После либерализма

После либерализма

Вполне вероятно, что постепенный демонтаж либеральной идентичности совершит качественный скачок именно в культурной сфере. Иммануил Валлерстайн в своей книге «После либерализма» не сводит демонтаж либеральной парадигмы к одной лишь сфере политики. Возможный захват властных институтов он рассматривает как эффективную меру общественной самозащиты, но не как цель будущей революции. Главные изменения, по мнению автора, должны произойти в эпистемических структурах общества. Он утверждает: «Наконец, борьба будет интеллектуальной, за переосмысление наших научных канонов, в поисках более холистических и изощрённых методологий, в попытках избавиться от благочестивых и ложных заклинаний о свободной от оценок научной мысли. Рациональность – сама по себе ценностно нагруженное понятие, если вообще имеет какой-то смысл, и ничто не является или не может быть рациональным вне самого широкого, максимально охватывающего контекста человеческой социальной организации».

Итак, нет рациональности вне социальной организации, утверждает автор. Мифология вульгарного рационализма, отголоски морально-правовых утопий, маскирующих скрытые институты дисциплинарной власти – всё это можно преодолеть рациональным социальным действием. А вот здание гуманитарных и общественных наук «после либерализма» придётся подвергнуть серьёзной реконструкции. Проблема в том, что содержание этих дисциплин и их методология сами по себе идеологически нагружены. В течение трёх веков они обслуживали социально-политическую повестку либерализма. Итог – «смерть социального и политического» (Ж. Бодрияр). «Триумф информации – это смерть политики», – говорил другой философ, Пьер Бурдье. Но это означает смерть демократии, смерть критической мысли и запрет на свободный научный поиск. Правда, в отличие от авторитарных систем прошлого, либеральная система запрещает не процесс мысли, а её объект – социокультурную реальность.

Как это возможно?

Судьба критически мыслящего индивида в либеральном обществе напоминает судьбу пленника в китайской «комнате-шкатулке»: мягкие стены и пол, полная тьма и тишина. Никаких пыток, никакой боли. Через сутки или двое у заключённого начинается звон в ушах и галлюцинации. А через несколько недель он выходит из «шкатулки» абсолютно седым и полностью потерявшим разум. Его речи никто не может понять, кроме таких же, как он, безумцев.

Сегодня дело чести для уважающего себя интеллектуала – перешагнуть границы либеральной мысли, противопоставить этой тотальности свою трансгрессию. Прорубить окно в глухой стене либерального дискурса, высунуть голову, осмотреться и вдохнуть свежий воздух. Словом, сломать «шкатулку». Такого смельчака ожидает множество неожиданных открытий. Главной наградой ему будет шокирующий, но уникальный опыт – опыт встречи с подлинной социальной реальностью.

Ситуация «после либерализма» предполагает разборку и обратную сборку эпистемических структур общества, маскирующих работу его властных механизмов. А это влечёт за собой, ни много ни мало, смену методологии общественно-гуманитарных наук. Это не произвол, а констатация ограниченной применимости прежнего научного аппарата. Общество давно «убежало вперёд», а социальная и гуманитарная наука живут в плену юридизма и абстрактных универсалий. Их концептуальный каркас лишь подавляет и маргинализирует живые общественные процессы. Он подменяет анализ мёртвыми, повторяющимися конструкциями, «формирующими» свой объект.

Эта ангажированность превосходит влияние советского классового подхода, который при необходимости легко вычленялся из общей структуры исследования. Сегодня же демаркационная линия между наукой и идеологией полностью утрачена.

Как замечал критик современной ему методологии науки Пол Фейерабенд, «нет необходимости говорить о психологических преимуществах, вытекающих из использования альтернатив. Действительно, если мышление ограничено рамками одной-единственной теории, оно может не заметить её наиболее уязвимых слабостей».[12]

В будущем обществу предстоит разобраться в истоках современного квадривиума – социологии, психологии, культурологии и политологии – и, наконец, самого либерализма как идеологической матрицы социальной системы и геокультурной нормы современности.

Понять – значит изменить.

Е. А. Белжеларский