Глава 18 20-е: перегрев

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 18

20-е: перегрев

Москва

В.Ф. Карпухин, занимавший в силу обстоятельств исключительно важную позицию, говорит: «Ночь с 19 на 20 августа я провел дома, утром прибыл на работу, провел инструктаж личного состава и в 11.00 был вызван к начальнику управления, который пригласил меня пройти к первому заместителю председателя т. Агееву Г.Е. На совещание были приглашены начальники управлений (3-го, 15-го), начальник УПС, зам. председателя Прилуков и др.

Была поставлена конкретная задача: с приданными частями Советской Армии осуществить штурм „Белого дома“ и интернировать правительство России. Задавались вопросы по нашей вооруженности, и каждому из присутствующих ставились конкретные задачи»[787].

Группу сотрудников ОУЦ в Центральном Клубе выводят из актового зала — намечаются похороны начальника ХОЗУ К.А. Пожарского.

В 10.00–12.00 прошло совещание ГКЧП, на котором было принято решение о создании оперативного штаба на базе КГБ, МВД и министерства обороны, руководителем назначен О.Д. Бакланов. В штаб ГКЧП входили Советник Президента СССР Маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев, Начальник Главного Оперативного Управления — первый заместитель Начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР ген.-п-к Б.А. Омеличев, В.Ф. Грушко, первый заместитель министра внутренних дел И.Ф. Шилов, И.В. Бижан, замы Начальника Отдела аппарата Президента О.С. Беляков и ген.-п-к А.Н. Сошников, И.Б. Ковырин, Заведующий Отделом Аппарата Президента СССР В.В. Бутин, С.И. Фадин.

С. Станкевич выступил по радио «Свобода» с провокационным сообщением, что дачу М.С. Горбачева в Форосе блокировал Севастопольский полк КГБ.

В 12.00 час. замначальника УКГБ М и МО ген.-м-р Е.П. Карабанов передал через офицера связи нач. 2 службы УКГБ Ю.А. Стародубцеву подготовленные им тезисы для составления плана по обеспечению режима чрезвычайного положения в Москве. Предложения состояли из нескольких пунктов, смысл которых сводился к следующему: 1. За неисполнение и неподчинение решениям ГКЧП отстранить Попова Г.Х. от должности мэра. 2. Если Попов и Лужков будут продолжать сопротивляться, арестовать их. Объявить об отстранении Попова и Лужкова районным Советам народных депутатов. Предупредить руководителей предприятий о том, что, если они поддержат призыв о забастовках, то к ним будут применены санкции. 3. Создать штаб в составе представителей МО, КГБ, МВД и исполкома Моссовета. Сообщить населению телефоны штаба для получения информации о попытках организации митингов и демонстраций. 4. Запретить митинг у здания Верховного Совета РСФСР. Коменданту г. Москвы Калинину объявить об этом в СМИ. Установить громкоговорители вокруг здания Верховного Совета РСФСР, чтобы предупредить о запрете. 5. Коменданту объявить комендантский час. Ввести совместное с войсками и милицией патрулирование в Москве[788].

Составлена Справка № 4 к оперативной информации. К 14 часам в управление «3» КГБ СССР поступила следующая информация. По данным негласных помощников, находящихся среди охраняющих здание Дома Советов РСФСР, последние решительно настроены не пропустить в здание подразделения Советской Армии. В частных беседах они заявляют, что будут защищаться до конца и делают это из идейных соображений. В то же время «защитники» Дома Советов подчеркивают, что не будут применять оружие первыми, если с противостоящей стороны не последует нападения[789].

Из объяснения В.Ф. Карпухина: «К 14.00 т. Агеев пригласил да совещание в МО СССР. Здесь продолжалось обсуждение плана захвата Белого дома, где главная роль отводилась подразделениям КГБ. Был заслушан заместитель командующего ВДВ генерал Лебедь, он дал оценку силам, которые могут оказать сопротивление в „Белом доме“.

Нам предлагалась боевая техника, вертолеты, другие средства обеспечения.

Понимая всю ответственность положения, от приданных средств я отказался, тем самым оставил право решать судьбу „Белого дома“ за собой.

