа 1941 г. премьер-министр Али-Мансуру получил от советского и английского руководства ноты, в которых говорилось, что германские спецслужбы затевают на территории Ирана смуту и беспорядки, а местная власть их в этом поощряет, и союзники вынуждены принять превентивные меры. СССР ссылался на договор 1921 г. и подчеркивал о полной исключительности немецкой опасности, вопрос территориальной целостности Ирана даже не затрагивался. В эту же ночь началось вторжение.

Согласно директиве Ставки Верховного главнокомандования Красной Армии № 001197 от 23 августа 1941 г., «...в целях обеспечения Закавказья от диверсий со стороны немцев, работающих под покровительством Иранского правительства, а также для того, чтобы предупредить вылазки иранских войск против наших границ, на основании статьи 6 Советско-иранского договора 1921 года... правительство постановило ввести войска на территорию Ирана»[184]. При этом предполагалось развертывание Закавказского фронта за счет формирований Закавказского военного округа (ЗакВО). Командующим фронтом назначается командующий войсками ЗакВО генерал-лейтенант Д.Т. Козлов.

В составе Закавказского фронта на иранском направлении находились:

47-я армия в составе 76-й и 63-й горнострелковых дивизий; 236-й стрелковой дивизии; 6-й и 54-й танковых дивизий; 1-й и 23-й (без одного полка) кавалерийских дивизий; 116-го гаубичного артиллерийского полка; 456-го корпусного артиллерийского полка. 47-я армия была развернута в районе Тазакенд, Шахтахты, Чапаевка, Нахичевань. Штаб армии находился в Нахичевани. Общая численность боевых частей армии составляла 37 498 солдат и офицеров. Командующим армии был назначен генерал-майор В.В. Новиков.

44-я армия в составе 20-й и 77-й горнострелковых дивизий; 17-й кавдивизии; 24-го танкового полка; 36-го и 265-го истребительно-авиационных полков; Каспийской военной флотилии. Район развертывания 44-й армии — Перембель, Нижний Гядук, советская Астара, Ленкорань. Штаб армии размещался в Ленкорани. Общая численность боевых частей армии составляла 30 474 солдат и офицеров (без Каспийской военной флотилии). Командующим армии был назначен генерал-майор А.А. Халдеев.

Кроме того, в распоряжении фронта находились еще две общевойсковые армии: 45-я численностью 54 853 человек и 46-я численностью 56 492. Их задачей являлось прикрытие границы с Турцией.

Аналогичные мероприятия были проведены и на среднеазиатской границе между СССР и Ираном. Там на базе войск Среднеазиатского военного округа (САВО) в августе 1941 г. была сформирована 53-я Отдельная армия под командованием генерал-майора С.Г. Трофименко. Видимо, армия эта была сформирована исключительно для Иранского похода, поскольку уже 16 ноября 1941 г. ее расформировали.

С 22 июня по 24 августа части 44-й и 47-й армии совершили тщательно замаскированный марш-бросок и к вечеру 24 августа заняли исходные позиции вдоль северной границы Ирана. На рассвете 25 августа 44-й и 45-й погранотряды начали выполнение боевой задачи по захвату иранских пограничных застав. К 6 часам утра связь между иранскими погранзаставами была нарушена, что и обеспечило успешное продвижение основных частей 44-й и 47-й армий вглубь Ирана.

Главный удар наносила 47-я армия, в общем направлении Джульфа, Тебриз (Тавриз) в обход Дарагизского ущелья с запада. 6-я танковая и 1-я кавалерийская дивизии выдвинулись в направлении Нахичевань, Хой. 76-я горнострелковая, 236-я стрелковая, 54-я танковая и 23-я кавалерийская (без одного полка) дивизии наносили удар в направлении Джульфа, а 63-я горнострелковая дивизия и 13-й мотоциклетный полк — в направлении Шахтахты, Мако, Дильман.

Одновременно с началом военной операции по овладению северной частью Ирана советский посол А.А. Смирнов вместе с английским послом вручили иранскому правительству ноту, содержавшую причины, побудившие СССР ввести свои войска. Для этого послы явились с визитом домой к иранскому министру иностранных дел.

22 августа 1941 г. пароходства «Каспфлот» и «Касптанкер» получили приказание собрать в Бакинском порту отряд судов, вооруженных зенитными орудиями и пулеметами и подготовленных к перевозке войск. Среди них были пассажирский теплоход-экспресс «Дагестан», сухогрузные суда «Куйбышев», «Осетин», «Баксовет», «Спартак», танкер «Коминтерн». Утром 24 августа началась погрузка личного состава и техники 105-го горнострелкового полка и 563-го артиллерийского дивизиона, а также походного госпиталя. Операцию возглавлял командующий флотилией контр-адмирал Ф.С. Седельников.

