Иран. Утраченный союзник

Иран.

Утраченный союзник

Прямым объектом американской проекции силы стал Ближний Восток, точнее — Персидский залив — главная площадка Большой Игры нефтяной эпохи. И здесь американцы прямо, хотя и не всегда гладко, наследуют британские интересы.

В американских геополитических концепциях конца 40-х годов Иран вместе с Грецией, Турцией, Афганистаном и Пакистаном образовывали так называемый «северный пояс» на пути попыток СССР прорваться к Индийскому океану. При этом Иран являлся зоной особых британских интересов, поскольку вся его нефть была отдана в концессию британским компаниям. При этом шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви разделял традиционный для иранской монархии патологический страх перед британскими интригами. Именно на волне борьбы Ирана за право распоряжаться собственной нефтью во главе правительства становится Мохаммед Мосаддык.

Моссадык назначается премьером 1 мая 1951 года. Уже через 3 дня парламент — меджлис — принимает подготовленный им закон о национализации нефтяной отрасли и обращается за помощью к СССР. Англичане запросили помощи у Вашингтона. Но там посоветовали не нервничать. Американцы предложили создать новую компанию с трехсторонним участием — иранским, британским и американским, утверждая, что американским участием можно погасить сильные антибританские настроения в Иране. Британцы объявили Тегерану эмбарго: запрет на вывоз нефти, импорт товаров и получение кредитов. Нефтедобыча снизилась почти в сорок раз. В ответ Мосаддык, опиравшийся на радикальное духовенство во главе с аятоллой Кашани и компартию Ирана, получавшую директивы из Москвы, провел ряд социалистических законов и начал аграрную реформу, разорвал дипломатические отношения с Лондоном, распустил парламент, провел референдум, на котором 99% населения проголосовало за наделение его чрезвычайными полномочиями. С приходом к власти администрации Эйзенхауэра англичанам удалось убедить американцев начать действовать. Разработка оперативного плана — так называемого проекта TRAJAX — началась в ноябре 1952 года. ЦРУ и британская разведка СИС открыли совместное финансирование своего ставленника генерала Фейзаллаха Захеди. Заручившись, наконец, поддержкой шаха, которого удалось убедить в реальности перехода Ирана в советскую зону влияния, 4 апреля 1953 года директор ЦРУ Аллен Даллес дал старт операции по свержению Мосаддыка. В итоге 19 августа 1953 года в результате в значительной степени оплаченных деньгами Даллеса массовых демонстраций и действий генерала Захеди правительство Моссадыка было свергнуто.

На официальном приеме по случаю своего возвращения в страну шах обращается к руководителю ближневосточного отдела ЦРУ: «Я владею этим троном благодаря Аллаху, народу, армии и тебе».

Уже в 1974 году в Иране была создана Организация по атомной энергии, которая разработала план строительства 23 ядерных энергоблоков. На его реализацию намечалось выделить 30 млрд долларов в течение 25 лет. Причем изначально программа основывалась на американской и западноевропейской помощи. В том же году Иран закупил по два атомных реактора во Франции и ФРГ. Еще четыре реактора Иран приобрел в Западной Германии в 1977 году. Тут же ФРГ приступила к строительству двух энергоблоков АЭС в Бушере. Спустя год США поставили Ирану исследовательский реактор мощностью 5 МВт. Тогда ни Америку, ни союзников Вашингтона в Европе не обеспокоило публичное высказывание шаха Пехлеви о том, что «Иран будет обладать ядерным оружием, без сомнения, быстрее, чем некоторые думают».

«Шах Ирана стал проявлять интерес к ядерной энергии в 70-е годы, и можно не сомневаться, что его целью было получение атомной бомбы»[296]

Томас Грэм, бывший американский посол в Иране

В свое время нынешние ярые критики «ядерных амбиций иранских мулл» — вице-президент США Дик Чейни, бывшие глава Пентагона Дональд Рамсфелд и его заместитель Пол Вулфовиц — являлись инициаторами ядерной программы Ирана. Они, занимая в администрации Джералда Форда важные государственные посты, участвовали в подготовке меморандума 292 «О сотрудничестве между США и Ираном в области ядерных исследований», подписанного в 1975 году тогдашним госсекретарем США Генри Киссинджером[297].