Зам. председателя КГБ т. Агеев подчинил мне все подразделения Комитета, которые должны были участвовать в захвате „Белого дома“. Я видел волнение моих товарищей, но пытаться изменить ситуацию в МО СССР мне не представлялось возможным, и мы на уровне командиров подразделений Комитета договорились встретиться в 19.00 у меня в кабинете и окончательно согласовать наши действия»[790].

«Сводка № 5: (…) в поступающих материалах содержатся введения о распространении в г. Москве различных слухов в отношении судьбы М.С. Горбачева:

— 19 августа на даче под Ялтой в результате давления подручных ГКЧП Президент СССР застрелился;

— М.С. Горбачев вывезен на танках с базы отдыха черномордого флота под Москвой в неизвестном направлении;

— он арестован и содержится под стражей, находится под домашним арестом;

— на президента совершено покушение, и он находится в тяжелом состоянии;

— 20 августа М.С. Горбачев прибыл на военном самолете в Москву;

— М.С. Горбачев жив и здоров, сам инициировал создание ГКЧП, чтобы устранить от власти консерваторов руками президента РСФСР»[791]. Отметим, что самая четкая оценка находится на последнем месте.

В августе народ попал под спаренную ложь: одни врали о болезни (это легко разоблачалось), и этот источник казался врагом, а со стороны второго источника утверждалось о блокаде Форосе. А так как народ совершенно ничего не знал о резиденциях, безграничных возможностях спецсвязи и прочем, этому поверили.

15.00 в Секретариат Управления «СЧ» поступила шифрограмма Председателя КГБ № 7318/325 о переподчинении с 20.00 103 гв. ВДД и 75 МСД погранвойск, 48 МСД и 27 ОМСБр спецназа Управлению «СЧ», после чего из соединений были собраны сведения о местонахождении частей и подразделений, боевой и численный состав подразделений 27 ОМСБр спецназа и 103 ВДД, привлеченных на выполнение спецзадач 19 и 20 августа.

Около 15 часов В.А. Крючков поручил В.Ф. Грушко участвовать в заседаниях рабочей группы ГКЧП под руководством О.Д. Бакланова. Предполагалось, что эта группа будет анализировать развитие ситуации в мире и внутри страны в связи с введением ЧП, а также готовить возможные предложения для ГКЧП. КГБ СССР должен был обеспечивать наряду с другими ведомствами информацией рабочую группу, которая использовалась бы для подготовки соответствующих сообщений в ГКЧП.

15.15. Перехвачен разговор Б.Н. Ельцин — Дж. Буш.

15.30. Состоялось заседание штаба при ГКЧП, на котором присутствовали тов. О.Д. Бакланов, С.Ф. Ахромеев, Омеличев, Грушко, Шилов, Бижан, Беляков, Сошников, Ковырин, Бутин, Фалин[792].

В 17.30 Л.В. Шебаршину нач. ОУЦ Б. Бесков докладывает, что его сотрудники провели рекогносцировку Белого дома и пришли к выводу, что штурм в лоб невозможен без больших потерь для собравшихся. Л.B. Шебаршин отдает ему приказ, запрещающий ему выполнять какие-либо приказы без его личного на то указания[793].

Тогда же руководство Московского УКГБ приняло решение не участвовать в этой авантюре[794].

Как следует из объяснительной В.Ф. Карпухина, «в 18.00. прибыв в группу (по-видимому, имеется в виду база группы „А“, расположенная в центре Москвы под видом подразделения ДОСААФ[795] — Л. Ш.), я собрал руководителей отделений и подразделений, огласил им приказ, все они разделили мои сомнения, чему я был очень рад. Они меня поддержали, и мы стали выступать единым фронтом, для того чтобы остановить кровопролитие. Личному составу этот приказ до сведения не доводился.

К 19.00 ко мне прибыли на совещание командиры приданных мне подразделений. В процессе обсуждения нами единодушно было принято решение отказаться от выполнения этого приказа и убедить руководство Комитета отменить это решение. Подтвердить принятое нами решение может сотрудник 9-го управления к-н Алешин.

Затем я доложил т. Агееву и просил принять нас, что и было сделано. В кабинете т. Агеева каждый из нас сознательно и аргументированно доложил нашу позицию, что таким способом достигать политических решений невозможно, что будут большие человеческие жертвы и мы настоятельно просим отменить это решение. Наши соображения он обещал доложить председателю»[796].

