Глава 22. В поисках выхода
Глава 22.
В поисках выхода
Когда в избе потух свет, и всё затихло, я сделал вид, что сплю и стал про себя обдумывать то, что услышал от Светозара. То, что родная планета без войны завоёвана инопланетным разумом, мне было известно давно. Но, несмотря на это, душа не хотела верить в реальность случившегося.
Лёжа на тёплой печи, я всматривался в темноту, а мысли уносили меня в дикие безлюдные горы, на дно океанов и морей, в те места на планете, где глубоко под землёй стоят долгосрочные базы космических пришельцев.
«Судя по всему, прежде всего, по нашим русским мифам, этим зловещим базам сотни тысяч лет, — размышлял я. — Древние о них хорошо знали. Это современным обывателям ничего знать не хочется. Главное для них — это еда и получение других удовольствий. Что же произошло с нашим сознанием? Мы деградируем, это однозначно. И деградируем быстро. И остановить этот процесс пока невозможно. Светозар намекнул, что нам, людям, некоторые представители звёздных рас пытаются помочь. Для этого они вступают в контакт с людьми. Возможно, кое с кем и из правящих кругов. Хотя вряд ли, наверняка, им хорошо известно, что во главе земных государств стоят те, кого туда продвинули в человеческом обличии ящероголовые… Тогда остаются круги на полях. Те самые загадочные круги, которые мы, земляне, до сих пор не научились расшифровывать. Но ведь и рептилоиды могут оставлять такие же круги, для иллюминатов, которым известен шифр. Скорее всего, этим занимаются и те и другие. А мы, люди, мечемся в догадках, кто занят такими вот делами. И самое главное, зачем? Информация! Везде всегда информация. Она царица всего и вся! Ей посильно, казалось бы, невозможное. Кто ею владеет, тот и правит миром. И не только нашим, земным, но любым звёздным, — с трудом, но до меня стало доходить её значение. И от понимания этого я весь покрылся потом. Дед Чердынцев прав, я, на самом деле, самый настоящий дуралей. Если до меня никак не доходят такие вещи, как значение информационного воздействия, то я дуралей в квадрате, нет, в кубе!»
— Ты чего себя гнобишь? — внезапно толкнул меня локтем Дадоныч. — Никакой ты не придурок! Это я так, для порядка. Не забивай себе голову, лучше закрой глаза и усни.
— Не спится мне, — шепнул я деду. — Слишком много впечатлений.
— Я понимаю, сам когда-то, как ты, лежал, и думал о жизни и о судьбе каждой расы, — вздохнул старый ведун. — Он тебе рассказал страшные вещи. Их надо осмыслить и принять. Процесс нормальный, но болезненный.
— Я никак не могу представить, что всё земное человечество находится в информационной ловушке. И, вообще, как им удалось установить над целой планетой этот зловещий купол?
Услышав мой вопрос, волхв несколько секунд молчал, потом тихо прошептал:
— С Луны, дружище, с Луны. На Луне стоят их мощные базы, точнее под её поверхностью. С одной из них на Землю идёт высокочастотный луч направленного действия, который принимается десятками земных ретрансляторов. Как видишь, всё просто.
— А энергия?
— С энергообеспечением у них всё в порядке. Ящероголовые получают её из вакуума или, если пользоваться термином Николы Тесла, из эфира.
Ответ был исчерпывающим. И я, повернувшись на бок, сделал вид, что засыпаю. Я понял, что разгул моих мыслей не даёт спать волхву, но остановить их у меня не было сил.
«Эти двое рассказывают потрясающие вещи, именно они, а не кто-то другой открыли моему сознанию глубинный смысл информационных процессов. Воздействие торсионных полей на генетику человека. Почему так? Отчего хранители древнего знания, несмотря ни на что, знают намного больше современных учёных? Интересно, где предел их знанию? И есть ли он вообще?»
Я хорошо понимал, что меня знакомят с самым главным. Мне дают ликбез. И за его бортом остаётся много такого, о чём я пока не подозреваю. Пример тому — роль в информационном процессе Луны. Старик сказал о Луне несколько слов. Но было видно, что ему известно всё до мелочей.
«Интересно, как он живёт с таким знанием? Оно же может раздавить».
Постепенно мои мысли переключились на внутреннее информационное поле. То, которое было создано на Земле после включения на полную мощь высокочастотного электромагнитного изоляционного купола. Мне стало ясно, что он имеет двойственный характер. В центре его действует генератор тотальной лжи. Он многомерен, сложен и вездесущ.
