Кто виноват?
Кто виноват?
Вечный вопрос русской интеллигенции. В ситуации с приватизацией российской государственной собственности ответ получается однозначный и такой же интеллигентный: «Никто не виноват!» Почему? А потому, что «закрытые» данные, которые мы предоставили на суд читателя, имеются и в Счетной палате РФ, и в правоохранительных органах, но за последние годы с господами «приватизаторами» не произошло ничего плохого (имеется в виду: наручники, камера, суд, пересмотр итогов приватизации). Все они по-прежнему чувствуют себя хорошо и, наверное, ностальгически вспоминают разудалые времена всероссийской приватизации 1992–1996 годов. Анатолий Чубайс долгие годы плодотворно трудился в РАО «ЕЭС России», Альфред Кох и Максим Бойко процветают в странной фирме «Монтес Аури» (о ней – отдельный разговор) и в компании «Видео Интернэшнл» соответственно. Другие «деятели» тоже явно не бедствуют. А что же думают по этому поводу правительство и правоохранительные органы? А ничего они не думают. Прокуратура РФ изображает из себя народ из оперы «Борис Годунов», то есть совершенно безмолвствует. В правительстве и Кремле вообще все спокойненько, как на кладбище. Значит, по ИХ мнению, приватизация 1992–1996 годов успешно выполнена? Однозначно. Выполнена и перевыполнена на сто один чубайс.(15)
«Прощай, умытая Россия»
«В прежнее время, если молодой человек, сделавший хорошую карьеру, начинал плохо себя вести, – пишет в „Новой газете“ Александр Минкин, – ему с упреком говорили: „Родина вам дала все, а вы…“»
Альфред Кох – бывший вице-премьер России, бывший глава Госкомимущества России, солидный, богатый бизнесмен, президент фирмы «Монтес Аури» («Золотые горы»), которая выплачивала Чубайсу и его соратникам сотни тысяч долларов и, возможно, продолжает выплачивать. Кох был нашим правительством. Он был на самом верху. Выше только две должности: премьер и президент.
Недавно в Америке вышла в свет книга «Распродажа советской империи», за обещание написать которую Кох получил 100 тысяч долларов от маленькой швейцарской фирмы. В связи с выходом книги Кох на днях дал интервью русской радиостанции (WMNB) в США. Поскольку он упомянул там меня (Александра Минкина), мне позвонил из Нью-Йорка Михаил Бузукашвили и предложил послушать запись. Я послушал и сказал: «Думаю, что об этом должны знать в России».(16)
Граждане, у вас есть уникальная возможность увидеть образ мыслей нашего правительства. Увидеть, как они думают и что они думают.
Читая, не забудьте: перед вами не телефонный разговор, кем-то подслушанный. Перед вами – открытое, публичное выступление.
Чубайс много раз говорил о Кохе как о честном человеке и своем единомышленнике. То же самое Чубайс говорит о Гайдаре, а Гайдар о Чубайсе. И это правда – они единомышленники. Поэтому, читая, помните: перед вами не уникум, а член команды. И если такие вещи Кох говорит в микрофон, можно представить, что они – Кох, Чубайс, Гайдар – говорят между собой.
И что они думают наедине с собой – тоже легко себе представить. То, что вы прочтете, можно было бы не комментировать. Но, читая, вы не услышите ни усмешек, ни хихиканья, ни той интонации, с которой сверхчеловек говорит о недочеловеках.
– Альфред, какой смысл вы вкладывали в название книги – «Распродажа советской империи»?
– Я – никакого. Это титул, придуманный моим издательством.
– Говорят о том, что приватизация в России носила дикий характер…
– Она везде такой характер носила. Пожалуйста: Чехословакия – там тоже недовольны итогами приватизации. Нигде, ни в одной стране мира результатами приватизации электорат не доволен.
– А что Россия реально получила от приватизации?
– Россия реально от приватизации получила фондовую инфраструктуру, возможность торговать акциями, возможность привлечения инвестиций через этот инструмент, Россия получила слой частных собственников, Россия получила деньги… э-э-э… порядка 20 миллиардов долларов, и мне кажется, что этого достаточно.
– А что в путях проведения приватизации было, на ваш взгляд, неприемлемым?
– Ну, я бы отказался от ваучеров, если бы не давление со стороны Верховного Совета.
– Часто в прессе появляются названия предприятий, которые якобы были закуплены за очень небольшую часть реальной стоимости, и в связи этим говорят, что народ просто был ограблен.
– Ну, народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит? А что касается, что по дешевке, пускай приведут конкретные примеры.
– Ну, например, «Норильский никель». Если я не ошибаюсь, его оценили в 170 миллионов долларов, а говорят, он стоит многие миллиарды.
– Ну, пускай те, кто говорит, многие миллиарды за него и заплатят. Я бы хотел посмотреть на тех, кто заплатит хоть один миллиард за «Норильский никель», у которого на тот момент, когда мы его продавали, убытки составляли 13 триллионов рублей.
– Высказывается мнение, что в России катастрофа и экономическое будущее призрачно. Как вам кажется?
– Мне тоже так кажется.
– Не видите света в конце туннеля?
– Нет.
– А как вы прогнозируете экономическое будущее России?
– Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать, но не умеют работать (в смысле – копать), которые только изобретать умеют. Далее – развал, превращение в десяток маленьких государств.
– И как долго это будет длиться?
