Начальнику особого отдела соединения п/о Полесской области тов. Михайловскому

Начальнику особого отдела соединения п/о Полесской области тов. Михайловскому

Сов. секретно

В результате проводимых агентурно—оперативных мероприятий установлено, что в последнее время противник активизирует свою агенурно—разведывательную работу, засылает агентуру в партизанские отряды и в места, где по его предположению партизанские отряды имеют связь с местным населением.

1 июня с. г. Мозырским п/о был задержан неизвестный. На допросе назвал себя Ивановым Иваном Ивановичем, 1924 г. р., по национальности немец, уроженец д. Магдынь Овручевского р—на Житомирской области, заявил, что он бежал от преследования со стороны немецких властей и имеет намерение вступить в партизанский отряд.

После соответствующей проверки через агентуру, имеющуюся в г. Мозыре, было установлено, что Иванов работал до момента своего прихода в п/о в полиции города и специально направлен гестапо для разведывательной работы в один из партизанских отрядов.

На допросе Иванов показал, что он действительно завербован Мозырьским отделением гестапо и направлен в Мозырьский партизанский отряд с целью установления численного состава отряда, его вооружения, места дислокации, должен пробыть в отряде не более 3–4–х дней, после чего убежать из отряда и представить данные, интересующие гестапо.

4 июня с. г. Мозырьским п/о также был задержан некий Чижиков Владимир Георгиевич, 1924 г. р., уроженец г. Речицы. При выяснении личности Чижикова было установлено, что он является агентом гестапо, работал в г. Речица и направлен в Мозырьский район для разведывательной работы.

5 июня с. г. группой партизан Ельского п/о был задержан Журо Сергей Савельевич, уроженец г. Новгород—Северска, по национальности украинец, рождения 1917 г. На допросе показал, что он в апреле м—це 1941 г. был призван в РККА, служил в в/ч 7490 (мотомехполк), 2 июля 1941 г. попал в плен под Минском. Далее Журо показал, что начиная с апреля 1943 г. по 1 июля работал при Овручском гебитскомиссариате пропагандистом.

1 июня Журо был вызван в Овручское отделение СД, завербован и послан по определенному маршруту в населенные пункты Овручского и Ельского районов с целью установления численного состава и вооружения партизанских отрядов, расположенных в этой зоне.

Разоблаченные агенты немецкой разведки Иванов И. И., Чижиков В. Г. и Журо С. С. нами расстреляны.

На должности нач. штаба Сельского п/о до 28 мая с. г. работал Байбурин Хамит Якубович, по национальности татарин, уроженец д. Сафрово Чищменского района БССР, 1918 г. р. 27 мая 1943 г. Байбурин вручил командованию п/о письмо, якобы полученное им от связной отряда «Антонины», в котором сообщалось, что якобы указанная выше связная, находясь в м. Ельскуодной из своих знакомых, узнала о том, что Ельское отделение гестапо посылало в расположение Ельского п/о свою агентуру, через которую установило численный состав отряда и его вооружение. В этом же письме были оклеветаны командиры п/о и нанесена клевета по адресу партизан. В связи с тем, что содержание письма вызвало сомнение в его правдоподобности, было проведено расследование, в результате которого установлено, что письмо это сфабриковано самим Байбуриным, после чего Байбурин был арестован.

На допросе Байбурин признался в том, что письмо было написано им с целью показать, что в отряде руководящий состав ни на что не способен и что всеми делами руководит он, Байбурин.

За фабрикацию провокационных писем и клевету по адресу партизан Байбурин расстрелян.

В настоящее время оперативным составом партизанских отрядов нашей зоны проводится работа по созданию разведывательной, контрразведывательной и диверсионной агентуры.

В г. Мозыре нами завербован агент «Бойко». При беседе с ним выяснено, что он является резидентом Мозырского отделения СД, имеет у себя на связи до 8 агентов (списки которых передал нам).

