Национальная революция?

Национальная революция?

Давно уже обсуждалось, что Гражданская война среди всего прочего была «антинемецкой» национальной революцией[138]. Не уверен, что это главное содержание событий, но, судя по всему, была в них и такая струя.

Напомню, что многие были уверены – народ ненавидит, по крайней мере не любит немцев. Утверждение это неточно, потому что германофобии в России не было и нет. Но «потеснить» немцев хотели.

Ходили упорные слухи о том, что императрица держит у себя в спальне радиопередатчик и сообщает все секретные сведения германскому генеральному штабу. Скорее всего, это неправда, но слух-то какой!

А вот анекдот, за рассказывание которого в 1916 году можно было обрести нешуточные неприятности…

Приезжает Брусилов в Зимний дворец, видит – за колонной рыдает цесаревич Алексей.

– Почему вы плачете, Ваше Высочество?!

– Как же мне не плакать?! Немцы наших бьют – папенька плачет, а наши бьют немцев – маменька плачет!

Смех смехом, а ведь и об этом говорили!

Немецкий погром в Петербурге в 1914 году был интеллигентским, верхушечным. А в Москве погром произошел самый что ни на есть простонародный.

Начался он с того, что 27 мая 1915 года толпа пошла на Марфо-Мариинскую обитель: этот монастырь основала сестра императрицы Александры Елизавета. Прошел слух, что во время посещения госпиталя великая княгиня велела положить немецких раненых на кровати, а русских – на пол: ведь немцы – культурная нация и привыкли спать на кроватях, а «русским все равно». Ничего подобного не было, но для толпы уже не было важно, что соответствует действительности, а что нет. «Долой немку!» – ревел народ.

Кричали еще, что в монастыре она прячет своего брата Эрнста Гессенского. Не растерявшись, Елизавета вышла к толпе и предложила им обыскать монастырь. В нее тут же полетели камни, никто ничего не слушал. Прибывшая полиция открыла огонь, и в толпе стали кричать: «У вас нет патронов на фронте, но есть патроны для нас!»

Полиция защитила родственницу императора, но в самой Москве не вмешивалась, когда толпа грабила и разбивала магазины, принадлежащие немцам. Безумие длилось больше двух суток.