ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ МЕНДЕЛЕЕВ (1834–1907) 

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ МЕНДЕЛЕЕВ

(1834–1907) 

Слабый свет проникал сквозь задернутые занавесками окна. В комнате было мрачно и тихо. Марья Дмитриевна лежала неподвижно и тяжело дышала. Стоя на коленях у кровати, Дмитрий с болью смотрел на дорогое, так сильно изменившееся лицо матери. Ему казалось, что прошли часы с тех пор, как Лиза ушла за врачом.

— Митя, — прошептала Марья Дмитриевна, — дай я тебя поцелую в последний раз.

Он наклонился к ее уже холодеющие губы коснулись его лба.

— Прощай, мой мальчик. Умираю спокойной за твое будущее. Верю, что ты будешь великим…

Дмитрий, положив голову на грудь матери, рыдал. Он не мог поверить, что все кончилось. Неужели его мать, человек такого твердого характера и неиссякаемой энергии, побеждена смертью… Вся жизнь ее была полна забот и тревог о большой семье. Семнадцать детей доставляли ей и радость, и горе, но она всегда находила в себе силы уделить внимание каждому, приласкать или пожурить[100]. Последние годы несчастья сваливались на их семью одно за другим. Когда младшему сыну, Мите, было всего несколько месяцев, отец, Иван Павлович Менделеев, ослеп[101]. Операция в Москве прошла удачно, но возвратившись в Тобольск, он узнал, что на место директора Тобольской гимназии, которое он занимал много лет, назначен другой. Ивану Павловичу пришлось уйти на пенсию.

Небольшой пенсии не хватало на содержание огромной семьи, и Марье Дмитриевне пришлось позаботиться о дополнительном доходе. В тридцати верстах от Тобольска, в деревне Аремзянка, ее брат Василий Корнильев владел небольшим стекольным заводом. Когда владельцу пришлось переехать в Москву, дела на заводе пошли из рук вон плохо. Менделеевы переселились в Аремзянку. Марья Дмитриевна занялась делами, ввязанными с управлением заводом, организовала подсобное приусадебное хозяйство во дворе завода; жить стало несколько легче.

Тобольская гимназия, в которой учился Д. И. Менделеев 

Маленький Митя часто тайком пробирался на завод и наблюдал, как рабочие варят и обрабатывают стекло. Ему хотелось самому подержать длинную трубку, сунуть в печь, извлечь оттуда горячую массу и выдуть из нее огромный стеклянный шар. Он обычно стоял в стороне и смотрел, но иногда, увлекшись, подходил совсем близко к печи, и тогда кто-нибудь из рабочих отводил ребенка в безопасное место.

Настало время старшему брату Павлу готовиться к поступлению в Тобольскую гимназию. Марья Дмитриевна предложила мужу допытаться подготовить вместе с Павлом и Митю для поступления в гимназию.

— Но ведь он совсем еще малыш. В гимназию принимают о восьми лет только в виде исключения, а Мите не будет к тому времени и семи, — возразил отец.

— Думаю, что в гимназии тебе пойдут навстречу и запишут обоих.

Осенью 1841 года оба брата поступили в Тобольскую гимназию. Митя был принят в первый класс, но только с условием, что останется там два года, пока ему не исполнится восемь лет.

Несчастья преследовали семью Менделеевых. Осенью 1847 года умер отец, а через три месяца — сестра Аполлинария. В следующем году сгорел дотла завод. Марье Дмитриевне пришлось покинуть Аремзянку и снова вернуться в Тобольск. Большая семья распалась: старшие дочери повыходили замуж, сыновья Иван и Павел поступили на службу в Омск, дома остались Митя и незамужняя сестра Елизавета. Весной 1849 года Митя окончил гимназию, и Марья Дмитриевна, распродав имущество, вместе с детьми отправилась в Москву. Ей хотелось, чтобы младший сын поступил в университет. Он не был первым учеником в гимназии, но учителя всегда отмечали его глубокий ум и большие способности. В Москве Марья Дмитриевна начала хлопотать об устройстве Мити в университет. Она ходила с братом к высокопоставленным чиновникам, была на приеме у министра, но все ее попытки оказались безуспешными. Тобольск относился к Казанскому учебному округу, и закончившие гимназию в Тобольске могли поступить только в Казанский университет. Правило неукоснительно соблюдалось, и все же Марья Дмитриевна решила поехать в Петербург и попытать счастья там, надеясь на содействие бывших друзей мужа, занимавших теперь ответственные посты[102].

— Поступить в Петербургский университет невозможно. Но можно попробовать в другое высшее учебное заведение! У выпускников Медико-хирургической академии, например, неплохие перспективы, — сказал один из друзей отца.

Однако эта идея оказалась неосуществимой: Менделеев не смог заставить себя работать в анатомическом театре; он испытывал сильные приступы тошноты и мучился головной болью.

— Остается педагогический институт, который в свое время закончил твой отец. К тому же, студенты там живут в пансионе на полном обеспечении, и я буду за тебя спокойна, — решила Марья Дмитриевна.

В педагогическом институте набор студентов происходил раз в два года, и осенью 1850 года приема не было. Марья Дмитриевна подала ходатайство в министерство с просьбой сделать исключение для ее сына.

Менделеева приняли[103]. Он стал жить в пансионе, а Марья Дмитриевна осталась дома с Лизой. Хлопоты, продолжавшиеся столько времени, закончились, и непривычный покой оказался гибельным для энергичной женщины; она как-то сразу расслабилась и стала чахнуть без видимой причины. 20 сентября 1850 года М. Д. Менделеевой не стало.