Завербован нами агент «Жилкин». Работает зам. начальника Мозырьской полиции, передает интересующие нас данные в отношении противника, а также через него ведется соответствующая работа среди полицейских.

В последнее время нами завербован агент «Огонь», работавший стрелочником на ст. Мозырь. Агента «Огонь» думаем использовать для совершения диверсионного акта на станции Мозырь.

В поселке Ельск имеется резидентура из числа работников полиции. Эту резидентуру возглавляет «Антон Титович».

Оперативным составом укомплектованы пока только Мозырьский и Ельский п/о. На должность оперуполномоченного Ельского п/о назначен Важник Николай Прокофьевич. В остальных отрядах объединения оперуполномоченные будут подобраны в ближайшее время.

Начальник особого отдела объединения п/о Южноприпятской зоны, Полесской обл. /Шилов/

Верно: Сотрудник 2–го отд. БШПД майор госбезопасности /Земсков/

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 862. Л. 3–5.

№

Совершенно секретно

Приказ начальника штаба партизанского движения Брянского фронта и начальника управления НКВД по Орловской области.

Содержание: О работе оперативно—чекистских групп при партизанских отрядах и о взаимоотношении нач. опергрупп с командованием.

№ 654

6 декабря 1942 года

г. Елец

Неоднократные попытки фашистского командования ликвидировать партизанские отряды в открытом бою оканчивались для него большими потерями, а партизанские отряды, из этих боев выходя победителями, еще более закалились и приобрели боевой опыт.

Немецкое командование и его разведорганы принимают все меры к тому, чтобы подорвать и разложить партизанское движение изнутри. Они забрасывают свою агентуру в районы деятельности отрядов с задачей выведать тайны партизан, разложить политически отряды, проводить диверсию и террор в отношении командиров и политработников партизанских отрядов. Это подтверждается значительным количеством дел, проведенных опер. — чекистским отделом НКВД при партизанских отрядах.

Созданные оперативно—чекистские отделения при партизанских отрядах полностью себя оправдали и оказали значительную помощь по ограждению и очищению партизанских отрядов от немецкой агентуры, предателей и изменников Родины.

Однако отдельные командиры партизанских отрядов, получая информацию от оперативно—чекистских групп, вместо оперативного использования этой информации в интересах укрепления отрядов не принимают действенных мер, а зачастую игнорируют сообщения чекистов, нанося тем самым ущерб партизанскому движению.

Агенты немецкой разведки Калашникова и Телятникова, войдя в доверие быв. комбата партизанского отряда Надежкина и его нач. штаба Муравьева, сблизились с ними. Надежкин, несмотря на информацию оперативно—чекистского отдела о неблагонадежности Калашниковой и Телятниковой, устроил их на работу в штаб, где они продолжали заниматься шпионской деятельностью вплоть до их ареста.

Командир батальона Чирканов принял в качестве разведчицы явно подозрительную Федорову […]. Федорова оказалась агентом германской разведки, засланной немецкой комендатурой с разведывательным целями, собрала данные и ушла к немцам.

Несмотря на протесты оперативно—чекистского отделения, командир отряда Бойко принял к себе в штаб Андросову, сблизился с нею, доверил ей хранение совершенно секретных документов. Андросова оказалась агентом фашисткой разведки.

Отдельные командиры незаконно вмешиваются в оперативные функции оперативно—чекистских групп, пытаясь подменить руководство этими группами.

Так, быв. комиссар Суземского отряда Паничев без оснований освободил из—под стражи арестованного за принадлежность к немецкой разведке.

Командир отряда Сеченко без ведома начальника оперативно—чекистского отделения освободил из—под стражи арестованного Джигитова.

Командир отряда Покровский отдал приказ о снятии с работы начальника опер. — чекистского отделения Макарова и назначил его политруком, на что не имел никакого права.

Командир отряда Гузенко и его нач. штаба Кочур никаких мер по информации оперативно—чекистского отд. не принимал и незаконно требовал подчинения им начальника оперативно—чекистского отд. Куликова.