Апрель 22, 1975

* Меморандум по национальной безопасности США NSDM-292

* Ядерное сотрудничество США и Ирана

* Президент рассмотрел результаты анализа, сделанного на основании меморандума NSSM-219, и принял во внимание комментарии и рекомендации, сделанные агентствами. Президент принял решение, что в ходе обсуждения «Соглашения о сотрудничестве в мирном использовании атомной энергии с правительством Ирана» Соединенные Штаты должны сделать следующее.

* Разрешить производство ядерного топлива из американских материалов в Иране для использования в иранских реакторах и для передачи в третьи страны, с которыми США имеют соглашения.

* Согласиться установить предел производства ядерного топлива на уровне, отражающем примерное количество ядерных реакторов, планируемых к закупке у американских поставщиков. В качестве запасного варианта США должны быть готовы к увеличению данного предела для удовлетворения потребностей Ирана в ядерном топливе на условиях, что дополнительное топливо является дивидендом от предлагаемых Ираном инвестиций в обогатительный завод в США. Дополнительные дивиденды могут быть получены Ираном без ввоза ядерных материалов на территорию Ирана путём продажи от США в соответствующие третьи страны, с которыми США имеют двусторонние соглашения о сотрудничестве.

* Продолжать настаивать на одобрении со стороны США переработки поставленного из Соединенных Штатов облученного ядерного топлива. Дать понять, что создание многонационального комбината по переработке ядерного топлива станет важным фактором для получения подобного одобрения. В качестве запасного варианта можно проинформировать правительство Ирана, что США должны быть готовы выдать одобрение на переработку американских материалов на многонациональном комбинате в Иране, если государство, поставляющее технологии или оборудование для переработки, будет полномасштабным и активным участником в функционировании комбината…

В 2005 году, когда газета «Вашингтон пост» попросила Киссинджера объяснить, почему он переменил точку зрения на ядерную программу Ирана, он «после длительной паузы» сказал:

«Они были нашим союзником, а это была коммерческая сделка»[298].

Генри Киссинджер

Исламская революция в Иране резко смешала карты американцам.

Из главного стратегического союзника в регионе Иран превращается в заклятого врага. Драма с захватом заложников в американском посольстве, закончившаяся крахом спасательной операции, осталась непроходящей ссадиной в отношениях с исламской республикой. Но именно колоссальный провал в Иране надолго отвадил американцев от попыток силового вмешательства. Как выразился тогдашний президент Джимми Картер после известия о провале операции в апреле 1980 года: «Пошло все к черту!» Некоторое время это и было лейтмотивом американской политики в отношении Ирана.

Мощные претензии иранских революционеров на лидерство в исламском мире и, напомним, крайне своевременно подоспевшее советское вторжение в Афганистан подвигли так называемые умеренные исламские режимы к более плотному сотрудничеству с Соединенными Штатами. Тогда же в качестве конкурента иранцам, в том числе и в борьбе с мировым сионизмом, выдвинулся Саддам Хусейн, немедленно получивший американскую поддержку. Именно американцы толкнули Саддама на дикую войну с Ираном, длившуюся 8 лет и стоившую обеим странам около миллиона жизней. Именно эта поддержка спровоцировала его впоследствии на захват Кувейта. И все эти события так или иначе всегда были для американцев удобным поводом для прямого военного проникновения в залив.

«Иран присматривал за тем, куда и откуда движутся нефтяные потоки. Такие события, как иранская революция и нападение СССР на Афганистан, сыграли свою роль в желании США войти в залив. В противном случае все шло бы прежним чередом»[299]

Чарльз Капчан

Ну, давайте посмотрим, как оно этим своим чередом шло. А шло оно так, что Саддам Хусейн с момента своего появления на политической арене был не просто ставленником США, а конкретно креатурой ЦРУ.