2. Средневековые машины

2. Средневековые машины

Греки эпохи эллинизма рассказывали о чудесных машинах: первый трактат об этом — Пневматика (Spiritalia) Герона Александрийского (I в. н. э.), хотя вполне вероятно, что Герон описывает некоторые изобретения, сделанные несколькими веками раньше Ктесибием. Кое-какие из приведенных в трактате механизмов предвосхитили открытия, сделанные почти две тысячи лет спустя (например, наполненная водой подогреваемая сфера, которая вращается, выпуская в противоположных направлениях струи пара через две специальные трубки). Однако Герон воспринимает эти изобретения как занятные игры или как ухищрения для того, чтобы создать иллюзию чуда в храме, и уж, конечно, не как произведения искусства. Такое отношение остается почти без изменений (разве что римская культура уделяет больше внимания проблемам строительства, вспомним Витрувия) вплоть до Средних веков, когда Гуго Сен-Викторский пишет в Дидаскаликоне,

Герон Александрийский, Замысловатый пневматический механизм, 1647. Болонья

385

XV. КРАСОТА МАШИН

388

3. ОТ КВАТРОЧЕНТО К ЭПОХЕ БАРОККО

Леонардо да Винчи, Манускрипт 8937, 4 об. Мадрид, Национальная библиотека

Чудо. Марсилио Фичино Платоническое богословие о бессмертии души, II, 13, 1482

Фигуры животных, с помощью системы рычагов прикрепленные к центральной сфере, двигались в разные стороны, не утрачивая своей связи с нею: одни бежали в левую сторону, другие — в правую, вверх или вниз; эти поднимались и затем опускались, те окружали врага, поражаемого другими, звучали трубы и рога, слышалось пение птиц и прочие звуки в том же роде, производимые во всем разнообразии благодаря одному лишь вращению сферы […]

Таким-то образом всё, подобно игре линий, исходит от Бога, являющегося бесконечно простым центром […],

причем Он, затрачивая минимум движения,

сообщает вибрацию всему, что пребывает в зависимости от Него*.

Механик. Джован Леоне Семпронио (XVII в.). Механические, песочные и солнечные часы

Тот вор, что жизнь чужую похищает,

подвластен сотни шестерен вращенью,

и поддается прахом измеренью,

кто в прах тела людские превращает.

Но тенью наши дни он омрачает,

хоть сам на солнце в прах ложится тенью -

увы, о смертный! Хронос-наважденье

все сущее бесследно поглощает.

В сих шестернях он царствовать дерзает,

сим прахом ослепить тебя он тщится

и в сей тени убийство замышляет.

В сих шестернях он разум твой терзает,

в сей прах твоя услада обратится,

и тень сию тень смерти окружает**.

389

XV. КРАСОТА МАШИН

393

XV. КРАСОТА МАШИН