Такие факты могли иметь место только потому, что антисоветские элементы, пробравшиеся в отряды, пытаются всеми силами подорвать авторитет оперативно—чекистских групп, а отдельные командиры, вместо пресечения этих враждебных действий, сами устанавливают неправильные взаимоотношения с работниками НКВД.

Имеют место факты, когда командиры при наличии возможности не оказывают необходимой помощи оперативно—чекистским группам в проведении оперативных мероприятий, направленных на разрушение коммуникаций врага, отказывают в взрывчатке и др. средствах боевой техники и вооружения и свои неправильные действия пытаются объяснить различными необоснованными мотивами.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Командованию объединенных партизанских отрядов — т.т. Емлютину и Бондаренко разъяснить всему начальствующему составу партизанских отрядов, что оперативно—чекистский отдел и его группы действуют на правах Особого Отдела НКВД и непосредственно оперативное руководство их оперативно—чекистской деятельностью осуществляется управлением НКВД Орловской области и представителем Центрального штаба партизанского движения при штабе Брянского фронта, что командование отрядов обязано оказывать им всемерное содействие в проводимой работе.

2. Разъяснить, что назначение и снятие оперработников производится только начальником Управления НКВД или начальником штаба оперативно—чекистского отдела, действующего в районе партизанских отрядов, по принадлежности.

3. Установить, что оперативно—чекистское отделение и отдел имеет право производить арест и предание суду Военного Трибунала преступного элемента:

а) из лиц рядового и младшего начсостава с санкции прокурора;

б) из лиц среднего и высшего начсостава с санкции прокурора и командования объединенного штаба партизанских отрядов;

4. Охрану и конвоирование арестованных внутри партизанского края возложить на комендантские взводы партизанских отрядов.

5. Установить, что направление самолетами на советскую территорию лиц из партизанского края должно производиться по согласованию с оперативно—чекистским отделом.

6. Обязать начальников оперативно—чекистских отделений и отдела соответственно информировать командование отрядов и объединенного штаба о материалах, касающихся положения дел в отрядах, о добытых разведданных, необходимых для боевой деятельности отрядов и проведения оперативных мероприятияй по разрушению коммуникаций врага.

Разрешить командирам партизанских отрядов включать в отчетность соответствующего отряда результат боевой деятельности специальных групп оперативно—чекистских отделений по разрушению коммуникаций врага по донесениям нач. оперативно—чекистских отделений.

7. Начальнику оперативно—чекистского отдела — ст. л—ту государственной безопасности тов. Лизунову улучшить обслуживание отрядов и всемерно усилить агентурно—разведывательную работу на территории противника.

8. Командировать в район деятельности штаба партизанских отрядов начальника 4–го отдела УНКВД — ст. лейтенанта госбезопасности т. Ждорова, которому вместе с командованием штаба провести организационную перестройку оперативно—чекистских групп и расстановку личного состава в соответствии с проведенной реорганизацией партизанских отрядов, оказать практическую помощь оперативно—чекистскому отделу в улучшении оперативной работы.

Председатель центрального штаба Начальник управления НК партизанского движения — член НКВД по Орловской обл. военного совета Брянского фронта — майор госбезопасности ст. майор государственной безопасности /Фирсанов/ /Матвеев/

УДААБО. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 81. Л. 268–269.

№

Инструкция. Оперработникам КРО, направляемым в Партизанский Край, для чек. обслуживания партизанских бригад.

(Утверждена 4 сентября 1942 г. Зам. начальника Управления НКВД ЛО майором госбезопасности Ивановым)

Сов. секретно

I. Основные задачи:

Учитывая, что немецкие разведывательные органы и, в частности, отделения гестапо на территории временно оккупированных районов в качестве одной из первоочередных задач ставят перед собой борьбу с партизанским движением путем массового внедрения своей агентуры в партизанские отряды с целью их разложения, насаждения сети предателей во всех населенных пунктах, создавая повсеместно полицейские и карательные отряды из среды антисоветского и уголовного элемента, вся ваша работа должна протекать по следующим направлениям:

1. Создание крепкого негласного агентурного аппарата в каждом партизанском отряде с целью быстрого выявления предателей, изменников и агентуры противника с немедленной их ликвидацией.

