Уголовники становятся «силовиками»

Уголовники становятся «силовиками»

Именно жиганы и часть перешедших на их сторону уркаганов составляли первые революционные отряды, а затем начали дружно вливаться в ряды ЧК.

Например, архивы Ростова свидетельствуют: «25 апреля 1917 года в Ростове состоялось первое заседание общества „Помощь бывшим уголовным“. Председателем заседания был избран помощник присяжного поверенного Г.Б. Тузусов. Председателем же самого общества „Помощь бывшим уголовным Ростова и Нахичевани“ стал известный рецидивист Н.А. Рыбалка, секретарем – домушник Д.А. Дикохта-Белецкий. На заседании был единогласно принят Устав общества. Его целями были провозглашены:

• трудоустройство бывших уголовников, отошедших от воровской жизни;

• устройство малолетних преступников в приюты и ремесленные училища;

• борьба со скупкой краденого;

• борьба с преступлениями способами, определенными собранием членов общества».

К октябрю 1917 года в Обществе было около 350 бывших уркаганов, присягнувших перед портретом Керенского в том, что они не вернутся к «позорному прошлому». Затем каждому ссужалось до 500 рублей на начало честной жизни, а также вручался продовольственный паек и направление на работу – в основном в «рабочую милицию».

Позже 50 человек Общества стали основой Ростовской ЧК».

А там, где все же основу ЧК и милиции составляли «малохольные интеллигенты», – например, в Петрограде, – власти поняли, что надо туда ставить «проверенных боем людей».

В том же Петрограде с 25 декабря 1919 года уголовный розыск возглавил боевик-анархист, балтийский матрос Владимир Кишкин. Он принимал личное участие в задержании особо опасных преступников, в разгромах банд. Таких вооруженных схваток у него было более ста. В одной из схваток с бандитами он был ранен и потерял правый глаз, но такой вид еще больше устрашал уголовников. Агент уголовного розыска тех лет И.В. Бодунов вспоминает: «О его необычайной храбрости по городу и губернии ходили легенды. Он был худощав, на правом глазу черная повязка. Неизвестно, спал ли он когда-нибудь. У него не было ни семьи, ни дома. Жил он одними только делами, мыслями о революции и действиями. Ничего не боялся. Зато как же боялись его! Его бесстрашие действовало гипнотически. Налетчикам, бандитам, ворам и убийцам казалось, что пуля его не берет. Может быть, потому, что верили – попасть в Кишкина невозможно, промахивались лучшие стрелки из главарей шаек, такие, как Белка, Чугун, Ванька Сибиряк, Дрозд и др. А он, во весь рост, размахивая браунингом, вел на их убежища оперативных сотрудников, и легендарная его слава, его бесстрашие подавляли преступников, сеяли среди них панику, лишали надежды на спасение» (М. Скрябин, И. Савченко. «Непримиримость»).