ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ

ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ

Пост премьера занял один из лидеров радикалов Камиль Шотан. Его правительство сразу же стало отходить от программы Народного фронта. Оно отменило 40-часовую рабочую неделю, мотивируя это необходимостью укрепления национальной обороны. Было решено привлекать силы полиции в случае захватов забастовщиками предприятий.

Международная обстановка становилась все сложнее. В октябре 1936 г. возникла ось «Берлин - Рим»: Германия и Италия подписали «антикоминтерновский пакт». Направлен он был, разумеется, в первую очередь против СССР, но поводы для тревоги появились и у многих других. Особенно после того, как к пакту присоединилась Япония, и ось стала гораздо длиннее - настолько, что вплотную приблизилась к французским владениям в Индокитае.

В марте 1938 г. Германия совершила деяние поконкретнее: произвела «аншлюс», то есть присоединение Австрии. Фашистская агентура давно уже работала на «родине фюрера», создавая там пятую колонну Германии. Когда немецкие войска вступили на ее территорию, сопротивления они не встретили. Австрия получила статус одной из германских земель. Это было еще одним грубейшим нарушением Версальского договора, но Франция в надежде на лучшее предпочла встать на позицию «умиротворения» агрессора.

Очередной жертвой гитлеровского аппетита стала Чехословакия. К тому времени во главе французского правительства опять встал радикал Даладье. Теперь он занимал выраженную правую позицию. Проведя во внутренней жизни страны несколько мер в интересах крупной буржуазии (что та оценила, вернув свои капиталы в национальную экономику), на внешней арене он продолжил линию «умиротворения», что предрешило судьбу Чехословакии.

События разворачивались следующим образом. В Судетской области Чехословакии проживало значительное немецкое национальное меньшинство. Оно считало себя утесненным - возможно, небезосновательно. Чехи давно уже не испытывали симпатий к немцам - стоит вспомнить хотя бы такое убедительное свидетельство, как «Похождения бравого солдата Швейка». Но вряд ли судетские немцы находились в явно неравноправном положении - не тот народ, чтобы такое допустить. Как бы то ни было, Гитлер потребовал отдать ему Судет-скую область. Чехословацкое правительство удовлетворить такое наглое притязание отказалось, Германия подтянула к границе войска.

Советский Союз заявил, что готов оказать Чехословакии помощь в соответствии с существующим между двумя странами договором. Но президент Бенеш на этом не настаивал - очевидно, восточный союзник тоже внушал ему опасения. Тем временем судетские немцы, среди которых было много фашистов, подняли фактический мятеж, громя жилища чехов и выживая их из области.

Руководители Англии и Франции решили попытаться уладить дело миром. Но инициатором встречи в верхах выступили не они, а Муссолини. 28 сентября 1938 г. в Мюнхене собрались премьер-министр Великобритании Чемберлен, глава правительства Франции Даладье, германский фюрер (он же канцлер) Гитлер и итальянский дуче Муссолини. Чехословацких представителей, образно говоря, попросили обождать в прихожей.

Но вскоре удостоили вниманием: известили, что их страна должна проявить благоразумие и передать Германии то, что она требует. А еще поделиться с Польшей и Венгрией - те тоже выказали заинтересованность, почувствовав легкую поживу. В обмен на это высокие договорившиеся стороны обещали гарантировать новые границы Чехословакии.

Даладье в Париже, Чемберлена в Лондоне ждала восторженная встреча - как избавителей человечества от угрозы новой войны.

В декабре 1938 г. министр иностранных дел Германии Риббентроп во время визита в Париж подписал со своим французским коллегой Бонне декларацию, в которой говорилось, что «между странами не имеется больше никаких нерешенных вопросов территориального характера». Аналогичный англо-германский документ еще в сентябре подписали Чемберлен и Гитлер.

Но Риббентроп и Бонне провели еще и секретные переговоры. Немецкий министр поставил вопрос о дальнейших переделах границ в Восточной Европе и о том, что у Германии имеются еще и колониальные аппетиты. По поводу востока Европы француз заверил, что после Мюнхенского соглашения и гарантий, данных урезанной Чехословакии, у его страны там никаких интересов больше нет. Что же касается колоний - ничем пока помочь не можем.