19.30–20.30. Командир бригады спецназа КГБ п-к Егоров дал приказ вернуться на место постоянной дислокации. Командир взвода в роте спецназа к-н Невзоров вернулся под российским флагом на броне. Прибежали особисты и потребовали объяснений, но часть стала готовиться к новому выдвижению. Вечером на выходе из своего подъезда был остановлен четырьмя неизвестными народный депутат СССР Ю. Власов. После нанесения ему побоев и под угрозой пистолета он и сопровождавшая его супруга вернулись домой.

В 20.00 на вечернем заседании ГКЧП при большом числе приглашенных Г.И. Янаев зачитал свое заявление о том, что распускаемые слухи о готовящемся штурме Белого дома не имеют основания. В.А. Крючков стал говорить, что обстановка в целом в стране, кроме Москвы, спокойная, что население поддерживает ГКЧП. Г.И. Янаев его перебил и сказал, что из 30 поступивших телеграмм только одна в поддержку… В.А. Крючков возразил, что это неправда. Но Г.И. Янаев ответил, что ему докладывают так, как есть. На что В.А. Крючков с улыбкой заметил, что докладывать надо то, что надо, а не то, что есть…[797] Объективная, не окрашенная идеологически информация, свободная от каких-либо влияний промежуточных структур, позволила бы любому политику иметь ее для трезвого принятия разумного решения и надежную обратную связь, но все это как раз и было в руках КГБ.

В рабочее время пытался собраться Комитет по делам обороны и безопасности Верховного Совета СССР. Прибыло на заседание 18 чел. Из 38 списочного состава. Ввиду отсутствия кворума провел это мероприятие как совещание без протокола и стенограммы.

Рапорт начальника 1-го отделения 3-го отдела службы защиты конституционного строя УКГБ по М и МО п/п-ка Рязанова. Он вновь закрывает радио «Эхо Москвы»: «В 20 часов меня вызвал к себе заместитель начальника управления т. Кучеров B.K. и передал, что я должен прибыть на совещание к заместителю председателя КГБ т. Лебедеву В. к 20 час. 10 мин. Когда я спросил у Кучерова В.К., для какой цели, он мне сказал, что я там все узнаю.

На совещании у т. Лебедева В. присутствовали: заместитель начальника управления „3“ т. Перфильев И.В., три сотрудника КГБ и военный в звании полковника (все они мне незнакомы) На совещании т. Лебедев В. рассказал, что радиостанция „Эхо Москвы“ дает постоянно материал, который раскаляет и нагнетает в Москве и без того напряженную обстановку. Имеются случаи экстремистских проявлений. И спросил всех присутствующих, что можно сделать, чтобы как-то ограничить их деятельность. Меня попросили доложить первым (я понял, что меня пригласили на совещание как человека, достаточно хорошо знающего обстановку в среде творческой интеллигенции и, в частности, в среде журналистов и литераторов Москвы. Кроме того, я уже был на радиостанции и общался с сотрудниками „Эха Москвы“). В своем коротком докладе (около 3 минут) я постарался дать объективную оценку или характеристику „Радио ЭМ“ и ее сотрудникам. Сказал, что сам регулярно слушаю их. Это независимая радиостанция, очень популярная среди москвичей. Там собрался коллектив из молодых, талантливых журналистов с большим апломбом, с большим самомнением, задиристых и заносчивых. И если именно мы обратимся к ним с просьбой, то они прислушаются к нам. Остальные участники совещания высказали примерно такую же точку зрения. После этого т. Лебедев В. начал кому-то звонить (из разговора я понял что кому-то из министерства связи) и спрашивать, как повлиять на „Радио ЭМ“»[798].

Московские власти обратились с просьбой не мешать Радио «ЭМ» к В.М. Прилукову. Тот ответил, что не может отозвать офицеров, т. к. они — центрального подчинения. Впоследствии все эти контакты и суть разговоров не отрицались. Попов подчеркивал, что в УКГБ по М. и МО «…была сложная ситуация. Они были в исключительно трудном положении. Я должен сказать, что и начальник управления КГБ, и его заместитель Карабанов регулярно, систематически информировали и Юрия Михайловича, и меня о ситуации. Мы получали исключительно ценную информацию, важную для принятия решения. Когда-нибудь детали можно будет сказать, но именно благодаря усилиям руководителей управления (…) был предотвращен арест меня и Юрия Михайловича. Я хочу их поблагодарить.

