Первый Съезд народных депутатов РСФСР

Первый Съезд народных депутатов РСФСР

В первый же день председатель избирательной комиссии Казаков, который до избрания всех руководящих органов вел заседание, был вынужден пойти на попятную и принять повестку дня, включающую вопросы социально-экономического положения в России, и в результате съезд продолжался больше месяца!

Он проходил в условиях сверх повышенного интереса к нему со стороны граждан. Дорогу от гостиницы Россия до Спасских ворот Кремля буквально перекрывали толпы людей. Наше общество было в то время опьянено свободой и демократией, все верили в будущее, и поэтому, наверное, мы тогда не очень обращали внимание на предостережения, идущие от сторонних независимых наблюдателей.

А сейчас, когда практически все пошло не так, как тогда нам представлялось, именно эти предостережения вспоминаются в первую очередь.

Обедали мы на втором этаже гостиницы, и однажды со мной за столом оказался импозантного вида предприниматель австриец, уже в возрасте, неплохо говорящий по-русски. Оказалось, что у него русская жена. Он удивлялся и восхищался:

— Это здорово, что без стрельбы[29], без насилия у вас в стране появилась свобода. Но, помните, у вас в Союзе много хорошего, того, чего нет у нас. Не разрушайте этого! Не надо!

— А мы и не будем! Кто так ставил вопрос? Все лучшее мы сохраним, — бурно и самонадеянно реагировал я на его высказывания.

Володя Маханов, мой друг, член фракции «Смена — Новая политика», депутат от Кемеровской области, один из зачинателей шахтерского забастовочного движения, рассказывал о том, что на их шахтерском съезде в Кемерово, невесть как туда попавший, профсоюзный деятель из Англии говорил примерно то-же самое: «Что вы делаете, вы уничтожаете те завоевания, которых мы добивались сотню лет, да так и не добились!» А народ отвечал ему на замечания улюлюканием.

Депутат свердловчанин Валерий Скрипченко, земляк Ельцина, пригласил меня на встречу с какой-то американской журналисткой. Дама, хотя и была в годах, живо интересовалась тем, что у нас происходит. Мы ей объясняли, что СССР переходит к рыночной экономике, и что мы тоже хотим, чтобы у нас все было в магазинах. А она в ответ замечала: «Это, конечно, «вери гуд». Но избегайте наших ошибок, не давайте появиться сверхбогатым людям, олигархам. Олигархи — это страшное дело. Они, имея большие деньги, легко нарушают законы и творят произвол. С ними очень трудно бороться».

Тогда с Валерой, мы только улыбались в ответ, не представляя себе, что эти самые олигархи у нас появятся уже через пару лет.

Впрочем, я и сейчас абсолютно уверен, что тогда еще можно было избежать создания общества, в котором деньги решают все, а законов для богатых не существует.

Вся беда в том, что олигархи у нас появились искусственным путем, благодаря чубайсовскому способу приватизации, из преступных элементов и случайных людей.

С этим позже я сознательно боролся, и совесть моя чиста. Но я прекрасно понимаю, что авантюрная политика Чубайса могла появиться только благодаря тому, что РСФСР возглавил Ельцин. Так как он был сам большим авантюристом и настолько не разбирался в экономике, что не мог даже отличить истинных специалистов от шарлатанов, которыми, безусловно, были практически все члены команды Гайдара.

А вот за Ельцина я на первом съезде голосовал. Тут, как говориться, не прибавить, не убавить. И у Скрипченко то я появился потому, что взялся распространить между депутатами нижегородцами книгу Ельцина: «Исповедь на заданную тему».

Почему так произошло? Ведь, как я говорил, еще накануне не ясно было кого же поддерживать. Что ж, здесь сыграли свою роль многие факторы:

Во-первых, топорная позиция консервативных сил. Они сразу же любого депутата не члена партии, любого молодого депутата зачислили во враги, отстранив от представительства на предсъездовской комиссии, отвечая на агрессию крайних представителей демократов такой же агрессией по отношению ко всем не своим. А ничто так не сближает, как общий враг.

Во-вторых, они сразу же проиграли, выдвинув явно непроходную кандидатуру Полозкова И. К. моего однофамильца, Впоследствии, я познакомился с Иваном Кузьмичем поближе и узнал, что он вполне нормальный человек и демоническую фигуру ретрограда из него сделали средства массовой информации. Но такую репутацию он получил уже до съезда благодаря истории с фирмой АНТ, когда он остановил продажу танков за границу. Афера была темная, до сих пор оценки этой истории очень разные, но СМИ тогда уже создали ему образ и в глазах общественности он выглядел как представитель самого консервативного крыла компартии. Это был почти российский Лигачев и в условиях, когда выборы в депутаты России были много более демократичными, чем в Союз, было наивно предлагать столь консервативную фигуру. Травля прессы была запредельной (помню, как меня покоробила фотография в одной из центральных газет, где была сфотографирована рука Ивана Кузьмича с наколкой «Ваня»[30], демонстрирующая низкий интеллектуальный уровень кандидата). Вот, если бы они, например, сразу поставили кандидатуру Власова, то эффект мог бы быть другим. Но, опять же, его надо было раскручивать по всем правилам. Он, в отличие от Ельцина, был мало, кому известен.

