Глава 4 «Просачивание» 6-й армии в Венгрию: размещение и маскировка

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 4

«Просачивание» 6-й армии в Венгрию: размещение и маскировка

Пока обсуждались планы всевозможных вариантов военных операций, в окрестности Вены стали прибывать первые эшелоны с I танковым корпусом СС. Именно тогда Верховное командование сухопутных войск решило открыть карты командованию группы армий «Юг».

29 января 1945 года в 6 часов утра в штаб группы армий было сообщено о скорейшем прибытии резерва Верховного командования — I танкового корпуса СС (дивизий «Лейбштандарт» и «Гитлерюгенд»). От штаба группы армий «Юг» требовалось не только принять и разместить эсэсовских танкистов, наладить систему снабжения, но и соблюдать меры предосторожности, которые выражались в маскировке прибывших дивизий. Формально I танковый корпус вошел в состав армейской группы Балка, но это касалось только вопросов снабжения. На самом деле элитные эсэсовские дивизии подчинялись только командованию группы армий «Юг».

Вечером того же дня, в 19 часов 25 минут, из штаба группы армий в Верховное командование был направлен запрос: «Должны ли мы разместить прибывшие части в переполненном войсками районе Рааба или же перевести их ближе к исходным позициям?» В соответствии с директивой Гитлера было принято решение разгружать танковые дивизии СС близ Рааба.

Бросается в глаза, что в приказах штаба группы армий «Юг» отсутствует даже намек на сохранение секретности. Она была введена уже несколько позже, когда Гитлером с подачи Верховного командования были подписаны «Указания о ведении оборонительных боев группой армий „Юг“». В качестве мер по соблюдению секретности можно рассматривать строжайший запрет на взаимное посещение штабов дивизий, распространение данных о военном потенциале отдельных частей и соединений и т. д. Впрочем, не исключено, что подобные указания были переданы Гитлером генералу Вёлеру в устной форме, когда командующий группой армий посещал Берлин. В любом случае фюрер и Верховное командование требовали соблюдения предельной осторожности и строжайшей секретности. В данных условиях солдат и офицеров «свежих» танковых дивизий СС нельзя было даже близко подпускать (до поры до времени) к передовой. Но вся эта секретность была нарушена, когда транспортные службы группы армий «Юг» передали сообщение, что в район Рааба прибыло крупное воинское соединение. На тот момент в штабе группы армий, по сути, еще ничего не знали, а потому сразу же запросили Верховное командование: «В 17 часов 55 минут 1-й штабной офицер подполковник Германи сообщил, что в район Рааба прибывают части крупного стратегического соединения. Подполковник Германи объяснил, что первое, не самое крупное тактическое соединение смогло успешно выгрузиться с эшелона, но второе — еще нет, так как у него не было на это никакого приказа, согласованного с фюрером». Напомним, что в тот момент было официально заявлено о передаче группе армий «Юг» только I танкового корпуса СС. Как видим, II танковый корпус СС не мог даже разгрузиться, не имея на это приказа от Гитлера. 1 февраля в 2 часа 30 минут в штаб группы армий пришло сообщение о том, что 6-я танковая армия в составе обоих танковых корпусов СС поступает в распоряжение Вёлера.

Только в этот момент командованию группы армий стало ясно, какие силы были присланы для участия в новой наступательной операции. Информация, поступившая ночью по телефону, в 16 часов была подтверждена официальной телеграммой-«молнией». «Кроме I танкового корпуса СС, группе армий „Юг“ в качестве резерва Верховного командования сухопутных войск придается II танковый корпус СС в составе 2-й танковой дивизии СС „Рейх“ и 9-й танковой дивизии СС „Гогенштауфен“. Командование группы армий должно безотлагательно разместить прибывшие части, подобно тому, как это было сделано с I танковым корпусом СС».

Вернер Остендорф, один из командиров дивизии CC «Рейх»

В 18 часов 1 февраля 1945 года штаб группы армий «Юг» сообщал в Верховное командование о том, какие подразделения прибыли и разгружены:

• штаб абшнитта СС «Юг» (обслуживающий персонал; командование I танкового корпуса СС);

• эрзац-команда «Т» (пять эшелонов с танковым полком, один эшелон со штабом; 1-я танковая дивизия СС);

• эрзац-команда «W» (часть разведывательного батальона; 12-я танковая дивизия СС);

• учебное подразделение «Норд» (обслуживающий персонал, 2-я танковая дивизия СС).