В Петербургском главном педагогическом институте, где Менделеев был зачислен на физико-математический факультет, режим мало чем отличался от казарменных порядков. Даже отлучиться в город студенты могли лишь на непродолжительное время, получив разрешение. Менделееву пришлось догонять своих сокурсников и самостоятельно изучать материал, который его коллеги прошли в первый год. Кроме этого, нужно было посещать лекции и готовиться к текущим занятиям. Огромное умственное напряжение отразилось на здоровье юноши. Он потерял аппетит, сильно похудел. Слышать утренний сигнал к подъему было мучением. Он вставал, ополаскивал лицо холодной водой, но в ушах по-прежнему звенело, сухой кашель мучил его все больше и больше. Менделеев вынужден был обратиться за советом к врачам институтской больницы.

Старый врач внимательно выслушал больного и нахмурился.

— Кровью кашляешь?

— Иногда бывает.

— Останетесь у нас, молодой человек. И не смотрите на меня с таким отчаянием. Я разрешаю вам заниматься, чтобы не отстать от коллег.

Продолжительное пребывание в больнице и постоянное нездоровье помешало Менделееву догнать своих сокурсников, и ему пришлось повторить первые два года обучения. Но уже в следующем году Менделеев стал одним из лучших студентов.

Он основательно и глубоко усваивал преподаваемые дисциплины, изучал разнообразную научную литературу, и вскоре преподаватели отметили его исключительные способности. В студенческие годы Менделеев начал писать краткие обзоры успехов науки, за которые получал небольшие гонорары — единственные его доходы. К этому времени он лишился какой бы то ни было поддержки — умер его дядя, брат матери; вслед за ним умерла от чахотки сестра Лиза.

В Педагогическом институте преподавали в то время выдающиеся русские ученые — математик М. В. Остроградский[104], физик Э. X. Ленц[105], химик А. А. Воскресенский и другие. At А. Воскресенский и профессор минералогии С. С. Куторга[106]предложили Менделееву разработать метод анализа минералов орбита и пироксена, доставляемых из Финляндии. Результаты своей работы он изложил в статье «Химический анализ ортита из Финляндии», опубликованной в 1854 г. Это был первый научный труд Менделеева, на следующий год заканчивающего институт.

В мае 1855 года Ученый совет присудил Менделееву титул «Старший учитель» и наградил золотой медалью. По предложению академика Ю. Ф. Фрицше Менделеева собирались оставить в Петербурге, чтобы он смог работать над диссертацией на соискание степени магистра. Врачи же, в том числе профессор Медико-хирургической академии Н. Ф. Здекауэр, рекомендовали ему сменить нездоровый петербургский климат и уехать на юг.

В Одессе Менделеева назначили преподавателем математики, физики и естественных наук в гимназию при Ришельевском лицее. Много времени он отдавал работе над магистрской диссертацией, в которой рассматривал проблему «удельных объемов» с точки зрения унитарной теории Жерара, полностью отбросив дуалистическую теорию Берцелиуса. Эта работа показала удивительную способность Менделеева к обобщению и его широкие познания в химии.

В мае 1856 года, получив трехмесячный отпуск, Менделеев уехал в Петербург сдавать магистрские экзамены. Экзамены закончились, но работа Менделеева еще не была отпечатана в типографии. Приближались каникулы.

— По всей видимости, защита состоится осенью, — сказал Воскресенский, поддерживавший дружеские связи со своим учеником.

— Вероятно, придется просить о продлении отпуска. В противном случае мне нужно будет возвращаться в Одессу.

— О возвращении туда и думать не надо, Дмитрий Иванович. Оставайтесь в Петербурге.

— Но, во-первых, я должен еще год отработать в Одессе, а, во-вторых, здесь нет вакантных мест.

— Поработайте сначала приват-доцентом. У вас отличная подготовка, и вы без труда сдадите экзамен, чтобы получить право читать лекции. Напишите просьбу в министерство, а я попытаюсь помочь вам.

Осенью Менделеев блестяще защитил диссертацию, с успехом прочел вступительную лекцию «Строение силикатных соединений» и в начале 1857 года стал приват-доцентом при Петербургском университете.

Зарплата приват-доцентам выплачивалась нерегулярно — средств в университете не хватало. Менделеев; вынужден был искать другие источники дохода.

Титульный лист диссертации Д. И. Менделеева

— Вместо того чтобы заниматься научной работой, я трачу время впустую, — жаловался Менделеев Воскресенскому. — Сколько времени уходит на. одну статью, а получаю нищенские гонорары.

— Все это так, Дмитрий Иванович. Я ведь.

в таком же положении. Преподаю в пяти высших учебных заведениях, а доходы до смешного ничтожны. Вести научную работу в России очень трудно, такова, к сожалению, печальная действительность. Нас приравнивают к чиновникам, но науку делают не чиновники. Исследователь нуждается в свободе — свободе мысли, свободе действий.

— С такими идеями недолго попасть и за решетку, Александр Абрамович.

— К несчастью, да. Послушайте моего совета — уезжайте за границу! Там вы сможете всерьез заняться исследованиями. Средства, которые отпускаются на командировку, достаточные. Вам не нужно будет думать о заработке и отвлекаться от основной работы.

— Да я уже два года жду решения министерства, но пока ничего не известно.