В-третьих, критика Ельцина была слишком топорная и смахивала порой на клевету. Нам, например, подсовывали в гостинице под дверь безымянные листовки с описанием пьяных дебошей Бориса Николаевича. Мне лично в это не верилось. У него был ореол грубоватого, не очень интеллектуального, но жесткого и поэтому эффективного руководителя. А свое патологическое властолюбие он тогда очень искусно скрывал.

В-четвертых, была развернута такая мощная пропаганда, которая выставляла все в таком свете, что за Ельциным идут сила света и прогресса, а за Власовым и Полозковым все силы тьмы и старых обветшавших догм, что нам, еще неискушенным в политике, трудно было этому противостоять.

Даже во время показа депутатам документального фильма Станислава Говорухина «Так жить нельзя!», фильма, как теперь можно заметить, с очень большими эмоциональными перехлестами, показывающими недостатки тогдашней жизни, кто-то в зале после показа крикнул: «Теперь все должны знать за кого голосовать».

Логика была очень простая. В нынешней ситуации виновата не оппозиция, которую представляет Ельцин, а действующая власть, которую представляют кандидаты ЦК КПСС. Следовательно, чтобы все изменить к лучшему, нужно избирать Ельцина, если все оставить как есть, нужно избирать его конкурентов.

Сейчас издана масса книг по тактике «цветных революций», в которых очень подробно описано, как негодование граждан против реальных безобразий направляется в нужное манипуляторам русло, и тогда был использован именно такой прием.

На тот момент объективно ситуация со снабжением населения товарами первой необходимости очень сильно ухудшилась и была одним из главных раздражителей настроений избирателей, желающих эти безобразия прекратить.

Некоторые связывают это с коварными планами автора перестройки М. С. Горбачева разрушить страну. На мой взгляд, на самом деле это было связано с преступно непрофессиональными популистскими решениями горбачевской команды, в частности с теми, которые сняли многие ограничения с роста заработной платы. Ясно, что против этого как раз никто не выступал. Однако, при сохранении практически старых объемов производства, это, при стабильных ценах, неумолимо вело, к росту дефицита товаров.

Горбачева сейчас, и не без основания, обвиняют во многих грехах. Что ж заслужил. Ко многим из них я бы причислил еще один. Он был одним из основных виновников принятия съездом решения о выборах Ельцина Председателем Верховного Совета Российской Федерации!

Да, да именно так! Правда, невольным виновником, но виновником! На момент, когда уже было проведено несколько голосований, но никто из кандидатов никак не мог набрать более 50 % голосов, Горбачев выступил на съезде. Я был избран в секретариат съезда, сидел в Президиуме и Генеральный секретарь ЦК КПСС вещал буквально в 3-х метрах от меня.

Выступление напрямую не касалось выборов. В те времена давление высших руководителей на принятие кадровых вопросов считалось неэтичным (вспомните гуляние Горбачева по Ленинграду во время выборов секретаря горкома).

Но в этот раз искушение было слишком велико, я видел, как он колебался говорить или нет. В конце концов он не выдержал и что-то неодобрительное высказал по поводу Ельцина (к сожалению, конкретное высказывание напрочь стерлось из памяти). Эта фраза была завуалирована, но все сразу поняли, о ком и о чем идет речь.

Зал сразу же загудел и после этого, при проведении очередного голосования, Ельцин прошел с отрывом в 4 голоса. По мнению многих это произошло потому, что часть консервативно настроенных депутатов, колебавшихся ранее, ненавидя Горбачева, в пику ему проголосовали за Ельцина.

Впрочем, достоверность подсчетов голосов может быть также оставлена под сомнение. Например, Игорь Муравьев, будучи на съезде членом Счетной комиссии рассказал следующую историю.

Подсчет голосов проводился так: Из урны доставались бюллетени, раскладывались по кучкам и потом депутаты по двое проводили подсчеты. Игорь это делал вместе с депутатом Наздратенко. У них получилось, что за Ельцина на 5 голосов больше, а у других счетчиков, пересчитывающих другую кучу голосов, результат был иной: голоса разделились поровну. Игорь усомнился в результатах, и, желая, чтобы все было по-честному, предложил пересчитать все по новой, так как уж больно резко отличались результаты. При пересчете, который проводился всеми вместе, лишние голоса Ельцина пропали. Муравьев был сильно расстроен.