2. Использование квалифицированной агентуры при партизанских отрядах для подбора и насаждения резидентур в оккупированных немцами районах с целью:

а) Сбора разведданных для Красной Армии.

б) Создания диверсионных и террористических групп по уничтожению штабов, воен. объектов и генералитета фашистской армии.

в) Выявления шпионов и диверсантов, переброшенных фашистами на территорию СССР.

3. Заброски специальных боевых разведывательно—диверсионных групп для установления связи с агентурой и активных операций.

II. Основные мероприятия:

Для осуществления указанных задач вам необходимо:

1. Произвести точный учет партизан, побывавших в плену у немцев, влившихся в отряды из оккупированных районов, выделив для агент, разработки первоочередную категорию, подозрительную по своему прошлому или поведению.

2. Подобрать из среды честных боевых командиров и бойцов партизанских отрядов резидентов и агентуру, которых направить целевым порядком на вскрытие вражеской агентуры.

3. Наиболее способных в разведыв. отношении агентов проинструктировать и подготовить в разрезе выполнения специальных заданий по насыщению агентуры в оккупированных районах.

4. Тщательно отработать с резидентами и агентами, выделенными вам для ведения закордонной работы, вопросы вербовки, конспирации, явок, четкой и быстрой связи с применением кодированной связи по рации, предусмотрев возможные варианты поведения агентуры в тылу противника вплоть до провалов и возможных перевербовок.

5. Подготовить условия для приема и сбора материалов, документов и трофейных предметов /оружия, рации и т. п. немецкого обмундирования, денег, документов и т. п./ от возвращающихся из боевых операций отрядов и групп, произвести учет выявленных ими контрагентов вражеских разведчиков, диверсантов, предателей как на оккупированной немцами территории, так, в особенности, выявляя каналы проникновения противника на территорию СССР. Также собирать исчерпывающие данные о режиме, агентурной обстановке, документации и политико—экономич. состояния оккупированных районов.

7. Все добытые материалы путем опросов и агентурной работы, проведенной Вами, помещать в декадных отчетах, которые 10, 20 и 30 каждого месяца регулярно направлять в 2 адреса:

КРО НКВД — г. Тихвин, КРО УНКВД — г. Ленинград.

Примечание: Внеочередные сообщения о выброске вражеской агентуры и добытые важные развед. данные передавать по рации немедленно.

Зам. Нач. КРО УНКВД ком. гос. безопасности /Альтшуллер/

г. Тихвин

Из архива С. С. Бельченко

Заключительное донесение. По вопросу о покушении на генерального комиссара Белоруссии, гауляйтера майора запаса Вильгельма Кубе в ночь на 22.9.1943 г.

КОПИЯ

Секретно

(У — Тдв., № 410/43 — д.)

В ночь на 22. 9. 1943 в 0 час. 40 мин. в спальне генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в результате чего у него разорвало левую сторону груди и оторвало левую руку. Ранения были, безусловно, смертельные. Его труп в полуобгоревшем состоянии был вынесен из охваченной пожаром спальни поднятой по тревоге дежурной командой и служащими газовой команды.

Лежащая рядом его жена Анита Кубе, урожд. Линденколь, которая была на 8–м месяце беременности, осталась невредимой и отделалась только нервным шоком. Его трое маленьких детей, которые находились в другой комнате, отделенной от спальни ванной, спали и остались также невредимыми.

От удара взрывной волны обстановка спальни была почти полностью разбита. Находящийся в Минске на Театральной улице № 27 жилой дом, который граничил непосредственно со зданием генерального комиссариата, внешне не пострадал.