В конце концов Менделееву все же разрешили «для усовершенствования в науках» поехать в Европу; место он должен был выбрать сам. В Париже работал Дюма, в Гиссене — Либих, в Генте — Кекуле; проблемы, волновавшие Менделеева, требовали проведения точных исследований и многочисленных опытов, поэтому он искал подходящую лабораторию. После месячного путешествия по Австрии и Германии Менделеев остановил свой выбор на Гейдельберге. Роберт Бунзен принял его весьма любезно и сразу же предоставил место в своей лаборатории. Менделеев хотел начать с количественных определений прочности связей между атомами в соединениях путем измерения некоторых констант веществ и прежде всего заняться измерениями поверхностного натяжения жидкостей и определениями капиллярной постоянной. Немедля он приступил к работе. Его сосед в лаборатории, Кариус[107], занимался получением органических соединений серы, которые обладали ужасным запахом. На следующий же день у Менделеева сильно разболелась голова, он непрерывно кашлял. Слабые легкие часто напоминали о себе, и Менделеев решил не искушать судьбу. Он принял решение основать частную лабораторию и, не теряя времени, поехал в Париж, а оттуда в Бонн, чтобы достать необходимое оборудование и химикаты. Спустя короткое время Менделеев начал работу в своей лаборатории.

В то время в Гейдельберге было немало русских — ученых и политических эмигрантов. Менделеев поддерживал тесные связи с соотечественниками. Своеобразным семейным центром, собиравшим оторванных от России людей, был «пансион Гофманов». Хозяин, Карл Гофман, приват-доцент Гейдельбергского университета, когда-то жил в Москве. Его жена Софья Петровна была отличной хозяйкой, умевшей не только вкусно, по-русски щедро накормить гостей, но и создать непринужденную семейную обстановку. Нередко после обеда молодой химик Бородин, также стажировавшийся в то время в Гейдельберге, усаживался за фортепьяно, и комнату наполняли знакомые с детства народные мелодии. Страстно любя музыку, Бородин увлекал и своих друзей в этот чудесный светлый мир. Они нередко совершали поездки в соседние города, чтобы только послушать оперу или концерт. Несколько раз Менделеев и Бородин отправлялись в кратковременные путешествия по Италии я Швейцарии.

Нередко они собирались и в доме Татьяны Петровны Пассек, двоюродной сестры А. И. Герцена. Здесь можно было говорить о России, мечтать о ее светлом будущем. Незаметно Менделеев стал центром кружка.

Осенью 1860 года Менделеев и Бородин ездили в Карлсруэ[108] принять участие в конгрессе химиков; возвратившись, Менделеев стал готовиться к отъезду в Петербург, поскольку его многочисленные просьбы о продлении командировки остались неудовлетворенными. Менделеев особенно сожалел, что не успел закончить исследования превращений хлорпроизводных органических соединений в присутствии цинка при высокой температуре.

Менделеев, вращая, нагревал в бесцветном пламени горелки стеклянную трубку, а когда стекло размягчалось, ловко приваривал трубку к колбе. Опершись на спинку стула, Бородин внимательно наблюдал за его манипуляциями.

— Тебе грех сетовать, твое пребывание в Гейдельберге было весьма плодотворным, — сказал Бородин. — Открытие максимальной температуры кипения жидкостей очень важно и с теоретической, и с практической стороны.

— Да, существование «абсолютной температуры»[109], выше которой вещества не могут существовать в жидком состоянии, имеет важное практическое значение. Это связано и с возможностью сжижения газов.

Менделеев погасил горелку и начал аккуратно раскладывать ампулы в большой коробке.

— Готовлю вещества, пробы… Думаю продолжать исследования дома, но пока не ясно, будут ли условия для работы» средства.

— Будем надеяться, что все уладится, Митя. Эмиль устраивает торжество по случаю твоего отъезда.

— Ну что ж, выпьем с горя.

На прощальном вечере Эмиль Эрленмейер, известный немецкий химик, друг и приятель Менделеева, сказал:

— Наш дорогой коллега приехал сюда не для того, чтобы учиться. Он зарекомендовал себя настоящим ученым и добился значительных успехов. Пожелаем же ему у себя на родине двоиться еще больших успехов.

Менделеев приехал в Петербург в конце февраля 1861 года. Найти преподавательскую работу в середине учебного года было невозможно. Записки и конспекты по курсу органической; химии, который он читал в университете перед своим отъездом в Германию, легли в основу учебника органической химии. Издательство «Общественная польза» приняло его предложение об издании, и Менделеев начал работу. Он также намеревался перевести на русский язык некоторые из привезенных им немецких учебников по химии.

— Будешь читать лекции в Кадетском корпусе, — предложил Воскресенский. — У меня достаточно лекций и в других; местах, поэтому там я откажусь в твою пользу.

— Не могу принять этой жертвы, Александр Абрамович, из-за меня вы лишаетесь части дохода.

— Не принимай это как одолжение тебе. Если я говорю, что мне много, значит, так и есть. Побыстрее заканчивай учебник, а я попытаюсь выхлопотать тебе лекции по органической; химии в новом учебном году. Нужно продержаться до осени.

Большую известность принес Менделееву вышедший в свет учебник органической химии, который он написал всего за три месяца[110], а также перевод «Химической технологии» Вагнера[111]. В новом учебном году он начал читать лекции по химии, физике и физической географии в нескольких инженерных технических училищах, а также курс органической химии в университете. Но зимой 1861 г. царское правительство на год закрыло университет — начались студенческие волнения.

