29. ИМПЕРСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

29. ИМПЕРСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

— «Адвертисер» не пришел, — воскликнул [мой 11-летний сын] Эрик. — Мистер Герндон говорит, пора вставать, япошки захватили наш остров и мы не успеем выпить кофе.

Его мать, с трудом открыв глаза, сонно ответила:

— Позвони в редакцию «Адвертисера». В шкафу в нижнем ящике есть новая банка с кофе.

— Японцы захватили не наш остров, — заверил я сына. — Они сейчас в тысячах миль отсюда, захватывают остров в голландской Ост-Индии.

У. Дж. Холмс, офицер разведки ВМФ США, Гонолулу, Гавайские острова

По впечатляющему росту благосостояния Японии очевидно, что ее народ образован, трудолюбив, дисциплинирован и интеллигентен. Однако японская экономика очень рискованная: она полностью зависит от импорта сырья и энергоносителей. Захватническая война, развязанная Японией, была направлена на получение доступа к иностранным рынкам сбыта путем образования «сферы совместного процветания», однако главной целью устремлений на юг был все же захват голландской Ост-Индии, богатой нефтью и полезными ископаемыми. В 1941 году большая часть японских военных ресурсов была нацелена именно на юг.

Японским конвоям, перевозившим войска, не удалось идти незамеченными. Разведслужбы почти всех западных стран знали, что Япония готовится нанести удар. Однако подобно стаду газелей, загипнотизированных голодными львами, каждая страна не хотела верить, что именно ей суждено стать следующей жертвой.

В Вашингтоне утром 6 декабря секретарь военно-морского флота США Френк Нокс спросил: «Господа, они собираются на нас напасть?»

«Нет, господин секретарь, — ответил ему адмирал Тернер, глава отделения боевого планирования ВМФ. — Они еще не готовы к этому».

И его спокойствие понятно. Для захвата месторождений нефти и полезных ископаемых японцам было вовсе не обязательно устранять Тихоокеанский флот Соединенных Штатов, нападая на Перл-Харбор. В стратегическом отношении бомбардировочный налет на базу американского флота был лишь второстепенным ударом.

Так почему же японцы втянули Соединенные Штаты в войну? Почему они просто не напали на английские и голландские владения, оставив американцев в покое? В конце концов, Соединенные Штаты ведь не стали вмешиваться, когда Япония вторглась в Китай, а затем вынудила французские колониальные власти уступить ей военные базы во французском Индокитае.

Ответ кроется в разрушительной мании величия. Основой японского образа мыслей была вера в то, что японцы являются избранным народом, которым правит божественный император и которому суждено свыше править всей Азией. Захлестнутые эмоциями, они видели Вашингтон, вводящий эмбарго на поставки нефти, как случайную помеху на пути божественного провидения, которую следует безжалостно устранить. К тому же японцы рассудили, что американцы обязательно вступят в борьбу, если голландские или английские колонии подвергнутся нападению. Американские военные базы на Филиппинских островах господствовали на южных коммуникациях, которыми предстояло воспользоваться японским силам вторжения. Для того чтобы обезопасить эти пути, Японии нужно было захватить Филиппины, даже ценой вовлечения США в войну. Для большей безопасности требовалось также оккупировать остров Борнео и британскую Малайю. Только после этого будет открыта дорога вторжения в богатую нефтью голландскую Ост-Индию.

Дата нападения была определена исходя из погодных условий. Все морские сражения необходимо было провести прежде, чем северную часть Тихого океана охватят зимние штормы. Филиппины, Борнео и Малайю нужно было оккупировать до того, как Южно-Китайское море окажется под властью северовосточных муссонов. В течение первых недель боевых действий особую важность для японских сухопутных армий, оккупировавших и укреплявших новые территории, приобретали морские коммуникации на юге, поэтому необходимо было не допустить появления американского Тихоокеанского флота в южных морях. Нападение на Перл-Харбор должно было уничтожить этот флот, лишив американцев возможности прикрывать с моря боевые действия на Филиппинах, в Ост-Индии, Малайе и на Борнео. Ничего подобного этой морской десантной операции в мировой истории не было. Лишь нация, убежденная в своем божественном предназначении, могла решиться на такое.

