Глава 11 «Кавказский козырь» Абвера

Глава 11

«Кавказский козырь» Абвера

16 марта 1921 г. в Батуме состоялось Учредительное собрание грузин. Оно состояло из политиков, бежавших из Тифлиса от Красной Армии. Собрание постановило отправить меньшевистское правительство в эмиграцию. Также был утвержден новый, сокращенный состав правительства. В него вошли: Ноэ Жордания (председатель правительства), Евгений Гегечкори, Ноэ Рамишвили, Ноэ Хомерики и Константин Канделаки. Вместе с правительством эмигрировали многие члены Учредительного собрания Грузии.

Оное правительство собралось в 1921 г. в Париже. Ноэ Жордания был даже принят президентом Франции Мильераном. Но воевать из-за Грузии французы явно не хотели. После подписания в 1921 г. торгового договора с РСФСР британское правительство отказалось от официальных контактов с грузинским эмигрантским правительством.

С 10 апреля по 19 мая 1922 г. в Генуе (Италия) прошла международная конференция с участием Советской России. Эмигрантское правительство Грузии прикладывало все усилия к тому, чтобы добиться права участия в конференции для представителя законного правительства Грузии. Но этому воспрепятствовала Англия. Ее представитель обосновал свою отрицательную позицию тем, что Грузия находится в Азии. Несмотря на это, представитель Жордания Акакий Чхенкели все же отправился в Италию, чтобы предложить необходимые материалы представителям тех государств, которые были готовы защитить интересы «законного правительства» Грузии.

Сразу же после открытия Генуэзской конференции Акакий Чхенкели послал ее председателю меморандум от имени эмигрантского правительства Грузии. Акакий Чхенкели просил защиты Грузии от насилия Советской России. Меморандум принес Грузии определенные дивиденты: России не дали права выступить на конференции от имени Грузии. На конференцию представитель Советской Грузии допущен не был. Грузинские политические группировки эмигрантов непрерывно конфликтовали. Я называю их группировками потому, что никаких грузинских партий в эмиграции попросту не было. Были группы из нескольких десятков активных функционеров, а также сотни сочувствующих им эмигрантов грузинской национальности.

В апреле—мае 1922 г. эмигрантам удалось создать межпартийный орган под названием «Комитет независимости Грузии», или «Паритетный Комитет». В него вошли представители социал-демократической партии, национал-демократической партии, социалисты-федералисты, социалисты-революционеры (эсеры) и независимая социал-демократическая партия «Луч».

Согласно достигнутой договоренности, в «Комитет независимости Грузии» из каждой партии вошло по одному члену. Постоянным председателем Комитета являлся представитель социал-демократической партии. Первым председателем «Комитета независимости Грузии» был Гогита Пагава, затем его сменил Николоз Карцивадзе. Последним представителем Комитета был Константинэ Андроникашвили.

«Комитет независимости Грузии» стал политическим центром грузинской эмиграции. Еще до образования «Комитета независимости Грузии», в марте 1922 г. была создана организация под названием «Военный центр», куда вошли: Гогита Пагава, Иванэ Нарикеладзе, Константинэ Абхази, Ростом Мусхелишвили и др. Таким образом, наряду с «Комитетом независимости Грузии» действовал «Военный центр» борьбы за освобождение Грузии.

В 1932 г. был заключен Советско-Французский пакт. Пакт конкретно не коснулся грузинского посольства во Франции, но в нем указывалось, что правительства Франции и Советского Союза берут обязательство не допускать на территории своей страны деятельности нежелательный для другой стороны организации, то есть враждебно настроенной против этой другой стороны. Исходя из этого, нахождение грузинского посольства во Франции противоречило условию заключенного пакта, поэтому в 1933 г. оно было закрыто.

Правительства Европы не воспринимали всерьез грузинских эмигрантов. Зато спецслужбы возлагали на них большие надежды. Любопытно, что в вопросе работы с закавказской агентурой в конце 1920-х годов больше всего прыти показала… польская разведка.

С послевоенных лет у нашего читателя создался образ Польши как миролюбивого государства, первой жертвы фашистской агрессии. На самом деле с 1921 по 1939 год Польша была одним из самых агрессивных и милитаризованных государств Европы. Она имела территориальные претензии ко всем без исключения своим соседям – СССР, буржуазным Литве, Чехословакии, Германии и вольному городу Данцигу.

Кавказская эмиграция была нужна клике Пилсудского для военно-политического шпионажа на территории СССР в мирное время и для расчленения нашей страны в ходе войны.