Менделеев с присущей ему энергией продолжал работу над; «Технической энциклопедией», многочисленными статьями, корректурами… Однако его беспокоила нестабильность доходов, и: он стал подумывать об организации химического завода. Познания Менделеева в области технологии были обширны. Например, рекомендации, которые он дал профессору А. К. Рейхелю во время осмотра его завода около города Боровичи, принесли отличные результаты. Но было и опасение, что промышленное предприятие займет все его время и полностью оторвет от научных исследований. Поразмыслив, Менделеев решил с этим. подождать.

Весной 1863 года Д. И. Менделеев женился на Феозве Никитичне Лещевой, и молодожены отправились в свадебное путешествие по Европе. Университет еще не открылся, так что просить отпуск необходимости не было. Академия наук наградила Менделеева полной Демидовской премией за книгу «Органическая химия»[112]. Сумма была значительной, и этих денег вполне хватило на путешествие.

Возвратившись в Петербург, Менделеев приступил к замятиям в университете не сразу. Многочисленные научные труды принесли ему большую известность не только в научных кругах. Крупные промышленники стали часто обращаться к нему за советом. По приглашению владельца нефтяного завода В. А. Кокорева Менделеев поехал в Баку и Сураханы.

— Керосин пользуется все большим и большим спросом. Мой завод невелик, но сырье у нас имеется в огромном количестве. Несмотря на все мои старания, убытки я терплю огромные. Надеюсь, познакомившись с местными условиями, вы посоветуете мне, что здесь можно предпринять, — говорил Кокорев.

Поездка в Баку и Сураханы продолжалась около месяца. Менделеев определил, что потери происходят из-за примитивного способа транспортировки керосина от завода к потребителю. Он посоветовал Кокореву построить нефтепровод к заводу и проложить трубы от завода к пристани. Кроме того, он предложил перевозить керосин на специальных судах.

— Переработка нефти имеет огромное будущее. Она должна стать первейшим источником богатства России, — отмечал Менделеев.

1 января 1864 года Д. И. Менделеев получил назначение на должность штатного доцента органической химии с окладом 1200 рублей в год.

— Это уже успех, Фезенька, — радостно сообщил он жене.

— Конечно, Митя. Все-таки хоть и небольшой, но постоянный доход. Для нас это сейчас очень важно.

— Дело не только в деньгах. В министерстве просвещения меня не любят, считают бунтарем, но все-таки им пришлось подписать приказ о назначении. Мы добьемся своего. Знаешь, я не суеверен, но думаю, что это ты принесла мне счастье. И награда, и назначение…

— Да нет, Митя. Ты сам заслужил это. Мы еще доживем и до лучших времен. Ты только не перегружай себя.

Одновременно с этой должностью Менделеев получил место профессора в Петербургском технологическом институте. Профессорам предоставлялась и квартира в институте. Теперь забот о материальном обеспечении семьи стало меньше, и Менделеев приступил к работе над докторской диссертацией.

— Восхищаюсь тобой, Митя, ты просто феноменален. Одновременно работать над «Технической энциклопедией», читать лекции в трех институтах, писать статью о производстве стекла… А может быть, еще что-то, о чем я не знаю? — Бородин восторженно смотрел на друга.

— Представь себе, есть. Это докторская диссертация. Видишь ли, я давно размышляю о том, что при растворении воды в спирте или спирта в воде между ними образуются соединения,

— Но ведь эти растворы — простые смеси, — удивленно возразил Бородин.

— Видимо, нет. Если это простые смеси, то объем раствора должен быть равен объему исходных количеств спирта и воды, а он меньше.

— Это действительно очень интересно.

Исследования продолжались почти год. Проследив изменение удельного веса в зависимости от процентного содержания спирта в воде, Менделеев установил, что самую большую плотность имеет раствор, в котором соотношение между молекулами спирта и воды составляет один к трем. Впоследствии это открытие стало основой гидратной теории растворов[113].

Защита диссертации состоялась 31 января 1865 года. Через два месяца Менделеев был назначен экстраординарным профессором по кафедре технической химии Петербургского университета, а в декабре — ординарным профессором.

Теперь Дмитрий Иванович читал курс неорганической химии, а занятия по органической химии вел приглашенный из — Казани по настоянию Менделеева молодой ученый Александр-Михайлович Бутлеров. Условия для работы у Менделеева улучшились. Левое крыло в главном корпусе университета занимала его семья. Здесь находился и большой кабинет ученого, который соединялся и с лабораторией, и с гостиной. За столовой и кухней размещались спальня жены, детская, комнаты кормилицы, прислуги.

Летние месяцы Феозва Никитична проводила вместе с сыном Володей в имении Боблово. Менделеев купил его, чтобы иметь возможность проводить некоторые исследования, связанные с плодородием почвы[114]. Он регулярно приезжал в Боблово, наблюдал за работой крестьян, давал указания по использованию минеральных удобрений. Результаты опытов он ежегодно докладывал на собраниях Вольного экономического общества, писал и публиковал статьи. Менделеев продолжал работу и над руководствами и учебниками по химии, но самым важным делом для него оставалась подготовка лекций по неорганической: химии.

Руководства на русском языке по этому предмету устарело, учебники на иностранных языках тоже не соответствовали новым требованиям. Возникла острая необходимость создать новый учебник по неорганической химии, который бы отражал современный уровень развития химической науки.

Эта идея захватила Менделеева. Стенограф Никитин приходил к нему в кабинет рано утром, и они сразу же приступали к работе. Менделеев диктовал, раскрыв тетрадку со сделанными накануне записями, и, пока Никитин заканчивал расшифровку, Дмитрий Иванович просматривал лежащие на столе книги. Менделеев систематизировал и обобщил основные химические теории и показал их значение для развития различных отраслей хозяйства. В то же время он собирал материал для второго выпуска учебника, куда должно было войти описание химических элементов[115].