То есть речь шла о 8–9 эшелонов.

По мере прибытия эшелонов с эсэсовскими дивизиями было предписано создать из сопровождавших их зенитных подразделений специальные части, которые бы занимались противовоздушной обороной нефтеперегонных предприятий, расположенных к востоку от Комарома. Кроме этого, Верховное командование напоминало о том, что с учетом предполагаемого советского наступления под Граном, одно из прибывших соединений должно быть направлено на северный берег Дуная. Это было вполне логично, так как изменение позиций на северном берегу Дуная не позволило бы эффективно использовать танковые соединения в весьма неудобной для подобного рода войск прибрежной зоне Комарома.

Впрочем, несколько позже Гитлер настоял на том, что танковые дивизии было необходимо разместить южнее Рааба, то есть на южном берегу Дуная. Усиление немецких позиций под Граном должно было быть осуществлено за счет других частей.

Данный приказ был несколько изменен, поскольку в группе армий «Юг» посчитали, что «существуют объективные причины, почему данные танковые соединения должны быть размещены севернее Рааба, включая небольшой островок». Это было еще не изменение стратегических позиций на берегах Дуная, но явная подготовка к этому. Постепенно к подготовке данной операции стало привлекаться командование 8-й армии.

Прибытие танковых частей в Венгрию в большей мере напоминало «тайное просачивание». Шло оно очень медленно, под покровом ночи. Это было вызвано все теми же воздушными налетами союзной и советской авиации. Несмотря на то, что подготовка к операции мало чем напоминала энергичные действия, у данного обстоятельства был свой положительный для немцев момент. Прибытие в Венгрию крупной танковой армии удавалось долгое время скрывать от советской разведки. Естественно, что через агентов (в частности, среди местного населения) советской разведке становилось известно, что прибывали некие танковые части, но никто даже предположить не мог, что буквально по одному составу с запада в Венгрию могла быть переброшена целая танковая армия.

Тем временем Гитлер лично хотел взять под свой контроль осуществление операции «Ледокол». По этой причине он приказал командующему 2-й танковой армией генералу артиллерии де Ангелису прибыть в Берлин. 2 февраля 1945 года генерал оказался в Ставке фюрера. Кроме него, в Ставке чуть позже оказались командующий группой армий «Юг» и представители Верховного командования сухопутных войск. Все они должны были участвовать в обсуждении дальнейших операций, осуществляемых на территории Венгрии. Генерал Вёлер вылетел в Берлин 7 февраля. Однако прежде чем туда направился генерал де Ангелис, командование 2-й танковой армии и командование группы армий «Юг» согласовало «общее направление своих действий». В итоге был выработан план, который оба генерала должны были попытаться утвердить в Берлине.

Во-первых, они хотели получить в свои руки командование частями не только группы армий «Юг», но и группы армий «Ф» (Главнокомандующий на юго-востоке). Во-вторых, если армейская группа Балка не принимала участия в данных операциях, то 2-я танковая армия должна была как минимум рассчитывать на ее оперативно-мобильные части. В-третьих, для более точного ведения артиллерийского огня наступающие части нуждались хотя бы в одном дивизионе АИР (артиллерийской инструментальной разведки).

Теоретически это были достаточно скромные желания, особенно если учесть, что Венгрия стала для Гитлера театром боевых действий № 1. Немецкое командование вполне положительно оценивало перспективы предстоящей операции «Ледокол». В ответ на требование предоставить 2-й танковой армии «оперативно-мобильные части» Гитлер потребовал от Верховного командования Вермахта перебросить из Италии (Главнокомандующий на юго-западе) 16-ю панцергренадерскую дивизию СС «Рейхсфюрер СС». Уже в 8 часов 30 минут 3 февраля та вышла на марш. Предполагалось, что эта механизированная дивизия СС прибудет в район Надьканижи (Гросс-Каниса), где будет временно выполнять функции резерва Верховного командования сухопутных войск. Там дивизия должна была получить пополнение. Для сохранения конспирации дивизия СС «Рейхсфюрер» почти во всех документах именовалась «группой пополнения 13-й горнострелковой дивизии СС „Ханджар“». Такое наименование для нее использовалось в течение всех двух недель, пока осуществлялась ее переброска из Италии в Венгрию. Столь медленная переброска на этот раз объяснялась не действиями советской и союзнической авиации, а активными вылазками итальянских и югославских партизан. Кроме этого, нельзя было сбрасывать со счетов явный недостаток угля для эшелонов, на которых, собственно, и перебрасывалась данная дивизия.