В 1929 г. под эгидой польского Генштаба был создан союз кавказских народов «Прометей» – общественно-политическая организация, которая включала в себя антисоветски настроенных представителей кавказских эмигрантских организаций Европы и Турции. Местопребыванием штаб-квартиры «Прометея» была избрана не Варшава, а Париж – подальше от ОГПУ. В те годы польская разведка во многих вопросах сотрудничала с французской. Для оперативного руководства работой «Прометея» в Париж отправлялся один из сотрудников Генштаба, обычно офицер 2-го отдела (военной разведки). В первые годы это был майор Домбровский, работавший во Франции под дипломатическим прикрытием. Через него же осуществлялось финансирование организации, которая существовала на польские деньги. В августе 1937 г. Домбровского сменил майор Пельц.

14 июля 1934 г. в Брюсселе состоялась конференция народов Кавказа, на которой по инициативе Варшавы были представлены все народы Кавказа, кроме армян. Азербайджан представляли Расул-заде и Топчибашев; Северный Кавказ – Чулик, Шакманов и Сунжев; Грузию – Жордания, бывший представитель грузинского правительства, и Акакий Чхенкели, его представитель во Франции. Они подписали договор по созданию Конфедерации народов Кавказа. Армянская эмиграция, осознав, что Кавказ после ухода русских попадет под полный контроль Турции или ее закавказских марионеток, отказалась работать с Польшей и начала налаживать контакты с фашистской Италией, которая вела традиционную антитурецкую политику и вынашивала собственные планы на Кавказе.

В течение некоторого времени, грузинская сторона, также как и азербайджанцы, изменила политику в отношении Турции. Грузины легко отказались от территориальных претензий к ней, предъявленных в 1918–1919 гг., азербайджанцы же пустили в обиход карту об «угнетенных тюркских народах России», что иными словами являлось ничем иным как своеобразным «приглашением» Турции на Кавказ для войны общим фронтом против России.

Это, прежде всего, представлено в заявлении Чхенкели во время встречи с армянской делегацией 25 марта 1926 г.: «принимая во внимание различные факты прошлого касательно армяно-турецких и турецко-кавказских взаимоотношений, отмечу – для того, что бы избежать постоянной турецкой агрессии в случае анархии на Кавказе, необходимо попытаться смириться с Турцией, которая также желает этого. Народы Кавказа, проживающие между Турцией и Россией, не имеют другого политического пути кроме союза с Турцией против общего врага – России. В конце концов, не нужно забывать, что нынешнее руководство России рано или поздно падет…».

Таким образом, армянской стороне дали ясно понять, что основным противником для Кавказа является Советская Россия, а не Турция. Это стало причиной постепенного отстранения армянской стороны. Несмотря на различные усилия некоторых северокавказских и грузинских эмигрантских лидеров возвратить за стол переговоров Армению, основные грузинские и азербайджанские политические игроки диктовали польской и турецкой стороне общепринятые условия сотрудничества, где для «армянских предложений и проектов» не имелось места.

Подобная позиция больше нравилась Турции, нежели Польше, которая пыталась играть также «армянской картой» для постоянной диктовки своих условий Турции в перспективе и не собиралась делать ставку только на пантюркистов и грузинских меньшевиков. Несмотря на это, Варшава в армянских диаспорах организовала невиданную компанию по примирению армян с турками, азербайджанцами и грузинами. Целью этого являлась денационализация армянского общества, исключение ее амбиций и нивелирование национальных задач, в отличие от Грузии и Азербайджана, которые в антироссийской политике видели перспективы расширения собственного влияния на богатые территории юга России хоть и под патронажем братской Турции.

В мае 1936 г. на ежегодном собрании конфедерации стала формироваться атмосфера недопонимания между некоторыми представителями эмигрантских групп. Так, представитель горцев Северного Кавказа Чулик выразил несогласие по поводу вступления казаков в организацию, объяснив при этом, что возглавляющий казачество атаман Билый хочет, мол, создать какое-то казацкое королевство, включив в него часть населенного горцами Северного Кавказа. А грузинский представитель стал осуждать армян и азербайджанцев за захватнические и империалистические идеи в отношении грузинских территорий и т. д.

Кроме того, армяне, которые были приглашены из Румынии и Болгарии, не одобрили план Варшавы по поводу снабжения Турцией оружием повстанческих групп. Армянские лидеры также выразили озабоченность слишком большой ролью этого государства в общих планах Варшавы. Они, как украинцы и грузины, предложили открыто сотрудничать с Германией и Италией, что, конечно, не устраивало польский Генеральный штаб. В итоге все эти предложения и соображения или были отвергнуты, или не получили конкретных ответов: армянская делегация покинула собрание, не дождавшись окончания ее работы.