Менделеев тщательно изучил описание свойств элементов и их соединений. Но в каком порядке их проводить? Никакой системы расположения элементов не существовало.

— Антон! — На пороге появился слуга. — Иди в лабораторию, найди там несколько листов картона и принеси сюда вместе с корзиной.

Антон вышел, в недоумении пожимая плечами. Вскоре он вернулся с рулоном коричневого картона.

— Помоги мне нарезать его.

Менделеев расчертил картон и начал резать.

— Все карточки должны быть одинаковыми — размером с лист тетради. Возьми это для мерки и начинай вырезать, а я буду писать.

Менделеев просидел за работой до поздней ночи. На каждую карточку он заносил название элемента, его атомный вес, формулы соединений и основные свойства. Постепенно корзина наполнялась карточками, содержащими сведения обо всех известных к этому времени элементах. На другой день Менделеев начал их систематизировать. Разбив на триады, как Дёберейнер[116], он расставил карточки в соответствии с величиной атомного веса элементов… Ничего не получилось. Потом он разъединил ряды, развернул их в колонки, и элемент из каждой последующей колонки поставил в горизонтальный ряд за элементом, с которым тот имел сходные свойства[117].

…Менделеева бросило в жар. Получилось нечто совершенно неожиданное! Свойства элементов в каждой колонке постепенно менялись сверху вниз в зависимости от увеличения атомного веса. Например, свойства цинка похожи на свойства магния, и в двух соседних колонках эти элементы расположены рядом — цинк за магнием. За цинком в колонке следует, согласно атомному весу, элемент мышьяк. Если его поставить непосредственно под цинком, мышьяк попадает в ряд алюминия. Но по свойствам эти элементы не похожи друг на друга. Если же мышьяк поставить еще ниже, он займет место рядом с кремнием, но свойства кремния отличаются от свойств мышьяка. Мышьяк должен расположиться еще ниже — за фосфором. Тогда можно будет проследить сходство в свойствах, ведь еще Митчерлих открыл явление изоморфизма, изучив и сравнив свойства фосфатов и арсенатов. Но между цинком и мышьяком остаются два пустых места. Напрашивается вывод, что они принадлежат еще не открытым элементам, которые по свойствам близки к алюминию и кремнию[118].

Руки Менделеева дрожали от волнения. «Значит, свойства элементов периодически зависят от их атомного веса». Менделеев в возбуждении зашагал по кабинету, потом схватил карандаш и написал в верхнем углу листа: «Опыт системы элементов, основанной на их атомном весе и химическом сходстве»[119].

Приближался к концу февраль 1869 года. Через несколько» дней рукопись статьи, содержащей таблицу элементов, была закончена и сдана в печать. Сообщение о своем открытии Менделеев должен был сделать 6 марта на заседании Русского химического общества[120]. А накануне он выехал из Петербурга для обследования сыроварен. Поэтому сообщение об «Опыте системы элементов…» делал Н. А. Меншуткин от имени Менделеева.

Доклад вызвал огромный интерес, но из-за отсутствия автора прения отложили до следующего заседания[121].

С того дня, когда за простыми рядами символов химических элементов Менделеев увидел проявление закона природы, другие проблемы отошли на задний план. Он забросил работу над учебником «Основы химии»[122], не занимался и исследованиями. Распределение элементов в таблице казалось ему несовершенным. По его мнению, атомные веса во многих случаях были определены неточно, и поэтому некоторые элементы не попадали на места, соответствующие их свойствам. Взяв за основу периодический закон, Менделеев изменил атомные веса этих элементов и поставил их в один ряд со сходными по свойствам элементами. Опубликованные в разных научных журналах данные о свойствах и составе некоторых соединений часто расходились. Чтобы устранить противоречия, Менделеев сам принялся за исследования. К концу 1869 года у него уже собралось достаточно материала относительно состава и свойств окислов элементов» О результатах своих поисков он докладывал Русскому химическому обществу. Новые исследования внесли большую ясность в систематизацию элементов, в выяснение общих закономерностей, которые характеризуют изменение свойств элементов при изменении их атомных весов. Теперь настало время осветить в подробной статье все области приложения периодического закона.

В статье, вышедшей на немецком языке в «Анналах», издаваемых Либихом, Менделеев отвел большое место разделу «Применение периодического закона для определения свойств еще не открытых элементов»[123]. Он предсказал и подробно описал свойства трех неизвестных еще науке элементов — эка-бора, эка-алюминия и эка-кремния. Это выглядело весьма фантастично. Статья не произвела особого впечатления и осталась почти незамеченной, хотя кое-какие отклики были. Нашлись даже ученые, которые оспаривали заслуги Менделеева, утверждая, что подобные таблицы элементов публиковались и раньше. В первую очередь называли англичанина Уильяма Одлинга и немца Потара Мейера[124]. Менделеев написал несколько ответных статей, в которых заявлял, что подобные таблицы действительно публиковались, но они построены по исключительно формальному принципу — группировки элементов по их сходству с целью облегчить изучение. Менделеев же установил, что свойства всех элементов и их атомные веса взаимосвязаны. Более того, он дерзнул изменить атомные веса некоторых элементов, основываясь лишь на открытом им законе, а также предсказал свойства еще не известных до того времени элементов. Если хотя бы один из этих элементов будет открыт, это послужит неопровержимым доказательством верности его взглядов. Но надо набраться терпения и ждать — такие открытия случаются не каждый день: может быть пройдут годы, не исключено, что он и не доживет до этого великого дня.