Вскоре Германия показала, что такое ее восточноевропейские планы и каково верить Гитлеру. Он окончательно разделался с чехословацким государством: Словакия стала немецким сателлитом, а Чехия была объявлена «протекторатом Богемией и Моравией» и целиком перешла в распоряжение Германии (а это был один из наиболее промышленно развитых районов Европы). Затем у Литвы был отобран порт Мемель (Клайпеда) с областью - это обосновывалось тем, что до Первой мировой войны он входил в состав Германской империи. С Румынией был заключен торговый договор, по которому она фактически предоставляла в распоряжение Германии все свои экономические ресурсы (главное - нефть из месторождений Плоешти).

В Испании пали Мадрид и Барселона, и остатки республиканцев - кому повезло - перешли на французскую территорию. Где их встретили неласково - отправили в лагеря для интернированных.

Одновременно Италия оккупировала Албанию и заявила о своих претензиях на подчиненный Франции Тунис и, более того, на французские земли: Корсику (родину Наполеона) и Савойю (которую Пьемонт несколько десятилетий тому назад передал Франции в благодарность за помощь в объединении Италии).

Появились разведданные, что Германия готовит нападение на Польшу. Был подписан польско-французский секретный военный протокол, по которому в случае германской агрессии Франция должна была поддержать Польшу всеми своими силами. Узнав об этом, Германия и Италия заключили «стальной пакт» - договор о совместном ведении войны против кого бы то ни было.

***

Западные демократии отдавали себе отчет в том, что в случае новой большой войны им грозит та же опасность, что и в Первую мировую: английская сухопутная армия невелика, нарастить ее численность - потребует времени, а пока это произойдет - французским вооруженным силам трудно будет противостоять вермахту. Нужен был союз с крупной континентальной державой, и опять встал вопрос о взаимоотношениях с СССР.

Начались переговоры, принявшие конкретный характер: летом 1939 г. в Москве собрались военные представители СССР, Англии и Франции. Но сразу же возникло труднопреодолимое препятствие: польское и румынское правительства, когда их запросили о возможности прохода через их территории советских войск, ответили отказом - они опасались, что русские пройдут, но не уйдут (поляки до последнего своего часа очень скептически смотрели и на военную мощь СССР: один из их высших генералов отозвался о Красной Армии, что «это не армия, а сброд»). В вопросе о размерах вооруженных сил, которые готовы будут выставить предполагаемые союзники, Англия и Франция называли количество дивизий на порядок меньше, чем СССР. Дискуссия затягивалась, и у Сталина сложилось впечатление, что хитрые буржуи просто тянут время, дожидаясь, пока Германия и Россия столкнутся лбами.

Германия выступила со своими секретными инициативами. Великобритании была предложена гарантия неприкосновенности ее империи. Параллельно Риббентроп обратился к советскому посланнику в Берлине: «Противоречий между нашими странами нет на всем пространстве от Балтийского моря до Черного. По всем вопросам можно договориться».

И советское правительство, поразмыслив, сочло возможным заключить с Германией договор. Это был выбор меньшего из зол. У Москвы сильно было понимание того, что с фашистами рано или поздно все равно придется воевать. Но если это произойдет немедленно - обстановка хуже некуда. На союз с демократическим Западом, как становилось все очевиднее, рассчитывать не стоит, а на Дальнем Востоке уже были серьезные конфликты с немецким союзником Японией (при Хасане и Халхин-Голе) - так что грозит война на два фронта.

Риббентропа с почетом встретили в Москве 23 августа 1939 г. Итогом его визита стало подписание пакта о ненападении и знаменитых секретных протоколов к нему. Бог им судья, кремлевским правителям: мы можем лишь догадываться, как виделось им то, что творилось в окружающем их мире. Но то, что происходящее дышало смертельной угрозой, очевидно и нам - тем более было очевидно им.

Участь Польши была предрешена, так же как и участь прибалтийских стран. Узнав об этом договоре, Франция объявила мобилизацию - теперь война с Германией была практически неизбежна.

Французская компартия оказалась под ударом и правительства, и общественного мнения. Прозвучали обвинения в государственной измене. Были запрещены коммунистические газеты, всякие отношения с ФКП прекратили социалистическая партия и ВКТ - хотя коммунисты не давали пока повода усомниться в их патриотизме.