Глава 2 Соотношение сил

Глава 2

Соотношение сил

Если говорить в целом, то военные действия в Западной Венгрии вокруг озера Балатон включали в себя несколько операций. На тот момент группа армий «Юг» насчитывала 36 дивизий и 1 моторизованную бригаду, то есть 36,5 дивизии. Из них 11 дивизий принимали участие в операции «Пробуждение весны», а еще 4 — в операции «Ледокол». То есть 40 % состава группы армий «Юг» должны были принимать участие в боевых действиях у берегов Балатона. К этим 15 дивизиям надо добавить еще 4 дивизии, выделенные Главнокомандующим на юго-востоке для операции «Лесной дьявол». При этом образовывался фронт протяженностью в 380–400 километров, который должен был удерживаться силами оставшихся 21,5 дивизии (60 % состава группы армий «Юг»), которые в большинстве своем должны были находиться в резерве или использоваться для пополнения сражавшихся частей.

Если говорить о боеспособности дивизий, то она была разной — у каждой дивизии своя собственная. По состоянию на 3 марта 1945 года можно сказать, что между отдельными дивизиями имелись сильные различия как в личном составе, так и в материальном обеспечении. В качестве подобных показателей могут выступать, например, численность и сила имеющихся в распоряжении боевых батальонов, количество тяжелых вооружений, артиллерийских батарей, а также степень мобильности определенных частей и соединений. С этой точки зрения кажется не совсем верным утверждение о том, что формирования Ваффен-СС были вооружены или обмундированы лучше, чем соединения других видов войск. Люди, допускающие подобные утверждения, возможно, не знают, что на протяжении всей Второй мировой войны все сражающиеся немецкие части должны были ежемесячно сообщать в организационное управление Верховного командования о состоянии частей. При этом данный документ не был пустой формальностью или отпиской. Заполнявший его командир должен был учитывать множество самых разных факторов:

• штатную и реальную численность;

• положенное и имеющееся в распоряжении количество оружия;

• машины для снабжения;

• количество бронированной и небронированной техники, с отдельным указанием, сколько процентов на ходу, а сколько — в ремонте;

• наличие мобильных частей (указывалась доля мотопехоты) и т. д.

На данном сообщении ставилась так называемая «оценка командира», после чего в вышестоящем штабе делалось соответствующее заключение, в котором учитывались такие факторы, как: уровень подготовленности солдат; настроения, царившие в части; возникающие трудности. Только после этого делался вывод о боеспособности части и возможности ее применения в боях.

Собственно, данная оценка выносилась традиционно по четырехбалльной системе:

I — пригодна для участия в наступлении;

II — ограниченно пригодна для наступательных задач;

III — полностью пригодна для ведения обороны;

IV — пригодна к обороне лишь в особых условиях.

Со временем к данной классификации и к ежемесячным отчетам стала применяться практика составления кратких еженедельных бюллетеней, в которых учитывались следующие показатели:

• наименование подразделения (с указанием имени и звания командира);

• количество боевых батальонов (пехота и саперы), которые распределялись по своей боевой силе. Последняя указывалась по нехитрой шкале градаций (из расчета численности батальона):

— сильный = более 400 человек

— в целом сильный = от 300 до 400 человек

— умеренный = от 200 до 300 человек

— слабый = от 100 до 200 человек

— ослабленный = менее 100 человек

Кроме этого, в «еженедельниках» указывалось наличие артиллерийских батарей, количество противотанкового оружия и единиц бронетехники, уровень мобильности (для мотопехоты); боеспособность, измерявшаяся по указанной выше четырехбалльной системе.

Так вот, если мы обратимся к данным документам, составленным на начало операции «Пробуждение весны», то увидим следующую картину:

* Без учета IV танкового корпуса СС (дивизии СС «Мертвая голова» и «Викинг»).