«Опыт системы элементов» Д. И. Менделеева 

Для Менделеева вопрос о периодическом законе был исчерпан. И снова лекции в университете, исследования в лаборатории, сельскохозяйственные опыты в Боблово, поездки по стране на различные химические предприятия.

В то же время Менделеев глубоко заинтересовался еще одним вопросом — состоянием газов при очень высоком давлении[125]. Председателю Русского технического общества П. А. Кочубею[126] удалось раздобыть средства, и это дало возможность нанять сотрудников, купить аппаратуру. В процессе работы пришлось конструировать новые аппараты, некоторые из них имели большое практическое и научное значение. Самым большим результатом этой работы было выведенное Менделеевы» уравнение состояния газов, которое имело более общий вид, чем известное уравнение Клапейрона[127]. Исследования свойств газов в разреженном состоянии постепенно направили внимание-Менделеева на изучение высотных слоев атмосферы, где давление воздуха очень низкое. Изучение состояния воздуха верхних атмосферных слоев могло пролить свет на теорию о «мировом эфире» (космическом пространстве), связанную с проблемами воздухоплавания и метеорологии. Так Менделеев незаметно подошел к идее построения высотного аэростата, на котором хотел подняться в стратосферу и делать метеорологические наблюдения. Чтобы собрать необходимые средства для постройки аэростата, Менделеев перевел на русский язык книгу профессора Мона[128] «Метеорология, или учение о погоде». На заглавной странице он написал: «Сумма… от продажи этого сочинения назначается переводчиком на устройство большого аэростата и вообще на изучение метеорологических явлений в верхних слоях атмосферы…» Однако выручка от продажи книги не оправдала ожиданий, и идея пока оставалась неосуществленной[129].

Однажды осенью 1875 года, когда Менделеев просматривал Доклады Парижской Академии наук, взгляд его упал на сообщение Лекока де-Буабодрана[130] об открытии нового элемента, названного им галлием. Менделеев лихорадочно просмотрел статью. Сомнений не было — свойства вновь открытого элемента были очень похожи на предсказанные Менделеевым свойства эка-алюминия. Сомнений не было — это триумф, это победа! Но французский исследователь указал удельный вес галлия — 4,7, а по вычислениям Менделеева получалось 5,9. Менделеев решил написать ученому, указав, что, судя по свойствам открытого им галлия, это не что иное, как предсказанный в 1869 г. эка-алюминий.

Дом Д. И. Менделеева в Боблово

Одновременно с этим Менделеев отослал статью в «Доклады Парижской Академии наук»[131]. В ней он также утверждал, что открытый Лекоком де-Буабодраном элемент является предсказанным им, Менделеевым, эка-алюминием.

Лекок де-Буабодран, прочитав письмо Менделеева, никак не мог понять, почему Менделеев с такой уверенностью утверждает, что определенный им и его сотрудником Юнгфлейшем[132]удельный вес галлия неверен, если он вообще не имел этого элемента, а только предсказал возможность его существования. Но все же он произвел повторные измерения и убедился, что Менделеев прав. Более точные определения удельного веса галлия дали значение 5,94. Буабодран и Юнгфлейш познакомились со статьями Менделеева о периодическом законе и лишь после этого полностью осознали значение своего открытия: они доказали опытным путем предсказание русского ученого, подтвердив тем самым справедливость периодического закона Менделеева.

Открытие галлия[133] вызвало настоящую сенсацию среди ученых. Имена Менделеева и Лекока де-Буабодрана сразу стали известны всему миру. Ученые, воодушевленные первым успехом, начали искать остальные, еще не открытые элементы, которые были предсказаны Менделеевым. В десятках лабораторий Европы закипела работа, сотни ученых мечтали о необыкновенных открытиях.

И успехи не заставили себя долго ждать. В 1879 году профессор Ларе Фредерик Нильсон[134], работавший в лаборатории Берцелиуса в Упсальском университете (Швеция), открыл новый элемент, полностью соответствующий описанному Менделеевым эка-бору. Он назвал его скандием. Повторное доказательство предсказаний Менделеева вызвало настоящий триумф. Ликовали его друзья, радовались даже недруги — ведь это был; настоящий успех, мировое признание русской науки.

— Вот видите, Николай Николаевич, мои теоретические исследования тоже оказались «делом», — сказал Менделеев Зинину.

— Не сердитесь, Дмитрий Иванович! Мы — люди старого поколения. Самым важным для нас было и остается получение новых веществ и изучение их свойств. Много создавалось теорий, а сколько из них отвергнуто! Поэтому мы привыкли сомневаться во всякой новой теории. Но периодический закон — это совсем другое. Он прославил ваше имя, а вместе с вами и русскую науку во всем мире. Как радостно сознавать, что это заслуга твоего соотечественника[135]!

— Восемь лет назад, впервые описав свойства тогда еще неизвестных элементов, я не думал, что доживу до того дня, когда они будут открыты и станут реальным подтверждением правильности периодического закона. Сейчас, когда эти предсказания дважды подтвердились, я могу смело и с гордостью сказать, что периодический закон всеобъемлющ.

— После такого успеха к вам придет всеобщее признание!

Зинин был прав. Вскоре стали поступать сообщения об избрании Менделеева почетным членом различных европейских университетов и академий[136].

Окруженный всеобщим вниманием и славой, Менделеев все чаще чувствовал себя одиноким и несчастным в своей семье. Отношения с женой были мучительно сложны и безысходны, и даже дети, которых Менделеев горячо любил, не могли скрасить его одиночество и отчужденность в семье. Нередко, запершись в кабинете, он предавался горестным размышлениям.