Заговорщики-путчисты оказались изолированными даже в тех участках, на которые они стопроцентно рассчитывали. Не будь этой изоляции, конечно, они бы добились значительно большего» (Попов Г.Х. Из стенограммы чрезвычайной сессии Московского Совета народных депутатов. 22–23 августа 1991 г.).

Аналитической группой вновь на основе получаемой информации проделан ее синтез и даны рекомендации руководству Комитета: «Оперативная разработка по обеспечению чрезвычайного положения, начиная с 20 августа:

Всего 11 ошибок, в т. ч.:

— Отсутствие реального обеспечения чрезвычайного положения в Москве.

— Отсутствие контроля за передвижениями и переговорами ключевых политических фигур, являющихся источниками политической напряженности и возможных беспорядков в городе и стране.

— Сохранение связей между источниками возможного неподчинения, организованными группами и движениями, настроенными на срыв мероприятий, которые намечены ГКЧП.

— Отсутствие согласованного комплекса мер по локализации и изоляции отдельных группировок и их лидеров.

— Неосуществление своевременного захвата антиправительственных СМИ (…)

Цель — принятие экстренных мер по исправлению тактических ошибок, допущенных в период с 04 часов утра 20 августа текущего года.

Действия по исправлению ошибок начального периода введения ЧП:

— Незамедлительный анализ заявлений всех не взятых своевременно под контроль лидеров антигосударственной ориентации с целью выявления и немедленного блокирования последствий их заведомо деструктивных и лживых призывов и обвинений.

— Создание службы (служб) сбора информации и штаба (штабов), ведущих, как минимум, ежечасный анализ и вырабатывающих экстренные стабилизационные меры. Наличие нескольких „точек схода“ информационных потоков объясняется издержками начального периода, возможными утечками информации и пр.

— Все документы должны выходить в виде Указов и.о. Президента СССР, что обеспечит конституционную законность принимаемых мер.

— Должны быть незамедлительно назначены лица, персонально ответственные за исполнение принятых решений по различным направлениям проведения стабилизационных мероприятий в условиях ЧП. Наделить указанных лиц необходимыми полномочиями и структурами (в т. ч. на местах), обеспечивающими выполнение соответствующих обязанностей.

— Назначить руководство на местах (в республиках, краях, областях и т. п.), как правило, из лиц, уже занимающих эти посты, с указаниями выполнять исключительно указания и.о. президента, руководителей направлений в рамках только союзного законодательства…

— Во все типографии и организации, имеющие множительную аппаратуру, назначить людей, препятствующих размножению литературы, не разрешенной по условиям чрезвычайного положения. Аналогичные меры провести в системе СМИ, издательствах газет и журналов…

— …всем правоохранительным органам, военным комендантам, а при их отсутствии начальникам гарнизонов изолировать на определенный срок лиц, призывающих к организации забастовок, митингов, демонстраций и других актов гражданского неповиновения…

— Обеспечить предельно возможный режим глушения зарубежных передач…

— Выпустить Указ с предусмотрением к ответственным лицам исполнительной власти карательных санкций за несвоевременный сбор и сверхнормативные потери урожая…

Специальные меры:

— В течении двух ближайших дней обеспечить стратегическое выступление А.И. Лукьянова, в котором будет дана разработка сложившейся ситуации по ключевым проблемам, требующим идеологического разъяснения и не получившим развернутого объяснения.

Сюда входят:

— Весь блок вопросов о нарушении Конституции в предшествующий период. Моральная и государственная правность ЧП.

— Юридическая правность ЧП.

Янаев имеет право вводить ЧП, и все нормы соблюдены.

— Экономическая и хозяйственная правность ЧП. Бедствия, угрожающие народу.

— Доводы из мировой практики. Кто именно вводит ЧП и почему (де Голль и др.)…

— Опровержение доводов деструктивных сил.

— Вопрос о том, что мы собрались всерьез исправлять ситуацию, „без шуток“.

Такая стратегическая роль должна сопровождаться серией статей о каждом из пунктов выступления, разворачивающих и аргументирующих его. Примерное количество — 10 акций на каждый подпункт…»[799].

В.А. Крючков вел свою прежнюю политику. И снова выкладки проигнорированы. Точнее, все делалось с точностью до наоборот.