Из таблицы видно, что к началу операции «Пробуждение весны» оценку I имела только имперско-гренадерская дивизия «Магистры Тевтонского ордена». То есть на всю группу армий «Юг» имелась только одна-единственная дивизия, которая могла без каких-либо формальных ограничений полноценно участвовать в наступательной операции. Почти все танковые дивизии могли ограниченно принимать участие в наступлении, а еще четыре дивизии годились лишь для оборонительных операций. При этом спустя несколько дней после начала наступательной операции 3-я кавалерийская и 71-я пехотная дивизии понесли такие потери, что заслужили еще более низкую оценку боеспособности, чем неделю назад. Если говорить о 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова», которую первоначально также планировалось привлечь к наступательной операции, то ее состояние было настолько плохим, что было решено оставить ее в резерве. В начале марта дивизия едва ли могла насчитать полностью укомплектованный танковый полк. Примечательно, что в наступление немецкие дивизии посылались безотносительно того, были они «предназначены» для атаки или только для обороны. В данной ситуации подобные оценки теряли всяческий смысл. В ходе боев в конце войны немцам было уже не до оценок боеспособности соединений.

^{Гуго Краас, командир танковой дивизии CC «Гитлерюгенд»}

Если говорить о боевом составе дивизий, то надо немного вернуться назад. В ходе ожесточенных боев 1943 года, который стал поворотным во Второй мировой войне, немцы понесли огромные потери, которые не могли возместить такими же «квалифицированными» военными кадрами, имевшими за своими плечами не только месяцы подготовки, но и огромный боевой опыт. В данной ситуации самыми тяжелыми (для немецкой армии) были потери офицеров и унтер-офицеров. В итоге к 1944 году воинские соединения стали несколько мельче, нежели они были в 1941–1942 годах. Боевой состав роты официально сократился где-то на 100 человек. Это должно было облегчить командование молодым немецким офицерам, не имевшим достаточного боевого опыта. Впрочем, сохранялась «троичность» воинского деления. Именно в силу этого сократилась численность дивизий (чтобы ими было удобнее командовать). В итоге к концу 1944 года мы могли бы увидеть следующую картину.

Пехотная дивизия состояла из двух полков по три батальона каждый = шесть батальонов. К ним надо было добавить саперный батальон = семь батальонов. В дивизии также должен был иметься артиллерийский полк, состоящий из двух-трех батальонов, по шесть-восемь батарей из четырех орудий в каждом. В итоге это давало на дивизию огневую мощь приблизительно полусотни орудий (большинство из которых — легкие полевые 105-миллиметровые орудия и несколько тяжелых 150-миллиметровых орудий). Если к этому приплюсовать противотанковую оборону, разведывательные группы, подразделения связи, снабженцев и т. д., то получится, что штатная пехотная дивизия должна была в 1944 году состоять из 12–13 тысяч человек.

Егерские дивизии были более мобильной, более «легкой» версией пехотных дивизий. Маневренность и оперативность достигались за счет меньшей численности и преобладающего легкого вооружения. Егерская дивизия обычно состояла из двух полков по три батальона каждый, одного артиллерийского полка и саперного батальона. То есть в ней должно было числиться 10–11 тысяч человек.

Народно-гренадерские дивизии, которые начали создаваться только осенью 1944 года, во многом напоминали традиционные пехотные, за исключением того факта, что имели в своем составе меньшее количество снабженцев. В результате этого боевой состав дивизии должен был быть приблизительно равен личному составу. Но при этом численность народно-гренадерской дивизии была равна егерской — 11 тысяч человек. Надо отметить, что почти все служащие подобных дивизий были новобранцами и потому имели меньше опыта, а стало быть, сами подобные дивизии были менее боеспособными. То же самое касается и добровольческих формирований Ваффен-СС. Но в этой связи не надо путать народно-гренадерские дивизии с имперско-гренадерскими. Последние, в частности, дивизия «Магистры Тевтонского ордена», были элитными формированиями Вермахта.

Горнострелковые и народные горнострелковые дивизии применялись преимущественно (как и следует из названия) в горной местности. Но при этом не исключалось, что их нередко «использовали не по назначению». Впрочем, данные дивизии всегда считались элитными. Общая численность горнострелковых дивизий обычно составляла 12 тысяч человек.

