Гетман на распутье

Гетман на распутье

После окончания Смутного времени прошло 35 лет. Многое изменилось в политической жизни стран Восточной Европы, в международном положении Речи Посполитой, Крымского ханства, Оттоманской империи, Шведского королевства и Московского царства. На троне последнего уже сидел второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович – высокий русоволосый юноша 19 лет от роду, с голубыми глазами, восхищавший иностранцев мягкостью манер и галантным обхождением, прозванный в народе «Тишайшим». По тем временам царь был сносно образован, неплохо знал военное дело, сам писал письма и занимался государственными делами. Это ему принадлежит пословица: «Делу – время, потехе – час». Потехами для юноши были соколиная охота и шахматы, повлиял на его характер и склад ума: под внешней благожелательностью и добродушием, свойственным сильным физически и расположенным к полноте людям, скрывался аналитик, думавший за противника на несколько ходов вперед.

Следует добавить, что Алексей Михайлович был отцом будущего первого российского императора – Петра Алексеевича, родившегося 30 мая 1672 года от Натальи Кирилловны Нарышкиной, второй жены царя. В наследство отец оставил Алексею Михайловичу Поляновский «вечный» мир – договор с Речью Посполитой, в тайных статьях которого предусматривалось оказание военной помощи при нападении на одну из договорившихся сторон. Договор был закреплен полумистическим обрядом «крестоцелования» в храме: в Архангельском соборе Кремля, у могил московских царей, крест целовал Михаил Федорович, в Варшаве, в кафедральном соборе – польский король Владислав IV Ваза. Нарушение «крестоцелования» было одним из самых страшных грехов, и освободить от клятвы мог лишь глава православной церкви. Для очень религиозных царя и бояр это было своего рода табу, нарушить его не представлялось возможности. Кроме того, московский царь со времен падения «Второго Рима», Византии, считался оплотом православия, а Москва – «Третьим Римом».

В Речи Посполитой – «сопернике-друге» московского царства, не все было благополучно. «Казацкий народ», как тогда называли украинцев в Европе, волею исторической судьбы исповедовал православие, а польская шляхта, имевшая многочисленные имения, «маєтки», в Украине, – католицизм, экспансия которого на казацкой земле была ползучей, перманентной. Притеснения помещиков-католиков, дискриминация украинской шляхты к 1648 году – времени, о котором идет речь, – достигла наивысшего пика. На протяжении многих лет, начиная от кончины гетмана Сагайдачного в 1622 году, Речь Посполитую сотрясали восстания православных украинских казаков, а в январе 1648 года поднял на борьбу казацтво и посполитых гетман Зиновий Богдан Хмельницкий, которому тогда было 53 года.

Как писал посол Венеции Альберт Вемина, посещавший гетмана в Чигирине в 1650 году, Богдан был «роста скорее высокого, чем среднего, широкий в костях и мощного телосложения. Его речь и способ правления показывали, что он обладает рассудительной мыслью и проникновенным разумом. В поведении он мягкий и простой и этим привлекает к себе любовь воинов, но, с другой стороны, он держит их в дисциплине жесткими требованиями. Всем, кто входит к нему в комнату, он протягивает руку и всех просит садиться». К этому следует добавить, что казацкий гетман был очень хорошо образован, знал латынь, русский, польский, татарский языки, мог общаться на немецком и французском, имел представление и о современной для того времени артиллерии и фортификации, знал религиозные конфессии того времени, владел массами, обладал красноречием и был прекрасным дипломатом, разведчиком и военачальником, готовившим военные операции любого масштаба на суше и на море с одинаковым успехом. К тому времени, о котором идет речь, гетман Богдан создал первоклассно организованные вооруженные силы государства – Войска Запорожского, – куда входили 37 реестровых казацких полков, несколько сердюцких и охочекомонных полков, набиравшихся из добровольцев, и полки Запорожской Сечи, использовавшиеся как пограничные на юге страны. Все эти части и соединения были оснащены артиллерией и боеприпасами, в Запорожской Сечи была гребная флотилия. Численность вооруженных сил достигала 300.000 казаков и старшин. Надо отметить, что Войско Запорожское было своеобразным барьером против католической экспансии в славянские страны, а также и охраной от мусульманской экспансии.

