Глава 3. Адаптация в новых условиях

Глава 3. Адаптация в новых условиях

Коммунизм – это православие без Бога. Капитализм – это протестантизм без Бога. Рациональная логика не поколебала наших глубинных устоев в той мере, как это произошло на Западе, лишь потому, что мы православные. Мы не прошли долгий схоластический путь, выхолостивший веру первых христиан. Фундаментальные проблемы изначально рассматривались нами под другим углом. Все западные идеи, попавшие к нам, перерабатывались и получали самобытную, отличную от первоисточников, форму. У нас и атеизм получился православным, что особенно видно на примере декабристов и большевиков, взявших Нагорную проповедь за образец. Даже после петровских реформ элита продолжала оставаться носительницей православного мировоззрения, хотя формально дистанцировалась от него. Наши лучшие люди заражались через образование, устроенное на западный манер, идеями гуманизма и просвещения. Но даже и после этого мы отрицали деление людей по сортам. И если русские моряки ловили работорговцев, они их попросту вешали. Лучшие из лучших испытывали дискомфорт от своего комфорта на фоне нищеты народа России. Здесь наше православие проявилось генетически, вылившись в борьбу против источника зла, коим через атеизм виделось самодержавие, понимаемое без религии не иначе как тирания. Борьба декабристов велась не с целью получения личных благ, как это делала западная буржуазия, а единственно потому, что давала согласие с совестью. К истине надлежит стремиться в любом случае, даже через страдания и ценой жизни. Даже зная, что результат недостижим. Потому что истина это не то, что правильно. Никто не знает, что есть правильно. Истина – это когда честно. Бог будет нас судить не по достигнутым результатам, а по тому, насколько по совести мы жили. Противоборствующие воины, бьющиеся до смерти друг с другом, уважают друг друга, потому что они честно стоят за свои убеждения. Пусть политики, стоящие за ними, их стократно обманули. Главное, они стоят честно. В этом соль и смысл жизни.

Никакой логики в православном мироощущении нет. На высокие поступки способен только носитель духовных ценностей, даже если он сам для себя не оформил их в конкретную религиозную форму. Нерациональное поведение свидетельствует о наличии этих ценностей. Потому большевиков, формально отрицавших Бога, можно считать верующими. Идти на верную смерть ради идеи справедливости, даже если идея ограничена земными целями, могут только верующие люди, не руководствующиеся логикой. Логическое мышление рождает приспособление к ситуации. Логика без веры ориентируется на выгоду. Взвешивая все «за» и «против», она, принимая выгодное решение, перестает быть верой. Декабризм и большевизм – это не расчет ума и не взвешивание выгоды. Это веление сердца, и потому вера.

Восстание декабристов кажется бессмысленным лишь сквозь призму рационализма. В духовном плане их выступление имело гигантское значение. Реакция лучшей части России на выступление декабристов свидетельствует о возникновении феномена, формально аналогичного западному, но полярному по сути. Западный атеизм поклонялся сатане (мамоне), не называя его по имени. Православный атеизм поклонялся Богу, тоже не называя его по имени. Новая вера формально отрицала религию, но фактически, по делам, признавала Его заповеди. Ради христианских заповедей, переименованных в коммунистические, люди не только уничтожали тех, кто казался им врагами, но и сами шли на смерть. Эти факты красноречиво свидетельствуют о многом.

Русский атеизм дал своих мучеников, вставших насмерть на пути мамоны. В самый решительный момент, когда Запад праздновал победу, когда казалось – Русь пала и обречена идти по западному пути, появилась новая сила – большевики. Переработав и переосмыслив социальные идеи, рожденные западными умами, эта сила пошла не по пути капитализма, а стала строить принципиально новое, доселе невиданное общество. Фундаментальные идеи большевиков никогда не были западными, даже если и получили начало из западных источников. Они создали в России модель, глубоко чуждую потребительскому мировоззрению. Не зря Запад, породивший коммунистическое учение, впоследствии признал это учение, реализованное на практике, своим злейшим врагом.