Панцергренадерские (мотопехотные, механизированные или мотострелковые) дивизии состояли из двух полков по три батальона каждый = 6 батальонов. К ним добавлялся традиционный саперный батальон = 7 батальонов. При этом в каждом полку хотя бы один батальон оснащался бронетранспортерами, которые должны были поспевать за танками во время наступления. К этой структуре присоединялся танковый батальон либо батальон штурмовых орудий. В случае с танками каждый батальон состоял из двух-трех рот легких танков и одной роты тяжелых. Но нередко танковые батальоны отсутствовали (в силу разных причин) в структуре панцергренадерской дивизии, а потому ее командованию приходилось довольствоваться несколькими батареями штурмовых орудий. В итоге штатный состав подобного рода дивизий предполагал 13–14 тысяч человек.

Танковые дивизии имели в своем составе к 1945 году, как правило, один танковый полк из двух-трех батальонов по 48 танков каждый. Иногда к ним добавлялся батальон штурмовых орудий по 36 орудий в каждом. Впрочем, это не исключало, что к концу войны существовали дивизии вообще из двух батальонов. Но крупные танковые соединения должны были обязательно иметь в своем составе роту «тигров» (реже «Королевских тигров»). Не стоит полагать, что танковые дивизии состояли только из танков. В их состав входили также два панцергренадерских полка по два-три батальона каждый. С учетом артиллерийских подразделений танковая дивизия должна была насчитывать 14–18 тысяч человек. В данной ситуации немецкие «танковые бригады» на деле могли оказаться лишь несколько усиленными танковыми батальонами.

Если возвратиться к боевым действиям в районе Балатона, то весьма существенно расходятся цифры в советских и немецких источниках. В советских документах указывалось, что в операции принимали участие 9 танковых дивизий, 3 пехотные и 2 кавалерийские дивизии. При этом данная группировка насчитывала 147 тысяч человек, а на ее вооружении (по советским документам) состояло 807 танков и штурмовых орудий, более 3200 пехотных орудий и тяжелых минометов. Немецкие документы показывают несколько иную картину. У готовящейся к наступлению группировки было чуть больше 300 танков и штурмовых орудий. При этом в послевоенной советской литературе приводятся просто фантастические цифры. Приведу их, воздержавшись от каких-либо комментариев. «Для операции против 3-го Украинского фронта была сформирована группировка из 310 тысяч человек, которая имела примерно 6 тысяч орудий и минометов, 1600 танков и штурмовых орудий, 800 тысяч бронетранспортеров и броневиков, 859 самолетов». Если бы эти цифры были правдой, то бои у берегов Балатона могли вполне спокойно «затмить» сражение под Прохоровкой.

Но попытаемся определить реальную численность немецкой группировки.

6-я танковая армия

Командование вместе с армейскими частями… 1416

Командование I корпуса вместе с корпусными частями… 3883

1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт»… 18 671

12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»… 17 423

Командование II корпуса вместе с корпусными частями… 3036

2-я танковая дивизия СС «Рейх»… 19 542

9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен»… 17 229

ИТОГО… 81 400

Командование I кавалерийского корпуса вместе с корпусными частями… 2600

3-я кавалерийская дивизия… 7000

4-я кавалерийская дивизия… 8000

44-я имперско-гренадерская дивизия «Магистры Тевтонского ордена»… 14 000

23-я танковая дивизия (резерв группы армий)… 12000

6-я армия (армейская группа Балка)

Командование III танкового корпуса с корпусными частями… 3000

1-я танковая дивизия… 16 000

3-я танковая дивизия… 15 000

356-я пехотная дивизия… 11 000

ИТОГО ДЛЯ СЕВЕРНОЙ АТАКУЮЩЕЙ ГРУППЫ… 170 000

Атакующая группа 2-й танковой армии… 50 000

ИТОГО НЕМЕЦКАЯ ГРУППИРОВКА, НАСТУПАЮЩАЯ ПОД БАЛАТОНОМ… 220 000

При этом надо учитывать, что в данной таблице речь идет не о «боевом составе», а о численности, куда были включены раненые, больные и пропавшие без вести за последние 4 недели.