– Я думаю, в течение 10–15 лет… Вы понимаете… В течение 70 лет, когда формировалось мировое хозяйство, Россия, вернее Советский Союз, находился как бы вовне, развивался отдельно, по каким-то своим законам. И мировое хозяйство сформировалось без Советского Союза. И оно самодостаточно. Там есть достаточные ресурсы, все есть. И сейчас Россия появилась, а она никому не нужна. (Смеется.) В мировом хозяйстве нет для нее места, не нужен ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом. Поэтому я думаю, что участь печальна, безусловно.
– Прогнозируете ли приход инвестиций в Россию, будет ли он в той мере, в какой его ожидают?
– Нет, потому что Россия никому не нужна (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!
– Но ведь Россия имеет гигантские экономические и людские ресурсы, и работать на российский рынок…
– Какие гигантские ресурсы имеет Россия? Этот миф я хочу развенчать наконец. Нефть? Существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. Никель в Канаде добывают, алюминий – в Америке, уголь – в Австралии. Лес – в Бразилии. Я не понимаю, чего такого особого в России?
– Но торговать с Россией, с огромной страной, где огромная потребность купить, купить, купить…
– Для того чтобы купить, нужно иметь деньги. Русские ничего заработать не могут, поэтому они купить ничего не могут.
– Словом, вы не видите никаких перспектив?
– Я – нет. (Смеется.) Ну, Примаков если видит, пускай работает (смеется), я, как только перестал их видеть, я уволился из правительства. (Не он уволился, а его уволили. 11 августа 1997 года вице-премьер России Кох вместе с семьей улетел в Америку в отпуск. А 12 августа внезапно сообщили о его отставке. 14 августа он вернулся на полтора дня, «сдал дела» и улетел обратно в США. Несмотря на очевидный скандал, Чубайс по привычке врал, что эта отставка – «плановая». Кох же хочет нам внушить, что до увольнения был патриотом, энтузиастом, государственником, потом продал «Связьинвест» и с 12 августа вдруг стал пессимистом и уволился. Вот если найдется девушка, которая в это поверит, Коху следует на ней жениться. С такой доверчивой жить ему будет очень удобно.
– Как, по-вашему, может повернуться экономическая политика российского правительства? Будет ли возврат к старым методам?
– Какое это имеет значение? Как ни верти, все равно это обанкротившаяся страна.
– И вы полагаете, что никакие методы хозяйствования Россию не спасут?
– Я думаю, что бесполезно.
– Могут ли быть реформы в обычном понимании этого слова приемлемы для России?
– Если только Россия откажется от бесконечных разговоров об особой духовности русского народа и особой роли его, то тогда реформы могут появиться. Если же они будут замыкаться на национальном самолюбовании, и искать какого-то особого подхода к себе, и думать, что булки растут на деревьях. Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего нового сделать.
– Но, может быть, у России свой путь?
– В экономике не бывает своего пути. Есть законы.
– Вот приводят польский опыт, китайский опыт… Может ли быть он полезен для России?
– Да, безусловно. Я в позавчерашней «Файнэншл таймс» прочитал статью, что государственные чиновники украли в Китае 25 миллиардов долларов на субсидиях на зерно, вот этот опыт очень бы пригодился в России. Правда, там 25 миллиардов нету. А польский опыт ничего особо позитивного не имеет. Это миф, который распространяет МВФ. Что особенного они сделали? Чем они заявили о себе на мировой арене? Продукт какой-нибудь выдали? Ну живут себе, картошку копают.
– Если исходить из вашего взгляда на завтрашнее России, то весьма безрадостная картина создается…
– Да, безрадостная. А почему она должна быть радостной? (Смех.)
– Ну просто хотелось, чтобы многострадальный народ…
– Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил.
– Вы считаете, что ельцинские реформы полностью потерпели крах или они все-таки скажутся на будущем России? Ведь многое изменилось в России за последние десять лет.
– Да, мы старались изменить. Я думаю, что это лет через 200–300 скажется.
– А что Россию ожидает в политическом смысле, будет ли возврат к старым методам?
– Я считаю, что политически Россия занимает совершенно идиотскую позицию относительно Югославии. Россия – страна полиэтническая, в которой есть и мусульмане, и православные, и иудеи, и черт в ступе, а они почему-то такую православную позицию заняли, защищают сербов, которые, на мой взгляд, не правы. Я не понимаю, что такое внешняя политика России, для меня это некий набор совершенно не связанных друг с другом заявлений, лишь бы заявить себя как великая держава. Зачем мы поддерживаем Саддама в противовес Соединенным Штатам, прекрасно понимая, что Саддам составит конкуренцию нашей нефти, если его выпустят на рынок? Для меня российская внешняя политика никак не связана с экономикой, и в этом я обвиняю Примакова.
– А что может произойти внутри России, могут ли прийти к власти люди, которые исповедуют коммунистические идеи?
– Они уже пришли. По полной программе. Хрестоматийные коммунисты: и Маслюков, и Примаков, и прочие.
– А вы думаете, что Зюганов тот самый коммунист…
– Не надо думать, что Зюганов социал-демократ. Он пытается таким показаться перед Западом. Обычный коммуняка, ничего больше.
– Внутриполитическая ситуация в России – как она, на ваш взгляд, будет развиваться?
– Для того чтобы пришли коммунисты к власти, не надо никакого взрыва-мятежа. Они абсолютно легально придут, как фашисты в тридцать третьем в Германии.
– Если коммунисты придут к власти, чего можно от них ожидать?
– Может быть, будет коммунизм.
– Нет, ну какого коммунизма от них можно ожидать? Коммунистами были и Сталин, и Горбачев…
– Меня любой не устраивает, хоть сталинский, хоть горбачевский.
– Но что может быть в России реально? Могут ли быть тюрьмы, репрессии, что-то похожее на 1937 год?
– Может. Очень много желающих.
