Вербовка и обучение

Вербовка и обучение

После реформ Мария римская армия стала наемной. Легионная пехота могла формироваться только из римских граждан, в то время как вспомогательные войска состояли из представителей покоренных Римом народов. После Гражданских войн I в. до н. э. всем италийцам, жившим к югу от реки По, было предоставлено римское гражданство. Это означало, что различия между римскими и союзническими легионами больше не существовало. Гражданскими правами постепенно стали наделяться западные провинции (Испания, Южная Галлия, «Провинция» — нынешняя историческая область Франции — Прованс). На Востоке институт гражданства не имел такого распространения, поэтому, чтобы не вступать в противоречие с законом, новобранцы из тех краев получали этот статус при вступлении в легион. Подобные меры позволяли расширить доступ армии к людским ресурсам.

Одна из разновидностей катапульт, называемая «скорпионом»

Итак, набор в римскую армию вследствие реформ Мария отличался прежде всего тем, что взамен обязательного призыва был введен принцип добровольности. Но из-за того, что уровень этой самой добровольности среди граждан в I–II вв. оставлял желать лучшего, власти очень скоро стали прибегать к услугам жителей наиболее романизированных провинций, таких, какими являлись Далмация или Галлия. В случае, если добровольцев не хватало, применялся принудительный набор. При этом, чтобы не спровоцировать волнений, власти, как правило, не скупились на благие посулы. Иосиф Флавий свидетельствует: «После войны против Антиоха большая часть римских граждан, однако, стала уклоняться от службы. Чтобы пополнять армию, пришлось пользоваться услугами специальных вербовщиков из неимущих слоев. В этот период даже в конницу большее количество людей поставляли провинции, граждане были в ней лишь офицерами».

В начале II в. император Адриан приказал принимать на службу не только римских граждан, но и жителей провинций. Хорошим подспорьем для пополнения легионов было существование в провинциях, не имевших гражданского статуса, сыновей легионеров и «оксилариев», которые унаследовали гражданские права от отслуживших в армии отцов. Некоторые выгоды, связанные с возможностью обогатиться на войне, в принципе привлекали провинциалов к службе больше, чем жителей Италии, поэтому в армии первых было, как правило, больше, чем выходцев с этого прекрасного полуострова, с которым им так тяжело было расставаться. Тем не менее среди солдат легионов коренные италийцы встречались всегда. Говоря об этническом составе легионов, нельзя забывать и о том, что в них зачастую вливались и местные жители тех краев, где располагались постоянные лагеря. Во всяком случае, известно, что в правление Адриана приблизительно 70 % легионеров были выходцами из западных провинций (Германия, Галлия, Британия).

Прежде чем стать легионером, доброволец должен был сначала заполучить рекомендательное письмо от члена своей семьи, уже находящегося в армии, либо, за неимением такового, от какого-нибудь третьего лица, занимающего хотя бы и незначительный государственный пост. С этим документом доброволец представал перед своего рода призывной комиссией или советом (probatio), членами которого были офицеры легиона. Такие комиссии часто возглавлял правитель провинции. Во время испытания проверялись как физические, так и личные качества рекрута. Отбор производился очень тщательно, поскольку мощь легиона и армии в целом ставилась в прямую зависимость от качеств будущего солдата. Довольно высокие требования предъявлялись и при вступлении во вспомогательную кавалерию.

Новобранец (tiron) должен был иметь минимальный рост около 1,75 м, располагать приличной внешностью и крепким сложением. Эти нехитрые условия требуют некоторых комментариев. По свидетельствам сторонних наблюдателей, жители Апеннинского полуострова были людьми невысокими. Особенно часто это подмечали рослые галлы и германцы. Это отчасти может служить причиной того, что доля «италиков» в легионах постепенно сокращалась.

Пройдя испытания комиссии, новобранец в возрасте приблизительно 18 лет должен был произнести клятву (sacramentum). От современной присяги «сакраментум» отличалась своим религиозным значением. Она являлась не только юридическим актом, подтверждающим обретение статуса солдата, но своего рода выражением некой мистической связи между новобранцем и его командиром[6]. Для суеверных римлян все эти обряды имели глубокий смысл. По окончании церемонии будущий солдат записывался в легион, в котором ему предстояло служить. Тогда же ему предоставлялась небольшая сумма денег (viaticum), после чего под охраной офицера вместе с другими рекрутами он отправлялся к своему легиону. По прибытии в лагерь свежеиспеченный воин приписывался к определенной центурии. Его имя, возраст, особые приметы заносились в списки подразделения. После этого начинался изнурительный этап обучения.