Командующий 16-й дивизией СС «Рейхсфюрер» оберфюрер СС Отто Баум

Мероприятия по соблюдению секретности и маскировки повторялись из раза в раз. 5 февраля в 16 часов 5 минут Верховное командование сухопутных войск отдало приказ «всем эрзац-командам и учебным подразделениям СС» (именно так стали именовать танковые дивизии СС) сохранять полное радиомолчание. Кстати, до сих пор остается непонятным, почему данный приказ не был отдан сразу же. Впрочем, данный приказ был во многом излишен, так как командование 6-й танковой армии СС отдало приказ сохранять радиомолчание еще во время отхода с Западного фронта. Так что для эсэсовских танкистов подобные меры предосторожности были само собой разумеющимися.

Несмотря на приказ Гитлера не делать никаких регулярных записей в журнале боевых действий, а лишь вести собственные, строго засекреченные документы, в журнале боевых действий группы армий «Юг» постоянно появляются упоминания о танковых дивизиях СС. Впрочем, упоминания делаются исключительно под «кодовыми именами». Чтобы облегчить читателю понимание происходящего, приведем список используемых в журнале боевых действий «кодовых наименований».

Штаб I танкового корпуса СС — штаб абшнитта[7] СС «Юг».

1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт» — эрзац-команда СС «Мертвая голова».

12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» — эрзац-команда СС «Викинг».

То есть танковые части I танкового корпуса СС были замаскированы в документах как запасные части IV танкового корпуса СС.

Штаб II танкового корпуса СС — учебный штаб «Юг».

2-я танковая дивизия СС «Рейх» — учебное подразделение СС «Норд».

9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» — учебное подразделение СС «Юг».

Как видим, II танковый корпус СС был замаскирован под учебно-подготовительные части.

16-я панцергренадерская дивизия СС «Рейхсфюрер» — группа пополнения 13-й горнострелковой дивизии СС «Ханджар».

Прибывшее накануне начала наступления командование 6-й танковой армии СС в документах именовалось как «Высшее саперное командование Венгрии».

Все приказы командование армии и группы армий отдавало, строго следуя установленным «кодовым названиям».

Если говорить о размещении танковых дивизий СС, то выделенные поначалу для этого места оказались слишком малы. Почти повсюду в них уже располагались снабженцы и службы связи, входившие в состав армейской группы Балка. В некоторых из этих мест находились боевые подразделения. По мере того как в Венгрию прибывали новые и новые эшелоны с танками, размещение эсэсовских танкистов становилось все более и более проблематичным. По этой причине командование обоих корпусов потребовало от командования группы армий «Юг» принять соответствующие меры. 6 февраля 1945 года месторасположение прибывающих танковых дивизий СС было расширено на юг и на запад. Об этом тут же было уведомлено Верховное командование сухопутных войск. В самих дивизиях обращали пристальное внимание на то, чтобы первые прибывшие эшелоны (в особенности с танковыми подразделениями) размещались как можно восточнее, то есть максимально близко (в допустимых пределах) к фронту. При этом они должны были размещаться предельно плотно, не имея значительных «зазоров» в своих позициях. Само же командование 6-й танковой армии СС должно было располагаться в местечке Дьёршёвеньхаз. С 6 февраля при перемещениях по территории Венгрии офицеры должны были закрывать номера своих машин. Чуть позже это коснулось и грузовых автомобилей, и танков. Предпринимались беспрецедентные меры предосторожности. Но, с другой стороны, эта мера была предпринята слишком поздно, так как местность буквально «кишела» советскими разведчиками и советскими агентами из числа венгерского населения. Впрочем, некоторые из немецких офицеров прибегли к данной мере уже сразу же после выгрузки техники с эшелона.

7 февраля все еще ехавшие с севера части II танкового корпуса СС продолжали свое прибытие в Венгрию. В тот день Верховное командование сухопутных сил предписало, чтобы «учебное подразделение СС „Норд“ было перенесено в район Комарома, дабы на отрезке между Комаромом и Нойхойзелем (Эршекуйвар — Новезамки) сформировать линию обеспечения за позициями танкового корпуса „Фельдхеррнхалле“». И именно в этот день на свет появился «повторный приказ фюрера» относительно сохранения строжайшей секретности перемещения обоих танковых корпусов СС. Даже самое незначительное нарушение данного приказа должно было караться смертью.