«Стоп! — поймал я себя на образе. — Так ведь это всем известный Змей Горыныч. У него до двенадцати голов, и все опасные. Получается, что русский Горыныч и эгрегор Сета-Яхве-Амона, или Сатаны, одно и то же лицо. Но в наших сказках-пророчествах говорится, что Змея можно победить. И победят его русские витязи. Сотни народов примут Змея или Дракона, как Бога. Сотни народов будут ему молиться. Только мы, русские, единственные на планете, Богом его не признаём. И скрестим с ним своё оружие».
От того, что я вспомнил и понял, меня затрясло.
«Так вот почему наш народ считается богоносцем. Вот откуда родился миф о том, что Россия спасёт человечество от гибели! Какой же я дурак! Не понял главного, того, что Дадоныч мне столько вдалбливал. Мы, русские, устояли перед напором Горыныча. По сути, мы до сих пор являемся ведическим народом. Наши христианские храмы стоят на местах древних солнечных капищ. И обращаемся мы в них не к Змею Горынычу, а к Роду небесному. По сути, к нашим предкам!
Вот почему для Запада мы — «язычники». Там, за кордоном, нас хорошо понимают, только мы себя никак понять не можем. Наше коллективное подсознание отразило информационный удар Змея Горыныча, эгрегора тотальной лжи, только наше коллективное сознание об этом пока не догадывается. Оно, считая нас, русских, христианами, само себя вводит в заблуждение. Так что же, «милашка» Горыныч? Первый информационный раунд наш народ у тебя выиграл! Всё идёт по мифу. Мы, русские, с тобой один на один. Молятся тебе все кроме нас. Значит, во втором раунде тебе придёт конец! Таково предсказание».
От охватившего меня волнения я уселся на свой матрац и уставился на еле видимое окно избушки. И тут я почувствовал, что рядом со мной тихо и быстро поднялся дедушка. Он молча, сильной рукой притянул меня к себе и тихо прошептал:
— Понял теперь, Юра, какая идёт битва? И с кем? Думаю, ты осознал, что значит наш русский дух, и сколько он стоит! В нём не только спасение всего земного социума. Помнишь, что говорится в мифе?
— Помню. Русские витязи сокрушат Змея Горыныча. Не столько витязи, сколько сам народ. Ведь главным змееборцем выступает не Илья Муромец и не Добрыня Никитич, а тот, кто был сильнее самого Светогора. Русский землепашец Микула Селянинович. Это прямое указание на возрождение аграрной Руси. Промышленность, само собой, пусть будет, только не в ущерб сельскому хозяйству. Как только начнутся реформы по его возрождению, а они скоро начнутся, знай, что стал набирать свою силу несокрушимую наш Микулушка. А теперь самое главное: вспомни, разве себе пашет и сеет Микула Селянинович поле бескрайнее? Разве он думает о богатстве от продажи зерна? Ты где-нибудь слышал, чтобы Микула торговал на базаре?
— Ничего подобного я никогда не слышал, — признался я.
— И не услышишь, потому что Микула Селянинович подымал зябь всей русской земли. Он пахал и сеял для всех. Он является кормильцем всего нашего славного народа. Микула Селянинович и кормилец, и хранитель Отечества. Он — самый могучий богатырь на Земле. Сильнее его нет на целом свете. Скажи, на что указывал его образ, на какую общественно-экономическую формацию?
— Только не на рыночную.
— Тогда на какую?
— Так ведь он коммунист!
— Не просто коммунист, а труженик и аристократ в одном лице. Вот ты и ответил сразу на все вопросы. А теперь спать, иначе завтра будешь сидеть и хлопать глазами, не понимая того, что мы тебе рассказываем.
— Но разве можно спать после того, что я только что от тебя услышал? Получается, что на Руси снова возродится коммунистическая идея?
— Только не марксисткая, дружище, а наша орианская или русская.
— Разве такая была?
— А мифы о Золотом веке? Неужели ты никогда их не слышал?
— И не раз.
— Но ведь это же коммунизм, где во главе общества стоят три высших сословия, а экономика — только плановая! А дегенераты лишены гражданства. Следовательно, не могут влиять на развитие общества. Как видишь, это коммунизм, но другой, не еврейский.
Через минуту я снова лежал на своём месте и силился опять уснуть. Наконец, мне это удалось, и я погрузился в спокойный тихий сон, которым спят дети.