– Все же многие считают и приводят массу доказательств, что – какой же Зюганов коммунист?
– Он коммунист хотя бы потому, что называет себя коммунистом. Допустим, есть такой лэйбл, на котором написано «говно». Вот я бы на себя такой лэйбл никогда не повесил. А человек берет лэйбл «коммунист» и на себя вешает. Вот для меня это равновеликие понятия.
– Минкин сказал, что после того, как начался весь этот сыр-бор насчет гонораров, которые, как он считал, были скрытой формой взятки, Чубайс заявлял о том, что какая-то значительная часть от этих денег (90%) была перечислена в фонд. Минкин говорил, что до сих пор это не было сделано.
– Это ложь. Мы готовы показать платежные поручения и чеки.
– Что все перечислено?
– Все. Это просто прямая ложь (Даже в суде соавторы Коха Чубайс и Бойко не смогли показать платежные документ, подтверждающие, что они выполнили свое обещание «перечислить 95% гонорара на благотворительные цели». Процентов 30–40 они передали в свой фонд (то есть себе же), а на благотворительность – ни цента. – А. М.)
– Насколько велик интерес на Западе к тому, что сейчас происходит в России?
– Интерес очень сдержанный. Не больше, чем к Бразилии. Россия наконец должна расстаться с образом великой державы и занять какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией. Вот если она займет это место и осознает свою роль в мировом хозяйстве, тогда от нее будет толк.
– То есть, значит, смиренно надо признать подлинное место в жизни и идти учиться в школу?
– Конечно! Вместо того чтобы с тремя классами образования пытаться изобретать водородную бомбу.
– На ваш взгляд, как все это произошло, к этому вели какие-то предпосылки?
– Это произошло просто по глупости, которая привела к катастрофе и признанию долга Советского Союза. Это была глупость, 90 миллиардов долларов повесили на очень слабую экономику, и дальнейшая катастрофа – это был просто вопрос времени. Запад обманул Россию, Запад обещал реструктурировать этот долг и не реструктурировал его. Запад обещал экономическую помощь – и не оказал ее, и оставил Россию один на один с этим долгом, который в общем-то делала не она. Я думаю, что это элемент специальной стратегии – стратегии ослабления России, стратегии Запада.
– Значит, экономические беды России идут от Запада, так получается?
– Экономические беды России – прежде всего от семидесяти лет коммунизма, которые, грубо говоря, испоганили народную душу и народные мозги. В результате получился не русский человек, а homo soveticus. который работать не хочет, но при этом все время рот у него раскрывается, хлеба и зрелищ хочет.
– Насколько Запад понимает, что хаос в России может быть угрозой всему миру?
– Я, откровенно говоря, не понимаю, почему хаос в России может быть угрозой всему миру. Только лишь потому, что у нее есть атомное оружие?
– Вот именно. А разве этого мало?
– Я думаю, для того чтобы отобрать у нас атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления. Чеченская война это показала блестящим образом.
– Какова ваша ниша в российской жизни?
– Нету никакой ниши. (Хихикает).
Вот единомышленник Чубайса, Гайдара и др. Вот кого назначал Ельцин заведовать Госкомимуществом, точнее, продажей всего имущества России.
В правительстве был человек, который абсолютно не верил, что страна может подняться. И, значит, был там, наверху, для чего-то другого.
Перед нами типичный русский холоп (хоть и немец). Будет смотреть, как подыхает лошадь, и пальцем не шевельнет: она же не его – барская, соседская, чужая, зачем ей жить?
Яша, лакей Раневской (Чехов, «Вишневый сад»), когда никто не слышит, говорит старому Фирсу: «Скорей бы ты подох». И тут же просит барыню: «Возьмите меня с собой в Париж! Здесь жить невозможно, одно невежество».
С высокомерным презрением он говорит «они», «русские»… Он не говорит «русише швайн», потому что это неприлично. Но он так думает. Это очевидно.
Он не может думать иначе. Потому что либо «русише швайн», либо «Кох – швайн».
Человек хочет считать себя хорошим и честным. Голубой воришка Альхен воровал и стыдился, чувствовал, что поступает нехорошо, обирая старух в богадельне. Он не идейный.
Будь Альхен таким же идейным, как Альфред Кох, считай он, что старухи – швайн, что они – мусор, что должны подохнуть, тогда чего стыдиться?
Если любишь или хоть уважаешь, обворовать совестно. Но если презираешь, если не считаешь за людей – тогда, как говорится, сам Бог велел. Человек с таким образом мыслей не может не воровать.
Особенно если обеспечена безнаказанность, если проделки оформляются в виде постановлений правительства.
За мысли нельзя наказывать. Почему же у людей, которым я показывал интервью Коха, возникало желание его наказать? Должно быть, потому, что понимаешь, как он действовал, если он так думает.
Но скоро возмущение проходит, и начинаешь Коха жалеть. Он, конечно, проживет жизнь сытую, проживет хихикая. Но человеком он вряд ли станет. Разве что чудо.
Последний вопрос интервьюера «Какова ваша ниша?» звучит жутко. О нишах и ареалах обычно говорят в связи с животными. Потому что среда обитания и родина – понятия не тождественные. Коха спрашивают, как животное. Но это вызвано тем, что сам он наговорил. И Кох не задет термином, спокойно отвечает: нету ниши. Не Дом, не Дело – ниша. Крыша, квота, льгота и маржа.
Впрочем, все сказанное Кохом вызывало бы гораздо меньше эмоций, если бы читатель считал его не бывшим вице-премьером России, а тем, кто он есть: обвиняемым по уголовному делу о квартирных махинациях.