Потом Наздратенко шепотом сообщил Игорю о том, что несколько бюллетеней он втихаря, засчитал в пользу Ельцина. Кто знает, может быть на других «Наздратенков» не нашлось таких принципиальных Муравьевых?

Кстати, в впоследствии Наздратенко руководил Приморским краем. Ельцин любил назначать на ответственные должности, в первую очередь, преданных людей, а честность по-видимому, ценилась гораздо меньше!

На съезде решались важнейшие вопросы, определившие ход дальнейшего развития страны, но, конечно, не обходилось без курьезов и забавных случаев.

Например, для меня было много проблем из-за того, что я оказался однофамильцем Ивана Кузьмича Полозкова.

На съезде мне лично удалось выступить несколько раз, причем первый раз чуть ли не в первый день съезда. Помню, когда объявили мое выступление, по залу пошел шум, потому что про Ивана Кузьмича слышали, но еще не знали толком в лицо[31]. Поэтому пришлось начать с того, что я не тот Полозков, а другой. Впоследствии нас часто путали. Я получал письма, как 1-ый секретарь Компартии России, а Ивана Кузьмича хвалили за выступление, которого он не делал и т. д.

Александр Котенков — ярый демократ из политработников (такое тогда случалось), впоследствии бессменный представитель Президента сначала в Государственной Думе, а затем в Совете Федерации, веселясь, предложил мне поменять фамилию на фамилию жены.

Я начал по этому поводу громко хохотать, потому, что с фамилией жены дела еще хуже. Она в девичестве Суслова и, следовательно, от ассоциации с Политбюро даже при таком отчаянном шаге, я бы не отвертелся.

Забавный случай был и с Иваном Скляровым, депутатом из нашей территориальной делегации, первым секретарем горкома Арзамаса, хорошим хозяйственником, который впоследствии стал мэром Нижнего, затем губернатором Нижегородской области. Он был большим юмористом (Был, потому что, к сожалению, уже ушел из жизни, не дожив один год до шестидесяти лет).

В то время параллельно (с 19 июня) проводилась партконференция выбранных на съезд КПСС делегатов от России, которая провозгласила образование Российской Компартии. Иван Петрович был делегатом этого съезда, и он в шутку похвастался передо мной тем, что настоящая власть не здесь, в Большом Кремлевском дворце, а там, в Кремлевском дворце съездов, где проводилась конференция, потому что судить надо по уровню обслуживания:

— Тебе, Серега, суточные дают на гостиницу, а нам бесплатно. Тебе обед за деньги, а нам бесплатно. Вот и скажи, где власть-то?

— Так, стало быть, вы снова за старое взялись, привилегиями пользуетесь, — начал я, тоже в шутку, его обличать.

Но шутки не получилось, потому что стоящий рядом Ходырев, первый секретарь обкома, тотчас — же его одернул: «Зачем же ты ему все это рассказываешь? Он же сейчас все Боре Немцову доложит, а тот по телевизору раструбит», — и я видел, что Скляров искренне испугался. Я, конечно, ничего рассказывать не стал, потому что это непорядочно и ниже пояса, вне зависимости от политической ориентации. Впрочем, может быть именно из-за таких подходов, я уже давно не в политике.

Получается, что уже тогда расхождения по вопросам этики с демороссами были, хотя и прорисовывались они еще очень нечетко.

Мне, например, не понравился демарш, который устроили представители Демократической России после того, как почти всех, в том числе и меня, прокатили при выборах в Верховный Совет. Они призвали уйти со съезда, хотя больше всех с умным видом утверждали до этого, что демократия — это процедура.

Именно тогда я впервые столкнулся с проявлением зулусской[32] демократии. Пока за меня голосуют, я за демократию, если нет, то я это голосование не признаю.

Однако тогда звериный оскал Ельцина и К. еще никак не проявлялся, так как власть пока не упала им окончательно в руки.

Вообще, по моему глубокому убеждению, в отношении людей попавших во власть, получивших много денег или вкусивших славы действует закон, так называемого «контрольного пакета».

Вот его суть: Количество «дерьма» в человеке при получении власти, денег и славы вне зависимости от его личных качеств, увеличивается ровно в 2 раза и поэтому, чтобы он и во власти (с деньгами и в лучах славы) оставался человеком, изначально в нем этого самого «дерьма» должно быть меньше 25 %.

Но это все лирика, а хотелось бы все-таки подвести реальные итоги 1-го съезда народных депутатов РФ.