Сквер на месте последней дуэли А.С. Пушкина

Сквер на месте последней дуэли А.С. Пушкина

В начале XVIII века район севернее Черной речки принадлежал коменданту Петропавловской крепости. Здесь находилась так называемая Комендантская дача, а прилегающее к ней поле называлось Комендантским. Место считалось одним из самых глухих, и потому полюбилось петербургским дуэлянтам для выяснения отношений. В январе 1837 года здесь произошло одно из самых трагических событий в истории русской культуры — последняя дуэль Пушкина, закончившаяся его гибелью от смертельного выстрела Дантеса.

По условиям дуэли, Дантес стрелял первым. Смертельно раненный Пушкин, пользуясь своим правом, приподнялся, прицелился и спустил курок. Рассказывают, что он тщательно целился, потому что будто бы поклялся «отстрелить Дантесу половой член». Но, как об этом рассказывает другая легенда, пуля отскочила, не причинив никакого вреда Дантесу, потому что на нем под мундиром была якобы надета кольчуга либо еще какое-то защитное приспособление, которое и спасло ему жизнь.

А.С. Пушкин в гробу. А.А. Козлов. 1837год

Легенда о кольчуге имеет сравнительно недавнее происхождение. Будто в 1920-х годах ее буквально придумал архангельский поэт В. И. Жилкин и рассказал писателю В. В. Вересаеву. Как утверждают исследователи, это была обыкновенная «мрачная шутка, мистификация, в которую вылилось характерное для Жилкина неприятие всяких досужих выдумок». Однако легенда зажила самостоятельной жизнью. Затем, уже в 1960-х годах, основательно подзабытую легенду реанимировал на страницах журнальной публикации некто В. Сафонов. Этот специалист по судебной медицине пытался доказать, что так как пуговицы на кавалергардском мундире располагались в один ряд и не могли находиться там, куда попала пуля, то отрикошетить она могла только от некого защитного приспособления, находившегося под мундиром.

Дантес-Геккерн

Легенда, вырвавшись из-под власти своих сочинителей, обрастала подробностями, «аргументами» и «доказательствами». Так, например, заговорили о том, что именно этим обстоятельством якобы была обусловлена известная просьба Геккерна об отсрочке дуэли на две недели. Ему, видимо, требовалось «выиграть время, чтобы успеть заказать и получить для Дантеса панцирь». Более того, в Архангельске будто бы раскопали старинную книгу для приезжающих, в ней имеется запись о неком человеке, прибывшем из Петербурга от Геккерна незадолго до дуэли. Человек этот, рассказывает легенда, «поселился на улице, где жили оружейники».

Едва ли не сразу после того, как легенда, попав на благодатную почву всеобщей заинтересованности, широко распространилась, ее решительно отвергли пушкинисты. Они утверждали, что «нет никаких оснований полагать, что на Дантесе было надето какое-то пулезащитное устройство». Ко времени описываемых событий прошло уже два века, как кольчуги вышли из употребления, никаких пуленепробиваемых жилетов в россии не существовало, да и надеть их под плотно пригнанный гвардейский мундир было бы просто невозможно. Что же касается пуговиц, то они на зимнем кавалергардском мундире располагались, оказывается, не в один, как полагал Сафонов, а в два ряда, и та, что спасла жизнь убийце Пушкина, была на соответствующем месте.

Но и это не самое главное. Через две недели после кончины Пушкина, василий Андреевич Жуковский пишет письмо отцу поэта Сергею Львовичу с подробным изложением событий трагической дуэли и смерти его сына. Письмо основано, как он сам об этом говорит, на личных впечатлениях и рассказах очевидцев. Вот что пишет Жуковский о последнем выстреле Пушкина: «Данзас подал ему другой пистолет (ствол первого при падении Пушкина был забит снегом. — Н. С.). Он оперся на левую руку, лежа прицелился, выстрелил, и Геккерн упал, но его сбила с ног только сильная контузия; пуля пробила мясистые части правой руки, коею он закрыл себе грудь, и, будучи тем ослаблена, попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке: эта пуговица спасла Геккерна». Значит, речь вообще идет не о пуговицах на мундире, сколько бы их не было, и где бы они не находились.