В 22.00 В.А. Крючков собрал у себя специалистов по подземным коммуникациям, используя которые группы захвата могли просочиться в «Белый дом». Это было последнее совещание с его участием. Окончательного приказа так и не было дано. Больше от него ни одного распоряжения не поступало[800]. В 23.00 личный состав группы «А» был направлен отдыхать. Были приняты меры по охране конспиративной квартиры, поскольку там находилось много оружия. В. Иваненко разговаривал по телефону с В.Ф. Карпухиным.[801]. Личный состав находился на месте постоянной дислокации в режиме отдыха. Новых указаний до утра не последовало. Да, никаких команд не последовало. Снова слово источнику, пожелавшему, несмотря на то, что прошло почти 20 лет, остаться неизвестным: «…ни те, в „Белом доме“, ни эти, на площади, „своих“ команд не получили. Ну, а в ходе разбора полетов — дураков же нет! — одни заявили, что пришли по зову сердца защищать демократию, а другие — что отказались выполнять преступный приказ путчистов. За что все получили ордена, звания, должности и так далее»[802]. К исходу дня для оперативной группы сотрудников Управления «3» дана команда «Отбой». Ночь прошла тревожно, слышны были выстрелы.

Колонна бригады из Теплого Стана съездила ночью в район Кутузовского проспекта, но не доехала до него 1 километр, а получила приказ начальника управления «СЧ» возвратиться в пункт постоянной дислокации, простояв 5 минут, развернулась и уехала назад.

Информация с мест

Баку. Второй секретарь ЦК КП Азербайджана, председатель Оргкомитета по НКАО В.П. Поляничко назвал ГКЧП «обнадеживающей структурой и посоветовал воспринимать это объявленное ЧП как чрезвычайно разумное положение». Он отметил, что ГКЧП обнадежил Азербайджан хотя бы тем, что ввел ЧП и в Армении — мера, которой Азербайджан добивается для соседней воюющей республики уже три года. По его словам, само появление ГКЧП без единого выстрела позволило добиться освобождения захваченных армянами солдат-заложников.

Ереван. Как сообщили в политотделе 7-й армии, на сегодняшний день Армения входит в число местностей, на территории которых будет распространен режим ЧП. Однако пока ни штаб армии, ни КГБ Армении не получили никаких команд из Москвы.

Кишинев. М. Снегур издал Указ о создании Высшего Совета Безопасности.

Ленинград. Состоялась конференция A.A. Собчака, который заявил: «Что касается областного УКГБ, то оно должно подчиняться всем указам Ельцина, вместе с тем не исключается вмешательство в события войск КГБ».

Глубокой ночью между A.A. Собчаком и A.A. Курковым состоялся разговор по телефону. A.A. Курков говорил A.A. Собчаку о своем разговоре с В.А. Крючковым. «Курков: (неразборчиво)… передать его личное большое уважение к вам и о его (Крючкова. — Ред.) личной позиции. Личной. И второе. Лично просил вас: что вот, в связи с мероприятием десять не допустить обострения, накала страстей. Собчак: Мы как договорились. Курков: Я вам вот скажу — наша позиция четкая и ясная. Но он просил лично передать, и я не могу этого не сделать. Собчак: Спасибо. Курков: Лично к вам обращается. Собчак: Спасибо. Я-то благодарю вас. Передайте ему, что я очень высоко ценю это обращение. Но я, значит, прошу и вас, Анатолий Алексеевич, может быть каким-то образом нам надо будет определить и позицию комитета, управления по Ленинграду и области. Собчак: Вы подумайте, как определить лояльную позицию по отношению к российскому руководству. Курков: Да. Ну, в принципе оно лояльное, вы знаете. Собчак: Ну, мы знаем. Я знаю. Ну, надо будет, чтобы каким-то образом, это прозвучало. Курков: Да. Ну, скажем иначе: в ближайшее время вопросы всех этих, ну, что ли, событий. Конечно, все встанет на свои места. Собчак: Хорошо. Я думаю, так. Курков: Вот я поручение, долг выполнил. Собчак: Спасибо. Курков: Всего доброго. Собчак: Спасибо»[803].

Минск. На некоторых домах появились надписи краской «Нет военной диктатуре!», «Язов, Пуго и Крючков, не ищите дурачков!». В 14.00 началось заседание Президиума Верховного Совета БССР, на которое приглашены председатель КГБ республики, министр внутренних дел БССР, командующий БВО и Прокурор республики. В 18.00 на площади Ленина перед зданием Верховного Совета БССР начался 5-тысячный митинг пол предлогом встречи трудящихся с народными депутатами БССР Участники митинга приняли резолюции о передаче структур двойного подчинения — КГБ и армии — в ведение республики. На митинге была решительно осуждена «попытка госпереворота» и действий ГКЧП.