Можно без преувеличения сказать, что гетман имел разведывательную сеть, равной которой не было в Европе. Тысячи людей, каждый из которых был готов на самопожертвование, работали и собирали разведданные в Венеции, германских государствах, Прибалтике, Швеции и Речи Посполитой, а также в Крыму и Турции. Гетман знал все, что происходило за рубежом, мог принимать решения, базируясь на достоверной информации, и внедрять свою дезинформацию. Под руководством полковника Лаврина Капусты действовала и контрразведка, исключавшая такие события, как внутренние заговоры и волнения, которые пресекались в зародыше железной рукой гетмана Богдана.

Таким образом, в 1648 году территория Войска Запорожского была военным лагерем, и единство народа и армии было бесспорным. Православная церковь поддерживала Хмельницкого, видя в нем единственную защиту от католической экспансии. Церковь тоже определенным образом была включена в оборону государства, вернее сказать, в обеспечение его безопасности, в частности, через поддержку православных иерархов на территории Оттоманской империи. Именно это обеспечило гетману возможность достижения протектората Московского царства над Войском Запорожским, пробив брешь недоверия и отчуждения царя Алексея Михайловича, человека весьма религиозного и очень дорожившего хорошим отношением иерусалимского и константинопольского патриархатов.

Громкие победы казацкого войска под Желтыми Водами, Корсунем, Пилявцами, боевые действия за Збручем, на территории Речи Посполитой, осада Львова и Замостья принесли военную славу, но не решили главного вопроса, так как даже Зборовский договор оставлял Войско Запорожское во власти Речи Посполитой.

Гетман был на распутье, он понимал, что дальше оставаться под властью Речи Посполитой ему не позволит украинский народ, так как уже после Зборовского договора у него появились проблемы с посполитыми, которые были обязаны вернуться к своим хозяевам. Вечно воевать с Речью Посполитой также было невозможно, так как война уничтожила бы экономику страны. Идти под протекторат турецкого султана означало, во-первых, экспансию мусульманства в Украину, а во-вторых, – войну на стороне Крыма и Константинополя против Москвы. А это, в свою очередь, исключало поддержку православной церкви не только в Украине, но и за ее пределами.

Как ни крути, единственным выходом оставался протекторат Москвы. Хмельницкий прекрасно знал, что представляют собой московские бояре, смотрящие в руки и ждущие подарка, московские приказные, крепостное право, не говоря уже о вооруженных силах, бывших намного слабее коронного войска Речи Посполитой. Гетман понимал, что альянс с Москвой автоматически делал крымского хана из союзника врагом и союзником главного врага – Речи Посполитой. Прикрыть юг своей территории от татарских набегов, связанных фронтальной борьбой с королевскими польскими войсками, он при всем желании не смог бы.

Взвесив все «за» и «против», гетман решился на альянс с Москвой: другого выхода у него не было. Некоторые наши современные историки весьма негативно относятся к этому шагу Хмельницкого, указывая на то, что впоследствии произошло в отношениях между Украиной и Московским царством, а затем и с Российской империей. Эти историки полагают, что гетман Мазепа, принявший протекторат шведской короны, был намного дальновиднее Хмельницкого. Однако не следует забывать, что Выговский и Мазепа превратили наследство гетмана Богдана – Войско Запорожское – в руину.

Итак, приняв решение, гетман Богдан должен был внедрить его в жизнь, и как можно скорее. Самым сильным аргументом московского царя против предложений гетмана было крестоцелование. И вот по своим каналам, из разведданных гетман узнал, что московский царь, принуждаемый польскими послами, 20 мая 1648 года направил пограничным с Войском Запорожским воеводам указы подготовить войска для вторжения на территорию Украины.

Польские послы так представили царю гетмана и его борьбу: на территории Речи Посполитой чернь бунтует против своего короля и помещиков. Для Алексея Михайловича это было понятней понятного: по рассказам отца и бабушки он знал о смутном времени. Царь приказал закрыть границы, чтобы бунтовщики не пришли на московские земли и черкасцы (так в Москве звали украинцев) не учинили там новый бунт. В царском указе было написано, чтоб войска обращались с черкасцами, как с бунтовщиками. Когда гетман ознакомился с копией этого документа, которую доставили разведчики Лаврина Капусты, он понял, что теперь главная задача – не дать царю вторгнуться в пределы Войска Запорожского и ударить в тыл казацким полкам.