3. Первый Горноалтайский съезд

3. Первый Горноалтайский съезд

Он проходил, как и планировалось, в Бийске с 1-го по 6 июля 1917 г. Главным его организатором стал теперь уже окончательно выдвинувшийся в лидеры национального движения алтайцев, Григорий Иванович Чорос-Гуркин. Специальным уполномоченным от областнического движения Сибири на этом съезде присутствовал Сергей Михайлович Курский (сын одного из ближайших сподвижников Потанина, Курского Михаила Онисифоровича), в то время редактор барнаульской газеты областнического направления «Жизнь Алтая». Заметки о Бийском съезде под названием «Заря новой жизни Горного Алтая» Курский-младший потом опубликовал в своей газете (№ 147 от 11 июля 1917 г.).

На первый народный форум народов Горного Алтая собралось 64 делегата, представителей главным образом инородцев Бийского уезда (только что вошедшего в состав Алтайской губернии) и Кузнецкого уезда (Томской губернии). Основным на съезде стал вопрос о выделении Горного Алтая вместе с Горной Шорией в отдельный уезд (Томской ли, Алтайской ли губернии — всё равно). После долгого обсуждения делегаты всё-таки решили не спешить и пока отложить голосование по этому пункту повестки дня, но прежде обратиться для порядка в высшие инстанции и, в первую очередь, к Временному правительству с просьбой о получении разрешения на осуществление такого судьбоносного для алтайцев политического мероприятия, как признание «самоопределения в самостоятельную земскую единицу». А пока, то есть на переходный период, решено было «организовать свой собственный исполнительный орган, назвав его Алтайской Горной думой», с полномочиями уездной земской управы.

Председателем Алтайской Горной думы пятидесятью семью голосами «за» и шестью — «против», избрали Григория Ивановича Гуркина. Здесь же на Бийском съезде делегаты разработали и приняли программу социально-экономического и культурного развития горноалтайского региона. Для решения этих задач при Горной думе сформировали несколько отделов и снабдили их соответствующими наказами. Так экономическому отделу в условиях острейшего дефицита продовольствия и товаров первой необходимости поручили в кратчайшие сроки наладить через сеть сибирской кооперации сбыт алтайского сырья и на вырученные средства закупить продукцию, необходимую, в первую очередь, непосредственно самим алтайцам. Точно такие же неотложные мероприятия и также на собственное усмотрение предложили провести и отделу по народному образованию. По решению Горной думы должность инструктора (руководителя) данной управленческой структуры занял специально приглашённый из Томска уроженец Горного Алтая двадцатипятилетний Георгий Маркелович Токмашев, начинающий учёный-этнограф, человек, весьма близкий к областническому кружку Г.Н. Потанина.

На съезде народов Горной Шории в Кузнецке, проходившем в том же июле 1917 г., но только чуть позже — с 28-го по 30-е число, был образован свой собственный подотдел Алтайской Горной думы.

Для того чтобы уведомить алтайские губернские власти о решениях Горноалтайского съезда, в Барнаул уже 6 июля отбыли Григорий Гуркин и Сергей Курский. По приезду в губернский центр они сделали обширный доклад для членов Алтайского земского комитета. Там их очень внимательно выслушали и в общем-то не выразили каких-либо возражений по поводу того, чтобы выделить Горный Алтай в отдельный уезд, однако в очередной раз предупредили, что данное мероприятие должно проводиться ни в коем случае не в ущерб русскоязычному населению: «граждане должны пользоваться в государстве одинаковыми и равными для всех правилами».

Немного сложнее решался тот же самый вопрос с руководством бийского земского самоуправления, оно, в отличие от барнаульского, категорически выступило против планировавшегося выделения Горного Алтая в самостоятельный уезд. За глаза высказывалось мнение, что Бийск ни при каких обстоятельствах не намерен терять контроль над таким финансово и экономически прибыльным районом, как Горный Алтай, в то время как на публику, что называется, горноалтайцы обвинялись по старому, уже опробованному, шаблону в национализме и сепаратизме. Разгневанный таким местническим подходом к столь важной проблеме Григорий Гуркин также через печать (см. бийскую газету «Красный Алтай», номер за 26 июля 1917 г.) вынужден был, в свою очередь, высказать целый ряд претензий в адрес бийского уездного руководства[257], что теперь уже окончательно рассорило две противостоящие стороны.

Для того чтобы всё-таки дать ход собственным прожектам по территориальному самоуправлению, руководители Горной думы приняли решение перейти под крыло правящей в тот период в России правоэсеровской партии. В русле данного откровенно конъюнктурного политического демарша активисты Думы объездили летом 1917 г. все без исключения волости своего региона, активно призывая население на выборах в Учредительное собрание голосовать только за партию эсеров, добившись при этом потрясающего результата: 80 % горноалтайцев проголосовало за кандидата от правых социалистов-революционеров. В результате членом Учредительного собрания по данному округу был избран так называемый «мартовский»[258], то есть новоиспечённый эсеровский функционер, томский младообластник Михаил Шатилов. Его в период подготовки к голосованию келейно утвердили где-то наверху в обход планировавшегося самими горноалтайцами местного уроженца, в то время беспартийного врача Виктора Тибер-Петрова[259].

После такого успешного завершения выборной кампании Григорий Гуркин осенью 1917 г. с отчётами о проделанной работе, а также с заявкой на образование Горно-Алтайского уезда выехал во главе специальной делегации в столицу, в Петроград. Там он вместе со своими товарищами намеревался во что бы то ни стало, добиться от Временного правительства положительного решения по алтайскому вопросу. В то же самое время Григорий Токмашев вёл интенсивную переписку с Григорием Николаевичем Потаниным, обращаясь к сибирскому патриарху с просьбой через его столичные знакомства в очередной раз помочь алтайцам в их стремлении к национальному самоопределению.

«Дорогой Григорий Николаевич! Вы не можете ли написать кому-нибудь в Петроград, чтобы тот, кому Вы напишете, частным образом мог бы поторопить об утверждении нашей Думы в отдельную земскую единицу. Из Министерства запрашивали нас представить материалы, основываясь на которых, можно утвердить наши хлопоты, но материалы посланы, только, наверное, лежат под спудом. Нужен человек, стоящий близко к Временному правительству и который толкнул (бы) наши хлопоты на путь скорейшего утверждения».

И эти общие усилия, в конце концов, оказались ненапрасными.

24 октября, ровно за день до большевистского переворота, Григорий Гуркин добился-таки разрешения от правительства А.Ф. Керенского на учреждение отдельного Горно-Алтайского уезда, а соответственно точно так же получила своё официальное одобрение и деятельность Алтайской Горной думы. Но, увы, 25 октября к власти в России пришёл Совет народных комиссаров, и все распоряжения прежнего эсеровского правительства ушли по большей части, что называется, в небытие. Так что Гуркин и сопровождавшая его делегация вернулись на родину, собственно говоря, ни с чем, и опять как будто всё нужно было начинать с самого начала…