Боярин Морозов и мятежи народные 1645-1649 годы

Боярин Морозов и мятежи народные

1645-1649 годы

Сын и наследник скончавшегося государя пятнадцатилетний царевич Алексей был еще так молод, что не мог царствовать без советника. Судьба в этом случае не была к нему так милостива, как к его родителю, и первый советник его вовсе не походил на благочестивого руководителя Михаила - патриарха Филарета. Это был боярин Борис Иванович Морозов, человек гордый, завистливый, жадный к богатству. Будучи очень хитер, он научился с самых молодых лет скрывать свои пороки под такой приятной и обманчивой наружностью, что все считали его самым лучшим из бояр, и Михаил Феодорович поручил ему даже воспитание наследника.

Хитрый наставник скоро узнал прекрасное сердце своего воспитанника: оно было чувствительно и благородно, оно обещало вечную привязанность тому, кто умел заслужить ее, и Морозов начал пользоваться каждым случаем, чтобы выказать свои мнимые достоинства, чтобы пленить ими всех, окружавших царевича, и таким образом неприметно завладеть нежной душой младенца, доверчиво полюбившего своего умного, всеми хвалимого воспитателя. С каждым днем эта любовь увеличивалась, и, когда Алексей Михайлович вступил на престол, Борису Ивановичу не оставалось желать ничего более: он сделался первым вельможей в государстве. Молодой царь никого не уважал так, как его, ни для кого не делал так много, как для него. Гордый боярин, преуспев в своем намерении, достигнув высочайшей знаменитости, какая только возможна для подданного, осмелился возвыситься еще более: в 1648 году Алексей Михайлович выбрал по совету его в супруги дочь дворянина Ильи Милославского Марию, а в 1649 году Морозов женился на сестре молодой царицы - Анне.

Сделавшись таким образом ближайшим родственником царя, гордый честолюбец уже не считал нужным скрывать свои истинные свойства и мало-помалу начал показывать их народу. Только перед государем был он еще прежним, по наружности добродетельным Морозовым, только государь мог еще любить его, все же другие скоро возненавидели, потому что корыстолюбие приводило его к делам самым несправедливым. Ему было удобно исполнять свои желания - по старанию его все важнейшие государственные должности занимали его родственники Милославские или друзья и приверженцы их, в числе которых отличались своей дерзостью окольничие Плещеев и Траханиотов. С ними, а иногда и с тестем своим боярином Ильей Милославским Морозов обдумывал новые планы, изобретал новые способы наживаться, налагал новые подати на подданных кроткого Алексея, совсем не подозревавшего бояр своих в такой недобросовестности. Богатые, жертвуя своим состоянием, еще могли переносить притеснения царских любимцев, но ужасна была судьба бедных. У них часто отнимали последние крохи, и они все еще не роптали громко, все еще помнили, что жестокий притеснитель их женат на сестре царицы. Наконец наложили тягостную подать на самое необходимое - соль, хлеб, мед и другие вещи. Это было уже выше сил несчастных: они заговорили. Но жалобы их не доходили до государя. Осторожные любимцы не допускали их до стен дворца. Вельможи, не участвовавшие в притеснениях, разорявших бедных людей, не смели доносить на родственников царских. Тогда недовольные решили сами управиться со своими притеснителями, и страшный мятеж вспыхнул в Москве. Шумные толпы ворвались в дома ненавидимых ими бояр. Прежде всего ограблены были великолепные палаты Бориса Ивановича, потом Плещеева, Траханиотова, думного дьяка Чистова. Трое последних были убиты. Первого бунтовщики не нашли дома и, думая, что он скрылся во дворце, побежали в Кремль и в бешенстве требовали, чтобы царь выдал им Морозова и Милославского.

Государь, огорченный и дерзостью народа, и печальною новостью, что любимцы его явились перед ним преступниками, принужден был силою усмирить мятежников и царским заступничеством своим спасти от смерти Морозова и Милославского. Народ остановился при виде царя и, вспомнив, что Милославский - его родственник, оставил свое мщение и отдал его на суд Божий.

Но ропот недовольных раздавался не в одной Москве. Алексей Михайлович едва успел усмирить мятежников в столице, как получил известие о беспокойствах, происходивших во Пскове и Новгороде. Причина везде была одинакова, и те же притеснения, от которых взволновались москвитяне, вывели из терпения и псковитян, и новгородцев. Первые убили своего градоначальника и всех тех чиновников, которых считали друзьями и приверженцами Морозова, они даже осмелились противиться войску, которое государь послал против них, и опомнились только тогда, когда духовенство с грамотами от царя и патриарха прибыло к ним из Москвы. Бунт новгородцев начался так же ужасно, но кончился скорее, потому что там был человек, сумевший усмирить его. Это был тамошний митрополит Никон, о котором вам надобно узнать подробнее, милые читатели мои, - он занимает важное место в нашей истории.