Сидя в кресле, трудно проникнуться огромными расстояниями Тихого океана. Если вы находитесь на Гавайских островах, то до Панамы 5400 миль, до японского порта Иокогама — почти 4000 миль, а до новозеландского города Окленд не меньше 7500 миль. Вместе с прилегающими морями Тихий океан занимает большую площадь, чем вся суша на Земле. Вот каким было поле битвы, вот какими были расстояния, которые предстояло преодолевать людям и технике. Проблемы снабжения по морю, стоявшие перед Японией, были сравнимы с теми, с которыми столкнулась Великобритания, но они были в гораздо большей степени безотлагательными. Ив то же время в конце 1941 года торговый флот Японии по общему тоннажу не дотягивал и до трети того, что было зарегистрировано под английским флагом в 1939 году. Как выяснилось, это обстоятельство оказалось решающим.

Америка обладала мощным Тихоокеанским флотом, но из-за требований международных договоров и по соображениям экономии у нее не было военно-морских баз западнее Перл-Харбора. (База в Манильском заливе на Филиппинах не в счет, так как она была непригодна для крупных кораблей.) Англичане, с другой стороны, располагали отличной базой в Сингапуре, но не имели флота на Тихом океане! Любопытно попытаться представить, что могло бы произойти, если бы Рузвельт, отбросив политические соображения, согласился ввести американские боевые корабли и самолеты в Сингапур.

Еще со времен великой морской победы над русскими в 1905 году доминирующей теорией японского военно-морского флота было завлечение неприятельского флота в прибрежные воды Японии с последующим его уничтожением в тщательно спланированном генеральном сражении. Адмирал Ямамото в 1941 году отказался от этих старых убеждений. Он не хотел воевать на пороге Японии, военно-морские силы были нужны ему для того, чтобы охранять широко раскинувшуюся сеть морских коммуникаций. Все морские сражения должны были произойти как можно раньше и в дальних морях.

Решение напасть на американский Тихоокеанский флот и уничтожить его впервые появилось в декабре 1940 года. Ямамото решил, что вместо артиллерийской дуэли надводных кораблей необходимо осуществить безответный удар, «катамици когеки», с использованием поднявшихся с авианесущих кораблей самолетов-торпедоносцев, которым после атаки предстоит упасть в море с тем, чтобы экипажи подобрали мелкие суда. Свой замысел он представил своему руководству в докладе, озаглавленном «Взгляды на подготовку к войне», датированном 7 января 1941 года.

Ямамото учился в Гарвардском университете, затем был военным атташе в Вашингтоне. Отличавшийся начитанностью, он, несомненно, знал, что во время маневров американского флота весной 1932 года адмирал Гарри Ярнелл впервые применил «авианосное соединение». В те времена, когда флот передвигался только как одно целое, Ярнелл оставил основные силы, имея в своем распоряжении только два авианосца в сопровождении эсминцев. Это соединение, совершив переход в плохую погоду, без огней и соблюдая радиомолчание, утром в воскресенье нанесло условный бомбовый удар по Гавайским островам. Ярнелл одержал победу.

Несмотря на то что Ямамото был близко знаком с Америкой и американцами, он был убежден, что потопление крупных надводных боевых кораблей полностью деморализует американское общество и Соединенные Штаты сразу же запросят мира. Это заблуждение воочию демонстрирует пропасть, разделившую все слои американского и японского обществ. Возможно, при других обстоятельствах подобные иллюзии рассеяли бы разведчики и дипломаты, но японцы знали об Америке так же мало, как и американцы о Японии. Один из специалистов отмечает:

«До 1940 года императорская армия, собирая разведданные, полностью игнорировала Соединенные Штаты и Великобританию, все усилия сосредоточив на Китае и Советском Союзе; ни в одном военном училище даже не преподавался английский язык. Ни императорский военно-морской флот, ни другие правительственные учреждения перед началом войны не проводили основательных исследований возможностей промышленности Соединенных Штатов».

Командор Минору Генда

С планом нанесения воздушного удара по американскому Тихоокеанскому флоту был ознакомлен 36-летний командор Минору «безумный» Генда, бывший одно время руководителем команды воздушных акробатов морской авиации. Генда, заслуживший известность своей склонностью к риску, предложил вместо нанесения воздушного удара оккупировать Гавайские острова и таким образом лишить американцев единственной военно-морской базы на Тихом океане. Высшее командование, одержимое идеей броска на юг, отвергло это предложение.

Генда, специалист по торпедам, заслужил свое прозвище своими «безумными» утверждениями о том, что самолеты способны топить боевые корабли. Генда находился в Лондоне в должности помощника военно-морского атташе, когда поступило известие о том, что налет итальянских самолетов-торпедоносцев на корабли Королевского флота окончился полным провалом, так как торпеды, упав на мелководье на дно, завязли в иле. После этого английский флот показал, как нужно осуществлять подобные атаки. Англичане, сбросив торпеды на мелководье в базе итальянского флота в Таранто, вывели из строя половину крупных надводных кораблей ценой двух сбитых «Содфишей».