Разумеется, грузинская эмиграция была связана не только с полькой разведкой. Наиболее широкие связи в середине 1920-х годов грузинские националисты установили с Абвером и турецкой разведкой.

7 июня 1927 г. лидеры грузинской эмиграции предоставили германским властям большой Меморандум с соответствующими предложениями Германии. Там говорилось: «Мы в настоящее время находимся во власти уже отживающего большевизма и смотрим с надежной на ближайшее будущее…

Задачей закавказских эмигрантских кругов и является закрепление достигнутой победы.

Таким образом, наша задача заключается в следующем:

а) связаться с антибольшевистскими организациями;

б) заключить соглашения с европейскими державами, в особенности же с Германией, на основании которых достигнутая нами победа будет закреплена организацией и поддержкой армии, доставкой военных материалов и финансированием страны.

Мы, грузины, занимаем с самого начала определенную позицию в отношении России, позицию, базирующуюся на исторических фактах и договорах. Грузия до начала 19-го столетия была в течение двух тысячелетий вполне организованным государством, которое со славой поддерживало свое существование и самостоятельность против таких могущественных завоевателей, какими были римляне, византийцы, монголы, персы, арабы и турки…

Грузия, безусловно, ориентировалась на Германию. Еще до того, как русская анархия и развал империи стали совершенным фактом, грузинские патриоты всеми силами старались найти свое спасение в Германии. Здравый ум народа благодетельно повлиял своим здоровым энтузиазмом на грузинское социалистическое правительство.

Значительнейшие горные народы Северного Кавказа были единодушны с нами в этом вопросе. Армения, из боязни перед Турцией, ориентировалась на Вильсона, Англию, позднее на Деникина и, наконец, на большевиков. Азербайджан возложил свои надежды на Турцию. Грузия была вынуждена, вследствие мировых событий, скрыть сове чувство благодарности в отношении Германии и ждать возвращения Германии…

Россия за 8 лет хозяйничанья большевиков разрушена экономически в такой мере, что европеец с трудом может себе это представить. Накопленное веками добро разграблено, промышленность разрушена, «кирпичи обнажены», по выражению официальной советской газеты, дороги поросли травой, транзит и транспорт уничтожены. Имеются области, в которых население отвыкло пользоваться для своих домашних нужд металлическими иголками и спичками и вместо этого вернулось к употреблению рыбной кости и кремня…

Россия потеряла еще один важный фактор, необходимый для создания нормальной жизни.

Она лишилась своего интеллектуального среднего сословия. Миллионы так называемой русской интеллигенции эмигрировали за границу. Спрашивается, многие ли из них доживут до возвращения на родину; те, которые доживут, навряд ли будут способны на творческую и созидательную работу вследствие долгих лет неустанных блужданий и пройденных испытаний, обессиливших их вконец.

В общем и целом не идут в счет и те представители интеллектуальных кругов, которые приспособились к обстоятельствам и остались как спецы в России. Под нажимом никогда не бывшего до сего времени террора у них пропали постепенно все душевные и духовные силы».

Последняя цитата так и просится в «Майн Камп». Вообще русские – недочеловеки, у них нет интеллигенции, они разучились пользоваться спичками. И Великая Германия должна решить «восточную проблему»!

«Козырем Германии является сильное психическое впечатление, которое оставили немцы в России во время войны и после нее. Помимо этого, в лице Германии видят страну, которая, несмотря на неблагоприятное внешнее положение, без особых трудов преодолела свою революцию и находится на пути полного национального выздоровления…

Поэтому Германия может достичь того, что для другого государства является почти что невозможным. От германских национальных кругов мы ожидаем содействия в следующем:

1) При ликвидации большевизма они должны:

а) собрать вокруг себя антибольшевистские организации;

б) усилить своим участием взаимное доверие между этими организациями и создать строгую планомерность, являющуюся крайне необходимой для победы;

в) начать приготовления к оказанию необходимой финансовой и технической поддержки.

2) После ликвидации большевизма эта поддержка должна выразиться в проведении финансово-хозяйственно-организационных мероприятий.

Какие преимущества получает взамен этого Германия?

Как гарантию она получает хозяйственные концессии, распространяющиеся на весь Кавказ. Имеется возможность при теперешних условиях закрепить эти концессии как формально, так и юридически, а именно это должны сделать ее политические группы…

Если германский капитал займется эксплуатацией бесчисленных богатств Кавказа и разовьет его торговлю и промышленность, то он в большей мере поможет хозяйственному объединению Кавказа после того, как последний в течение 120 лет составлял единое целое в хозяйственном и административном отношении с центром в Тифлисе.