Если говорить о боевой мощи и вооружениях данной группировки, то на основании документов получается следующая картина: 6-я танковая армия (без учета 25-й венгерской пехотной дивизии, но с учетом 23-й танковой дивизии), кроме всего прочего, имела:

• 57 саперных и пехотных батальонов;

• 320 танков и штурмовых орудий (еще 220 единиц бронетанковой техники находилось в ремонте);

• 136 тяжелых противотанковых орудий;

• 272 полевых орудия (68 батарей);

• 48 минометов (7 батарей);

• 72 орудия из состава 403-го народно-артиллерийского корпуса.

Даже если к этим цифрам добавить зенитные орудия, корпусную артиллерию и артиллерию резерва, то все равно никак не получаются цифры, указанные в отечественной литературе.

При ширине «фронта наступления» 6-й танковой армии СС в 40 километров, можно рассчитать среднестатистическую «тактическую плотность». В данном случае она составляет 700 метров фронта на 1 батальон. При этом на один километр фронта должно было приходиться 8 исправных танков, 3,5 противотанкового орудия, 10 полевых орудий. Впрочем, все эти цифры — лишь статистическое баловство, которое вряд ли способно передать реальную обстановку, так как в зависимости от тактических задач тактическая плотность на отдельных участках могла быть больше или меньше.

Отражение немецкого наступления «Пробуждение весны» стало важнейшей задачей для маршала Ф. И. Толбухина, командующего 3-м Украинским фронтом. На тот момент позиции 3-го Украинского фронта раскинулись от Вертешских гор до Дравы.

Согласно указаниям Ставки, необходимо было создать линию обороны. Главными задачами были:

• отражение массированного немецкого танкового наступления;

• в случае прорыва советской линии обороны — предотвращение быстрого продвижения немецких частей вперед;

• обеспечение свободы действий частям 3-го Украинского фронта на время всей оборонительной операции.

Для выполнения данных задач было подготовлено несколько оборонительных рубежей. В силу того, что некоторые плацдармы не отличались тактической глубиной, отдельные оборонительные укрепления находились на значительном расстоянии друг от друга. Тем не менее оборона могла опираться на хорошо подготовленную систему траншейных укреплений. Особое внимание командование 3-го Украинского фронта уделяло вопросам противотанковой обороны. К уничтожению немецких танков были подключены все рода войск. При этом специальные заграждения и минные поля могли обеспечить предотвращение внезапного прорыва немецких танков. Наибольшее количество противотанковой артиллерии было сосредоточено на участке фронта, ограниченном озером Веленце и каналом Шарвиз. Именно эта местность благоприятствовала активному использованию немецких танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров.

Сам 3-й Украинский фронт при этом делился на две части и отдельную резервную группу:

Кроме этого, в распоряжении маршала Толбухина были 17-я воздушная армия и специальная Дунайская флотилия. А также в качестве резерва Ставки на данном участке фронта имелась 9-я гвардейская армия. Она должна была принять участие в запланированной на 15 марта 1945 года Венской наступательной операции. Она стояла юго-восточнее Будапешта.

Если оценивать силы 3-го Украинского фронта, которые можно было привлечь для отражения немецкого наступления, то картина выглядит следующим образом:

• 407 тысяч человек;

• 6890 орудий и минометов;

• 407 танков и самоходных артиллерийских установок;

• 965 самолетов.

Советское превосходство ощущалось не только в численности войск. У Красной Армии на тот момент был весьма высокий боевой дух. К тому же советские части фактически не знали никаких трудностей со снабжением. Топливо, боеприпасы, провиант, необходимое пополнение — все это поступало в нужные сроки.

Для того чтобы более реально соотносить немецкие и советские силы, необходимо сделать несколько замечаний относительно построения советских частей:

Советская стрелковая дивизия, как правило, состояла из трех стрелковых полков, саперного батальона, артиллерийского полка и отдельных групп снабжения, связи и противотанковой обороны. В целом она соответствовала немецкой пехотной дивизии, хотя советское соединение было несколько меньше — оно насчитывало 9–10 тысяч человек. В советской армии не было танковых и панцергренадерских дивизий. Им приблизительно соответствовали танковые и механизированные корпуса. Танковым и гренадерским полкам соответствовали танковые и механизированные бригады.