Генда отметил, что в Таранто глубина 42 фута, в Перл-Харборе — 45 футов. Ознакомленный с планом Ямамото, Генда немедленно приступил к разработке деталей. Первым делом он усовершенствовал конструкцию торпед, чтобы их можно было использовать на мелководье. Генда догадался, что Королевский флот изменил конструкцию горизонтальных рулей так, чтобы торпеда, сброшенная с самолета, не зарывалась в дно у самого конца рейда.

Торпеды, состоявшие на вооружении японских самолетов, содержали почти на 50 процентов больше взрывчатого вещества, чем их американские собратья, и развивали вдвое большую скорость. Приводимые в действие двигателем, работавшим на сжатом кислороде и керосине, они были очень опасны в обращении, но даже одного попадания было достаточно для образования большой пробоины в бронированном листе; то есть одной торпедой можно было потопить крупный корабль.

Но одного авианосца будет недостаточно. Генда понял это, едва ознакомившись с планом. Нападающим потребуется целое авианесущее соединение. Авианесущий флот? По тем временам это было неслыханно. Даже в наши дни подобное считается немыслимой дерзостью. До сих пор адмиралы всех флотов мира, верные своей любви к линкорам, считали авианосцы придатками основного флота, предназначенными обеспечивать воздушное прикрытие боевых кораблей и осуществлять разведку с целью обнаружить приближение неприятельской армады. Иногда самолетам авианосцев милостиво позволялось атаковать корабли противника, но одержимые линкорами адмиралы не слишком поощряли подобные действия. В вышедшей после войны книге Генда признался, что мысль об авианосном соединении пришла ему в голову, когда он смотрел американский документальный фильм, где были кадры с четырьмя авианосцами, идущими в кильватерной колонне. Отказавшись от идеи «катамици когеки», Генда настоял на том, чтобы авианосное соединение подошло близко к Гавайским островам и появилась возможность нанести несколько ударов. Вместе с самолетами-торпедоносцами в налете должны были принять участие бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики.

Генда также подчеркнул важность истребительной авиации. В то время теоретики морской авиации рассматривали истребители лишь как оборонительный зонтик над своим авианосцем. Генда же хотел, чтобы они сопровождали бомбардировщики до самой цели, обеспечивая прикрытие, и завоевали господство в воздухе над кораблями и базами неприятеля.

Морская авиация

Несмотря на то что Великобритания имела репутацию самой могущественной морской державы, несмотря на тесные взаимоотношения Королевского и императорского флотов, несмотря на первенство англичан почти во всех аспектах морской авиации, первоначально основное влияние на японскую морскую авиацию оказывали французы и американцы. Уже в самом начале Первой мировой войны Япония вошла в историю, направив четыре летающие лодки конструкции Мориса Фармана, доставленные на специально оборудованном корабле, для нанесения воздушного удара по германским владениям в Циндао в Китае. Японским самолетам даже удалось потопить германский минный заградитель.

Однако лишь визит делегации Королевских ВВС в 1921 году открыл японцам глаза на то, насколько морская авиация подходит их честолюбивым амбициям на Тихом океане. В 1923 году, незадолго до того, как был готов английский авианосец «Гермес», вступил в строй японский авианосец «Хосю», дав Японии пальму первенства в строительстве первого специально спроектированного авианосца[81]. С нового «Хосю», а также с двух более крупных авианосцев, переделанных из корпусов крейсеров, совершили первые испытательные взлеты монопланы «Мицубиси» 1МФ-10, первые в мире самолеты, разработанные специально для использования на авианосцах. Компания «Мицубиси» наняла бывшего главного конструктора фирмы «Сопвич» Герберта Смита, приложившего руку к созданию самолета Тип 10, и английского летчика капитана Джордана, совершившего первый взлет с авианосца на новом самолете в феврале 1923 года, но в дальнейшем основной вклад в создание и испытание морской авиации вносили сами японцы.

К концу 20-х годов в императорском флоте, как и во флоте Соединенных Штатов, насчитывалось три авианосца; у Франции был один авианесущий корабль, а у Великобритании шесть. Но английская морская авиация попала в руки Королевских ВВС, так что она пребывала в полном забвении до того, как в 1937 году Королевский флот не вернул себе контроль над собственными самолетами.