Соединение Северного Кавказа с Южным через большее число железнодорожных линий, проведение одной или нескольких горных дорог между Грузией и Кубано-Терской областью, проекты которых, впрочем, были давно уже выработаны, также приведут к цели объединения всего Кавказа в одно хозяйственное целое. Наконец, действенным средством для достижения наших целей является перенесение политического центра Кавказской Федерации в Закавказье, а именно в Тифлис, который благодаря своему духовному и историческому значению должен стать центром Федерации и связующим звеном между Кавказом и Россией».

Армянам же грузинские националисты готовили жалкую участь: «Армения, состоящая, собственно, лишь из двух округов Эриванской губернии, потеряла благодаря революции и большевизму то, что до революции являлось ее силой: именно своей капитал. Впрочем, все это было исключительно лишь движимое имущество. Поэтому Армения сейчас не представляет собой никакой силы, которая могла бы своими чувствами симпатии каким-либо образом повлиять на судьбу Кавказа. В своих собственных интересах он должна присоединиться к идее Федерации, так как для нее другого нет выхода.

Из сказанного вытекает, что единая политика кавказского народа является вполне возможной. Грузия должна стать центром и душой этой Федерации благодаря своей значительно лучшей организации, благодаря также тому, что на это ей дает право ее неоспоримое историческое прошлое с его временными блестящими периодами и благодаря тому, что она сейчас имеет достаточно сил и опыта, чтобы взять на себя руководящую роль и вполне подготовлена к мудрому руководству государством».

Итак, Великая Грузия должна объединить весь Кавказ. Под вывеской федерации угадывается империя со столицей в Тифлисе.

«Что же дает подобная политическая комбинация Германии, кавказским народам-

1) Промышленности будет предоставлена одна из богатейших областей мира, имеющая огромное экономическое значение для Германии, получающей таким образом в свои руки эксплуатацию и переработку бесчисленных сырьевых продуктов, необходимых для германской торговли и промышленности.

2) Германия крепко обосновывается в хозяйственном отношении на Кавказе, на всей области между Черным и Каспийским морями, то есть она получает возможность использовать кратчайший и выгоднейший путь из Европы в Среднюю Азию и Персию…

Кавказ – преимущественно же Закавказье – представляет для Германии не только торговый рынок, но является одновременно единственным существующим коридором, созданным самой природой для соединения кратчайшим и выгоднейшим путем Европы со Средней Азией и Северной Персией. Линия Константинополь – Батум (или Поти) – Тифлис – Кизил – Арват – Бухара – Самарканд – Коканд – Андижан дает возможность чрезвычайно дешевого и удобного вывоза в германские порты не только закавказской, закаспийской и ферганской нефти, но и других продуктов горной промышленности и агрокультуры, и не только одного Кавказа, но также из Туркестана (главным образом хлопка и некоторых других употребляемых в промышленности растений). Торговля с Персией может вестись опять-таки только через закавказский коридор через Батум (Поти) – Тифлис – Тавриз – Тегеран».[81]

Итак, налицо предложение сделать Кавказ германским доминионом. Можно только сожалеть, что подобные документы в советское время лежали в архивах под грифом «сов. секретно».

А вот сейчас в Тбилиси о деятельности грузинской эмиграции слагают легенды, целый эпос о борьбе за незалежную Грузию. На самом же деле подобных персонажей в Грузии звали «ракло», то есть мошенники, мелкая шпана. Они с завидной настойчивостью продавали Кавказ одновременно Германии, Польше, Италии, Турции и даже Японии.

Замечу, что Турция была не прочь заполучить Кавказ. В беседе с одним из руководителей Конфедерации Расул-заде турецкий посол в Персии Шевкет заявил: «Что касается военных кругов и Генштаба, то они поддержат всякое течение, всякую группу, ведущую работу против России. Начальник Генерального штаба Февзи Паша об этом говорил неоднократно.

Как бы хороши ни были наши отношения с Россией, сегодня мы, турки, должны подойти к делу с точки зрения завтрашнего дня и возможного изменения ее политического строя. Турции необходимо, чтобы между нею и Россией были буферные кавказские республики. Россия за Тереком и Дербентом – вот что определяет нашу политику».[82]

Японцев же нефть и марганец Кавказа абсолютно не интересовали. Японцы ценили лишь точную информацию о Красной Армии и ВПК, а также организацию диверсий на нефтяных промыслах, заводах и транспорте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.