СТОЛПОТВОРЕНИЕ У МОСТА, или ЧТО ЗНАЧИТ ВОВРЕМЯ УСТРОИТЬ ПОЖАР
Едва англичане дивизиями первой линии приблизились к Бурлюку, как он загорелся: так говорит об увиденном подполковник Лайсонс из 23-го полка.{553} Сюрприз для британцев был, может быть, и ожидаемым, но неприятным.
Не имея информации о положении дел у французов, но понимая, что что-то явно пошло не по плану, Раглан остановил движение бригад. Поскольку полки находились под сильным огнем русской артиллерии, им было приказано лечь.{554} В этом, может быть, неудобном, но вполне безопасном положении англичане находились продолжительное время. Хибберт, например, утверждает, что не менее полутора часов, хотя явно драматизирует ситуацию. Калторп называет гораздо меньшее время — 20 минут.{555} По крайней мере, более часа это не могло продолжаться. Ровно за такое же время были опустошены патронные сумки русских стрелков.
А теперь вспомним о посланных Канробером к Раглану офицерах. Действительно, судя по книге Хибберта, все это время Раглан «…получал доклады о том, в каком затруднительном положении оказались союзники».{556} Реакцию нетрудно предсказать. Удивительно, но он, кажется, испытывал от этого некоторое удовольствие, выслушивая французских и, кстати, собственных офицеров с «невозмутимой вежливостью».{557}
В конце концов, терпение Сент-Арно стало не выдерживать. Он лично направил к Раглану своего адъютанта, который «…заявил, что если не принять меры к ослаблению давления на войска дивизии Боске, французы будут вынуждены принять «компромиссное решение». Враг любого пустословия, Раглан попросил офицера выразиться яснее. Тогда тот пояснил, что Сент-Арно опасается, как бы не пришлось отойти».{558}
Есть другой вариант ответа и, зная эмоциональность полковника Трошю, очень хочется в него верить. Красиво звучит. Почти как ответ французского гвардейского полковника Веллингтону при Ватерлоо. Так вот, в этой редакции ответ французского офицера был более чем конкретен'и звучал дословно так: «Лорд! Мы в дерьме!».{559}
С этого времени английского главнокомандующего новости не радовали совсем. Мало того, что и его пехота уже одной ногой стояла в том же веществе, что и французы, но и всё же судьба сражения была под реальной угрозой. А это значило, что вся кампания могла рухнуть, толком и не начавшись. В этом случае союзная армия обрекала себя на гибель. Еще полчаса-час бесчинств российских артиллеристов — и все, отступление к Булганаку, берега которого уже обильно удобрены тем самым…, в котором французы себя ощущали.
Кажется, до Раглана стало доходить происходящее. Амбиции ушли на второй план. Уже было не до того, чтобы пощекотать нервы зазнавшимся французам. А тут еще проклятый Бурлюк, подожженный русскими саперами, разгорался, дым от горящих построек закрыл интервал между дивизией Леси Эванса и 3-й дивизией союзников.
Генерал-майор Колин Кемпбел. На Альме — командир Шотландской бригады 1-й (Гвардейской) дивизии. Фото Р. Фентона. 1855 г.
Британская пехота в сражении на Альме. Сер. XIX в.
Сент-Арно, поняв, что из прострации Раглана вывести будет трудно, решил напрямую попросить поддержку (усилить давление){560} у генерала Эванса, действовавшего на стыке союзных войск. Эванс, уже пообщавшийся с Канробером и Наполеоном, оказался более понятливым, чем его патрон, но перед фронтом его дивизии дымил поселок, в дыму которого исчезли минимум два батальона, за ним виднелись большие массы русских войск, и пока он пытался если не навести порядок в своих полках, то хотя бы разобраться, где они находятся, время было упущено.
Пожар, столь удачно подготовленный русскими саперами, сыграл свою коварную роль. Мало того, что пламя и дым исключили из зоны действия внушительный участок, но и удачно подставили наступающих под артиллерийский огонь. В результате почти две дивизии оказались стиснутыми на рубеже, которого было достаточно для развертывания фронта только одной бригады. Сказалась неопытность Кодрингтона и других британских командиров, терявших в результате бестолковых перестроений на изобиловавшей препятствиями местности возможность трезво осмысливать происходящее. Иногда англичане намекают на повальную близорукость своих генералов. Думаю, они им льстят.