То, что японское правительство называло «инцидентами» в Китае, позволяло всем видам вооруженных сил набираться опыта в непрекращающихся боевых действиях. В том числе самолеты с авианосцев наносили бомбовые удары по побережью Китая. В 1937 году вооруженные столкновения переросли в полномасштабную войну. Быстрый прогресс авиастроительной промышленности Японии был обязан во многом тому, что две трети всей отрасли контролировали два индустриальных гиганта, «Мицубиси» и «Накадзима». Во время сражений 1937 года ярко проявились результаты целенаправленных исследований, напряженного труда и щедрого финансирования, и японские военно-воздушные силы, захватившие господство в воздухе над полями сражений, опробовали в деле многие самолеты, которым впоследствии предстояло воевать против американцев.

Изготовить пригодный для боевого применения авианосец относительно легко. Достаточно установить полетную палубу на подходящий корпус, оснащенный двумя лифтами для подъема и спуска самолетов на ангарную палубу, и после этого главной проблемой останется направление дыма из труб в сторону от полетной палубы. Конструирование и производство самолетов, пригодных для использования на авианосцах, является задачей гораздо более сложной. Такие самолеты должны быть очень надежными и выносливыми, неприхотливыми и устойчивыми к разрушительному действию морской воды. Для самолетов морской авиации предпочтительнее двигатели воздушного охлаждения со звездообразным расположением цилиндров, так как они гораздо проще в устройстве, чем двигатели с жидкостным охлаждением. Стойки шасси должны быть широко разнесены и отличаться повышенной прочностью, чтобы выдерживать удары при посадках на вздымающуюся на волнах палубу авианосца. Как только начали использоваться тросы для торможения самолетов при посадке, ужесточились требования к прочности фюзеляжа, которому предстояло выдерживать резкие нагрузки. Большое значение имели маленькая посадочная скорость и короткий разбег при взлете. При хранении и транспортировке самолет должен быть очень компактным, а крылья бипланов, соединенные стойками и растяжками, складывать гораздо легче. Именно поэтому бипланы, отличающиеся низкой удельной нагрузкой на крыло, с звездообразными двигателями воздушного охлаждения, продолжали составлять основу морской авиации и тогда, когда сухопутная авиация уже давно остановила свой выбор на монопланах.

Когда монопланы наконец пришли на флот, требование маленькой посадочной скорости обусловило наличие больших широких крыльев и безукоризненно работающих закрылков. Складывающиеся крылья монопланов требовали сложных технических решений, особенно учитывая широко разнесенные стойки шасси, чего требовали суровые условия посадки на палубу. Самолет со сложенными крыльями должен был помещаться в ангары с низким потолком. Иногда это требование приводило к тому, что концы крыльев также делали складывающимися. Убирающиеся шасси создавали дополнительные проблемы инженерам, разрабатывающим конструкции крыльев и шасси.

Эти многочисленные проблемы так и не смогли эффективно решить ни немцы, ни итальянцы, ни французы, так что к 1941 году только Великобритания, Америка и Япония располагали пригодными к боевому использованию авианесущими кораблями. Однако бескрайние просторы Тихого океана обусловили то, что японские и американские авианосцы конструкцией и назначением сильно отличались от английских. Американцам и японцам были нужны крупные корабли, способные нести на борту большое количество самолетов с дальним радиусом действия, предназначенных для использования только в качестве бомбардировщиков, истребителей или торпедоносцев. Английские авианесущие корабли были оснащены многоцелевыми самолетами, и это требование крайне отрицательно сказывалось на их конструкции. Из всех авианесущих кораблей, с которыми Великобритания вступила в войну, только «Арк-Рой-ял» изначально строился как авианосец, и хотя его конструкторы утверждали, что он способен нести 72 самолета, в действительности он никогда не брал на борт больше 54. Отчасти из-за особенностей конструкции корпуса, отчасти из-за запрета командования Королевского флота размещать самолеты на верхней палубе большинство английских авианосцев принимало на борт от 33 до 48 самолетов в зависимости от размера самолета[82].

Американскому флоту требовались вместительные авианосцы, способные нести большие самолеты с дальним радиусом действия. Корабли класса «Эссекс», с уязвимой деревянной палубой, были гораздо легче своих английских собратьев, но брали на борт до 109 самолетов. «Силовая палуба» располагалась под ангарами, которые, поскольку самолеты размещались в основном на полетной палубе, использовались преимущественно для ремонта и обслуживания. У японцев в строю имелись авианосцы самых разнообразных классов, от «Сёхо», имевшего всего 20 самолетов, до «Акаги», принимавшего на борт 91 самолет. Авианесущее соединение из шести кораблей, направленное к Перл-Харбору, могло поднять одновременно в воздух почти 400 самолетов.