Год назад «МК» напечатал телефонные разговоры Коха с бизнесменами и чиновниками. Разговор с бывшим первым замом руководителя администрации Президента России, председателем совета директоров РАО «Газпром» и своим соавтором по не вышедшей книге о приватизации Александром Казаковым Кох начинает так: «Сань, я педераст». Если Кох имел в виду не свою сексуальную ориентацию, а состояние души, то с этой самооценкой спорить совершенно невозможно.(17)
Россия пошла с молотка
«Россия. Искусство развалить страну» – под таким броским заголовком появилась статья в шведском журнале «И так далее». Автор статьи пишет о том, как, следуя советам западных экономических экспертов, Россию подвергли опыту, пытаясь провести крупнейшую в мировой истории приватизацию и за два-три года превратить Россию в страну с рыночной экономикой. Через семь лет статистика показывает, что шока оказалось намного больше, чем терапии. Терапия эта почти свела пациента в могилу.
И вот цифры. С 1991 по 1997 год валовой внутренний продукт упал на 83%. Сельскохозяйственная продукция сократилась на 63%. Количество инвестиций – на 92%. Закрылось 70 тысяч фабрик. Это значит, что Россия производит на 88% меньше тракторов, на 76% меньше стиральных машин, на 77% меньше хлопчатобумажных тканей, на 78% меньше телевизоров, и этот список снижения производственных показателей можно продолжать до бесконечности. 13 миллионов человек стали безработными. Тем, кто сохранил работу, зарплату срезали наполовину. Средняя продолжительность жизни в России сократилась на шесть лет. Такие изменения случаются в странах, потрясаемых войнами, эпидемиями или голодом. Ничего этого в России не было. Никто ничего не успел понять. Никто не успел разобраться в ваучерах, купонах и, как грустно шутит автор, можно было приобрести государственное предприятие за 2 тысячи бутылок водки или вообще не заплатив ни копейки. Неслыханные состояния концентрировались в руках тех, кого стали называть «новыми русскими». Однако новые владельцы предприятий вовсе не стали производить то, что люди могли и хотели покупать. Они начали грабить свои предприятия. Деньги уплывали на Запад, промышленность ржавела. Гигантская приватизация с 1992-го по 1996 год принесла государству всего 0,15% от всей суммы доходов. Вся Россия пошла с молотка за какие-то несколько миллиардов долларов. (18)
«Достижения» России за годы «реформ»
Уровень экономического развития России с начала перестройки падал и к 1996 году определялся 102-м местом среди 209 стран мира. В итоге по мировым стандартам Россия стала относиться к слаборазвитым странам.
Внутренний валовой продукт снизился более чем десятикратно: с 2,5 триллионов долларов в СССР до 170 миллиардов долларов в год в РФ накануне 2000 года.
Удельный ВВП на душу населения упал с 10 000 долларов в 80-е годы до 1200 долларов в год, то есть, более чем в восемь раз!
В 1953 году СССР не имел ни гроша долгов перед иными странами, золотые запасы составляли 2500 (две тысячи пятьсот!) тонн. Накануне 21 века внешние долги под 200 миллиардов долларов, золотые запасы примерно 200 (двести!) тонн, что соответствует примерно 2 млрд. долларов.
Совокупный объем государственного долга по отношению к реальному (легальному) ВВП постоянно увеличивался – с примерно 65% в 1995-м до почти 80% на конец 1998-го. Величина внешнего долга достигла 200 млрд. долларов США (160 – госдолг плюс долги разных фирм). Только на выплату процентов по этим долгам ежегодно требуется до 20 миллиардов долларов, то есть почти весь федеральный бюджет России.
Из послевоенной разрухи полувековой давности страна вышла собственными силами – без каких-либо иностранных инвестиций или кредитов.
Долг государства по зарплатам по состоянию на август 1998 года – около 70 млрд. долларов.
Для сравнения: бюджет России на 1999 год – 20 млрд. долларов, а Финляндии (население в 25 раз меньше, примерно Санкт-Петербург) – порядка 18 млрд. долларов. США только на оборонную программу ежегодно тратят 270 млрд.
Годовой бюджет России – это одна неделя жизни США.
Бюджеты некоторых развитых стран в 1995 году: США 1442,66 млрд. долл., Япония-564,75, Германия – 509,36, Франция – 464.5, Великобритания – 384,20.
Десять лет назад бюджет России составлял примерно 600 млрд. долларов США. Бюджет всего СССР был примерно 1 триллион долларов США.
По данным МВД РФ в 1990–1991 годы в теневой экономике производилось 10–11% ВВП. В 1993 году эта доля составила 27%, в 1994-м – 45%, 1996-м – 46%.
С теневой экономикой так или иначе связано примерно 58–60 миллионов человек. 41 тысяча предприятий, половина банков и более 80% совместных предприятий могут иметь связи с организованными преступными сообществами.
По различным оценкам, в пиковые периоды из голодной и нищей России ежемесячно «убегало» до 2 млрд. долл.
В настоящее время сумму похищенных и вывезенных за рубеж денег оценивают от 300 до 800 млрд. долларов США. Ежегодный экспорт из России всего подряд оценивается в 80 миллиардов долларов, импорт в 60 миллиардов долларов; разница в 20 миллиардов долларов (только по официальным данным!) ежегодно утекает в карманы олигархам и криминалу.
На одном только Кипре было зарегистрировано свыше 15 тысяч оффшорных российских компаний, не выплачивающих налогов в российский бюджет.
Бюджет США увеличил разницу доходов над расходами на 70 млрд., Билл Клинтон обещал увеличить эту разницу до 117 млрд. к 2000 году.
