§ 92. Брестская уния 1596. Религиозная борьба и деятельность братств

§ 92. Брестская уния 1596. Религиозная борьба и деятельность братств

Что касается до церковной унии православия с католичеством, то, как мы знаем (§ 45), такая уния была провозглашена еще в XV в., но на деле не удалась. После же Люблинской унии мысль о подчинении Риму православных областей Речи Посполитой показалась осуществимой. То было время великой религиозной борьбы в Европе. Реформация отколола от католичества целые народности, и папы употребляли все усилия для того, чтобы подавить возникшее религиозное движение. В борьбе с протестантизмом огромную услугу папству оказал вновь возникший (1540) монашеский орден иезуитов, целью которого была именно защита католичества. Так как протестантство появилось и в Речи Посполитой, то против него и туда были призваны иезуиты. Как раз в эпоху Люблинской унии они начали борьбу с протестантством в Польше и Литве и скоро его задушили. Они устраивали бесплатные школы для воспитания детей в католическом духе, писали ученые сочинения против ересей в защиту католичества, говорили блестящие проповеди, устраивали публичные диспуты, то есть споры, о вере. Эти меры оказывались действительнее открытых гонений, и протестантство в Литве ослабело и почти исчезло. Справившись с протестантскою «схизмою», иезуиты естественно принялись за борьбу с православием, которое они тоже считали «схизмою». Против православия они употребляли такие же меры: диспуты, проповеди, литературную полемику, школьное обучение в духе, противном православию. Они всячески обличали беспорядки и жалкое состояние православной церкви в Речи Посполитой и указывали на то, что все зло и все свои беды православные люди могут исправить легко, если только примут унию и подчинятся папе. Всего ярче выражена была эта мысль ученым иезуитом Петром Скаргою в сочинении его «О единстве церкви Божией под одним пастырем» (1577).

Состояние русской церкви в Литовско-Польском государстве было неудовлетворительно. В XV ст., после Флорентийской унии, Западно-Русская церковь отделилась от Московской митрополии и получила для себя особого митрополита (Киевского). Вместе с тем она лишилась поддержки сильных московских князей и оказалась в полной зависимости от литовских государей, которые все были убежденными католиками. Попытки ввести унию, вовсе не возникавшие после митрополита Исидора в Москве, постоянно возобновлялись в Литве. Не успев, однако, превратить православных в униатов, католическое правительство лишило их своего покровительства и относилось холодно и даже враждебно к своей православной церкви. Оно назначало на архиерейские кафедры лиц, заведомо непригодных для высокого пастырского служения, ограничивало права и материальные средства православных церквей и монастырей. Православные люди чувствовали себя в обиде и унижении. Они или уходили из Литвы в Москву (§ 41), или, оставаясь на месте, старались своими средствами защитить свою веру и церковь от внешних гонений и внутреннего беспорядка. Конечно, первыми защитниками церкви были удельные православные князья. Особенную славу из них получили ревностные покровители православных князья Константин Ив. Острожский (1460–1530) и сын его Константин Константинович (1526–1608). За князьями и простые люди научились сами заботиться о своей гонимой церкви и оборонять ее. Как паны-землевладельцы, так и горожане имели по закону право «патроната» над своими церквами и монастырями. Они участвовали в избрании пастырей, следили за целостью церковных имуществ, смотрели за порядком в церковных делах, обличали злоупотребления архиереев и духовенства, защищали церковные интересы перед правительством. Прихожане церквей составляли церковные братства, которые в больших городах (Львове, Киеве и др.) достигли большого богатства и силы и стали заметно влиять на управление церковью.

Вмешательство мирян чрезвычайно раздражало высшую иерархию — тех архиереев, которых короли умышленно подбирали из людей, удобных для правительства и равнодушных к благу церкви. Подчиняясь господствовавшему направлению ополяченного западнорусского общества, такие архиереи походили более на светских вельмож и вели недостойную жизнь. Чем более обличала их паства, тем более они искали покровительства у католических властей. Наконец, в конце XVI ст. между такими архиереями созрела мысль о признании унии. Подчиняясь папе, они рассчитывали получить покровительство и поддержку как от папы, так и от короля и стать независимыми от своей паствы. В 1591 г. некоторые епископы обратились к королю Сигизмунду III с заявлением о готовности принять унию. Получив поддержку короля, они увлекли в свое дело Киевского митрополита (старого и слабого характером Михаила Рогозу) и отправили в Рим к папе двух своих вожаков (Луцкого епископа Кирилла Терлецкого и Волынского — Ипатия Поцея) устраивать унию и бить челом папе, чтобы он принял Западно-Русскую церковь под свою власть.

Это было в 1595 г. В следующем, 1596 г. дело разгласилось и возбудило большое негодование среди православных людей, не желавших унии. В г. Бресте был созван церковный собор, на котором присутствовали как униаты, подчинившиеся папе, так и православные, не желавшие унии. Произошел раскол, и образовалось два собора. Официально на одном соборе Западно-Русская церковь была объявлена принявшей унию, причем униатами стали почти все ее архиереи. Но на другом соборе часть духовенства и миряне отказались повиноваться своим духовным властям и поклялись не отступать от Восточной церкви. Обе стороны предавали одна другую проклятию и вступили в открытую борьбу, причем король признал законным постановление униатского собора и потому счел, что православие перестало существовать в его государстве. Так совершилось торжество унии в западной Руси.

Раз православие сочтено было упраздненным, то ревнителей православной веры сочли нужным подвергнуть гонениям как ослушников духовного начальства и еретиков. Православные церкви, особенно сельские, не вошедшие в унию, закрывались; на них не смотрели более как на храмы и отдавали их иногда на откуп, для извлечения дохода, даже евреям, которые за деньги отпирали их для совершения служб. Православные были лишены политических прав, рассматривались как «хлопы» (простонародье), и самая вера их именовалась «хлопскою» и вызывала презрительное отношение со стороны высших классов общества. Предоставленные своим силам и лишенные покровительства закона, православные люди стали на защиту своей веры, как могли. Во главе православных были некоторые вельможи, не покинувшие своей отеческой веры (князь К.К. Острожский), а затем — духовенство (во главе которого стоял с 1620 г. православный Киевский митрополит, поставленный Иерусалимским патриархом). Главную силу гонимой православной церкви составляли городские братства и крупнейшие монастыри (Киево-Печерский). Общими усилиями их были созданы в Киеве и других русских городах прекрасные богословские школы, из которых выходили образованные защитники православия. Они устною проповедью и изданием книг о вере успешно боролись с униею и католичеством и не давали заглохнуть православному делу. Из ряда прочих школ особенно поднялась и развилась Киевская, основанная братством Киевской Богоявленской церкви (еще в 1594 г.). Киевский православный митрополит Петр Могила (1596–1646) образовал из этой школы высшее училище по образцу католических академий. От его имени и школа получила название «Могилянской академии». Так на унию и внешние гонения православная церковь ответила достойным отпором. Внешняя опасность для веры вызвала в юго-западной Руси оживленное умственное движение, подняла православную богословскую науку, образовала целую литературу в защиту православия. Ученые киевские монахи оказали важные услуги не только своей западной Руси, но и Руси Московской, где они явились учителями и просветителями (§§ 87–89).