НАЧАЛО ПОПУЛЯРНОСТИ

НАЧАЛО ПОПУЛЯРНОСТИ

В последние годы жизни Льва Гумилева называли «популярным», «известным», «модным», но громовая слава последних лет не была внезапной. Уже в шестидесятые годы на лекции Гумилева в Географическом обществе было трудно попасть.

«Лекции Гумилева в середине 70-х годов, начале 80-х годов были явлением не столько научной, сколько культурной жизни Ленинграда, явлением, формировавшим мировоззрение значительной части молодой питерской интеллигенции», — писал математик Александр Норин в университетской газете. Он ничуть не преувеличивал. Не случайно же в 1981-м к Гумилеву обратилась редакция Ленинградского радио и предложила заключить договор на трансляцию курса «Народоведения».

Но популярность Гумилеву все больше создавали не лекции, а сочинения. Синолог Леонид Васильев еще в 1976-м писал, что книги Гумилева не залеживаются на прилавках.

Вопреки легенде, которую все больше распространяют враги «гумилевщины», книги и статьи Льва Николаевича привлекали не только технарей. «Чрезвычайно интересная статья Л.Н.Гумилева ("Биосфера и импульсы сознания") в двенадцатой "Природе"», — записал в январе 1979-го Игорь Дедков, известнейший тогда, наряду с Владимиром Лакшиным и Львом Аннинским, литературный критик.

После другой статьи в «Природе» писатель Дмитрий Балашов настолько заинтересовался творчеством Гумилева, что отправился в Публичную библиотеку и заказал там все вышедшие к тому времени книги Гумилева.

Тираж «Природы» тогда достигал 85 000, так что после нескольких статей в этом журнале Гумилев стал известен и людям, совершенно не интересовавшимся историей тюрков и монголов. На рубеже семидесятых и восьмидесятых его все реже пускали на страницы научных журналов, зато солидные толстые литера турные журналы интересовались им все больше. В 1980-м его напечатает иллюстрированный «Огонек», популярнейший советский журнал.

В 1976 году журнал «Дружба народов» попросил Гумилева оценить профессионализм советских исторических романов о Древней Руси. Недавно появились «Русь изначальная» и «Русь великая» Валентина Иванова, Дмитрий Балашов издал «Младшего сына». Гумилев оценивал советские исторические романы доброжелательно, но снисходительно. Нашел ошибки даже у своего нового друга Балашова. А самое главное, Гумилев использовал страницы многотиражного литературного журнала для пропаганды своих идей.

Статья Гумилева (она называлась «С точки зрения Клио») вышла в февральском номере «Дружбы народов» за 1977 год. Ее сразу же заметили, пошли отклики, завязалась дискуссия. К печати статью готовил известный критик Лев Аннинский. Он был явно воодушевлен успехом (пусть и несколько скандальным) публикации: «Вообще придется, конечно, притупить страсти – они носят национальную подкладку и для нас /Д[ружбы] Н[ародов]/ особенно опасны. А то у Сулейменова тюркские амбиции, у Селезнева – славянские. <…> Буду кричать: стойте, православные! Не убивайте друг друга!», — писал Гумилеву Лев Аннинский.

А через два года Гумилев депонировал «Этногенез и биосферу». И здесь началось нечто необычайное.

У Гумилева уже были постоянные читатели, которые ждали его нового сочинения. И вот пошел слух, что Гумилев написал свою главную книгу, только она чуть ли не под запретом. Но есть один способ ее достать.

Из дневника Игоря Дедкова, 18 декабря 1980 года: «Д.Балашов… сказал, что высоко ценит взгляды Л.Н.Гумилева на историю и что можно выписать из какой-то (он-то назвал, да я не мог там записать) люберецкой всесоюзной научной конторы наложенным платежом его главную, т. е. гумилевскую, работу, размноженную ротапринтным или каким-то другим способом в целях научной информации…»

«Люберецкой всесоюзной научной конторой» и был ВИНИТИ. Дедков вскоре узнал, что к чему, и уже в феврале получил первую часть «Этногенеза». Трактат Гумилева не только заказывали и читали, но и передавали из рук в руки. Математик из Караганды Сергей Нурмаганбетов заказал копию рукописи в ВИНИТИ. Не дождавшись, попросил копию у своего научного руководителя, который заказал трактат Гумилева несколько ранее, но и тут не повезло – текст уже затерялся у кого-то из знакомых.

К началу восьмидесятых тиражи старых книг Гумилева были давно распроданы, новые издания не выходили, а спрос на них рос, вот и появились на черном рынке ротапринтные копии. Разумеется, на черный рынок попал и «Этногенез». Сотрудники типографии выносили под одеждой «три ротапринтных тома за ограду типографии, а к ним подходили и спрашивали: "Гумилев есть?" и покупали». На черном рынке цена «Этногенеза и биосферы» достигала 30 рублей. Это, конечно, не абсолютный рекорд. Фотокопия скандального романа Валентина Пикуля «У последней черты» достигала 60 рублей. Но и 30 рублей для книги, изданной в СССР, — деньги бешеные. Цена научной книги тогда колебалась обычно между одним и тремя рублями. Например, «Хунны в Китае» стоили в магазине всего 1 рубль, а «Старобурятская живопись», самая дорогая книга Гумилева, — 3 рубля 91 копейку.

Константин Иванов рассказывает о спекуляции «Этногенезом» несколько иначе. По его словам, копию депонированной рукописи типографские рабочие продавали за три бутылки водки.

В конце 1982 года копирование Гумилева прекратили. Этому есть два объяснения. Первое, распространенное среди учеников, последователей и поклонников Льва Николаевича: козни тайных и явных врагов Гумилева. Второе принадлежит жене Гумилева, Наталье Викторовне: «После депонирования рукописи в ВИНИТИ несколько тысяч экземпляров этой работы было напечатано по заказам читателей. Вся типография ВИНИТИ работала на копирование Гумилева. <…> Потом руководство ВИНИТИ наконец сказало, что больше печатать не будут, потому что сколько же можно – ибо научная организация, где книга была одобрена, должна ее напечатать».

Такой «научной организацией» был Ленинградский университет, он и в самом деле выпустит «Этногенез и биосферу Земли» в своем издательстве, но это будет уже в 1989 году.

Всего же, по официальным данным, ВИНИТИ сделал более двух тысяч копий «Этногенеза». Сколько же копий было подпольно изготовлено в типографии ВИНИТИ и продано на черном рынке, мы никогда не узнаем.