Дальше — больше. Выходя из зоны обстрела, первая линия британской пехоты инстинктивно начала принимать вправо, входя в границы наступления французов (дивизии принца Наполеона), которые, очевидно, ошибочно, приняв Бурлюк за цель атаки дивизии Леси Эванса, также начали смещение.
Русские стрелки столь успешно действовали против своих коллег — «зеленых курток» английской Стрелковой бригады, что вынудили батальон подполковника Лоуренса сместиться левее.{561} Это случилось по инициативе самого командира, убедившегося, что стрелки, которые пытались достать русских пулями, вскоре поняли, что дым не дает точно целиться. Лоуренс приказал своим солдатам примкнуть штыки и атаковать несколько зданий, находившихся неподалеку от Альмы, чтобы очистить их от русских. Когда «зеленые куртки» ворвались во дворы и прочесали прилегающие виноградники, они с удивлением убедились, что там никого нет. Русские находились ближе к Альме.{562}
1-й полк в сражении на Альме. Рис. Ричарда Симкина.
Кстати, британская армия была, пожалуй, единственной, где в английской языковой лексике команда «Примкнуть штыки!» по-разному звучала для стрелков (’’Fix swords!”) и пехотинцев (“Fix bayonets!”).{563}
Русские источники часто утверждают, что мост был разрушен или частично разрушен. Это неправда хотя бы потому, что британская артиллерия благодаря мосту оказалась на противоположном берегу в самый нужный момент сражения. То, что пехота англичан сразу же не перешла по нему на южный берег, произошло не потому, что мост уничтожен или хотя бы горел, а потому, что любой, ступивший на него, становился первым потенциальным кандидатом на заседание Суда Божьего. Действительно, согласно истории 95-го Дербиширского полка солдаты нескольких рот форсировали Альму вброд, так как на настиле моста свирепствовала русская картечь, оставляя мало шансов любителям сухой обуви невредимыми перебраться на противоположный берег.
Это не преувеличение. С позиции Владимирского пехотного полка солдатам был хорошо виден праздник смерти на Альминском мосту.
«Мы взяли под приклады. Двинулись они на мост, и вся наша артиллерия открыла по ним огонь, так и рвет у них ряды; на мосту смерть такая, что и — боже мой! — нам виднехонько».{564}
Дивизия Эванса в дыму потеряла направление наступления. Бригада генерала Пеннефаттера неожиданно превратилась в дивизию, получив в свои боевые порядки два «бродячих» пехотных полка из 3-й дивизии.
Зато потерялся 95-й Дербиширский полк. Попав в дым горящего Бурлюка «Лесники Шервуда» (неофициальное прозвище полка) приняли влево, отделившись от остальных полков своей бригады. Вскоре бродящий одиноко 95-й полк оказался в районе моста, затем присоединился к дивизии Брауна, но вскоре и от нее отбился.{565} Проделав столь сложный путь, дербиширцы и солдаты Стрелковой бригады вышли на дальность выстрела застрельщиков — бородинцев и стали первыми противниками лейб-егерей. Не остались без дела две роты 6-го стрелкового батальона, открывшие огонь во фланг «лесникам».
Но и это было не всё. Потеряв возможность двигаться вперед, оставшись на совершенно открытом месте, 95-й полк понес серьезные потери от огня русской артиллерии. Из 11 раненых офицеров полка больше половины имели тяжелые ранения, у двоих были оторваны конечности. В истории с Дербиширским полком много непонятного, но совершенно ясно одно: потеряв ориентировку в дыму горящего Бурлюка, войдя в границы другой бригады и длительное время просто топчась на месте, полк оказался буквально разорванным огнем русских орудий.
Шедший в двухстах метрах впереди 55-й полк страдал не менее. Офицеры попросили командира полка полковника Уоррена слезть с лошади и не подвергать себя опасности, но он словно оцепенел и не двигался, хотя ядра, пули и осколки гранат пролетали рядом с ним. Он не пошевелился даже когда картечная пуля сорвала с его плеча эполет.