Социальное расслоение достигло гипертрофических масштабов в невиданные в мире сроки. В мире показателем такого расслоения является величина соотношения доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных людей. В России, по официальным данным, этот показатель составляет 26:1 (по оценкам экспертов – 40:1). В 1989 году в СССР он был равен 4:1. Для сравнения сегодня в Китае 3:1, США 6:1, Страны Латинской Америки 12:1.
По ряду оценок последствия реформ для России в несколько раз ужаснее, чем потери СССР во Второй мировой войне.
До реформы прибыль от алкоголя и табака приносила в госбюджет треть его доходов, ориентировочно – 300 миллиардов долларов ежегодно. Доходы от приватизации наиболее ценных предприятий страны, стоящих несколько сотен миллиардов долларов, составили не более 10 миллиардов долларов: только от монополии на алкоголь государство получало ежегодно в двадцать раз больше!
Задаром или задешево «прихватизированные» предприятия перепроданы с наживой иностранцам; бывшая общенародная собственность захвачена заграничными собственниками в среднем наполовину: около 18% Газпрома, 30% РАО ЕЭС, более трети нефтяных ресурсов, примерно 45% «Связьинформа» и автомобильной промышленности, две трети или более кондитерского производства, почти 90% цветной металлургии и рыболовецкого флота.
Неизвестно кому принадлежит собственность России за рубежом, по самым скромным оценкам стоимостью 250 миллиардов долларов.
Бюджет РФ снизился в 30 раз: с 600 миллиардов долларов в 1990 г. до 20 миллиардов в 1999 г. В 5-10 раз и более снизились расходы на оборону, науку, образование, здравоохранение, культуру, жилищное и капитальное строительство, сельское хозяйство. Финансирование науки сократилось минимум в 15 раз за последние 6 лет.
Вдвое и более упало производство сельхозпродукции: если до реформы производилось около 90% необходимого продовольствия, то теперь менее 50%; половину потребляемых продуктов питания Россия ввозит из-за границы – такого не было никогда за всю тысячелетнюю историю страны! 40% пищевых продуктов России производится на частных садово-парковых огородах.
Вдвое – вчетверо упало производство в промышленности: такой ущерб втрое превышает разорение страны в результате Второй мировой войны! Россия сейчас имеет всего лишь 0.3% от мирового производства наукоемкой продукции и производительность труда примерно в 10 раз меньшую чем ведущие страны. Выпуск продукции в машиностроении сократился на 60%, в легкой и текстильной промышленности спад составил свыше 80%. Свыше 80% разработок новой техники и новейших технологий остаются невостребованными.
На 40% упал сбор зерновых, производство мяса снизилось наполовину, производства молока на 30%. Поголовье крупного рогатого скота уменьшилось в 2 и более раза.
80 миллионов россиян находятся у черты или за чертой бедности, а фактически на грани выживаемости.
Огромный капитал – около 2 квадриллионов рублей в ценах 1997 г. (что эквивалентно 350 млрд. долл.), приближающийся по совокупной величине к годовому объему ВВП, за каких-то 7 лет перетек из производственной сферы и сбережений граждан в сектор финансовых спекуляций, элитное потребление и за рубеж, значительная часть капитала обесценилась в «финансовых пирамидах».
Социально-экономические потери от приватизации и разрушения экономики превышают 9500 триллионов рублей в ценах 1995 года, в том числе: экономические потери составили более 5000 триллионов рублей и социальные – более 4500 триллионов рублей, что эквивалентно двадцати годовым бюджетным доходам Российской Федерации за 1996 год.
Ущерб страны по оценкам западных специалистов превышает 3 триллиона долларов. Общие потери населения только от инфляции, недоплат, занижения и задержек зарплаты, пенсий и пособий за годы реформы составляют около 2 триллионов долларов.
Имеющиеся в стране ресурсы – незагруженные производственные мощности (? имеющегося потенциала), незадействованные в инвестициях сбережения населения (? от имеющегося потенциала), незанятые в соответствии со своей квалификацией трудовые ресурсы (до 20 млн. человек).
75% российских финансовых активов формируются от экспорта сырья: 25 миллиардов долларов от экспорта нефти, еще столько же от газа, леса, руды, угля…
В 1998 году на субсидии малообеспеченным семьям дали от положенного 0.8%. На всю культуру 38% от плана, детям сиротам – 40%, детям инвалидам 33%, на космос менее 19%, фермерским хозяйствам – 1,3%, на развитие гражданской авиатехники – 0 процентов.
84% сельских хозяйств России нерентабельны, 79 из 89 субъектов РФ являются дотационными и только 10 – донорскими.
В Москве сконцентрировано около 80% всех коммерческих частных капиталов России, в Москве оседает порядка 40% финансовых потоков страны, бюджет столицы сравним с федеральным бюджетом всего остального государства.
По данным зарубежных экспертов (в частности, журнал «Форбс») самые богатые люди России это: Березовский – 3 миллиарда долларов, Ходорковский – 2,4 млрд. долл., Алекперов – 1,4 млрд., Вяхирев – 1,1 млрд., Потанин – 700 млн., Гусинский – 400 млн., и это далеко не полные данные; в частности, по заявлениям Явлинского в этом списке на третьем месте должен быть Черномырдин, а на шестом Чубайс или Брынцалов(?)
Финансирование Администрации Президента и Правительства (по данным Счетной палаты) производится на 115%.
В 600 миллиардов долларов США оценил Управляющий делами Президента Павел Бородин активы Управления. Это в 3,5 раза больше чем годовой российский внутренний валовый продукт. Управление делами Президента это государство в государстве.
По оценкам западных специалистов только прибыль Управления делами Президента – больше 22 млрд. долларов. Больше чем бюджет страны (!!!).