При осмотре места происшествия немедленно назначенной «Большой особой Комиссией», состоявшей из СС—штурмбанфюрера и криминал—советника Бондорфа (Bondorf) — в качестве руководителя, а также представителей из сектора уголовной полиции (СС—оберштур. мфюрера Брейер (Breyer) и сектора государственной полиции (СС—оберштурмфюрера и криминал—Комиссара Хайса (Heiss), во время просеивания мусора и обломков были обнаружены и изъяты материальные остатки.

Руководствуясь материалами расследований, проведенных подобными особыми комиссиями по поводу взрывов мин в различных важных немецких учреждениях, СС—оберштурмфюрер Брейер установил, что в данном случае речь идет об остатках замедлителя магнитной мины неопределенного срока действия английского происхождения.

Примененная мина, при проверке на месте происшествия, несомненно, была установлена примерно за 12 часов на выступающих пружинах матраца металлической кровати гауляйтера Кубе и там взорвалась. В пользу этого предположения говорит также характер ранения гауляйтера. Действие мины было ослаблено матрацем и телом гауляйтера. Этим можно объяснить также невредимость его жены.

Так как дом гауляйтера день и ночь охранялся собственной охраной из 12 человек полиции (Ordnungpolizei), вопрос встал только о тесном круге лиц, состоявшем из обслуживающего персонала и входивших в дом.

Дознание ограничилось поэтому в первую очередь на немедленной установке этого круга лиц, которые в течение последнего дня перед покушением что—либо делали в доме гауляйтера.

На месте происшествия были задержаны работающие и занятые в домашнем хозяйстве четыре горничные.

Их проверка вначале не показывала какой—либо связи с покушением.

Уже утром 22.9.43 было установлено, что единственная живущая из—за недостатка места вне дома служанка Елена Мазаник, 4.4.1914 г… р. (имя Карина), проживающая в Минске по ул. Театральной № 48, кв. 10, отсутствовала.

Так как такие существенные обстоятельства дали известные основания к подозрению, ее квартира была вскрыта. Оказалось, что она почти пуста.

Сестра Мазаник, ведущая совместно с ней домашнее хозяйство, Валентина Шутская 1918 г. р. (имя Валя), также отсутствовала.

Расследование на установленном месте службы сестры (казино немецкого суда в Минске) показало, что Ш., якобы из—за болей, вызванных спазмами сосудов, 21.9.43 в 10.30 оставила свое рабочее место. Перед уходом она попросила предоставить ей 21.9.43 выходной день.

При дальнейшем расследовании у различных доверенных лиц, которые имели контакт с Ш., выяснилось, что М., хотя и поддерживала отношения с немцами, очевидно с целью разведки, была настроена антинемецки. Так, недавно при своей подруге она высказывала гордость тем, что русская, и что люди при советской власти жили намного лучше, чем при немцах.

Также было установлено, что ее первый муж был расстрелян немцами как партизан и что второй муж работал шофером в НКВД г. Минска.

Мазаник выдавала себя доверенному лицу как служащую Центрального Комитета НКВД. Поэтому предположение, что только она могла совершить покушение, было правильным. Это предположение в дальнейшем расследовании было подкреплено.

Ее тесную связь с НКВД подтверждает и то обстоятельство, что она пыталась некую Галину Липскую, из круга своих знакомых, завербовать для шпионской деятельности против немецких войск. Липская, однако, это предложение отклонила. Свое положение в доме гауляйтера М. определенно использовала в целях разведки, т. к. она неоднократно имела возможность убирать его служебный кабинет.

В связи с этим особое внимание вызывает то, что, пожалуй, для всех остальных служащих дома, но не для Мазаник, генеральный комиссар требовал проверку через гестапо. Подобная проверка в отношении ее, таким образом, не состоялась.

Свое бегство обе сестры маскировали тем, что они уже за несколько дней до покушения продавали свои пожитки и носильные вещи. М. пришла 21.9.43 как обычно в 7 часов утра на работу в дом гауляйтера, жаловалась работницам на сильную зубную боль и в 10.30 оставила дом. Свой преждевременный уход она маскировала, как и ее сестра Ш.: через свою подругу попросила фрау Кубе о перенесении ее выходного дня на 21.9.43.

