По морям, морям...

Вместе с семейными реликвиями [...] Фома погрузил сундуки-ящики с книгами на корабль и отплыл в свою деспотию. Была тайная надежда отсидеться там. Но тревожно было вокруг: турки с каждым годом придвигались всё ближе; шесть лет ящики с книгами оставались нераспакованными.

Неожиданно турки овладели половиной Мореи; надо было опрометью бежать. Это было в 1459 г. Спешно погрузив на корабль семью и книжные ящики, Фома [...], почти без денег, отплыл на о. Корфу, под покровительство венецианцев, зарившихся на Морею, как выгодный для их торговли географический пункт. Оставив затем семью на острове, Фома с грузом ящиков отправился в Рим [...].

Фома Палеолог торжественно вступил в Рим 7 марта 1461 г. Свиту его составляли 70 всадников и 70 пехотинцев. [...] Папский приём состоялся в зале, называемой papagallo. Оттуда кардиналы проводили Фому до его временных покоев.

15 марта папа (это был Пий II) [141] после богослужения вручил Фоме золотую розу: такой чести удостаивались только немногие государи [142]. (Роза - маленькое растение с золотыми листьями, украшенными сапфирами.)

В традициях Рима и Ватикана было всегда проявлять участие к чужому несчастью: низложенные государи неизменно встречали там царственное гостеприимство. Поэтому Фома был помещён на папское иждивение в Санто-Спирито [...]. Это обширное здание, основанное саксами ещё в VIII в., имело церковь, школу и странноприимный дом. Ежемесячная пенсия в 300 золотых была назначена Фоме, лишённому всяких средств. Кардиналы от себя прибавили ещё 200. Этого было довольно для скромного образа жизни. Венеция предлагала Фоме вдвое больше, но - безуспешно. [...]

Многие думали о нём, как об императоре будущей Византии, отнятой у турок. Великодушный и щедрый характер Фомы располагал в его пользу соотечественников,

Навсегда покидая свою резиденцию в Патрасе, Фома взял с собой православную реликвию, чтимую городом,- главу св. Андрея. По настоянию папы Пия П он отдал главу Риму: святыня была помещена в соборе св. Петра навсегда. Стечение народа было громадное; старожилы не помнили ничего подобного. Перед храмом кардинал Виссарион [143] произнёс свою большую речь, с ним рядом стоял кардинал Исидор [144], старый и больной. Пий II ответил в кратких словах с пожеланием крестового похода.

У Фомы хранились и другие реликвии культа: рука Предтечи и клобук с драгоценными камнями; рука Крестителя была потом продана Сиене за 1000 дукатов. А покамест - император Византии был гол как сокол. До такой степени, что, прибыв с грузом в Рим, послал просить папу о мелочи - расплатиться... с подводчиками! А их было много - целых 70. И всё повозки, гружённые ящиками. А что в них - никто не знал (Пирлинг [145] выудил этот драгоценный факт из венецианских и флорентийских архивов). Папа послал Фоме для оплаты обозных 700 дукатов.

Очевидцы полагали, что сундуки с царским добром [...]. А на самом деле это были ящики с драгоценным грузом: с книгами и рукописями византийской царской и патриаршей библиотек! Если положим ориентировочно на подводу четыре ящика, а в ящике минимум десять книжных единиц, получим в среднем огромную библиотеку в 2800 греческих и иных книг и рукописей. […]

Водворившись лично и разместив драгоценные книжные сундуки в отведённом ему, как отмечено, поместительном [...] здании, Фома стал ждать прибытия в Рим из Корфу своей жены и троих детей (Зои, Андрея и Мануила, старшая Елена была уже замужем за сербским королём Лазарем II).

Однако проходили месяцы, а о семье ни слуху ни духу; Фома уже считал своих детей погребёнными на дне морском. Отсюда тоска и тяжёлая болезнь, в 7-8 дней унёсшая его в могилу (2 мая 1465 г.). Иные считали его жертвой чумы. Его останки были погребены в склепе св. Петра. [...]