Именно в это время возник его интерес к Анне Ивановне Поповой, бывавшей в их доме вместе со своей подругой, учительницей музыки дочери Менделеева Ольги. Анна Ивановна была образованна, хорошо понимала живопись. Непринужденно и свободно она чувствовала себя на вечерах, которые устраивались каждую среду в доме Менделеева, где собирались известные художники — Репин, Шишкин, Куинджи, друзья Менделеева.

Интерес к девушке перерос в глубокую симпатию, а потом пришла и любовь. Исчезло ощущение потерянности и одиночества, которое мучило его последние годы. В ее присутствии он просто преображался, не скрывая переполнявших его чувств. Не желая быть причиной разрыва Менделеева с семьей, Анна Ивановна решила покинуть Петербург и уехала в Италию. Однако Дмитрий Иванович, узнав о ее отъезде, бросил все и поехал вслед за ней. Спустя месяц они вернулись вместе.

Жизнь Менделеева коренным образом изменилась. Анна Ивановна была внимательной и заботливой женой. Вскоре новая семья Дмитрия Ивановича стала расти — родилась дочь Люба, а через год — сын Иван.

Но все же радости и горести личной жизни не могли затмить для него главного — науки, только наука и одна наука приносила ему истинную радость и удовлетворение.

В начале 1886 года Менделеев прочитал в дополнительном томе «Анналов» Либиха сообщение Винклера[137] об открытии им нового элемента — германия, свойства которого совпадали со свойствами эка-кремния[138]. 26 февраля 1886 года Менделеев написал письмо Винклеру, а через несколько дней получил от него ответ:

«Милостивый государь,

Позвольте мне при сем передать Вам оттиск сообщения, из которого следует, что мною обнаружен новый элемент «германий». Сначала я придерживался того мнения, что этот элемент заполняет пробел между сурьмой и висмутом в Вашей удивительно проницательно построенной Периодической системе и что этот элемент совпадает с Вашей эка-сурьмой, но все указывает на то, что мы имеем дело с эка-кремнием. Надеюсь вскоре сообщить Вам подробнее об этом интересном веществе; сегодня я ограничиваюсь лишь тем, что уведомляю Вас о весьма вероятном новом триумфе Вашего гениального исследования и свидетельствую Вам свое почтение и глубокое уважение.

Преданный Клеменс Винклер.

Фрейберг, Саксония,

26 февраля 1886»[139].

Между учеными завязалась оживленная переписка. В одном из писем Винклер писал Менделееву:

«Перед лицом этих очень интересных результатов изучение германия с каждым днем привлекает меня все больше. Есть лишь одно обстоятельство, которое омрачает мое счастье, — это нападки, какие встретило название «германий» за границей… Когда существование нового элемента было окончательно установлено, его необходимо было назвать, но тогда еще не было никаких мотивов в пользу какого-либо подходящего названия… По совету моего друга (А. Вейсбаха) я последовал примеру гг. Лекока де-Буабодрана и Л. Ф. Нильсона и назвал элемент именем страны, в почве которой он был впервые найден… Буду убедительнейше ?ас просить положить на чашу весов в научных кругах России Ваше авторитетное суждение».

Менделеев немедленно ответил:

«Глубокоуважаемый коллега!

…Вы доставите мне большое удовольствие, если распространите мое мнение. Названия эка-алюминий, эка-бор и эка-кремний были предложены мною только как предварительные в момент их открытия, и я могу гордиться тем, что они были заменены названиями высокопросвещенных стран, как Галлия, Скандинавия и Германия… Будучи свободен от узконациональных принципов, я отношусь к ним с некоторым недоверием. Лично же я люблю свою страну, как мать, а свою науку — как дух, который благославляет, освещает и объединяет все народы для блага и мирного развития духовных и материальных богатств… Число моих детей в последнее время возросло благодаря рождению двух близнецов; теперь у меня три сына и три дочери. Сейчас у меня величайшее желание — повысить свою производительность и в области наука…

Д. Менделеев»[140].

Через несколько месяцев Бинклер прислал Менделееву приглашение на съезд немецких естествоиспытателей в Висбадене. В частности, он писал: «По случаю этого съезда я думаю в своем докладе о германии вновь упомянуть, как великолепно осуществились на открытии и исследовании этого элемента Ваши замечательные предсказания…»[141]

Трехкратный триумф Периодического закона вызвал настоящую сенсацию среди ученых всего мира. Университеты в академии многих стран мира отдавали заслуженные почести великому русскому ученому. Его избирали почетным членом, присылали почетные дипломы, приглашали выступить с лекциями…

Хотя поездки, связанные со всеми этими торжествами, отнимали немало времени, Менделеев продолжал разностороннюю исследовательскую деятельность[142]. Возвратившись из Америки[143], где он знакомился с постановкой дела в нефтедобывающей промышленности, Дмитрий Иванович занялся изучением возможностей усовершенствования этого производства в России[144]. Большое внимание он уделял вопросу добычи и использования угля[145]. После посещения Донецкого угольного бассейна! Менделеев написал несколько статей, в которых подробно осветил проблемы добычи угля с экономической и технической точек зрения. Он впервые поставил совершенно новую проблему подземной газификации угля.

В 1890 году отмечалось 35-летие трудовой деятельности Менделеева. За пять лет до этого он вышел на пенсию, но продолжал руководить лабораторией и читать лекции.