По особому распоряжению гауляйтера, она лечила зубы у немецкого врача, однако 21.9.43 ее там не было.

При дальнейшей проверке круга знакомых обеих сестер натолкнулись якобы на любовника М. по имени Степан, который был установлен в лице Стефана Тиллнера (Stefan Tellner), руководителя почтового отделения в генеральном комиссариате.

Теперь, благодаря этому, возникла возможность установить деревню вблизи Минска, куда обе сестры ездили ухаживать за матерью.

Однако дом матери в деревне Малая Малюковчина оказался закрытым и пустым. Ключи были переданы родственнице сестер, некой Анне Рулькевич. Все имущество вывезли два возчика, один из которых был некий Павел Кароль, житель соседней деревни Потреби. С его помощью удалось вычислить квартиру в предместье Минска по ул. Заславской № 35–а, кв. 6.

Владелица этой квартиры сначала отрицала, что приняла беглецов, однако после очной ставки призналась, что она действительно за плату в 100 рейхсмарок приняла их и их имущество отдала своему соседу Николаю Дрозду.

Беглецами были Валентина Ш. и ее мать Анна Ш., а также двое малолетних детей Валентины. При обыске в доме Дрозда была действительно найдена различная одежда в замурованном потайном подвале.

Среди вещей находилось также темно—голубое пальто, которое было без сомнений опознано служанкой гауляйтера Галиной Вигал как собственность Мазаник.

Позже в деревянном сарае, в штабеле дров, были найдены два детонатора, которые по показаниям Дрозда принесла некая «Мария», по прозвищу «Черная Мария». Позже она была установлена как Мария Осипова. (Приметы: примерно 30 лет, рост 1.75, гибкая, черные волосы, смуглое длинное лицо.)

Хозяин усадьбы Николай Дрозд 15.8.1886 г. р., а также его жена Елена Дрозд 1890 г. р. и их дочь Регина Дрозд 16.10.1923 г. р. были арестованы незадолго до их подготовленного бегства.

Дрозд признался, что 18.9.43 Мария Осипова и Мария Дуброва ждали его на мосту в Минск, когда он возвращался из деревни Вячи со сбора ягод домой, и он получил от них две мины. Их он принес в свой дом, где они были спрятаны Осиновой в саду.

Находившаяся под арестом Дуброва вынуждена была подтвердить, что эти данные соответствуют действительности и она получила эти мины в лесу недалеко от деревни Вячи от неизвестного мужчины, вероятно, партизана.

В ходе дознания далее было установлено, что Осипова с апреля с. г. жила у Дрозда и неоднократно предпринимала так называемые «служебные поездки». Также она во время проживания у Дрозда развернула активную антинемецкую пропаганду и авторитетно воздействовала на круг своих знакомых.

Осипова поддерживала связь с некой «Тоней» (приметы: примерно 40 лет, среднего роста, гибкая, волосы соломенного цвета, зачесанные на пробор, лицо в оспинах, в черном платке, темная одежда и черные сапоги), которая, очевидно, также работала на партизан. Тоня и Мария Осипова имели общие дела и были часто вместе. Тоня должна была также знать семью Ш., т. к. она ожидала ее 20.9.43 и содействовала в устройстве на ночлег.

Тоня и Осипова провели ночь на 21.9.43 у Дрозда. Осипова оставила квартиру Дрозда 21.9.43 в 5.30 утра, после чего Тоня вместе с беглецами и возчиком, данные которого не удалось установить, уехала по направлению к Минску.

Известно, что Ш. вышла на работу в немецкий суд в 7 утра.

В 11 утра Осипова вернулась к Дрозду и вскоре после этого оставила дом, якобы для того, чтобы предпринять снова служебную поездку. Дрозд показал в отношении Осиповой, что речь идет о чрезвычайно деятельном агенте партизан. Она предлагала его и его семью в случае преследования переправить в Москву.

