Часть III. Глава 1

Часть III. Глава 1

57. Ряду исследователей датировка представляется спорной.

58. В русском переводе А.Корсуна этот отрывок проинтерпретирован иначе: "у Дана и Данпа / богаче дома, / земли их лучше / владений твоих; / ладьей они править / привыкли искусно / и раны умело / наносят мечом". См. Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. — М: Худ. лит., 1975.

59. Смысл или причины такой классификации много обсуждались; однако то, что крестьянину дану приписывался более высокий статус по сравнению с его английским собратом, не вызывает сомнений.

60. Приводя эти общие рассуждения, нельзя не упомянуть об исследованиях Г.Кюна, посвященных hir?. Кюн утверждает, что между comitatus ранних германских племен и возрождением hir? в конце эпохи викингов пролегает разрыв в три с половиной столетия. В таком случае «новый» hir? следует считать порождением англо-датской культуры, принятым в Скандинавии. Ссылку на эти труды автор заимствовал из L.Mussel. Les Invasions: le second Assaul, pp. 251–252.

61. Наиболее ясно это чувство выражено в исландской "Саге о Ньяле" (конец XIII в.), где реальная история стала основой для мастерски выстроенного повествования. Один из героев саги, Гуннар из Хлидаренди, покидает свой дом, чтобы уехать из Исландии. По дороге он падает с коня и, поднявшись, смотрит на свои земли. "Красив этот склон, — восклицает он, — таким красивым я его еще никогда не видел: желтые поля и скошенные луга. Я вернусь домой и никуда не поеду". Гуннар так и сделал, хотя знал, что поплатится за это жизнью.

На полях в Хлидаренди рос ячмень — главная зерновая культура, обеспечивавшая людей и пищей, и питьем, — из него мололи муку и делали солод для пива. Ячмень — основной скандинавский korn, хотя кое-где сеяли рожь, овес и пшеницу. Из муки иногда пекли хлеб, который весьма ценился, но в основном варили grautr, жидкую кашу.

В Скандинавии и атлантических колониях выращивали также бобы, горох, репу и капусту. ("Может быть, он хочет один править всеми северными странами? — спрашивает оскорбленный Олав Святой о конунге Кнуте. — Может быть, он думает один съесть всю капусту в Англии?") Лук и дудник собирали, но кое-где разводили специально. Ели также орехи (там, где они росли); собирали ягоды (где удавалось собрать) — ели свежими, или выжимали из них сок, либо делали вино. В Исландии иногда употребляли в пищу морские водоросли.

Некое представление о том, как выглядели викингские поля, можно составить по раскопкам в Линдхольм Хёйе, где сохранился пахотный участок, внезапно накрытый песчаным оползнем. Там видны не только борозды, но и отпечатки тележных колес от последнего «рейса». Следы плуга видны на полу погребальной камеры в Гронк Моар, остров Мэн.

Для полноты картины следует упомянуть мясо и рыбу (в основном сушеную) как основную пишу скандинавов, а также молоко и молочные продукты: масло, сыр и вкуснейший skyr.

Трава ценилась очень высоко, поскольку служила основой скотоводства. Исландцы всегда питали и до сих пор питают страстную любовь ко всякой зелени, иногда почти мистическую. Этот факт куда больше, чем сомнительные филологические аргументы, говорит в пользу того, что название Vinland (Виноградная страна) первоначально существовало как Vinland (Травяная страна), хотя эта версия противоречит саге и тем общим принципам, по которым Эйрик Рыжий и его родичи давали названия новым землям.

62. Считается, что он жил где-то в районе Малангенфьорда или островов Сенья и Квалё, на 69° северной широты.

63. Оттар доплыл до Нордкапа. Возможно, в конце концов, он вышел в Белое море и побывал в Кандалакшском заливе.

64. Цит. по: Повесть временных лет. — М.: Наука, 1996.

65. Williams A.H. An introduction to the history of Wales. Cardiff, 1941, I, 157.

66. Stenton F. Anglo-Saxon England, p. 533.

67. Цит. по: Повесть временных лет. — М.: Наука, 1996. 157.

68. Цит. по: Ибн-Фадлан. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу / Под ред. А. Ковалевского. — М.; Л., 1939.

69. И чем успешней викинги грабили чужие земли, тем с большей охотой они торговали у себя на родине. Ибо завидная и древняя привилегия торговца — мирно изымать излишки денег у богатых покупателей.

70. Описывая подобный случай, Адам Бременский делает интересное замечание относительно торговли мехами, "У них (семби) имеются удивительные меха, что могли бы составить гордость любого смертного. Но семби ценят их не дороже навоза — увы! к нашему стыду, ибо мы больше стремимся носить одежды из куньего меха, нежели обрести высшее блаженство. А этот народ отдает свои драгоценнейшие меха за шерстяные faldones" (IV, 18).

71. Brondsted J. The vikings, pp. 149–150. 160.

72. В 1953 г. были начаты раскопки на острове Хельгё, менее чем в 20 км от Бирки, давшие богатейший материал, датируемый периодом с V в. (возможно, IV в.) по XI в. Вопрос о взаимоотношениях этих двух торговых городов до сих пор остается открытым. Хельгё играл важную роль на водных торговых путях из Балтики в центральную Швецию; там торговали предметами роскоши и выплавляли железо. Возможно, он, наравне с Биркой, пользовался покровительством конунга. В то время как Бирка переживала упадок, его могущество росло. Существование Хельгё служит еще одним подтверждением того, что эпоха викингов и непосредственно предшествующий ей период были подготовлены всем ходом постепенного исторического развития в более ранние века.

73. В окрестностях Хедебю найдены два мемориальных камня с упоминаниями о конунге Свейне. На «даневиркестене» из Басдорфа (Баструпа) высечено: "Конунг Свейн воздвиг этот камень по своему дружиннику Скарди, который путешествовал на запад, но теперь принял смерть в Хедебю". Надпись на «хедебюстене» гласит: "Торольв, дружинник Свейна, воздвиг этот камень по своему товарищу Эйрику, который принял смерть во время осады Хедебю, Он был благородным человеком и предводителем". Речь может идти с равной вероятностью о конунге Свейне Вилобородом (983 г.) или Свейне Эстридсене (1050 г.), и не факт, что в обеих надписях имеется в виду один и тот же Свейн.

74. Рассказ аль-Тартуши приводится в "Книге путешествий" Ибрагима ибн-Якуба (975 г.).

75. А.Хегстад высказал предположение, что под "колодцами со свежей водой" арабский путешественник разумел местных женщин и что, возможно, он посетил не Хедебю, а Волин.