4. Германское развертывание и операционный план. Общий обзор

4. Германское развертывание и операционный план. Общий обзор

Фельдмаршал граф ф. Мольтке, как известно, в 1874 г. сказал: «То, что мы приобрели за полгода силой оружия, мы должны будем защищать с оружием в руках еще полвека для того, чтобы это не было у нас отнято».

Он своевременно учел угрожавшую со стороны России опасность и возможность войны на два фронта. В своих февральских записках 1860 г, (Военная переписка Мольтке. Сборник приказов за войну 1870/71. Издания Большого Генерального Штаба 1897 г.) он выражал мнение, «что для России еще не наступило то время, когда совместные действия славянского востока и романского запада против Центральной Европы смогут изменить мировое положение». Но он уже предвидел эту «борьбу титанов». В январе 1870 г. он говорил: «Политическое положение дает основание предполагать, что в ближайшем, а быть может и в более отдаленном будущем войны либо совсем не будет, либо мы должны будем вести ее на два фронта». (Военные поучения Мольтке, изд. ВГШ, 1911 г.).

Непосредственно после войны 1870/71 г. он уже отдавал себе отчет в том, что первым испытанием, которое придется выдержать новой Германской империи и от которого будет зависеть ее дальнейшее существование, явится одновременная война на два фронта – против Франции и России.

К этому он готовился, а для его преемников это стало наиболее важной задачей.

В этой войне мы занимали бы срединное положение, что допускало одновременное нападение на обоих противников, но для этого трудно было иметь достаточно сил.

В каждом учебнике имеются указания на то, как в таком случае следует поступать: сначала обращаются против одного, затем против другого противника, которого до этого момента следует только сдерживать.

Так действовал Фридрих Великий во время семилетней войны против австрийцев, русских и французов, так действовал Наполеон во время своего первого похода в 1796 г. против австрийцев и пьемонтцев, тот же способ он хотел применить в своем последнем походе против Блюхера и Веллингтона в 1815 г. Быстрота переходов и сохранение их в тайне должны были играть ту роль, которая теперь выполняется железными дорогами. Дело кажется простым, но выполнение его крайне трудно. Против какого противника следует обратиться сначала? До каких пор следует вести и в какой момент прекратить первую операцию? Каким способом можно сдерживать второго противника до момента наступления на него? Основное положение; заключающееся в том, что сначала нужно покончить с более сильным и опасным врагом, само по себе ничего собственно не говорит; необходимо для этого иметь возможность разбить его в течение определенного времени, использовав свое превосходство над ним. Он не должен успеть укрыться за линию крепостей или за трудно преодолимый рубеж. Но такие рубежи необходимо иметь самим, чтобы задержать другого противника, который не должен подойти слишком близко, прежде, чем первый противник не будет разбит. Нужно, следовательно, считаться с тем, какой из двух противников может раньше начать операции.

При этом самые разнообразные условия и обстоятельства оказывают свое влияние: численность противника и его боевая готовность, конфигурация границы и театра военных действий, развитие системы крепостей и железнодорожной сети, политическое положение, численность и взаимные отношения союзников и многое другое.

Поэтому неудивительно, что этот вопрос в разное время освещался различно.

В случае выигрыша войны, операционный план превозносится: победитель всегда оказывается прав. Операционный же план побежденного неизбежно сочтут неправильным и целиком осудят.

Но дело обстоит не так просто. Развертывание германских сил против Австрии в 1866 г. по плану Мольтке было весьма трудной операцией: 1-я армия двинулась из Лаузица, 2-я армия из Силезии в Богемию, разделенные друг от друга большим расстоянием; в свою очередь 2-я армия шла по горным проходам в трех отдельных колоннах. Австрийцы, действуя по внутренним операционным линиям, могли, если бы они вовремя развернулись в Северной Богемии, напасть превосходными силами на одну из прусских армий при выходе из гор, а другую задержать в горах более слабыми силами. Чем дольше задерживалась нами мобилизация, тем труднее становилось положение. Приходилось очень и очень подумать о таком порядке вступления в Богемию. Мольтке отдавал себе в этом отчет, но полагал, что другой возможности, кроме быстрого продвижения вперед, не было. Так и поступили. Правда, Вильгельм I решился на это не сразу. Счастье было к нам благосклонно, хотя австрийцам все же удалось нанести поражение у Траутенау одной из отдельных колонн нашей 2-й армии. Решительные действия командующих другими колоннами, прекрасная обученность войск и преимущества игольчатых ружей сгладили неудачу. Небезопасный план, который мы должны были принять по географическим и другим соображениям, в период выполнения вылился в блестящую операцию. Это показывает, какую роль играет выполнение.