В таблице 8 приводятся данные о водоизмещении, годе спуска на воду и скорости японских авианосцев, задействованных для нанесения удара по Перл-Харбору. Поскольку публикуемые данные о количестве самолетов, которое способен принять авианосец, как правило, сильно расходятся с тем числом, которое он действительно несет на борту, я привел в таблице то количество самолетов, которое, по достоверным данным, авианосец имел на борту во время той или иной операции. Также следует учесть, что для налета на Перл-Харбор японцы втиснули в ангары дополнительные самолеты. Новейшие авианосцы «Сёкаку» и «Дзуйкаку» («журавль, летящий на небеса» и «счастливый журавль») вступили в строй соответственно только в августе и октябре 1941 года, поэтому самолеты с них были задействованы для нанесения удара по аэродромам на острове Оаху, а более опытные летчики с остальных авианосцев атаковали стоящий у причалов американский флот.

Японские авианосцы, как и большинство японской боевой техники, были оружием довольно грубым, но весьма эффективным. Никаких аэродромных специалистов, размахивающих флажками, чтобы помочь летчикам совершить посадку на палубу, на них не было и в помине. Летчикам приходилось определять направление ветра по дыму из трубы, а посадочную полосу обозначали два ряда огней. Стартовых катапульт не было; самолеты были настолько легкие, что взлетали без посторонней помощи, если авианосец шел полным ходом против ветра. Самолеты не были оснащены радиостанциями, поэтому когда во время налета на Перл-Харбор Мицуо Фучида, командир первой волны, увидел, как один из самолетов сбросил бомбы раньше времени, ему пришлось подлететь к нему и спросить, в чем дело, написав вопрос на доске и показав ее летчику. Тот написал: «Попадание в фюзеляж», и показал ответ Фучиде. Это был стандартный способ обмена сообщениями между летчиками.

Англичане, строя авианесущий флот, не принимали в расчет боевые действия на Тихом океане. В Европе у Великобритании не было противника, обладающего авианосцами; следовательно, Королевскому флоту предстояло иметь дело исключительно с неприятельской авиацией сухопутного базирования. Самим же англичанам морская авиация требовалась только для разведки, борьбы с вражескими подводными лодками и обнаружения боевых кораблей противника. Нападение на Таранто было совершено небольшими силами, ночью, с использованием радара. Подобные операции осуществлялись без спешки. Боевые же действия при свете дня на просторах Тихого океана — это совсем другое. Для того чтобы поднимать в воздух истребительные эскадрильи воздушного прикрытия, а также мощные бомбардировочные соединения, которым предстояло построиться в боевой порядок, требовались четкая слаженная работа расчета полетной палубы и большое количество самолетов. К началу войны Япония имела самый мощный авианесущий флот в мире. Кроме того, в распоряжении японского флота было много эскадрилий наземного базирования. Эта авиация использовалась для нанесения ударов по целям в глубине материковой части Китая; пикирующие бомбардировщики морской авиации использовались для непосредственной поддержки сухопутных частей. Авиация японских сухопутных сил играла второстепенную роль в боевых действиях в Китае. Считавшиеся подразделениями второго сорта, армейские ВВС в течение многих лет использовались в качестве транспортной авиации и были сосредоточены исключительно вдоль границы с Советским Союзом. И только когда бросок на юг потребовал таких мощных авиационных сил, которыми просто не располагал японский флот, армейской авиации было позволено принять более деятельное участие в боевых действиях. Именно армейские ВВС осуществляли воздушное прикрытие высадки в Малайе. Тогда в боевых действиях принял участие новый истребитель-моноплан «Накадзима» Ки-43 «Оскар», внешне очень похожий на «Зеро» морской авиации и почти не уступавший ему по тактико-техническим характеристикам.

Во время операций авианесущих соединений летом 1937 года императорский флот непрерывно задействовал до 200 самолетов морской авиации для нанесения ударов по наземным целям в Китае. Китайские ВВС насчитывали вдвое меньше самолетов, и быстроходным японским авианосцам удавалось избегать ответных ударов. Однако в самом начале боевых действий все обстояло иначе. Во время ожесточенных воздушных сражений над Нанкином истребители «Накадзима» А2Н морской авиации настолько уступали самолетам противника, что за короткий срок их было сбито более 50. Авианосец «Kara» был срочно отправлен в Японию за новыми истребителями «Мицубиси» А5М2 тип 96-2 «Клод». С боями боевая техника японского флота совершенствовалась. Кроме того, все большее значение приобретала морская авиация наземного базирования.