И, наконец, скажем о самом главном. Обычаи и нравы первой половины XIX века, кодекс офицерской чести, дворянский этикет, позор разоблачения, страх быть подвергнутым остракизму и изгнанным из приличного общества исключал всякое мошенничество и плутовство в дуэльных делах. Правила дуэли соблюдались исключительно добросовестно и честно. На роковой исход более влияли преддуэльные, нежели дуэльные обстоятельства. В деле Пушкина именно так и случилось.

Все вело к неизбежной развязке, все, казалось, ей способствовало. Даже полиция, если верить фольклору, заранее знала о месте дуэли. Во всяком случае весь Петербург был в этом уверен. Как и в том, что жандармов, обязанных помешать поединку, будто бы специально послали «не туда». Сохранилась легенда о разговоре, состоявшемся у шефа жандармов Бенкендорфа с княгиней Белосельской-Белозерской после того, как полиции стало известно о предстоящей дуэли. «Что же теперь делать?» — будто бы спросил он у княгини. «А вы пошлите жандармов в другую сторону», — ответила ненавидевшая Пушкина княгиня. Послать «не туда» оказалось довольно просто. В то время в Петербурге было целых четыре речки с одним и тем же официальным названием «Черная», в том числе одна — в Екатерингофе, излюбленном месте петербургских дуэлянтов. Туда-то будто бы и направили жандармов. Свидетельства о путанице с петербургскими Черными речками можно найти даже в дипломатической переписке тех лет. Так, датский посланник в Петербурге граф Отто Бломе в отчете своему правительству о январской трагедии в Петербурге пишет: «Оба противника, назначив друг другу место встречи в Екатерингофской роще, в прошлую среду в 4 часа дня стрелялись».

Впервые место последней дуэли А.С. Пушкина, по воспоминаниям еще живших в то время очевидцев трагедии, отметили только в 1860-х годах. Это был небольшой столбик с дощечкой, на которой написаны строки М.Ю. Лермонтова:

Не вынесла душа поэта

Позора мелочньх обид,

Восстал он против мнений света

Один, как прежде, и — убит.

Ниже были воспроизведены слова самого А.С. Пушкина:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа.

В 1887 году, к 50-летию со дня гибели А.С. Пушкина, столбик заменили постаментом с гипсовым бюстом поэта. Привели в порядок и оградили территорию вокруг памятника. Журналисты назвали все это «Пушкинским уголком на скаковых задворках». К тому времени на бывшем Комендантском поле был оборудован Удельный скаковой ипподром. После революции вокруг памятника разбили благоустроенный сквер.

Место дуэли А.С. Пушкина

8 февраля 1937 года, к 100-летию со дня смерти А.С. Пушкина, на современном Коломяжском шоссе, на месте дуэли поэта с Дантесом по проекту архитектора А.И. Лапирова установили памятный 9-метровый обелиск из красного неполированного гранита.

Время установки обелиска совпало с целой эпохой невосполнимых утрат, которые переживала ленинградская культура. Разрушались церковные здания, сносились памятники неугодным государственным и общественным деятелям прошлого, уничтожались старинные кладбища. На этом печальном фоне становится понятной появление легенды о том, что материалом для обелиска на месте последней дуэли Пушкина послужили могильные плиты со старых петербургских кладбищ. Якобы на одной из них заменили имя давнего покойника на имя А.С. Пушкина.

Обелиск на месте последней дуэли Пушкина давно уже стал одним из самых почитаемых мемориальных комплексов Петербурга. А петербургская городская фразеология пополнилась печальной идиомой: «Пригласить на Черную речку». На языке XIX века это означало «вызвать на дуэль», а на современном — защитить честь, выяснить отношения, разобраться. Напомним, что берег Черной речки и после А.С. Пушкина не однажды становился «полем чести», где в смертельных поединках сходились петербуржцы. По иронии судьбы, все они были известными поэтами. Так, в 1840 году здесь состоялась дуэль между Лермонтовым и де Барантом, а в 1909-м — между поэтами Николаем Гумилевым и Максимилианом волошиным.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.