Примерно 70% экономики России или более находятся под полным контролем криминальных структур, остальное под частичным. 10% населения захватили 90% средств всей страны.
Средняя заработная плата снизилась пятикратно: с примерно 200 долларов в 1990 г. до 40 долларов в 1999 г. Средняя пенсия снизилась также пятикратно: с 100 до 20 долларов. Пятикратно упал уровень жизни россиян: более половины живет за чертой бедности, треть – на грани выживания.
Ежегодно от рук преступников погибает около 60 тысяч человек: это больше чем от аварий на дорогах и почти в десять раз больше чем за все годы войны в Афганистане.
Смертность в стране вдвое превысила рождаемость: только за счет этого население убывает почти на миллион человек в год, чего не было никогда в послевоенное время! За годы реформ из страны эмигрировали около 10 миллионов человек, в основном – квалифицированных специалистов.
Миф Чубайса
Поражение СПС на выборах 2003 г. вызвало много шума. И этот шум, как ни странно, послужил обновлению «мифа Чубайса». Раньше услужливые СМИ создали для него мифический образ всесильного несгибаемого героя, борца с гидрой коммунизма. Это был герой мрачный, сверхчеловек по ту сторону добра и зла – безжалостный и эффективный менеджер. Теперь Чубайс предстает как поверженный титан – в крови и пыли, но не потерявший своей отваги и мистической силы. Намекается, что Путин выгнал его с Олимпа, но Чубайс и в одиночку будет биться с гидрой за свои идеалы. Реальный Чубайс – не герой и не злодей. Это средней руки марионетка, не обладающая ни собственной волей, ни творческим умом, ни здравым смыслом. Как верно заметила одна газета, Чубайс – «человек, который всегда блестяще организует рытье ямы, в которую завтра попадет».
Когда-то он по команде Собчака проталкивал аферу с «ленинградской зоной свободного предпринимательства». Потом его бросили на приватизацию, и он плясал под дудочку эмиссаров из США. Потом проводил столь же криминальную аферу с «залоговыми аукционами», добывая деньги для «семьи» и по ее команде раздавая жирные куски олигархам. Потом был исполнителем трагикомедии с выборами больного Ельцина. Возомнив себя после этого грязного дела настоящим менеджером, он задрал нос – и настоящие хозяева по этому носу щелкнули, возбудив уголовное дело из-за какой-то паршивой книги. «Книжное дело»!
Удивительно, но этот певец рыночных отношений, ярый сторонник частной инициативы, всегда старался присосаться к государственным деньгам. Один-единственный раз он, вместе со своим подельником А. Кохом, организовал частное предприятие «Монтес Аури» («Золотые горы»), но и то кончил тем, что вульгарно его обанкротил, несмотря на все свои связи в высших эшелонах власти, на доступ к конфиденциальной информации и на баснословный беспроцентный кредит банка «СБС-Агро», принадлежавшего банкиру А. Смоленскому. Недаром бывший министр финансов Борис Федоров писал: «Господин Чубайс – самый плохой менеджер в России. Он пытается за счет государства и акционеров стать крупным олигархом».
В одном ошибается Б. Федоров: А. Чубайс, может быть, и самый плохой менеджер для доброго дела, а вредить он мастер. В его послужном списке – участие в диверсионной акции под названием «дефолт», в которой хозяева позволили Чубайсу слегка нажиться, а потом – долгая работа по подпиливанию опор российской энергосистемы.
Зачем ему велели вылезти с «лидерством» СПС, пока точно не известно. Может, и вправду хозяева решили, что переправу мы уже проехали и можно всех кляч в этой «партии» поменять? И самый простой способ был выставить вперед Чубайса – СПС при этом должна была проиграть по определению.
Но это уже история, а вот на будущее нам никак нельзя верить в миф, будто Чубайс «сгорел» и хозяева его уволили. Нет, он – кадр в своем роде уникальный и очень полезный для любого грязного дела. Невысокого полета, не сверхчеловек, но именно такого уровня и типа, какие особенно востребованы в периоды Смуты. Таких, как Чубайс, в России очень немного. На Западе их, похоже, на каких-то фермах разводят, а у нас это штучные особи. Поэтому хозяева будут его кормить и дрессировать, и за ним – глаз да глаз.
Чем он сейчас интересен? Тем, что именно он ввел в предвыборные дебаты тему «русского фашизма». Вот уж действительно, эта тема – последнее прибежище либерального негодяя. Чубайс применил это страшное обвинение против избирательного блока «Родина». Жириновского, видно, побоялся обозвать – тот бы с ним церемониться не стал и обложил бы так, что бедную Хакамаду пришлось бы нашатырным спиртом откачивать.
Когда Чубайс назвал руководителей блока «Родина», среди которых сверкали орденами генералы Варенников и Шпак, национал-социалистами, это на первый взгляд было воспринято как признак «некрепкости его рассудка». Когда же Чубайс стал свою нетвердую мысль обосновывать, люди решили, что Чубайс просто шутит: Глазьев-де – социалист, а Рогозин – националист, а вместе, значит, национал-социалисты. Вроде «Испания и Китай – одна и та же земля».
Но дело не в схожести клинических проявлений у позднего Гоголя и Чубайса периода полного расцвета сил. Просто дело у хозяев «железного Толяна» плохо, и они, судя по всему, снова начинают свой Великий поход против «русского фашизма». Это и по Швыдкому видно, и по их «либеральной прессе». Но сейчас этот их поход преследует не только старую их цель сделать русских «народом-изгоем» путем непрерывного повторения заклинаний то на тему рабской души, то антисемитизма, то русской мафии. Нет, сейчас эта их демонстративная истерика необходима для того, чтобы отвлечь внимание общества от того, что у нас действительно идет очень опасный процесс. Фашизоидные черты «младореформаторов» начала 90-х годов начали складываться в зрелые формы осознанного фашизма. И хотя это явление локализовано в тончайшем слое озлобленной элиты СПС, недооценивать это нельзя.