Японцы смотрели на авианосцы с особым почтением, и это нашло свое отражение в названиях, которые они им давали. Японские крейсеры получали названия в честь рек и гор, а линкоры — в честь древних областей Японии (американские линкоры назывались в честь штатов), названия авианосцев заимствовались из мифологии.

По мере того как замысел Ямамото по устранению с шахматной доски американского Тихоокеанского флота набирал обороты, беспокойство по поводу того, будут ли линкоры находится у причалов, все больше обнажало просчеты стратегического планирования. Уничтожение складов горючего, ремонтных мастерских и боеприпасов в Перл-Харборе нанесло бы Америке больший урон, чем потопление стальных монстров. Однако все адмиралы в глубине души сохраняют верность линкорам, и Ямамото был настолько одержим идеей потопить американские корабли прямо на внутреннем рейде, что летчики морской авиации отрабатывали нанесение торпедных ударов на японской военно-морской базе Кагосима, выбранной вследствие сходства с Перл-Харбором.

В октябре, когда учения морской авиации были в самом разгаре, младший командор Такеси Наито провел тактические занятия с отрядом Генды. Наито был помощником военно-воздушного атташе Японии в Берлине и принимал участие в работе делегации, осматривавшей повреждения итальянских кораблей в Таранто. Внимательно изучив поврежденные корабли и глубины на рейде, Наито пришел к выводу, что проблемы, стоящие перед японским флотом, ничуть не сложнее, чем те, с которыми столкнулись английские летчики во время налета на Таранто.

Морской радар

Интересно, оценил ли Наито то обстоятельство, что английские летчики выходили на цели, используя установленные на самолетах радары. Это позволило им нанести удар под покровом темноты. Императорский флот не имел средств радиолокации, иначе он также смог бы совершить налет на американский флот ночью.

В первые месяцы войны хорошие оптические приборы и великолепная выучка позволяли императорскому флоту сражаться на равных с оснащенными радарами кораблями союзников. В конце 1942 года на японских кораблях стало устанавливаться первое радиолокационное оборудование, но к этому времени усовершенствованные радары и лучшая подготовка специалистов уже давали американским морякам ощутимое преимущество, особенно в туман и ночью. Радар оказал большое влияние на тактику американских быстроходных авианосных соединений, позволяя им сохранять боевой порядок в любую погоду и в темноте. Японцам для воздушного прикрытия своих кораблей требовалось постоянно держать в воздухе эскадрильи истребителей, в то время как американские истребители взлетали лишь при непосредственном приближении неприятеля. Руководство американскими военно-морскими силами осуществлялось из единого «информационно-боевого центра», куда стекались все данные о противнике, а японцам так и не удалось четко координировать свои действия. Американские корабли, подвергшиеся нападению, сохраняли тесный боевой порядок, объединяя огневую мощь, в то время как японцы спешили рассредоточиться.

Хотя вооруженные силы Соединенных Штатов в значительной мере страдали от соперничества и отсутствия взаимодействия между родами войск, это не шло ни в какое сравнение с глубокой ненавистью, питаемой друг к другу высшим командованием японских сухопутных сил и военно-морского флота. Разрозненные несогласованные попытки армии и флота создать свой собственный радар приводили к постоянным срывам сроков и неудачам как одних, так и других. Поразительно, но оба вида вооруженных сил самостоятельно строили для своих нужд транспортные корабли. Вражда между армией и флотом дошла до того, что когда армия решила обзавестись собственным подводным флотом, она отказалась от советов военных моряков, в результате чего армейские подводные лодки оказались очень невысокого качества. Подобная нетерпимость приводила к бесполезной трате сил и средств. Контроль над механизмом обязательного призыва на военную службу находился в руках армии, и она не только не следила за тем, чтобы квалифицированные рабочие оставались на своих местах, но и с извращенной радостью забирала на службу рабочих, занятых на морских заводах. Так, в частности, были призваны в армию 4500 рабочих самолетостроительного завода Кюсю, выполнявшего заказ военно-морского флота. Высококлассных специалистов не хватало, не существовало единого центрального механизма распределения основных видов сырья и материалов. Нефть с захваченных территорий поступала в распоряжение армии или флота в зависимости от того, кто из них внес больший вклад в их завоевание.

Господствующим духом императорского флота было «нападение». Этим объясняется все: налет на Перл-Харбор, пренебрежение радиолокацией и средствами противолодочной защиты. Подобная позиция привела к хронической нехватке танкеров для флота и недостатку эскортных судов для сопровождения конвоев. Несмотря на то что свыше 60 процентов объемов довоенной торговли Япония осуществляла с использованием иностранного торгового флота, так и не была принята соответствующая судостроительная программа. В дальнейшем нехватка стратегического сырья сдерживала развитие судостроительной промышленности, и ситуация только еще больше усугублялась. Все это накладывалось на кризис переброски снабжения и подкреплений, предопределивший поражение Японии в войне.