В результате нескольких попыток выйти из обстрела «лесники» оказались левее и сзади 7-го Королевского фузилерного полка — перед самым мостом через Альму. Дым, разъедающий глаза, и невыносимое пламя перекрыли фронт движения дербиширцев — и до конца сражения они действовали изолированно от своей бригады. Естественно, что ни о каком строе говорить уже было нельзя. Все красивые красные шеренги, изображенные на многочисленных рисунках английских художников, — вымысел. Одно из немногих, в чём нельзя не согласиться с Кинглейком, это его определение построения большинства британских батальонов в этот момент «толпа». То, что биограф Раглана прав, можно убедиться, взглянув на один из небольшого числа рисунков, сделанных участниками сражения. Один из них — капитан Генри Клиффорд. Сомнений нет, Кинглейк прав.
55-й полк хоть и отбился от своей бригады, но сумел появиться впоследствии «в нужное время и в нужном месте», поддержав попавший в тяжелое положение 7-й полк. Но и его потери были тяжелыми. Майор Роуз, который в ходе наступления не расставался с молитвенником, был смертельно ранен и найден уже умершим в винограднике.
Вторым к батальонам, обложившим мост, «прибился» 30-й полк, тоже одним из первых попавший под огонь русской артиллерии. Кстати, и ему неприятностей добавили стрелки Бородинского полка.
Адамс оказался прав, отправив 41-й и 49-й полки обходить горящую деревню справа, почти смыкаясь с французами. Для них дым пожара сыграл даже некоторую положительную роль, прикрыв от огня русской артиллерии, сделав потери незначительными.{566} По воспоминаниям капитана 41-го Уэльского полка (в будущем генерала) Вильяма Аллена, потери полка были совершенно незначительными.{567} В противоположность им 47-й полк продолжал топтаться перед Бурлюком, потеряв из-за дыма направление движения.
Сражение на Альме. Бой у моста. Рис. Генри Клиффорда.
Пожар Бурлюка сделал свое коварное дело. Название этой никому до сражения неизвестной деревни вошло даже в теорию военного искусства как пример действий у селений, прикрывающих переправу через реку.{568}
На руку русским оказалось и направление ветра. Признаюсь, у меня нет метеосводки на 8 (20) сентября 1854 г., но определить его в этот день и сегодня не так сложно, как это кажется некоторым из моих «дежурных» критиков. Просто нужно внимательно читать то, что пишут участники сражения. Такие детали помогают восстанавливать истину. А «метеорологов» как минимум двое. Например, Бейтнер, говоря, о выдвижении Московского пехотного полка к назначенной позиции вдоль расположения русских войск, упомянул ветер, дующий в лицо. Фронт полка, развернувшись к морю, ощутил, как ветер с него «…помчался на нас сильными порывами».{569} Английский лейтенант Пид говорит о легком бризе, дувшем вдоль долины.{570} Как видите, направление и даже силу ветра определить несложно: нужно лишь внимание и желание.
Даже тем, кто, казалось, был вдалеке, было не легче. Лейтенант Роберт Хибберт в километре от огня ощущал себя оказавшимся на открытом месте во время шторма, сопровождавшегося сильнейшим градом. Все бы ничего, но свинцовые градины укладывали на землю то одного, то другого солдата.
Дым закрыл всю долину так плотно, что солдаты шедшей последней 4-й дивизии не видели ничего происходившего впереди. До них доносились только оглушительные выстрелы русских тяжелых орудий, на фоне которых выстрелы британских 9-фунтовых орудий выглядели слабым треском.{571}
Выходившие из дыма английские солдаты внезапно для себя оказывались под пулями стрелков и бородинцев или попадали под беспощадную картечь русских батарей. Все, кто выскакивал из дыма и появлялся перед фронтом Бородинского полка, ружейным огнем и картечью загонялись обратно. Тела некоторых английских пехотинцев были обнаружены после сражения сильно обгоревшими среди остатков построек. Очевидно, это были раненые, которые либо не смогли из-за потери сил покинуть места пожара, либо потеряли сознание в дыму.
Преимущество нарезных «Энфилдов» было сведено к нулю. Превосходство же менее дальнобойных, но более скорострельных ружей образца 1845 г., которыми в основном была вооружена русская пехота, не могло реализоваться в полной мере по причине устаревшей тактики: залпы батальонных колонн были громкими, но малоэффективными.
Некоторые британские историки называют дым горящего Бурлюка одной из главных причин, затруднивших выполнение задачи, приведшей к тому, что первая атака британцев захлебнулась еще на подходе к Альме.