Опасность в том, что те фашизоидные черты, которые в 1992 и даже 1993 гг. воспринимались как детская болезнь, временные деформации, интеллектуальные искания «золотой молодежи» типа Гайдара и Немцова, в ходе приобретения ими денег и опыта превратились в приземленные, но практичные установки обыкновенного фашизма. И тут надо вспомнить фильм Ромма – он эти черты верно ухватил. Обыкновенный фашизм – это не герой с мечом Зигфрида, не мистика Ницше, это именно лавочник с лицом и мозгом провинциального завлаба, вырвавшегося на оперативный простор. И главная его черта – ненависть к жизни обычного честного человека, радость от того, что имеешь власть его растоптать.
Глазьев на теледебатах, видимо, это имел в виду, когда сказал, что в отношении СПС и лично Чубайса к населению России виден именно фашизм, в самом простом и верном смысле этого слова. Вот выдержка из «интеллектуального» трактата еще молодого, свежего Чубайса (от 30 марта 1990 г.): «К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся: общее снижение уровня жизни; рост дифференциации цен и доходов населения; возникновение массовой безработицы… В этих условиях правительству очень важно принять правильный тон по отношению к обществу: с одной стороны – готовность к диалогу, с другой стороны – никаких извинений и колебаний. Следует предусмотреть ужесточение мер по отношению к тем силам, которые покушаются на основной костяк мероприятий реформы… На время проведения реформы (или по крайней мере ее решающих этапов) потребуется чрезвычайное антизабастовочное законодательство».
А вот его взгляды, когда он уже «вкусил», как вампир, во время ваучерной приватизации. В. Полеванов рассказывает: «Когда я пришел в Госкомимущество и попытался изменить стратегию приватизации, Чубайс заявил мне открытым текстом: „Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут“». Это уже – обыкновенный фашизм.
Ромм в фильме высказал важную мысль: для становления характера фашистов была важна их уязвленная психика, несбыточные амбиции, комплекс неполноценности, соединенный с болезненным самолюбием. Именно это мы и видим в Чубайсе и его соратниках, том же Гайдаре. Сам же он писал о себе в отрочестве, а теперь, как мазохист, выставляет на всеобщее обозрение: «Я форменный урод… Как только девочки меня любят! Вероятно, я очень умный».
Но, видимо, не очень умный. Иначе давно было бы надо уйти из политики, заняться здоровым физическим трудом, полюбить детей, животных, растения. Иначе он кончит очень плохо.(19)
Комментарий «Правды»:
Наша газета с некоторыми колебаниями напечатала вышеуказанную статью И. Миронова. В ней поставлены важные вопросы, но слишком уж она эмоциональна, прямолинейна. Расставить точки над «i» мы попросили политолога и публициста С. Телегина.
Корреспондент: Можем ли мы обсудить эти вопросы более рассудительно, без особых эмоций?
С. Телегин: Трудно. Рассудок ведь не работает без помощи чувств, он без них выхолащивается в интеллект, инструмент слабый и непродуктивный. Как можно говорить, например, о фашизме или нашей «рыночной» реформе вне чувства справедливости или сострадания? Другое дело, что мы можем на момент разговора наши чувства «заморозить», как делает судья, разбирая преступление. Он ведь при этом не устраняет чувства, они у него «заморожены» в законе.
Корр.: Пусть так. Ведь перед нами – сложные явления, нам надо в них разобраться. Давайте, как судья, распутывать тайну преступления, не вынося заранее приговора. Не отказываясь от наших чувств и представлений о добре и зле, но слегка «заморозив» их.
С. Т.: Давайте попробуем. Только может оказаться, что при таком подходе зло может показаться гораздо более опасным, чем при эмоциональном подходе. Ведь чувства более подвижны – вспыхнут, заклеймят самыми страшными словами, а потом простят, пожалеют. А уж если подойти рассудочно, как судья, то прощения не может быть, приговор неизбежен. Пусть это приговор рассудка и нравственности.
Корр.: Избежать таких разговоров нельзя. Слишком долго мы выпускали пар в свисток эмоций. Давайте возьмем главную мысль в статье И. Миронова. Он утверждает, что в мышлении, словах и делах А. Чубайса есть признаки зрелого фашизма. В предвыборных дебатах эту же мысль высказал С. Глазьев, человек научной культуры, достаточно хладнокровный.
С. Т.: Да, мысль эта очень важна. Если она верна, то ее надо всем принять и обдумать как очень важное предупреждение. Ведь если зерно фашизма действительно зреет в лоне пусть небольшой по численности, но очень влиятельной социальной группы в России, весь наш кризис приобретает новое важное измерение. Под воздействием этого фактора может сильно измениться весь ход событий, и к этому все должны готовиться. Сразу скажу, что проблема, которую затронул С. Глазьев, а потом И. Миронов, сложна и велика. В газете, а тем более в беседе, можно лишь предварительно обозначить ее контуры.
Корр.: Значит, нужно обозначить.