В борьбе с Россией Запад не мог решить вопрос военным путем. Когда началась холодная война, он был вынужден вводить у себя социальные программы, которые действовали в СССР. Многие социальные льготы были изобретены именно в Советской России. Запад вынужден был перенять их, чтобы на их фоне не выглядеть бледно и не проиграть холодную войну. Для него это был вынужденный шаг, тогда как для Советской России – осмысленное построение общества реально равных прав и возможностей.

Примечательно, что идея построения действительно демократического общества потерпела в России крах. Тот факт, что либеральные партии получили в 1905 году власть, но не смогли реализовать свои идеи целых 12 лет, подтверждает, что либеральных идей Россия не приняла еще тогда. Не логически их отринула, а эмпирически. Как тогда, так и сейчас мы своим опытом приходим к стойкому ощущению – не наше это, чужое, в горло не лезет.

Сегодня ситуация повторяется с поразительной точностью. Народ вновь не принимает либеральных ценностей, чувствуя за ними гигантский подвох. Все красиво и последовательно, но обольщается этой «красотой» с каждым годом все меньшее число людей. Потому что красота эта – чужая. Запад формально во всем прав, но это не наша правда. Мы уверены в этом, и наше чувство не нуждается в оправдании логикой. Я знаю, что это не моя вера, и этого достаточно, чтобы принять решение и совершить поступок. Именно так и поступил наш народ. Он отказался от идеи индивидуализма, отказался личное ставить выше общего, то есть в целом отказался от ключевой идеи либеральной демократии. Идея вечного состояния вялотекущей гражданской войны провалилась на корню. Не надо нам такого счастья, ибо наше счастье – внутреннее состояние души, а не внешний блеск барахла, добытого разорением слабых.

Большевики победили. И не потому, что были сильнее, а потому, что их идеи оказались близки нашему естеству. Россия это улей или муравейник, и правила эгоистов-пауков для него неприемлемы, какие бы они блага ни сулили. Не может муравей быть эгоистом, он коллективист. И как бы Запад ни пытался высмеять это чувство, называя его рабской психологией, ничего у него не выйдет. Русские люди все равно будут жить общиной, по принципу «один за всех, все за одного».

* * *

Большевики создали уникальную конструкцию, но она была обречена на разрушение. Невозможно построить христианское общество – а они строили именно такое общество – без Бога. Никакой «кодекс строителя коммунизма» не может заменить Библию, потому что под ним, под кодексом, нет основы, нет авторитета, соответствующего заявленным требованиям. Никакая человеческая логика не может обосновать требований подобного масштаба, потому что речь идет, ни много ни мало о том, чему человек должен посвятить жизнь.

Коммунисты пытались стать богами, будучи людьми. Они сделали ставку на логику, но логика не может быть фундаментом совести. Для этого годится только религия. Призывы большевиков соблюдать заповеди Христа, изложенные в их кодексе, ни к чему, кроме двойной морали, не привели. И все же мы снимаем перед ними шляпу. То, что они сделали, предстоит еще осмыслить будущим поколениям, свободным от личных обид. Как говорил один советский человек, чтобы увидеть холмик, надо к нему приблизиться, чтобы увидеть гору, надо от нее отойти. Большевики – очень большое явление, рассмотреть которое можно, отойдя от него на пару веков. Не надо забывать, что фактически они создали новый тип религии, ради выполнения заповедей Бога, но без Бога (как и их предшественники-декабристы: для народа, но без народа). Их подвиг предстает в необычном свете. Они отдавали жизнь, зачастую принимая мученическую смерть за идеалы, выведенные из христианства, не имея надежды на воздаяние в другом мире. Получается, они умирали за чистый принцип, не укрепленный надеждой. Здесь есть о чем поразмыслить.

Независимое осмысление большевистской революции и самой сути большевиков открывает новое понимание этого исторического момента. Есть все основания утверждать, что партия Ленина спасла Россию от нового вторжения мамоны. Вы можете представить, что было бы, окажись Россия почти на 100 лет под властью демократов, если только за краткий по меркам истории миг «свобод и прав» от России остались кожа да кости.