ГЛАВА VII НА ИЗЛЕТЕ

ГЛАВА VII

НА ИЗЛЕТЕ

58. Фаза и состояние

Как уже было показано, этногенез — процесс, закономерно проходящий несколько фаз. Но если этнос при всех испытаниях не распался, то он продолжает существовать как этноценоз, верхняя ступень геобиоценоза, не развиваясь, а лишь взаимодействуя с соседними этносами. Различие такого этноса с этносами, проходящими пассионарный толчок и спад — чисто количественное: вместо одного грандиозного толчка, созидающего колебания акматической фазы и надлома, идут мелкие волнообразные повышения и снижения пассионарного напряжения системы. Эти колебания не меняют стереотипа поведения, не ломают структуры, а культура, если она и меняется под влиянием соседей, то не влияет на устойчивые формы, отработанные веками и соподчиненные жесткой обратной связи этноса с вмещающими ландшафтами.

Говоря проще, гомеостаз — торжество посредственности, выбрасывающей из системы и гениев, и преступников, поэтому прогресс культуры и мысли, как и регресс норм этики в нем, невозможен. Гомеостатическая система имеет начало — затухание первичного пассионарного толчка, но не имеет естественного конца. Она осуждена на бессмертие. Зато она легко может быть убита соседями, обладающими повышенной пассионарностью при наличии этнокультурной доминанты — цели. Но она успешно сопротивляется неорганизованным в системы пассионарным популяциям, и наносит сокрушительные удары субпассионарным системам, ибо нулевой уровень выше отрицательного. В этом состоянии были индейцы Северной Америки, патаны Гиндукуша, алтайцы, эвенки и многие другие.

Ни в коем случае не следует считать людей гомеостатических популяций неполноценными, отсталыми или «дикими». Вспомним, что подавляющая масса персон в развивающихся этносах — такие же обыватели, как и в племенах горцев, лесовиков и степняков. Различие идет не на организмическом, а на популяционном уровне: одни системы обладают талантами, героями, мудрецами, а также подонками, лентяями, преступниками, а другие выбрасывают из своей среды тех и других, мешающих им жить.

В обоих типах систем посредственности сходны между собой, и тут и там поведенческий императив — консервация стереотипов, но не навязывание своего — соседу. Эта позиция ведет к этническому симбиозу и сохранению многих этносов, которые, в противном случае, были бы или обращены миссионерами, или ограблены и перебиты флибустьерами. В том и другом случае их бы не осталось.

Разумеется, в гомеостатичных этносах сокращается патриотизм — жертвенная любовь к традициям далекого прошлого, но его заменяет «натализм» — любовь к родной природе. Широко известна история половецкого хана Атрака, ушедшего в Грузию со своей ордой и прижившегося там. Когда соплеменники захотели вернуть его домой, никакие уговоры не помогали. Тогда один из послов дал ему понюхать пучок сухого ковыля. Хан немедленно поднял орду и вернулся в донскую степь. Отсюда вытекает вывод: сила воображения и абстрактной мысли обратно пропорциональна силе ощущения и условного рефлекса. А что оценивать выше или ниже — вопрос праздный, потому что природа не базар, а значит, природные явления (феномены) подлежат описанию, а не оценке.

Конечно, гомеостатичные этносы так же непохожи друг на друга, как и этносы, складывающиеся в этногенных процессах. Сиу не похожи на ирокезов и алгонкинов, патаны на гималайских гурков, печенеги (канглы) на торков (гузов), а те и другие — на половцев (куманов), но главное, что надо помнить; ни те, ни другие не примитивная, а финальная стадия этногенезов, происходивших в разных местах и в разное время. Этносы, изучаемые нами, не дети, а старички, у каждого из которых есть своя история, даже если она ими забыта.