На рассвете 25 августа суда с десантом вышли в море. Их конвоировали канонерские лодки и катера. У острова Куринский камень (устье реки Куры) капитаны вскрыли пакеты, где указывались пункты назначения каждого судна.

Уже недалеко от берега, в районе Хеви, над судами неожиданно появился самолет, который, сделав круг, скрылся в горах. Выгрузку пришлось вести в почти необорудованных для этого местах в районе Астары. Было высажено 2500 человек. Однако из-за свежей погоды артиллерийские орудия пришлось оставить на судах (их позже вернули в Баку).

Обстрел с берега, судя по всему, из винтовок, был подавлен тремя залпами орудий канонерских лодок. С.Ф. Эдлинский писал: «Утром 25 августа над берегом появились 12 юнкерсов, и сразу же все суда открыли по ним огонь. Беспорядочно сброшенные с большой высоты бомбы не попали в цель»[185]. Но это, надо полагать, «охотничьи рассказы».

В порту Пехлеви нашими войсками был захвачен весь иранский «флот» — яхта шаха и три сторожевых катера. Следует заметить, что катера «Дехноу», «Махсус» и «Шахсевар» оказались в хорошем состоянии — их построили в 1935 г. Катера были перевооружены советскими орудиями (они получили по одной 45-мм пушке 21К и по одному 12,7-мм пулемету ДШК) и включены в состав Каспийской флотилии под названиями СКА № 200, СКА № 201 и СКА № 202.

Сторожевой катер № 200 (бывший иранский, до 23.09.1941 г. «Дехноу»)

В воздухе господствовала советская авиация. Непосредственно в операции по овладению северным Ираном принимало участие 522 самолета, из которых истребителей — 225, ближних бомбардировщиков и разведчиков — 90, дальних бомбардировщиков — 207.

Председатель иранского парламента заявил, что ВВС РККА бомбили Тебриз, Мешхед, Ардебиль, Решт, Бендер-Пехлеви и другие города. Очевидцы рассказывали о бомбежке летних лагерей тегеранской военной академии в пригороде Тегерана Лараке. Однако советские источники утверждают, что вся боевая работа авиации свелась к ведению разведки и разбрасыванию листовок. Что же касается англичан, то они подтвердили, что бомбили иранские части, аэродромы и даже населенные пункты.

В результате к вечеру 26 августа части Закавказского фронта полностью выполнили поставленные задачи, выйдя на линию Хой — Табриз — Ардебиль. Боеспособность иранских войск оказалась крайне низкой: началась поголовная сдача в плен, планы призыва резервистов были сорваны, поскольку не удалось провести мобилизацию автотранспорта. 26 августа в районах Тебриза и Меку вспыхнули очаги сопротивления, которые были подавлены передовыми отрядами Красной Армии. В этот день 24-я кавдивизия, совершив 70-километровый марш-бросок, к вечеру овладела городом Агарью, а на следующий день из Средней Азии в Иран двинулась 53-я отдельная армия. Это совершенно нарушило планы иранского командования наладить хоть сколько-нибудь скоординированную оборону, так как ряд иранских частей оказывали разрозненное сопротивление.

53-я армия была разделена на три группировки: на западном направлении действовал 58-й стрелковый корпус генерала М.Ф. Григоровича; по центру — 8-я горнострелковая дивизия полковника Лучинского; восточная группа состояла из 4-го кавалерийского корпуса двухдивизионного состава под командованием генерала Шапкина. У иранцев на этом направлении были 9-я и 10-я пехотные дивизии, которые занимали очень выгодные рубежи обороны в высокогорных районах Мешхеда и Горгана, где высота над уровнем моря местами достигала 2000 м. Однако 10-я дивизия просто разбежалась, а 9-я попыталась оказать сопротивление, но не смогла себя проявить полностью, поскольку именно в этот день в Тегеране произошла смена кабинета министров, и новый премьер Али-Форуги первым делом отдал приказ о прекращении сопротивления, а на следующий день этот приказ одобрила верхняя палата (меджлис) парламента.

25 августа, то есть одновременно с частями Красной Армии, в Иран вторглись британские войска.

За несколько дней до этого в Басре была сосредоточена британская оперативная группировка IRAQFORCE (в составе 8-й и 10-й индийских пехотных дивизий, 2-й индийской танковой, 4-й британской кавалерийской и 21-й индийской пехотной бригад) под командованием генерал-лейтенанта сэра Эдварда Куинана.