Адмирал Ямамото выбрал адмирала Тюити Нагумо командовать ударным авианосным соединением. Едва ли этот выбор можно назвать самым удачным. Нагумо в первую очередь был известен как специалист по боевому применению торпед, однако исключительно пущенных с кораблей, а не с самолетов.

Он не имел опыта командования авианосным соединением, и в первую очередь его беспокоила уязвимость авианосцев по сравнению с защищенными мощной броней линкорами. Нагумо повел свое соединение на Перл-Харбор, уверенный, что основной задачей является сохранение собственных кораблей. Когда после поразительно успешного первого налета командующий ударной авиационной группой командор Мицуо Фучида взмолился о повторной атаке, Нагумо отказал.

Нагумо был достойным представителем плеяды адмиралов, обожавших линкоры, и, подобно многим другим японским флотоводцам, в глубине души лелеял мечты еще об одном Цусимском сражении. Эти адмиралы упрямо продолжали придерживаться безнадежно устаревшей тактики и в июне следующего года, во время сражения у атолла Мидуэй, стоившего Японии авианосного флота, и даже два года спустя в заливе Лейте.

В ноябре 1941 года японцы, собрав силы для вторжения, начали долгожданный бросок на юг. В Южно-Китайском море был замечен подозрительный конвой из 21 транспорта; из Сингапура поступали сообщения о том, что мимо южной оконечности Индокитая прошли линейные корабли и крейсера. Японцы почти не пытались скрыть перемещения крупных морских десантных сил.

В то же время в обстановке строжайшей секретности линкоры, авианосцы, крейсеры, танкеры и транспорты снабжения снялись с якоря и группами по два-три корабля вышли из Японского моря. Вскоре огромный флот собрался в заливе острова Хитоккапу, уединенного вулканического островка Курильской гряды, бусинками ожерелья уходящей на север от Японских островов. Местным рыболовецким судам было запрещено покидать гавань; временно были запрещены все почтовые отправления. 26 ноября ударное авианосное соединение адмирала Нагумо, построившись в кильватерные колонны, двинулось на восток, направляясь обходной северной дорогой к Перл-Харбору.

Нагумо имел приказ в случае обнаружения его соединения немедленно поворачивать назад. Имея эскадренную скорость 27 узлов, он мог не бояться старых американских утюгов, с трудом развивавших эскадренную скорость 19 узлов. 2 декабря было получено сообщение: «Поднимитесь на гору Ниитака», означавшее, что возврата назад не будет.

Было множество свидетельств надвигающегося нападения японцев, на которые не обратили внимания. Впервые истребители «Зеро» были обнаружены на аэродромах в Сайгоне, во французском Индокитае. Количество японских самолетов, базировавшихся в Юго-Восточной Азии, внезапно возросло с 74 до 245. Но самое главное, самолеты-разведчики, осуществлявшие аэрофотосъемку, лениво бороздили небо над Бирмой, Малайей и Филиппинами. Однако не существовало единого информационного центра, систематизирующего эти донесения, затерявшиеся в ворохе противоречивых сведений.

Обнаружить авианосцы императорского флота было гораздо сложнее. Американские станции радиоперехвата не смогли получить никаких данных об их передвижениях, но в этом не было ничего необычного. В феврале, а затем в июле японские авианосцы оставались в японских портах, в то время как остальные боевые корабли сопровождали конвои с войсками в Индокитай. Переговоры стоявших на якоре у берега авианосцев с землей велись с использованием слабых передатчиков, сигналы которых не улавливались американскими станциями перехвата. И начальник разведки Тихоокеанского флота лейтенант-командор Эдвин Лейтон, и командор Джон Рошфор, владеющий японским языком криптограф, ответственный за службы радиоперехвата и пеленгации всего Тихоокеанского региона, считали, что японские авианосцы по-прежнему стоят в своих портах. Но на вопрос адмирала Киммеля, где именно находятся японские авианосцы, Лейтон был вынужден ответить, что не имеет точных сведений.

— Вы хотите сказать, они, быть может, в настоящий момент огибают гору Алмазная Голова, а вы об этом и понятия не имеете? — взорвался Киммель.