Без сомнения, Мария Осипова 21.9.43 утром принесла мины в Минск и там лично или через связного передала их Мазаник, которая в это время еще находилась в своей квартире на Театральной улице, 48.

Связным был Георгий Куликов 28.5.1914 г. р., передававший письма и пакеты Мазаник и Осиновой.

В дальнейшем его задача заключалась в том, чтобы разведывать для Осиповой настроения среди населения, в немецких частях, месторасположения отдельных подразделений вермахта и другие важные сведения.

При этом ему содействовал некий Владимир Сибко, 17.11.1912 г. р., который работал музыкантом в «немецком Доме». Свои задания он выполнял, пользуясь благосклонностью знакомых официанток, показывавших ему почту от немецких солдат, выписывал отдельные номера полевых почт и др. важные подробности из писем, то есть любыми путями пытаясь заполучить сведения о немецких войсках.

Эту деятельность оба продолжали длительное время и передавали материалы Осиповой через Галину Липскую.

…В связи с арестом Куликова и Сибко была раскрыта широко разветвленная и хорошо организованная разведывательная служба партизан и тех, кто стоял за ними.

Были выявлены важные следы, которые указывали на подготовку к новым покушениям и на других связников разведчиков. У бывшего любовника Мазаник Стефана Тиллера была изъята годная к репродукции ее фотография.

Что касается задержанного Куликова, то его следует рассматривать вместе с Марией Осиновой как лицо, вручившее Мазаник мины, предусмотренные для покушения на гауляйтера.

Проводившийся розыск Мазаник и ее родственников, а также Марии Осиновой и Тони, закончился безуспешно, так как они после выполнения специального задания с помощью Осиповой были отправлены в Москву на самолете из ближайшей партизанской области.

Осипова использовала также в качестве связного Марию Дуброву, которая, без сомнения, как закоренелая коммунистка получала от нее задания. Так, при заключительном обыске в ее квартире были обнаружены спрятанные между досок пакетики с пятью бумажками (облатками), содержащими стрихнин. Химический анализ точно показал, что речь идет о смертельно действующем яде.

Принимая во внимание тесную связь вышеуказанных лиц, можно почти со 100–процентной уверенность сделать вывод, что в случае неудачи покушения с миной вся семья Кубе была бы отравлена стрихнином. Количество изъятого яда хватило бы, чтобы отравить более 100 человек.

Далее, благодаря работавшей на кухне немецкого суда Ш., имелась возможность подмешать яд в отпускаемые блюда.

Оценка всех сторон дела показывает, что Мария Осипова — лицо, действующее по заданию Москвы, и именно НКВД.

Непосредственная исполнительница — Елена Мазаник, как уже упоминалось, также относится к НКВД.

Сведения о жизни и обычаях семьи Кубе и другие важные происшествия, благодаря роду работы Мазаник, легко передавались в Москву.

Дрозда и Дуброву необходимо рассматривать как закоренелых коммунистов. Куликова и Сибко они использовали в качестве подвижных связных.

Находящиеся под арестом родственники Дрозда (жена и дочь) знали о преступной деятельности вышеуказанных лиц.

Липская — соучастница, однако она отклоняла всякую активную разведывательную деятельность. Задержанный в ее квартире Леонид Етишко, 17.8.17 г. р., по расследованию не имеет никакого отношения к делу. Поскольку у него нет постоянного занятия, вопрос стоит о его использовании на работах.

Также необходимо поступить и с Липской. К арестованным, за исключением Липской и Етишко, я предлагаю применить острейшие средства государственной полиции.

Случай должен быть передан в IV отдел для дальнейшей обработки и использования.

Командир DS Pad SD Белоруссии распорядился распустить Большую специальную комиссию (GSK) к 29.9.1943 г.

Подписал Бондорф, СС—штурмбаннфюрер и криминал—советник, руководитель Большой специальной комиссии.

А. Ю. Попов. Ликвидация гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе (Донесение криминал—советника Бондорфа. 1943 г.) // Исторический архив. № 1. 2002. С. 45–52.