Профессор доктор Штейнгаузен утверждает, что шлиффенский план, основанный на проходе через Бельгию, имел прямо-таки магическую силу над нашим Г.Ш., который как будто поклялся выполнить его; этот план якобы лежал в основе всех мероприятий по подготовке к войне; при возникновении войны он властно господствовал над всеми стратегическими и тактическими взглядами в армии. (Проф. Штейнгаузен ссылается на упоминавшуюся книгу Иммануэля). «На него возлагались все надежды; он являлся единственным условием успеха; в него пламенно веровали».

Для специалиста комментарии к этим замечаниям излишни. Для непосвященных я только отмечу, что операционный план сам по себе никогда ни одним офицером не рассматривался как единственное условие успеха. Какой-нибудь операционный план должен быть налицо. После тщательного обсуждения принимается обыкновенно тот, который кажется наилучшим. Само собою разумеется, что этот план является «основанием для всей подготовки. Обычно рассчитывают; что выполнение плана оправдает надежды, но также великолепно знают, что осуществлять его придется только до момента развертывания и предварительных операций. Затем являются на сцену не могущие быть. учтенными намерения противника. Задуманные наилучшим образом планы могут рухнуть. Происходят случайности и неожиданные изменения в обстановке. Свободное искусство командования и заключается в том, чтобы все это учесть, согласовать свой решения с изменившимся положением, не выпуская при этом из вида своей окончательной цели. На этом основании операционный план большей частью ограничивается развертыванием и группировкой войск для первых операций, их завязкой и постановкой одной общей цели. Если слишком долго придерживаться плана как территориально, так и по времени, то можно попасть в опасный фарватер. Главнокомандующий неизбежно учтет все возникающие возможности и продумает по мере сил всю обстановку. Только никогда он не будет видеть в операционном плане, единственное условие успеха». Ему известно, что самое важное заключается в выполнении.

Наполеон сказал однажды, что он никогда не составлял никакого операционного плана. На самом же деле у него всегда. имелся план.

В 1796 г. таковой им был даже со всеми деталями зафиксирован письменно; был у него план и при Маренго, Ульме и Йене. Одним словом во всех случаях были твердо определены развертывание, предварительные передвижения и общая цель. В смысле же выполнения плана, внесения в него изменений,. использования положения и ошибок противника, он оставлял за собой свободу действий. Вот что он имел в виду, утверждая, что не составлял плана.

Профессор др. Штейнгаузен спрашивает: «был ли действительно шлиффенский план верным средством победы»? Можно удивляться подобной постановке вопроса, как будто вообще может существовать «верное средство для победы».

Критик идет дальше: «Рабская зависимость от шлиффенского плана обусловила в известном смысле механический способ ведения войны. Отсутствовал свободный творческий дух, который при каждом положении создал бы новые условия». Но тут ни причем ни Г.Ш., ни операционный план, это уже относится к военному искусству, является привилегией высшего командования и лежит на его ответственности. К тому же упрек в «рабской зависимости» необоснован; к сожалению, мы недостаточно придерживались шлиффенского плана.

Однако такие преувеличения не освобождают нас от добросовестного исследования вопроса, был ли шлиффенский план правильным. Составление проекта операции является делом Г.Ш.

Указывалось на то, что старший Мольтке имел в виду произвести нападение на восточном фронте, а на французском обороняться (Готхейм). Этим способом можно было бы избежать вступления в Бельгию со всеми его тяжелыми политическими последствиями.

Необходимо выяснить ход развития операционного плана на случай войны на два фронта, разрабатывавшегося до 1914 г. фельдмаршалом графом фон Мольтке.

В большей части работ по разработке его принимал участие и я, а потому могу о нем говорить.