После идеологии

После идеологии

Стоит послушать коммунистов – у них получается, что все люди поголовно сначала строили коммунизм, потом так же дружно рядами и колоннами пошли в «диссиденты», а потом так же дружно во всем на свете разочаровались.

В своем эссе Григорий Померанц выражает эту мысль предельно ясно: «Дедушки пьют, потому что не построили хрустальный дворец. Родители пьют, потому что не разрушили хрустальный дворец. Внуки пьют, потому что им на все наплевать»[113].

Под «хрустальным дворцом», судя по всему, имеется в виду коммунизм.

Не может быть ничего дальше от реальности. Такую судьбу имеют только те семьи, которые с 1920-х были убежденными «строителями светлого будущего», то есть от силы всего 2–3% населения. Абсолютное большинство живших в СССР не имели дедушек, жаждавших «построить хрустальный дворец». Число потомков, жаждавших «разрушить хрустальный дворец», если и больше – не намного.

Подавляющее большинство советских людей были не столько советскими, сколько подсоветскими. Коммунистическая идеология была стране навязана, а под ней и вне нее с самого начала шла своего рода «теневая духовная жизнь». В том числе и в сознании членов КПСС. И даже членов ЦК КПСС.

К тому же пафос построения коммунизма выдыхался быстро и фатально. На протяжении жизни всех послевоенных поколений шла только деградация идей, под которые создавался Союз.

Уже к середине 1970-х коммунизм напоминал проткнутую автомобильную шину или баню, из которой вышел пар. Ни построения коммунизма к 1980-му, обещанного Хрущевым, ни реализации других лозунгов и программ никто особенно не ждал. Да и построение коммунизма воспринималось в лучшем случае с юмором. В духе злобноватого анекдота:

– Наши дети будут жить при коммунизме!

– Хе-хе-хе!!! Там им и надо, волосатикам!

На фасадах зданий в СССР красовалось «Наша цель – коммунизм!» и «Да здравствует КПСС!». Воспринималось это примерно так же, как в наше время воспринимается «Пей кока-колу!» или «Выгодный вклад: 17% годовых!».

Всю свою жизнь мы наблюдали, как навязанная нам общая идеология, официозная идеология СССР, трещит по всем швам. Пионеров водили к Вечному огню, шли слеты под горн и барабан с воплями «Будь готов!». Сегодня масса бывших пионеров рассказывает, какое отвращение испытывали они к официозу уже октябрятами, когда им на грудь прикалывали значки с Лениным.

Позвольте старому, заслуженному белогвардейцу заверить – что-то много развелось таких борцов с колыбели. Я не припомню таких. Мы были послушные мальчики и девочки, мы исполняли, что нам говорили. Нам и в голову не приходило ни с чем и ни с кем бороться. Да и зачем? Мы исполняли обряд и шли заниматься своими делами.

А становясь взрослыми, мы хотели в первую очередь заниматься чем-то интересным. У многих из нас была полная возможность получить «интересные» профессии. А если и не было, мы уходили в разнообразнейшие «клубы по интересам». Не от идеологии, а уходили «к себе», в свою собственную взрослую жизнь. Частная жизнь для большинства из нас все больше становилась важнее общественной.

Брежнев и верхушка ЦК отказаться от коммунистической идеологии не были готовы – в этом их и беда, и вина, и ошибка, и преступление – все вместе. Но страна жила не по идеологии. Она жила после идеологии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.