На рассвете 25 августа 1941 г. английская канонерская лодка «Шорхэм» атаковала гавань Абадана. Иранское патрульное судно береговой охраны «Пеленг» («Тигр») было сразу же потоплено, остальные мелкие патрульные суда отошли вглубь гавани с повреждениями или выбросили белый флаг.

Гавань Абадана не была укреплена, и два батальона 24-й пехотной бригады 8-й индийской пехотной дивизии форсировали под прикрытием британской авиации пролив Шатт эль-Араб и, не встретив сопротивления, заняли нефтеперерабатывающий завод и ключевые узлы коммуникаций. В Бэндер-Шапуре транспорт «Канимбла» высадил десант для обеспечения безопасности нефтяного терминала и инфраструктуры порта. Вместе с этим из Индии началось продвижение британских войск вглубь иранской территории в Белуджистане.

Далее англичане двигались двумя колоннами: первая — из Басры на Абадан и нефтяные промыслы в районе Ахваза; вторая — из Багдада на нефтяные промыслы в районе Зенекена и далее на север.

29 августа в районе Сенендедж английские передовые части вошли в соприкосновение с советскими войсками. 31 августа другая группировка англичан встретилась с советскими частями в нескольких километрах южнее Казвина.

29 августа иранские вооруженные силы капитулировали перед англичанами, а 30 августа — перед Красной Армией. Советские части к этому времени вышли на линию Мехабад — Казвин, а 53-я армия САВО вышла на рубеж Сари — Дамган — Сабзевар и продвинулась за Мешхед. Англичане взяли под свой контроль Хузестан, заняли Керманшах и Хамадан, а также продвинулись к Сенендеджу и в порты Персидского залива.

Однако Реза шах решил оборонять Тегеран до последнего, и к городу были стянуты еще не разложившиеся части. Поэтому союзники решили пойти на незначительные уступки. 8 сентября было подписано соглашение, которое определило расположение союзнических войск на территории Ирана.

Так, район радиусом в 100 км вокруг иранской столицы не подлежал занятию союзными войсками. Тегеран же высылал из страны всех граждан Германии и ее союзников, обязался не препятствовать и оказывать содействие транзиту военных грузов из Англии в Россию, придерживаться строгого нейтралитета и воздерживаться от шагов, могущих повредить делу борьбы с фашизмом. Соглашение вступило в силу с 9 сентября 1941 г.

В ходе вторжения в Иран с 25 по 30 августа 1941 г. советские войска потеряли около 50 человек убитыми, свыше 100 человек ранеными и контужеными, около 4 тысяч человек было эвакуировано по болезни, хотя перед началом операции и применялись меры санитарной защиты. С иранской стороны точных сведений о безвозвратных потерях нет, а в плен попало свыше 7 тысяч солдат и офицеров, в том числе и один генерал. Кроме того, было захвачено значительное количество трофейного оружия, боеприпасов, обмундирования, продовольствия, промышленных товаров и сырья.

Соответственно, англичане при вводе войск в Иран потеряли в боях 22 человека убитыми и 42 ранеными.

В связи с ухудшением положения Красной Армии на фронте в октябре 1941 г. из Ирана были выведены все советские авиационные части, а еще через несколько недель — части 44-й и 47-й армий.

12 сентября 1941 г. посол Великобритании в Москве Крипе предложил Молотову заменить шаха в Иране. Поздно вечером того же дня Молотов доложил о разговоре с послом Сталину. Генсек согласился с британской кандидатурой — Мухаммадом Реза.

16 сентября 1941 г. Реза Пехлеви отрекся от престола в пользу своего сына Мухаммад Резы, ставшего новым шахом Ирана. Через 11 дней бывший шах покинул Иран.

Уезжая, он сказал сыну и наследнику Мухаммаду Реза-шаху: «Народ всегда знал меня как самостоятельного шахиншаха, хозяина своей воли, сильного, стоящего на страже интересов своих и страны, и именно из-за этой репутации, доверия и уважения народа ко мне я не могу быть номинальным падишахом захваченной страны и получать указания из рук русского или английского младшего офицера»[186].

Реза-шах на британском корабле был доставлен на остров Маврикий. Весной 1942 г., уже будучи тяжело больным, он переехал в Южную Африку, в Йоханнесбург, где и умер в июле 1944 г.

Биография нового и последнего шаха Ирана кардинально отличается от биографии его отца. Мухаммад Реза-шах родился в Тегеране в 1919 г. В 8 лет мальчика отдали в начальную военную школу, где он жил на казарменном положении. После окончания школы Мухаммад четыре года учился в частной школе в Лозанне (Швейцария). В 1936 г. он вернулся домой и по требованию отца поступил в офицерскую школу, откуда был выпущен в 1938 г. со званием лейтенанта.

