Глава восьмая. ЧЕТВЕРО — ДИОКЛЕТИАН И ТЕТРАРХИЯ

Глава восьмая.

ЧЕТВЕРО — ДИОКЛЕТИАН И ТЕТРАРХИЯ

После них[34] боги дали нам государями Диоклетиана и Максимиана, присоединив к столь великим мужам Галерия и Констанция, из которых один был рожден для того, чтобы смыть пятно позора, которое легло на нас вследствие пленения Валериана, а другой — чтобы вернуть Галлию под власть римских законов. (4) Эти четверо государей всего мира — храбрые, мудрые, милостивые, очень благородные, одинаково мыслившие о государстве, относившиеся с чрезвычайным почтением к римскому сенату, умеренные, друзья народа, совершенно безупречные, почтенные, набожные, — такие государи, каких мы всегда себе просили.

SHA. Car., Numer. et Carin. 18. 3—4 (Пер. С.П. Кондратьева с изменениями.)

Юпитер Капитолийский сжалился наконец над родом человеческим и даровал власть над всей землей и морем божественному царю Диоклетиану. Он утишил память о былых несчастьях для всякого дотоле страдавшего в тяжких узах, лишенного света.

Отрывок из речи на празднестве в Оксиринхе (Египет), приблизительно в 285 году^{207}

Приход Диоклетиана к власти путем насилия был обычным явлением для III столетия, но последствия его оказались совершенно иными. Если до него императоры быстро сменяли один другого в течение нескольких десятилетий, то он правил двадцать лет. Со времен «золотого века» Антонинов во II столетии никто даже не приблизился к этому. Затем, хотя его власть по-прежнему была крепка, он добровольно сложил ее и ушел в частную жизнь — правда, протекавшую в огромном дворце, где его окружали придворные и телохранители. Ни один император до той поры не отказывался от власти. Диоклетиан поступил по-иному; иными были и империя, над которой он властвовал, и методы, с помощью которых он управлял ею.

Ярким символом его правления является скульптурная группа на площади Сан-Марко в Венеции, попавшая сюда скорее всего в XIII столетии в результате разграбления Константинополя во время Четвертого крестового похода. Высеченная из порфира (этот камень с красноватым отблеском, который и дал ему наименование, считался весьма подходящим для изображения владык), она представляет Диоклетиана и трех его соправителей-императоров. Один он правил не более нескольких месяцев, прежде чем назначил младшего коллегу. Позднее этот человек получил равную с Диоклетианом власть, а спустя еще некоторое время были дополнительно назначены два младших императора, так что управление империей делилось между четырьмя людьми, известными как тетрархи, что означает просто «четыре правителя». Четыре императора стоят парами, правой рукой каждый из них обнимает плечо товарища, а левую держит на эфесе собственного меча. Аврелиан имел прозвище «рука на мече» за свою готовность сражаться с любым врагом. Угроза применения силы здесь очевидна, поскольку тетрархи внимательно вглядываются вдаль, ища глазами кого-либо, бросающего им вызов, будь то римлянин или варвар. На них военное облачение — «фуражки», туники с длинными рукавами, штаны и обувь, как у людей Теренция в Дураевропос, и нагрудники. В действительности они вряд ли выглядели столь похожими на обычных солдат или офицеров. У них были плащи военного покроя, однако окрашенные в роскошный пурпурный цвет, полагавшийся только императорам. Их одежда изготавливалась из самых дорогих тканей, а головные уборы, туники и даже обувь были усыпаны драгоценными камнями[35].

Дело было не просто в разнице скульптурных стилей, не в том, что более грубая, тяжеловесная резьба вытеснила идеализированные, с мягкими чертами, фигуры времен Ранней империи, — дело было в идее. Август маскировал военную диктатуру тем, что внешне следовал традиционным представлениям, изображая из себя всего лишь главного слугу государства, по-прежнему принадлежащего, однако, к сенаторскому сословию. Этот покров сильно поистрепался за много лет, но до времени Диоклетиана не сносился окончательно. Тетрархи явно не были «первыми среди равных». Напротив, они находились на высшей ступени, были отмечены божеством и намного превосходили своих самых высокопоставленных подчиненных. В искусстве набирала силу тенденция делать изображения императоров крупнее, чем крошечные фигурки окружавших их придворных и солдат. К Диоклетиану обращались как к «господину» или «повелителю» (dominus), иногда даже как «господину и богу» (dominus et dens). В условиях строгого дворцового церемониала лишь очень немногим позволялось приблизиться к нему. Когда же они делали это, им полагалось пасть ниц в знак почтения. В знак наивысшей милости разрешалось опуститься на колени и поцеловать край императорской одежды^{208}.

Тетрархи значительно возвышались над людьми, которыми управляли. Они также занимали посты командующих, контролируя огромные армии, готовые выступить против любого врага. Их пропаганда говорила о восстановлении империи и мира — для римлян эти слова были синонимами. В одном из источников разгром узурпатора изобразили как «возвращение света» провинции. Подобная похвальба не являлась чем-то новым — так поступал еще Аврелиан. Конечно, их действия обеспечивали империи большую стабильность, чем при их предшественниках. Многие современные ученые считают, что централизация власти, значительный рост числа чиновников и очевидный монархический имидж тетрархов были необходимы в условиях трудностей, встававших перед империей. Император-философ, подобный Марку Аврелию, попросту не имел надежды справиться с ними. Время сенаторского дилетантизма давно прошло — напротив, требовались более жесткие властители, которые не играли в республику. Подобная система доказательств в течение столетий использовалась для оправдания диктаторов, однако этот анализ во многом основывается на ретроспекции. Успех Диоклетиана не был предопределен заранее; то же можно сказать об очертаниях империи IV века, хотя он приложил много сил, чтобы придать их ей. Основной причиной «болезней» государства оставалась внутренняя нестабильность, вызванная столь частыми гражданскими войнами. Тетрархия лишь на время, да и то не полностью приостановила этот цикл.