Новосибирск. Шифртелеграмма № 25851. Получена 20/08 1991 г. 16 ч. 55 м. Из ОО КГБ по СибВО. Секретно. Срочно. Москва. Начальнику 3 ГУ КГБ СССР вице-адмиралу Жардецкому A.B.

Докладываю, что в 11.27 мск 20.08.91 г. 401 отд. бат. осназ в/ч 03028 г. Камень-на-Оби Алтайского края) 14 OA ПВО осуществлен радиоперехват неустановленной радиостанции на частоте 15415 кГц, которая в течение 1 минуты передала в эфир заявление М.С. Горбачева и указ Ельцина. Заявление М.С. Горбачева — «нахожусь в Крыму в полном неведении, что творится в стране и какое правительство у власти». Название радиостанции — «Тихий океан», предположительно она находится в районе Дальнего Востока и принадлежит Морфлоту. На указанной частоте и в близлежащих диапазонах проводится радиослежение на случай ее возможного появления в эфире. По заявлению расиста Аверина, голос похож на голос Горбачева М.С.

Начальник особого отдела КГБ СССР по Сибирскому военному округу ген.-м-р Родионов. 20.08.1991 г.[804].

По сообщению радио «Микрофорум», в УКГБ и УВД поступают полярно различные руководящие указания, которые ставят сотрудников в неопределенное положение.

Одесса. Шифртелеграмма № 25835. Из ОО КГБ по ОдВО. Секретно. Срочно. Подавляющее большинство офицеров, прапорщиков и военнослужащих срочной службы выступают в поддержку созданного ГКЧП и принимаемых им мер по наведению порядка в стране, пресечению хаоса в политической и экономической областях, улучшению благосостояния народа. Только отдельные офицеры высказывают свое негативное отношение к происшедшему и не верят в изменение положения в стране. В частности, м-р Кошуба (в/ч 01909) заявил в беседе с сослуживцами, что введение чрезвычайного положения ничего не изменит. В этих условиях начнется новый дележ власти и чрезвычайные меры только обозлят народ. М-р Зеркаев (в/ч 9105) — комитет незаконный, и ему не удастся свергнуть избранную народом власть. (…)

Руководящий и оперативный состав особых отделов округа с воодушевлением поддерживает действия ГКЧП и осуществляет контрразведывательное обеспечение оперативно обслуживаемых частей с учетом сложившейся обстановки. Начальник КГБ СССР по ОдВО ген.-м-р И.В. Веселовский. 20.08.91.[805].

Псков. Начальник УКГБ А. Корнутов свое отношение увязал с предстоящей сессией Верховного Совета, он сообщил корреспонденту РИА о том, что управление занимает выжидательную позицию.

Рига. Шифртелеграмма № 25849. Получена 20/08 1991 г. 16 ч. 30 м. Из Риги. Секретно. Срочно. Москва КГБ СССР. Рига 00 КГБ по ПрибВО.

О реакции в Латвийской ССР на введение чрезвычайного положения.

(…) 19 августа в г. Риге вечером разоружен и распущен батальон полиции особого назначения в количестве 210 человек.

20 августа, после захвата латвийского радио в 04.50 часов, сразу же начала работать в диапазоне 200 метров подпольная радиостанция, транслирующая свои передачи по всей Латвии, в которых содержатся призывы оказывать сопротивление новым властям. В Риге эта радиостанция не прослушивается. Совместно с особым отделом по ПрибВО приняты меры по ее установлению. Представители рижских деловых кругов русской национальности указ воспринимают с озабоченностью за судьбу предпринимательства в любых формах. В частности, волнует возможность дальнейшего проведения финансово-банковских операций с партнерами. Их также пугает присутствие в ГКЧП представителей вооруженных сил, а также известного в республике Б. Пуго. Деловые круги сомневаются в способности ГКЧП оживить производство, в том числе обеспечить население продовольствием. Имеется опасение ликвидации завоеванных в ходе перестройки гражданских свобод, наступления военной диктатуры. Эти же круги латышской национальности указ воспринимают однозначно отрицательно. (…)

Отслеживание изменений оперативной обстановки продолжается. Председатель КГБ ЛатССР ген.-м-р Э.В. Ехансон 20.08.91.[806].

