2. «Пусть чертит свои „иероглифы“!»

2. «Пусть чертит свои „иероглифы“!»

В 1981 году старшего лейтенанта Курышева перевели в Полярный — на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок. Ходил он на боевые службы на подлодке капитана 2-го ранга Геннадия Нужина в качестве командира гидроакустической группы. Проводил в море опыты по цифровой обработке сигналов. О результатах доложил командиру бригады капитану 1-го ранга А. Широченкову. Тот, не долго думая, послал «хитрого» старлея на три буквы. Без тебя-де учёные люди разберутся, твоё дело — служить, лелеять любимый личный состав да подбивать документацию, и нечего соваться поперёд батьки в пекло. Убитый таким отношением Курышев вышел из кабинета комбрига. Лица на нём не было, и света белого он не видел, пока не налетел на капитана 3-го ранга Евгения Сазанского, командира подводной лодки. Человек весёлый, известный на всю эскадру своими шутками, приколами и розыгрышами, за что снискал кличку Хулиган Сазанский.

— Витя, что стряслось?!

Курышев рассказал всё как было.

— Ну-ка, пойдём к начпо! Меня как раз к нему вызывают…

Начальника политотдела эскадры капитана 1-го ранга Василия Павловича Ткачёва, в отличие от своего предшественника, подводники любили и уважали — за человечность, отзывчивость, готовность помочь найти выход из трудных житейских и служебных ситуаций. Как ни странно, но именно политработник сразу же оценил труды молодого офицера и немедленно позвонил начальнику штаба Северного флота адмиралу Вадиму Коробову. Вадим Константинович вспомнил «умного лейтенанта» из Гремихи и пригласил его на приём. Вместе с Курышевым, дабы тот не робел перед большим начальством, Ткачёв направил в Североморск, столицу Северного флота, и Хулигана Сазанского.

Адмирал Коробов встретил их тепло, подвёл Курышева к карте Атлантики.

— Объясни, лейтенант, почему они берут нас на таких дистанциях, а мы их — нет?

Курышев чётко изложил техническую суть проблемы.

— И что нам делать?

— А делать надо то-то и то-то… — уверенно излагал старший лейтенант то, что было давно уже продумано и отчасти просчитано.

Тогда первый заместитель командующего флотом адмирал Коробов позвонил командиру 4-й эскадры контр-адмиралу Василию Парамонову и дал сначала устный, а потом и письменный секретный приказ: старшего лейтенанта Курышева освободить от всех вахт и служб, дабы тот «чертил свои иероглифы», то есть занимался наукой.

Курышева поселили в помещении отдела разведки эскадры (верхний этаж казармы «Помни войну!»). Выделили ему стол и стул. Назначили куратора — разведчика капитана 3-го ранга Виктора Михайловича Хламкова.

Тем временем адмирал Коробов доложил о работах Курышева в Москву — первому заместителю Главнокомандующего ВМФ СССР адмиралу флота Николаю Ивановичу Смирнову. Тот распорядился отдать расчёты лейтенанта на экспертизу в профильный НИИ. Что и было исполнено без промедления.

И тут ведомственная «наука» обиделась. Восемнадцать титулованных мужей науки подписали разгромный отзыв, где отмечалось, что «метод Курышева не только не повысит дальность обнаружения, но и уменьшит её на 30%». Резюме — надо бы наказать нахального лейтенанта.

И предстал Курышев на ковре перед начальником политотдела эскадры Ткачёвым.

— Вот приказали тебя наказать, — грустно вздохнул Василий Павлович. — Что делать будем? Ладно, не вешай носа, что-нибудь придумаем…

Неизвестно, успело или нет исполнительное начальство занести в служебную карточку старшего лейтенанта Курышева строгий выговор. Известно другое — адмирал Коробов, моряк от Бога и Герой Советского Союза — взял Курышева под свою личную защиту и снова позвонил в Москву адмиралу флота Смирнову. Тому тоже стало жаль «нахального» лейтенанта, и Николай Иванович принял соломоново решение: пусть Курышев соберёт свой аппарат и докажет на практике эффективность своих расчётов. А там видно будет — наказывать его или награждать.

Разговор с высоким начальством состоялся по «вертушке» в присутствии старшего лейтенанта Курышева.

— Ты всё понял? — спросил его Коробов. — Что тебе нужно?

Курышев назвал необходимые ему приборы и материалы.

Адмирал выдал ему 400 рублей на командировочные расходы и отправил по Советскому Союзу с рекомендательными письмами от военного совета Краснознамённого Северного флота.

— С Богом, лейтенант! Победишь, докажешь, сделаешь — флот тебе памятник поставит. При жизни. Только сделай — не ради диссертации, ради дела. И держи всё это в секрете…

И Курышев отправился в долгий путь в сопровождении трёх специалистов-акустиков: В.М. Хламкова, А.М. Сумачёва и Ю.В. Буковского…