В отличие от отца, который отдавал все свои силы и время правлению страной, Мухаммад обожал развлечения. Он занимался плаванием, теннисом, верховой ездой, охотой, хождением на лыжах, водными лыжами, гольфом, управлял самолетами и водил гоночные автомобили.

Отношение к СССР у нового правителя было весьма противоречивым. Во всяком случае, в период оккупации он соблюдал приличия. Так, в середине октября 1943 г. шах Мохаммад Реза Пехлеви прибыл в Мешхед, где посетил тамошний советский гарнизон. Молодой шах остался крайне доволен встречей с советскими офицерами. На устроенном в его честь приеме Мохаммад заявил «о своей симпатии к Советскому Союзу и Красной Армии». Шах с уважением относился к СССР, высоко оценивал советскую военную технику, особенно боевые самолеты, на которых сам летал на уровне профессионального летчика.

После этой встречи советская разведка доложила в Москву, что иранский шах — это политик, который будет добиваться полной независимости Ирана и намерен поддерживать взаимовыгодные дружественные отношения с СССР.

Любопытно, что 9 сентября 1943 г. шах объявил войну Германии. Понятно, что это был лишь символический жест.

Во время встречи в Тегеране большой «тройки» Моххамад Реза-шах встретился с Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Маршал дальней авиации А.Е. Голованов вспоминал: «По прибытии глав трех держав в Тегеран шах Ирана попросил аудиенцию у Черчилля и Рузвельта для приветствия гостей. Прибыв в английское посольство, он довольно долго прождал, пока вышел к нему Черчилль. Ожидание Рузвельта было менее долгим и, наконец, раздался телефонный звонок в наше посольство с вопросом, когда его превосходительство Сталин может принять шаха Ирана.

В посольстве попросили обождать, чтобы согласовать время визита. Довольно быстро был получен ответ, который гласил: "Глава советской делегации спрашивает, когда шах Ирана найдет время и сможет его принять?" Звонивший в посольство несколько растерянным голосом сказал, что его не так поняли, что шах Ирана спрашивает, когда он может приехать к Сталину. Однако последовал ответ, что его поняли правильно, и Сталин именно спрашивает о том, когда шах Ирана может его принять. Звонивший сказал, что должен об этом доложить шаху. Через некоторое время последовал звонок, и посольству сообщили, что если правильно поняли и И.В. Сталин действительно хочет навестить шаха Ирана, то шах будет его ждать в такое-то время.

В точно назначенный час товарищ Сталин был у шаха Ирана, приветствовал его и имел с ним продолжительную беседу, чем подчеркнул, что всякий гость должен отдать дань признания хозяину, посетить его и отблагодарить за оказанное гостеприимство.

Вопросы внимания вообще, а на Востоке в особенности, имеют определенный смысл и значение. Шах был тогда весьма молод, увлекался авиацией и получил в подарок от нас легкий самолет».

Советский разведчик Г.А. Вартанян, находившийся тогда в Тегеране, писал: «Я видел Сталина с расстояния 5 метров, когда он поехал с Ворошиловым и Молотовым в Шахский дворец поблагодарить Шаха Ирана Мухаммеда-Реза-Пехлеви за гостеприимство. Это был очень умный и важный шаг, который имел тогда большой резонанс в иранском обществе. Ни Рузвельт, ни Черчилль этого не догадались сделать. Шах, конечно, был тронут таким жестом внимания со стороны Сталина. Когда Сталин вошел в тронный зал, шах вскочил, подбежал и упал на колени, чтобы попытаться поцеловать его руку. Но Сталин наклонился и поднял шаха, не дав ему поцеловать свою руку».

После встречи с шахом Сталин дал следующие указания: «"Шах и его ближайшие помощники запуганы английским влиянием, но придерживаются нашей ориентации, что нужно поддерживать, поощрять их намерения и подтверждать нашей работой". Сталин сказал, что он предполагает дать иранцам около 20 самолетов и такое же количество танков, что нам нужно подбирать иранские кадры, которые бы мы готовили сами»[187].

20 июля 1946 г. Сталин в Москве принял иранскую принцессу Агирф Пехлеви и беседовал с ней в течение 1 ч. 20 мин. Принцесса была награждена орденом Трудового Красного Знамени «За проведение в Иране общественных мероприятий по сбору средств для оказания помощи детям-сиротам в Советском Союзе, родители которых погибли во время войны с гитлеровской Германией».

Хорошие отношения между Сталиным и Мохаммедом Резой-шахом сохранялись и далее. Так, в 1951 г. Сталин прислал на свадьбу шаха и принцессы Сораи роскошную норковую шубу и телефон, инкрустированный черными бриллиантами. Увы, личные отношения не соответствовали межгосударственным.