С. Т.: Тогда несколько предварительных условий. Во-первых, мы будем говорить о явлении, а не о личностях. С легкой руки демократов в начале 90-х годов слово «фашист» превратили в политическое ругательство, а за ним стало не видно смысла явления. Жириновский, мол, фашист, Баркашов фашист – и поехало. Внешние, театральные признаки стали принимать за сущность – и тем отвлекли людей от того важного факта, что сегодня фашизм предстает в пиджаке и галстуке «демокpата». Он порожден мировым кризисом как сплочение расы избранных («золотой миллиард»). В России именно те, кто духовно близки этой «расе», кто чувствует свою принадлежность к ней и действует как ее представители среди нас, туземцев, как раз и культивируют в себе зерна фашизма.
Корр.: Вы считаете, идея «золотого миллиарда» родственна фашизму?
С. Т.: Не я так считаю, а те философы, которые дали обоснование фашизму. Просто в немецком фашизме «золотой» была лишь раса арийцев, и тот фашизм был нацизмом. А теперь «раса избранных» стала интернациональной, это веяние глобализации. Сущность не меняется. Она ведь не в зверствах нацизма, а в уверенности, что человечество не едино, а подразделяется на сорта – на высших и низших. Понятие «золотой миллиард» перестало быть метафорой, его даже вполне официально применил В. Путин в своей программной статье в 2000 г. Но заметьте очень важный факт: ни один наш «демократ» из СПС ни разу ни словом не выразил своего отношения к этому проекту. Предлагается новое мироустройство, основанное на главном принципе фашизма, а они как будто этого не замечают. Уже это – плохой признак.
Корр.: Когда была первая большая волна кампании против «русского фашизма», Б. Ельцин поручил Академии наук выработать официальное определение фашизма. Чем кончилась эта попытка? Почему о ней ничего не слышно?
С. Т.: Дело в том, что академикам поручили дать такую формулировку, чтобы под нее можно было подогнать именно возмущение реформой со стороны русских и других народов России. Академики у нас хоть и покладистые, но такого задания выполнить не смогли, слишком это была бы наглая ложь. Фашизм – четко отграниченное явление западной (и только западной) культуры. Русским он быть никак не может. А вот среди отщепенцев от русской культуры, среди оголтелых западников зародыши фашизма обнаружились очень отчетливо. Так что когда стали копаться в сущности фашизма, взоры невольно обратились к нашим радикальным «западникам». Об этом очень подробно и написал покойный А. Панарин в своей последней книге «Стратегическая нестабильность. ХХI век». В общем, пришлось академические изыскания по проблеме фашизма прекратить. По крайней мере, о них замолчали.
Корр.: Вы предлагаете не переходить на личности. Но как можно говорить о социальном явлении, не говоря о тех личностях, которые его воплощают? Ведь социальное явление не витает в воздухе, за ним стоят конкретные люди. Взять хотя бы ту же приватизацию.
С. Т.: Что ж, давайте говорить, привлекая образ всем известных личностей, но не с целью заклеймить именно этих конкретных людей, а понять то явление, которое они выражают – быть может, сами того не желая или даже не замечая. Но для этого мы как раз должны определить важные черты явления, а затем выяснить, проявляются ли они в мыслях, словах и делах этой группы людей или данной личности.
Корр.: Какая черта фашизма, выражающая его сущность, для нас сейчас особенно актуальна и наглядно выражается в политике?
С. Т.: Как уже говорили, главная черта – деление людей на высших и низших, на «избранных» и «отверженных». Актуально для нас ее воплощение в социальной политике, а наиболее наглядно она выражается в небывалой, поразившей весь мир жестокости реформаторов по отношению к населению России.
Корр.: Вы имеете в виду приведенные В. Полевановым слова А. Чубайса, что, мол, пусть от реформы погибнет 30 миллионов, их не жалко?
С. Т.: Нет, дело не в словах. Сгоряча можно сказать и ужасные вещи. У А. Чубайса за этими словами стоит концепция, которая методично и настойчиво проводится в жизнь. Именно это, видимо, имел в виду С. Глазьев. Программа реформ, которая разрабатывалась с конца 80-х годов группой экономистов-рыночников, среди которых активную роль играл А. Чубайс, с самого начала поражала своим полным равнодушием к страданиям людей. Когда после ликвидации СССР она стала выполняться, эта жестокость вызвала шок среди специалистов – и у нас, и за рубежом. Она совершенно не требовалась для заявленных целей реформы. Тогда (в 1992 г.) даже активный сторонник реформы академик Г. Арбатов посчитал нужным отмежеваться. Он написал в газете: «Меня поражает безжалостность этой группы экономистов из правительства, даже жестокость, которой они бравируют, а иногда и кокетничают, выдавая ее за решительность, а может быть, пытаясь понравиться МВФ».
Последующий ход событий показал, что дело не в кокетстве и не в желании подлизаться к МВФ. В действиях А. Чубайса выразился именно свойственный фашизму расизм – безжалостность к тем, кого он считал «низшими», отверженными, неприспособленными, кого именно «не жалко».
Корр.: Разве можно говорить о расизме в отношении к людям своей же расы?
С. Т.: У нас просто сложилось неверное понимание слова «раса» – по цвету кожи. Фашизму присущ расизм прежде всего социальный. Если на то пошло, славяне и немцы – народы одной расы и даже весьма близкие. Но славян фашисты считали «низшими» и надеялись превратить в свой «внешний пролетариат». А расовые понятия вошли в социальную философию вместе с буржуазной идеологией. Уже тогда говорили: «раса рабочих», «раса бедных» и «раса богатых». Просто в фашизме все это вызрело в официальную государственную идеологию. Кстати, в России новая «раса богатых» противопоставляет себя большинству и как особый народ – они не русские, а «новые русские».
Корр.: Может быть, А. Чубайс считает себя хирургом, который вынужден наносить раны людям, чтобы вылечить их «уродство»?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.