В марте 1890 года усилились студенческие волнения. На одном из студенческих митингов Менделеев взял у студентов петицию с изложением их требований и обещал вручить ее министру просвещения Делянову. Дмитрий Иванович не застал» министра дома и оставил ему петицию со своей запиской. Нал следующий день он получил конверт обратно с припиской, в? которой говорилось, что министерство отказывается принять петицию. Возмущенный Менделеев несколько раз пытался встретиться с министром, но ему упорно отказывали в приеме. В знак протеста он подал в отставку и только по просьбе Ученого совета не оставил работу до окончания семестра. Последнюю свою лекцию Менделеев закончил пожеланием студентам всегда добиваться правды. Уважая просьбу ученого не устраивать. ему на прощание овацию, студенты стоя, молча провожали своего любимого профессора.

Анна Ивановна Попова

Д. И. Менделеев в своем кабинете, 1904 в. Фото Ф. Блумбаха

Уйдя из университета, Менделеев поселился на новой квартире, которую снял на Васильевском острове. Он продолжал «вою многостороннюю исследовательскую деятельность. Морское министерство через адмирала Н. М. Чихачева предложило ему участвовать в разработке технологии производства бездымного пороха. Менделеев охотно приступил к исследованиям. Вместе с профессором И. М. Чельцовым[146] они посетили пороховые заводы Англии и Франции. По возвращении в Петербург ТИенделеев стал проводить систематические анализы нитрированной в разных условиях целлюлозы, изучать действие различных растворителей, разрабатывать подробную технологию производства «пироколлодиевого бездымного пороха»[147].

Зная об обширных познаниях Менделеева во многих областях науки, видные государственные деятели нередко обращались к нему за советом и помощью. В 1892 году министр финансов Витте предложил Дмитрию Ивановичу должность ученого хранителя Палаты мер и весов, и Менделеев согласился[148]. Несмотря на преклонный возраст, он начал активную и разностороннюю работу в этой новой области.

— Состояние эталонов, посредством которых сравниваются и калибруются русские меры, в ужасном состоянии. Проведенными систематическими проверками установлено, что некоторые эталоны фальсифицированы, — с возмущением сообщал министру финансов Менделеев. — Кроме того, крайне необходимо ввести десятичную систему исчисления, это даст нам единство со всеми странами мира.

— Что вы предлагаете предпринять?

— Прежде всего необходимо разработать новые эталоны, сравнив их с международными эталонами, хранящимися в Англии.

Вскоре Менделеев со своим помощником Блумбахом уехал в Германию, а оттуда — в Англию; Анна Ивановна сопровождала мужа. Ее как знатока и ценителя живописи привлекали знаменитые музеи Лондона.

В Англии Менделеев был приглашен в Оксфорд и в Кэмбридж на торжественные церемонии по поводу присуждения ему титула почетного доктора.

По возвращении в Петербург он вновь занялся многочисленными и разнообразными исследованиями. С раннего утра и до поздней ночи работал в своем кабинете или в лаборатории. Его интересовало все: и экономика, и торговля, и промышленность. Проницательный взгляд ученого безошибочно обнаруживал недостатки во многих областях хозяйственной жизни.

В последние годы своей жизни Менделеев начал писать, автобиографию. Составил список написанных им сочинений. Время от времени он делал записи в дневнике, который с небольшими перерывами вел в течение многих лет.

«Всего более четыре предмета составили мое имя: периодический закон, исследование упругости газов, понимание растворов как ассоциаций и «Основы химии». Тут все мое богатство. Оно не отнято у кого-нибудь, а произведено мною, это мои дети и ими, увы, дорожу сильно, столько же, как детками.

По видимости, периодическому закону будущее не грозит разрушением, а только надстройки и развитие обещает, хотя, как русского, меня хотели затереть, особенно немцы. Тут мне везло счастье, особенно с предсказанием свойств галлия и германия». Вот об упругости при малых давлениях — еще поныне, хотя прошло 30 лет, говорят мало. Но тут я надеюсь на будущее. Поймут же, что найденное мной и общо и важно для понимания всей природы и бесконечно малого… С растворами, по видимости, разбираться начинают и оствальдовщину оценивать, как следует, начинают. Тут у меня мало фактического, но твердое начало вложено ясно, и тут я более всего надеюсь на американцев, которые начинают много хорошего производить в химии. Они вспомнят меня в свое время… Эти «Основы» — любимое дитя мое. В них — мой образ, мой опыт педагога и мои задушевные научные мысли… В «Основы химии» вложены мои духовные силы и мое наследство детям. И в печатном теперь 8-м издании есть кое-что ценное…»[149]

Лето 1906 года Менделеев провел в Каннах. Вернувшись в Петербург, продолжал писать, хотя зрение очень ослабло, рука дрожала, строчки получались кривыми.

В начале зимы его навестила сестра Марья Ивановна Попова. Она смотрела на брата, и сердце ее сжималось: перед ней сидел бледный, исхудалый, с поредевшими волосами старик.

— Тебе отдохнуть нужно, Митенька! Ты в своей жизни наработался.

— Для меня лучший отдых — работа. Перестану работать, умру со скуки.

И работал до последнего дня. Утром 20 января 1907 года Менделеев скончался.

Весть о смерти великого ученого всколыхнула всю русскую общественность. Похороны были торжественными. Нескончаемые вереницы людей тянулись по улицам к Волкову кладбищу. Над траурной процессией возвышался громадный транспарант, ша котором огромными буквами была изображена Периодическая система. Она трепетала в порывах северного ветра и породила на громадную птицу, несущую имя великого ученого в бессмертие.