Глава V Мужской гомосексуализм

Глава V

Мужской гомосексуализм

1. Общие замечания

Анри Бейль (Стендаль) пишет в своей книге «О любви»: «Нет ничего комичнее, чем наш обычный взгляд на древних и античное искусство. Поскольку мы читаем лишь тщательно отделанные переводы, мы не знаем, что они поклонялись особому культу Наготы, который отталкивает современных людей. Во Франции люди лишь женщин называют прекрасными. Утонченных ухаживаний не было у древних греков, но, с другой стороны, была любовь, которая нам, теперешним, кажется извращением… Можно сказать, что они культивировали чувство, отвергаемое в современном мире».

Это то чувство, которое, без сомнения, следует объяснить и которое самые замечательные учебники обходят практически полным молчанием. Приведем пример. В работе «Holm-Deecke-Soltau Kulturgeschichte des Klassischen Altertumst», Leipzig, 1879 о гомосексуализме не упоминается совсем; в книге L. Schmidt «Die Ethik der alten Griechen», Berlin, в двух томах, этот предмет обсуждается менее чем на трех страницах; в четырех огромных томах Буркхарда «История культуры Древней Греции» нельзя найти почти ничего, и в новейшем и исправленном издании знаменитой «Pauly Realenzyklopadie der klassischen Altertumswissen-schaft» (к десятитомному изданию добавлено по меньшей мере 1300 страниц) есть статья «Paderastik» на четырех страницах, написанная знаменитым профессором из Бреслау В. Кроллем, которая столь неполна, что ее можно считать несоответствующим заключением монументального труда, написанного профессором о культуре классической античности. Статья «Гетеры» в этой же энциклопедии занимает двадцать страниц.

Выводом его труда, который можно встретить и в других современных исследованиях, было – дать читателю, который сам не в состоянии обратиться к первоисточникам, представление о том, что гомосексуализм древних греков был просто побочным явлением, которое иногда встречалось изредка то здесь, то там.

Предваряя возражения, прислушаемся прежде всего к великому философу Платону, который писал: «Весьма многие сходятся на том, что Эрот – бог древнейший. А как древнейший бог, он явился для нас первоисточником величайших благ. Я, по крайней мере, не знаю большего блага для юноши, чем достойный любовник, а для влюбленного – чем достойный возлюбленный. Ведь тому, чем всегда надлежит руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь. Чему же она должна их учить? Стыдиться постыдного и честолюбиво стремиться к прекрасному, без чего ни государство, ни отдельный человек не способны ни на какие великие и добрые дела. Я утверждаю, что, если влюбленный совершит какой-нибудь недостойный поступок или по трусости спустит обидчику, он меньше страдает, если уличит его в этом отец, приятель или еще кто-нибудь – только не его любимец. То же, как мы замечаем, происходит и с возлюбленным: будучи уличен в каком-нибудь неблаговидном поступке, он стыдится больше всего тех, кто его любит. И если бы возможно было образовать их влюбленных и их возлюбленных в государство или, например, в войско, они управляли бы им наилучшим образом, избегая всего постыдного и соревнуясь друг с другом; а сражаясь вместе, такие люди даже и в малом числе побеждали бы, как говорится, любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюбленному легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору; а уж бросить возлюбленного на произвол судьбы или помочь ему, когда он в опасности, – да разве найдется на свете такой трус, в которого сам Эрот не вдохнул бы доблесть, уподобив его прирожденному храбрецу? И если Гомер говорит, что некоторым героям отвагу внушает бог, то любящим дает ее не кто иной, как сам Эрот» (Пир, 178с)[129].

Чтобы рассмотреть проблему, разрешение которой является ключом к пониманию всей греческой культуры в целом, необходимо прежде всего ознакомиться с неопровержимыми фактами.