Лейтон был вынужден признаться, что именно так обстоят дела, однако вечером в тот же день поступило сообщение от морской разведки, заверившее его, что экспертам в Вашингтоне известны точные местонахождения авианосцев: «Акаги» и «Kara» находятся в южной части острова Кюсю, а остальные корабли стоят на базе в Куре.

Японская армия

Японская сухопутная армия была по своему устройству и техническому оснащению на весьма примитивном уровне. Ее боевые качества обусловливались практически исключительно только индивидуальными действиями солдат, не обращавших внимания на боль, лишения и смерть — независимо от того, происходило ли это с друзьями или врагами. Специальных дивизий в японской армии не было: ни бронетанковых, ни воздушно-десантных, ни даже кавалерийских. Японские танки были весьма посредственными и применялись крайне неумело, но артиллерия была хорошей и использовалась грамотно. Все вспомогательные службы, от снабжения до медицинских, имелись в самых минимальных объемах. Только инженерное обеспечение соответствовало уровню армии западных стран.

Японская пехота действовала с учетом обстоятельств. Солдаты мастерски преодолевали препятствия, пользовались средствами маскировки и способны были быстро преодолевать большие расстояния в пешем порядке. Тактикой ведения боевых действий в джунглях они овладевали в учебных лагерях на острове Формоза, существовавших с 1934 года. В этих лагерях обучающиеся приобретали практические навыки, расправляясь с местным населением, стоящим на примитивном уровне развития. По словам фельдмаршала Слима, сражавшегося с японцами в Бирме, жестокость и безоговорочная исполнительность делали японских солдат серьезными противниками.

То, что в боевых условиях японские солдаты подолгу обходились буквально горстью риса в день, породило легенды о том, что вся армия находилась на примитивном уровне, солдаты не имели самого необходимого и даже недоедали. Это не соответствует действительности. В дополнение к продуктам, добытым на месте — рыбе, птице и овощам, — в японские гарнизоны поставлялись-консервы: крабовое мясо, ветчина и различные овощи. Для гарнира и на десерт имелись консервированная морская капуста и в неограниченных количествах рис, а также японское пиво и водка сакэ.

Японцы не рассматривали свои грандиозные планы как агрессивную войну, целью которой является завоевание и подчинение колоний европейских держав. Они собирались основать «сферу совместного процветания» и освободить азиатские народы. Эта точка зрения появлялась в таких официальных публикациях, как «Путь подчинения», распространенной в августе 1941 года министерством образования, в которой утверждалось, что в течение столетий европейские державы двигались к мировому господству, жестоко подавляя население колоний, насаждая зло своими материальными ценностями и эксплуатируя слабых.

Японская военщина верила в свое божественное предназначение. У каждого офицера и солдата, принимавшего участие в южной кампании, имелась при себе 70-страничная брошюра с броским заглавием, вызывавшим в памяти Мэдисон-авеню: «Прочти это, и война будет выиграна». Редактором этой брошюры был полковник, командовавший разведывательным подразделением в учебном лагере в джунглях на острове Формоза. Полковник Масанобу Цудзи был грубый раздражительный человек, доносивший в военную тайную полицию на своих начальников. Он занимал должность начальника оперативного штаба, и именно ему принадлежит основная заслуга великолепно спланированной операции в Малайе. По словам Цудзи, его книга была предназначена для того, чтобы ее читали лежа на спине солдаты, набитые в переполненные трюмы транспортных судов. Помимо практических советов относительно того, как выжить в джунглях, в брошюре сообщалось, что 6 миллионами малайцев управляют всего несколько тысяч англичан; 60 миллионами коренных жителей голландской Ост-Индии управляют 200 000 голландцев, а 350 миллионами жителей Индии правит приблизительно полмиллиона англичан. Азиатам пришлось потесниться, чтобы белые люди жили в роскоши. Белые — окруженные многочисленными рабами — живут в прекрасных особняках, построенных на склонах гор, откуда они обозревают крытые листьями хижины местных жителей. Японцы, связанные узами крови и цвета кожи с угнетенными народами Азии, поведут всех обездоленных к свободе. Во имя этой святой цели можно и умереть, и прочитавшему брошюру предлагалось незамедлительно записать свою последнюю волю.

Брошюра была написана патетическим слогом, и в ней было много правды. Однако как к ней должны были относиться японские солдаты, вот уже десять лет воевавшие в Китае и видевшие, как их «братья»-китайцы зверски уничтожаются, подвергаются пыткам и порабощаются — так, как этого не допустили бы ни в одной европейской колонии? И как к брошюре отнесся сам редактор, видевший, как его братья на Формозе убиваются в рамках программы подготовки к боевым действиям в джунглях?