Таллин. Шифртелеграмма № 25844. Получена 20/8 1991 г 15 ч. 30 м. Ознакомить зам. Председателя КГБ, тов. Воротникова В.П., тов. Леонова Н.С. 20.08.91 г. В.А. Крючков. Из Таллина Секретно. Срочно. Москва. КГБ СССР. Об элементах оперативной обстановки в ЭССР.

Получены данные, что фракция Народного Фронта Эстонии в Верховном Совете намерена на данной сессии поднять вопрос об объявлении окончания переходного периода и полной независимости Эстонии. Христианские демократы в свою очередь намерены добиваться на сессии признания конституции буржуазной Эстонии 1938 г. (…)

По поступающим данным, передвижение войск по территории республики находится под постоянным контролем лиц из числа местного населения, действующих по указаниям властей и партий.

По полученным оперативным данным, специально создаваемый политический комитет при поддержке правительства Эстонской республики намерен призвать к началу в полночь всеобщей политической забастовки.

Председатель КГБ Эстонской ССР ген.-м-р Силлар. 20.8.91.[807].

Тбилиси. Шифртелеграмма № 25824. Из ОО КГБ СССР по ЗакВО. Секретно. Срочно. Об обстановке в Закавказье. (…) Через оперативные и другие возможности установлено, что военнослужащими всех категорий принимаемые ГКЧП меры и изданные документы восприняты с одобрением. Личный состав настроен на решительное выполнение стоящих задач. Населением региона решения ГКЧП восприняты спокойно. Каких-либо противоправных проявлений в этой связи на территории Грузии, Армении и Азербайджана не зафиксировано. Руководством республик каких-либо мер по оказанию противодействия по выполнению решений ГКЧП не предпринимается. (…)

Президент Грузии проявил понимание своей ответственности в сложившейся ситуации и заверил, что примет все меры к поддержанию стабильной обстановки в республике. (…)

Одновременно с ним достигнута договоренность о расформировании «Национальной Гвардии» (в срок до 24.08 с.г.), разоружении всех незаконных формирований, действующих на территории республики, изъятии и передаче в войска похищенного оружия и автотранспорта, задержании дезертиров и других преступников из числа военнослужащих и передаче их военному командованию. (…)

Полученные нами материалы дают основание полагать, что руководство Грузии и Армении заняло выжидательную позицию и будет действовать в зависимости от развития событий в Москве. (…) Начальник УОО КГБ СССР по ЮЗН ген.-м-р Нарманский А.И. 20.08.91 г.[808].

Улан-Удэ. Шифртелеграмма № 25863. Секретно. Москва. Начальнику 3 ГУ КГБ вице-адмиралу Жардецкому A.B. Улан-Удэ. Начальнику УОО по ВДВ ген.-м-ру Романову В.Т. Об оперативной обстановке в войсках и окружении.

(…) Реакция личного состава войск на обращения и постановление ГКЧП неоднозначна. Большинство командиров звена батальона и выше одобрительно отнеслось к ним, имея в виду наведение порядка в стране. Инертную позицию заняли военнослужащие срочной службы. Поддерживают позицию руководства РСФСР младшие офицеры и прапорщики. (…) Отношение местных органов власти и населения сдержанное, какими-либо отрицательными явлениями не характеризуется. (…) Особые отделы приведены в состояние повышенной боевой готовности, обстановка в чекистских коллективах нормальная.

Начальник УОО КГБ по Дальневосточному округу ген.-м-р Дмитриев Ю.Е. 20.08.1991.[809].

Чита. Шифртелеграмма № 25848. Начальником УКГБ Читинской области на служебном совещании сотрудников приказано выполнять постановления ГКЧП и указания КГБ СССР. Руководители УВД занимают выжидательную позицию. Одновременно сообщаю, что по данным, поступившим из ГУ ОГБ Монголии, монгольское правительство в целом положительно реагирует на меры по стабилизации обстановки в СССР. (…)

Начальник ОО КГБ по Забайкальскому военному округу ген.-м-р В. Крицын. 20.08.1991 г.[810].

По всей стране: сотрудники органов и войск ходят на работу в прежнем режиме.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.