Традиционный советский танковый корпус времен Второй мировой войны состоял из трех танковых бригад по 60 танков каждая = 180 танков, одной механизированной бригады и стрелкового полка, одного полка самоходных артиллерийских установок и одного полка противотанковой артиллерии. То есть общая численность советского танкового корпуса составляла 11 тысяч человек. Столько же человек насчитывал и советский механизированный корпус, за тем исключением, что в нем менялось количество танков и механизированных бригад. Болгарские и румынские части во многом соответствовали немецкой военной классификации. При этом по большей части они были вооружены немецким оружием.

Сама же советская оборона была разделена на три последовательно эшелонированных оборонительных рубежа. За передним рубежом, чья глубина составляла 5 километров, на расстоянии 3–8 километров (в зависимости от условий ландшафта и особенностей территории) располагался второй рубеж, чья глубина составляла 3–4 километра. И, наконец, на расстоянии от него в 20 километров располагался так называемый тыловой рубеж обороны. Стоит отметить, что даже немцы признавали, что красноармейцы были мастерами возводить оборонительные укрепления. «Нередко лопатой они орудовали лучше, чем винтовкой».

К моменту весеннего немецкого наступления в Венгрии части 3-го Украинского фронта смогли построить 1500 километров оборонительных сооружений. Было выкопано 2400 километров траншей и окопов, установлено 250 тысяч противотанковых и пехотных мин. Не стоит забывать, что все это было сделано в зимних условиях.

Подобная подготовка к обороне наглядно показывает, что советское командование считало прибывшую на Восточный фронт 6-ю танковую армию СС очень опасным и серьезным противником.

Если оценивать общее соотношение немецких и советских сил, то оно выглядит приблизительно следующим образом:

• пехота 3:4;

• артиллерия 1:1;

• бронетехника 4:1;

• авиация 1:1.

Как видим, немцы значительно превосходили части Красной Армии только в количестве танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров. По остальным показателям у них явно не было того численного преимущества, которое надо было иметь перед началом крупномасштабной наступательной операции.

Вероятно, для операции «Пробуждение весны» немцы хотели воспользоваться следующими слабыми моментами 3-го Украинского фронта:

• Левое крыло фронта (1-я болгарская армия) несколько «подвисло».

• Плацдарм на западном берегу Дуная имел тактическую глубину от 25 до 40 километров. В то же самое время советский плацдарм у озера Балатон имел глубину до 120 километров. Все это могло затруднить перегруппировку советских войск.

• Дунай являлся широкой водной преградой, находившейся в тылу плацдармов, что затрудняло снабжение советских войск на западном берегу.

• Озеро Балатон своими просторами могло помешать своевременному началу советского наступления.

^{Отто Кумм, командир 1-й танковой дивизии CC «Лейбштандарт Адольф Гитлер»}

Но при всем этом у маршала Толбухина было несколько преимуществ, которыми он смог (как показала практика) грамотно воспользоваться:

• Несмотря на все меры секретности и предосторожности, советское командование уже в конце февраля 1945 года знало о предстоящем немецком наступлении. Немецкие танки ожидали на хорошо подготовленных к этому оборонительных рубежах. То есть немцы потеряли свое пресловутое преимущество — «фактор неожиданности».

• II танковый корпус СС не смог своевременно выйти на исходные позиции. В итоге он был вынужден начинать наступление, так сказать, «вполсилы». В результате этого появилась возможность советского удара во фланг I танковому корпусу СС, располагавшемуся чуть севернее.

• Неожиданное заболачивание местности не позволило немцам использовать танки и штурмовые орудия широким фронтом. Наступление могло осуществляться лишь по нескольким направлениям. По этой причине в первых рядах атакующих была немецкая пехота и мотопехота. Поэтому быстрый прорыв мощных советских оборонительных рубежей был невозможен. У немцев не было ни одной предпосылки для удачного осуществления операции «Пробуждение весны».