Иосиф Флавий отмечает: «…они с такой легкостью выигрывают битвы; ибо в их рядах никогда не происходит замешательства и ничто их не выводит из обычного боевого порядка; страх не лишает их присутствия духа, а чрезмерное напряжение не истощает их сил». Эти достоинства римских солдат он объяснял постоянными упражнениями и учениями, бывшими уделом не только новичков, но и поседевших ветеранов (впрочем, за некую сумму денег, врученную центуриону, можно было всегда избежать особо утомительных обязанностей). Однако большинству легионеров регулярные взятки были не по средствам. Тем более что проверки и инспекции следовали одна за другой. Чиновники тоже не сидели без дела.

Высшее командование, вплоть до императора, лично инспектировало легионы и внимательно следило за состоянием военного обучения.

Изначально обучение не было систематическим, но примерно с начала I в. до н. э. оно стало обязательным элементом военной жизни.

Первичное обучение легионера состояло в том же, что и по сей день составляет основу обучения новобранцев в большинстве армий мира. И пока новобранец не ознакомился с основами дисциплины и ведения боя, его ни под каким видом не могли поставить в строй.

Три раза в месяц солдаты совершали марши, по 30 км каждый. Половина пути проделывалась шагом, половина бегом. Солдат обучали держать место в строю во время движения и перестроений. В конечном итоге именно благодаря высокой строевой выучке легион мог осуществлять все свои перестроения и перемещения почти с математической точностью. Но добиться этого было довольно тяжело. Вряд ли когда-нибудь удастся подсчитать количество палок, обломанных центурионами при постижении солдатами этой науки. Четкое выполнение перестроений ценилось римлянами очень высоко и считалось основным ключом к достижению побед.

Легионеры должны были уметь маршировать в двух различных ритмах. Первый из них — «военный шаг». В этом ритме подразделение должно было проходить около 30 км за 5 часов по ровной местности. Второй — «удлиненный шаг» — позволял за то же время преодолевать более 35 км.

Строевое обучение дополнялось физическими упражнениями, включавшими прыжки, бег, метание камней, борьбу и плавание. Этими упражнениями занимались все от новичков до офицеров.

Но главное внимание уделялось строительству лагеря. От солдат требовалось производить работы правильно и, главное, быстро. Для этой цели новобранцам приходилось строить множество «учебных лагерей». Если в обычной практике легионы строили их раз в день, то новобранцы должны были это делать дважды. Строить и вновь снимать.

Новобранцы обучались и верховой езде. Через эти занятия, выполнявшиеся как в полном снаряжении, так и без него, должны были пройти все солдаты.

Позже новичков начинали обучать владению оружием. Эта часть подготовки во многом повторяла методы обучения в школах гладиаторов. Оружие для тренировок было деревянным, шиты — плетеными. По размерам и форме они были вполне идентичны настоящим, но почти вдвое превосходили их по весу. Для отработки ударов использовался врытый в землю деревянный столб в рост человека. На нем легионер отрабатывал удары по воображаемым голове и ногам противника. Основной целью упражнения была отработка удара с тем, чтобы при его нанесении выпад был не слишком глубок, так как при этом увеличивалась вероятность поражения правой стороны атакующего, не защищенной щитом. Отрабатывались также броски пилума на разные дистанции и по разным целям.

На следующем этапе будущий легионер переходил к той стадии обучения, которая, как и у гладиаторов, называлась armatura. С этого момента для обучения начинали использовать боевое оружие. Легионер получал меч, один или несколько пилумов и щит.

Навыки владения оружием развивали в поединках на мечах или копьях, острия которых для безопасности были прикрыты деревянными наконечниками. Для поддержания азарта широко использовались вознаграждения победителям поединка и наказания для неудачников. Преуспевшие получали двойной рацион, в то время как проигравшие должны были вместо обычного зерна довольствоваться ячменем.

Упражнения с оружием были направлены на закалку не только тела, но и духа солдат. Флавий, видимо, наблюдавший их вблизи, считал, что «они напоминают или бескровные сражения, или кровавые упражнения». Похоже, упражнялись всерьез.

Во время учебных походов новички знакомились с тактическими приемами боя, а также с различными видами построений.

По окончании этого этапа солдаты расставались со статусом новобранцев и вливались в состав легиона. Тем не менее на протяжении всей дальнейшей службы их ожидали те же упражнения и занятия, которым посвящалась большая часть каждого дня, кроме праздничных. Манипулы и центурии занимались строевой подготовкой и, разделившись на две группы, сражались между собой. Всадники практиковались в скачках с препятствиями, отрабатывали атаку на пехоту. Кавалерия и пехота в полном походном снаряжении ежемесячно совершат три 15-километровых марша.

Практика постоянного обучения была настолько характерной чертой римского военного быта, что даже Сенека, столь далекий в своих трудах от суеты повседневности, отмечал: «Солдаты в мирное время идут в поход, хоть и не на врага, насыпают ваш, изнуряют себя ненужной работой, чтобы хватило сил на необходимую».