Почти во всех штабах дивизий сформировался узкий круг офицеров, которые должны были следить за соблюдением секретности. Кроме собственно штабных офицеров, сюда попадали также офицеры связи.

В те дни в армейской группе Балка и 8-й армии, за позициями которых происходило сосредоточение сил 6-й танковой армии СС, царило относительное спокойствие. Советские войска сами остро нуждались в передышке, чтобы пополнить части, принимавшие участие в ожесточенных боях. Впрочем, в Верховном командовании сухопутных войск считали, что данное затишье продлится недолго. Предполагалось, что в ближайшее время советские войска начнут очередное массированное наступление в верхневенгерскую долину по обе стороны Дуная, чтобы прорваться к Вене и Братиславе.

Для того чтобы во всеоружии встретить эти советские части, 8 февраля 1945 года Верховное командование отдало приказ перекинуть три из собранных близ Рааба танковых дивизий к северному окончанию Баконьского леса, дабы прикрыть тем самым Комаром и Нойхойзель.

В соответствии с данным распоряжением командование группы армий «Юг» отдало приказ о подготовке к возможной обороне. Армейская группа Балка и I танковый корпус СС должны были занять так называемые «позиции Клары», которые проходили по плацдарму у Рааба. 8-я же армия и II танковый корпус СС должны были, как и ранее, находиться за позициями танкового корпуса «Фельдхеррнхалле». Для обеспечения единого руководства во время операции Верховное командование предусмотрительно отдало приказ о временном подчинении сил II танкового корпуса командованию «Фельдхеррнхалле». В то же самое время отдельные части II танкового корпуса СС могли использоваться на плацдарме под Комаромом для обороны нефтеперегонных предприятий, находившихся на южном берегу Дуная.

Был объявлен приказ выступить маршем. Для половины танковых подразделений готовность к маршу составляла 6 часов, для второй половины — 36 часов.

В это же время командование 2-й танковой армии получило приказ о размещении в условиях сохранения все той же предельной секретности прибывающей 16-й панцергренадерской дивизии СС «Рейхсфюрер».

Для защиты угольного бассейна, располагавшегося в районе Татабанья — Фельшёгалла, армейской группе Балка было приказано возводить оборонительные сооружения. Для строительных работ в первую очередь должны были привлекаться венгерские и словацкие части, которые считались «ненадежными солдатами». При всем этом темп возведения укреплений был очень медленным.

После провала операции «Конрад III» на фронте, удерживаемом группой армий «Юг», не происходило никаких активных боевых действий. Это касалось и Секешфехервара (южный фланг), и так называемого «горного фронта» (8-я армия), который проходил уже по территории Словакии. Собственно, немецкие действия ограничивались отдельными разведывательными вылазками, целью которых была информация о численности и силе советских войск. При этом само командование группы армий «Юг» предписало подчиненным ему армиям экономить боеприпасы, прежде всего артиллерийские снаряды. Строго-настрого запрещалось без необходимости открывать огонь на «спокойных» участках фронта. Боеприпасы должны были быть аккумулированы для выполнения более важных боевых заданий.

10 февраля после совещаний в Ставке фюрера и в штаб-квартире Верховного командования сухопутных войск из Германии вернулся генерал Вёлер. Почти сразу же он начал готовиться к уничтожению советского плацдарма к северо-западу от Грана. Данная операция должна была исключить угрозу советского прорыва и создания новых плацдармов в районе Комарома и Нойхойзеля. К тому же данное начинание должно было прикрыть дунайский фланг позиций армейской группы Балка, а фронт, удерживаемый 8-й армией — изрядно сократиться.

В результате начавшегося передвижения сил в направлении фронта, в ходе подготовки операции «Южный ветер» значительно возрос обмен информацией между командованием группы армий «Юг» и штабами обоих танковых корпусов СС. Для того чтобы продолжать сохранять радиомолчание, в корпусные штабы было направлено по нескольку специально уполномоченных офицеров, которые должны были выполнять роль посыльных. Аналогичные офицеры существовали и при самом командовании группы армий.

Хотя передвижение 6-й танковой армии происходило не очень быстро, но зато во время него удалось избежать значительных инцидентов и поломок. В итоге все подразделения вышли на исходные позиции.