Центральная и Восточная Европа

Центральная и Восточная Европа

Центральная и Восточная Европа вовлекаются в дележ мира опосредовано. Наводненная колониальным серебром и золотом западная Европа дает ей новые рынки сбыта сельскохозяйственной продукции (тогдашнее южноамериканское серебро играет роль сегодняшнего бесконтрольно эмитируемого доллара).

Падение стоимости благородных металлов (прежде всего серебра — основного денежного металла в XVI в.) привело к так называемой «революции цен», повышению товарных цен в 2,5–4 раза. Это сыграло огромную роль в судьбе Восточной Европы.

Первыми на внешний рынок там выходят землевладельцы, шляхта, дворяне, желавшие обставлять свои усадьбы, где-нибудь в Бердичеве или Брацлаве, предметами роскоши из Западной Европы. Поместья, которые раньше обеспечивали жизненные потребности воина и его возможности к несению военной службы, превращались в хозяйства, обслуживающие потребности феодала в красивых вещицах.

Суда с зерном шли по Висле, Одеру, Неману к портовым городам — Данцигу, Штеттину, Кенигсбергу; здесь зерно перегружали на нидерландские или ганзейские корабли, отправлявшиеся в порты Западной Европы. Помимо зерна, на внешний рынок поставлялась лен и пенька, смола и деготь.

Но революция цен, вызванная притоком серебра, делает западноевропейские товары все более дорогими, а восточноевропейское сырье относительно все более дешевым.

Цены на хлеб в Восточной Европе были в 10–15 раз ниже, чем в Западной Европе, торговля им давала ганзейскими и нидерландским купцам до 1000 % прибыли.

Столь неэквивалентный характер торговли вынуждал польско-литовского пана или ливонского барона наращивать этот экспорт за счет утяжеления внеэкономической эксплуатации зависимого населения. В первую очередь за счет усиления барщины.

Снисхождение рыночной благодати на Центральную и Восточную Европу было напрямую связан с закрепощением там крестьянства.

В исторической науке этот процесс носит название «второе издание крепостного права». Жестокие устаревшие формы внеэкономической эксплуатации в Восточной Европе служат источником накоплений для западноевропейской экономики. И этим «второе издание крепостного права», жертвами которого стали восточноевропейские народы, напоминает «второе издание рабства», жертвами которого стали народы Африки.

Польша, Литва, Венгрия становятся системами-донорами для западноевропейских систем-вампиров.

Несколько раз я встречал в наших «исторических» книгах утверждения, что крепостничество в Центральной и Восточной Европе было-де умереннее, чем то, которое утвердилось в России. Блажен, кто верует. «Второе издание крепостного права» дало в Центральной и Восточной Европе XVI–XVII вв. те же печальные результаты, что и его первое издание в России XVIII в. (русский барин впрочем так и не получил права убивать своих крестьян). Только в центральную и восточную Европу крепостное право пришло раньше и длилось дольше.

Ранее всего процессы закрепощения коснутся Польши (со второй половины XV века), затем германских земель к востоку от Эльбы, Шлезвиг-Гольштинии, некоторых регионов Дании, Ливонии, Чехии и Венгрии. Здесь статус крестьян будет быстро приближен к частноправовому статусу рабов при воскрешении норм рабовладельческого римского права. Дворяне многих стран центральной и восточной Европы в это время будут превращать условные земельные владения — лены, обусловленные военной государственно службой, в полные частные владения, используемые только ради собственной выгоды.

Польских крестьян, начиная с 1540-х, можно было покупать и продавать, господин мог засечь любого из них до смерти. «Крестьяне — подданные своих господ, которые распоряжаются их жизнью и смертью», пишет папский нунций из Польши в 1565 г. «У них, без всякой с их стороны провинности, господа по своему произволу отбирают землю и все имущество, и как принято в некоторых поветах, продают их как скот», свидетельствует польский писатель Ян Моджевский. «Разгневанный помещик… не только разграбит все, что есть у бедняка, но и убьет его — когда захочет и как захочет», — пишет польский иезуит Петр Скарга.

О венгерских крестьянах французский путешественник Шок де Бретань писал, что господа приравнивают их к скоту. Парадоксальным образом лишь турецкое завоевание Венгрии принесло облегчение венгерским низам.

Курляндские статуты давали дворянину полную власть над жизнью и смертью крестьянина, давая возможность и продавать его, и присуждать к смерти, как раба.

В Мекленбурге и Померании барщина достигала 5–6 дней в неделю; господская запашка расширялась порой до полного уничтожения крестьянских наделов.

Во всех странах, где прошло «второе издание крепостного права» три вида власти над крестьянством — поземельная, личная, судебно-административная — сосредоточивались в руках одного и того же господина. Он мог переводить крестьян с одного надела на другой по своему произволу, мог заставлять их работать на барщине хоть целую неделю, мог превращать их в дворовых людей, продавать и покупать без земли. И подвергать любому наказанию за неповиновение.

Вот две характерные цитаты из помещичьего устава для крепостных (Leibeigene), составленного в Шлезвиг-Гольштинии. «Ничто не принадлежит вам, душа принадлежит Богу, а ваши тела, имущество и все что вы имеете, является моим. (Nichts gehoret euch zu, die Seele gehoret Gott, eure Leiber, Guter und alles was ihr habt, ist mein.)» «Крестьянин не должен стелить свою постель до вечера, так как он не может знать днем, спит ли он еще следующую ночь в той же самой постели. (Der Bauer muss sein Bett nicht vor Abend zurecht machen, weil er am Tage nicht wissen kann, ob er noch die nachste Nacht in demselben schlaft.)»

Те короли, которые пытаются противодействовать «второму изданию крепостного права», рубя головы аристократам, становятся объектами «тираноборства». Жадность компрадорского дворянства рядится в древнеримские тоги. На нечесаные чубы, замусоренные вшами, водружаются античные лавровые венки. Происходит ренессанс не только древнеримского права, но и древнеримской республиканской демагогии, цицеронства.

Незадолго до своего свержения датский король, борец с аристократией и пиратством, Кристиан II издал указ: «Не должно быть продажи людей крестьянского звания; такой злой, нехристианский обычай, что держался доселе в Зеландии, Фольстере и др., чтобы продавать и дарить бедных мужиков и христиан по исповеданию, подобно скоту бессмысленному, должен отныне исчезнуть». Указ ждал своего исполнения около 2 веков, вплоть до наступления в Дании просвещенного абсолютизма. Аристократы продержали автора указа в заключении вплоть до смерти.

Если для Западной Европы «Востоком» являются заокеанские земли, то у центрально— и восточноевропейских держав есть свой «Восток». Это московское государство.