СТРАТЕГИЯ СРАЖЕНИЯ: ЗАМЫСЕЛ РУССКОГО КОМАНДОВАНИЯ

«Ошибка, допущенная в первоначальном сосредоточении армии, едва ли может быть исправлена в течение всей кампании».

Мольтке

Так уж повелось, что чем ближе к активным событиям, тем чаще приходится забирать у читателя некоторое время на скучные размышления. Но если мы не сделаем это сейчас, то ход событий быстро станет непонятным, рассказ скучным, а книга — неинтересной. Мне бы этого не хотелось, и потому рискну отвлечь совсем немного внимания на короткие теоретические выкладки.

Ситуация, в которой оказались русские войска в Крыму, имеет массу примеров в военной истории как до, так и после Восточной войны. Примеры есть разные: удачные и не очень, победы и поражения. При желании особенно дотошные читатели могут найти все варианты в одной войне — Гражданской в США, тем более там слишком много аналогов описываемых нами событий. К удачным можно отнести, например, действия генерала Ли в 1864 г., неудачным — генерала Пембертона в 1863 г.

Военная практика показывала, что «…армия, которую неприятель, превосходящий числом или качеством, теснит к крепости, должна стремиться сколько возможно затруднить его наступление и в выгодных для себя боях истощить его наступательную силу. Для этого необходимо: 1) встретить противника сообразно своим силам, возможно дальше от прикрываемого пункта; 2) быть внимательным к действиям неприятеля и тщательно разведывать, чтобы намерения его не могли укрыться; 3) быстрыми маршами предупреждать противника на важных пунктах; задерживать его на переправах; 4) занимать сильные оборонительные позиции и стараться заставить атаковать себя в этих позициях; 5) действовать на сообщения; 6) не пропустить ошибок противника и, пользуясь ими, переходить в наступление, но только тогда, когда оно сулит несомненный успех и выгодные последствия; наконец, можно постараться отвлечь его в другую сторону; 7) удачная подготовка театра войны в инженерном отношении. Действуя таким образом, при благоприятных обстоятельствах можно заставить неприятеля отказаться от наступления. Но если он обладает значительными, подчас неистощимыми средствами и достаточной энергией, то в конце концов все-таки оттеснит обороняющегося к крепости».^{94}

Это теория в чистом виде. Но что нужно было делать Меншикову в сентябре 1854 г., имея перед собой более 60 тысяч неприятельских солдат, беспрепятственно высадившихся на русскую землю и, похоже, уходить с нее в ближайшее время не собиравшихся?

Главнокомандующий, вроде бы, и выдвинулся от Севастополя, но не слишком удалился от передовых укреплений Северной стороны. Однако не будем ставить данное решение в вину Меншикову, он не видел перед собой другой позиции, на которой мог остановить неприятеля, и потому выбор предсказуем.

Решение князя может служить своеобразным эталоном доминирующих взглядов на ведение стратегической обороны того времени — не фронтальная, а почти классическая фланговая позиция, занимаемая с целью решения единственной задачи — защиты крепости Севастополь. В некотором смысле Меншиков своим замыслом опередил идеи будущего классика военной науки XIX в., прусского фельдмаршала Мольтке. Потому, рассматривая замысел князя, предлагаю отойти от ставшей привычной точки зрения и все-таки не смотреть на русского главнокомандующего как на совершенно глупого и недальновидного. Нужно только отделить ошибки планирования от ошибок исполнения.