5. Оргáны западноевропейских соборов донесли до нас старую музыкальную культуру Руси-Орды XV–XVI веков
5. Орг?ны западноевропейских соборов донесли до нас старую музыкальную культуру Руси-Орды XV–XVI веков
Сегодня западноевропейские соборы отличаются от русских храмов и мечетей, на первый взгляд, тем, что в них стоит орг?н, звучащий во время службы. А на Руси, как нам говорят, ничего подобного никогда не было. Однако это устоявшееся мнение, скорее всего, неверно. На Руси орг?ны были. Не исключено также, что в XIV–XVI веках подобные музыкальные инструменты звучали и в храмах «Монгольской» Империи. Как мы сейчас расскажем, в Древней Руси орг?ны были распространены. Но известно, что их запретил Петр I. А скорее всего, первые Романовы. Уничтожали старые русские обычаи. И уничтожили. В значительной степени. Вот что сообщают на эту тему историки.
В 1700 году в Москву из Западной Европы прибыл Корнелиус де Брюин (Брюн). «В 1711 году в Амстердаме вышло „Путешествие чрез Московию в Персию и Индию“ голландского путешественника Корнелиуса де Брюина. Через несколько лет необычный труд был переведен едва ли не на все европейские языки» [537:1], с. 52. Доктор исторических наук H.М. Молева кратко резюмирует московские впечатления иностранца следующим образом. «Богатейшая обстановка домов. Горы золотой и серебряной посуды. Роскошные одежды» [537:1], с. 32. Сам де Брюин пишет, например, следующее: «Там (в доме Лефорта на Яузе — Авт.) стояли два огромных леопарда… с распростертыми лапами, опиравшимися на щиты с гербом, и все это было сделано из литого серебра. Потом большой серебряный глобус, лежащий на плечах Атласа из того же металла и, сверх того, множество больших кружек и другой серебряной посуды». Цит, по [537:1], с. 56.
«Правда, при дворе могло бы, пожалуй, быть больше театра и МУЗЫКИ. Корнелиус де Брюин о них просто не упоминает. Оказавшийся в Москве одновременно с ним итальянский певчий-подросток Филипп Балатри, К СВОЕМУ УДИВЛЕНИЮ, ОБНАРУЖИВАЕТ: ВО МНОГИХ ДОМАХ ЕСТЬ ОРГ?НЫ ОРИГИНАЛЬНОЙ КОНСТРУКЦИИ, НО ИХ ПОЧЕМУ-ТО ПРЯЧУТ В ШКАФАХ. Позже удается узнать: ПЕТР ЗАПРЕТИЛ ИХ КАК НАСЛЕДИЕ ДРЕВНЕЙ РУСИ. Свадьба шута Шанского под Кожуховым в 1697 году была едва ли не последним московским народным гулянием с 27 орг?нами» [537:1], с. 32.
Здесь не описывается устройство русских орг?нов, говорится лишь об их оригинальной конструкции. Напомним, что словом орг?н называли пневматический инструмент с поддувальным мехом, где звучат металлические трубы под действием нагнетаемого в них воздуха. Прообразом была, скорее всего, волынка. А словом «орг?нчик» именовали небольшие инструменты, звучавшие при вращении вала, на котором заранее набита какая-то мелодия [223], т. 2, столбец 1787. Например, так устроена шарманка. Однако из дальнейших описаний де Брюина видно, что в некоторых, а может быть и во многих, случаях речь шла, скорее всего, именно о больших пневматических орг?нах.
«Не меньшее впечатление производит и музыка. Де Брюину ее приходится слышать повсюду — гобоистов, валторнистов, литаврщиков в военном строю и во время торжественных шествий, целые оркестры самых разнообразных инструментов ВПЛОТЬ ДО ОРГ?НА У ТРИУМФАЛЬНЫХ ВОРОТ, на улицах и в домах, наконец, удивительное по стройности звучание певческих ансамблей. Без этого не обходился ни один праздник в Московии» [537:1], с. 55. Надо полагать, что в подобных случаях вместе с оркестром на открытых площадях звучал большой орг?н с трубами и поддувальным мехом.
В Москву собирался уехать (на постоянную службу — Авт.) знаменитый композитор Вивальди. Поездка не состоялась, но его ученик — скрипач и композитор Верокайи действительно уехал в Москву [537:1], с. 64. Однако сегодня романовская версия истории уверяет нас, будто музыкальная культура Древней Руси находилась на весьма низком уровне. Проще говоря, отсутствовала. Незатейливые пляски вокруг дымного костра, примитивные частушки (обычно с матерщиной), бубен, протяжные звуки рогов, визгливый писк дудок, пьяный галдеж. В общем, бесконечно далеко до изысканного Версаля с кружевами и скрипками.
H.М. Молева справедливо пишет: «Черное десятилетие бироновщины, как, впрочем, и ПУСТЫЕ ДЛЯ МУЗЫКИ годы Петра I, — хрестоматийная и, значит, неоспоримая истина.
Но — ведь звучали же по всей Москве (и не только по Москве!) XVII века ОРГ?НЫ (как сообщает, в частности, де Брюин — Авт.), О ЧЕМ ДО ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ НЕ УПОМИНАЛИ ТРУДЫ ПО ИСТОРИИ МУЗЫКИ. Но — были же любимыми, самыми распространенными инструментами ГОРОДСКИХ — НЕ ДВОРЦОВЫХ! — МУЗЫКАНТОВ тех же лет валторна и гобой, тогда как обзорные труды упоминают только гусли и рожки. Но — существовала же в Москве со средины того же столетия первая государственная школа — „съезжей двор трубного учения“ (в сохранившем и поныне его название — Трубниковском переулке!), в то время как каждый справочник (написанный в рамках романовской версии истории — Авт.) утверждал, что исполнительство на подобных инструментах, тем более обучение игре на них, было делом одних заезжих западноевропейских музыкантов.
Все это установили неопровержимо И СОВСЕМ НЕДАВНО, считанные годы назад (книга H.М. Молевой опубликована в 1997 году — Авт.), десятки обнаруженных архивных дел. И тогда еще одно „но“. КУДА И КАК МОГЛА ИСЧЕЗНУТЬ ЭТА ВЫСОКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА, ЭТА НАСУЩНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ В НЕЙ НЕ ЦАРСКОГО ДВОРА, ЖИВШЕГО ПО ЕДИНОМУ С ЕВРОПОЙ ПРОТОКОЛУ, — ЦЕЛОГО НАРОДА? КАКОЙ ЖЕ НЕМЫСЛИМЫЙ КАТАКЛИЗМ СТЕР ИХ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НА ПОЛВЕКА ИЗ ИСТОРИИ РОССИИ? И не говорит ли эпизод с Вивальди — Верокайи, что все обстояло не совсем так, как привыкли утверждать авторы общих обзоров по русской культуре?» [537:1], с. 65–66.
К счастью, «продолжали существовать городские переписи. Не каждый историк решается работать с ними, тем более историк искусства. Слишком трудно выдержать однообразное мелькание сотен тысяч безликих имен… Но здесь другого выхода не было.
И переписи говорили. Говорили о том, что с основанием Петербурга резко сократилось среди вольных музыкантов ЧИСЛО ОРГАНИСТОВ. Органисты еще есть в Москве, и их уже почти нет в Петербурге. Делали свое дело мода и личный вкус Петра I. СКАЗАЛАСЬ ГИБЕЛЬ В МОСКОВСКОМ ПОЖАРЕ 1701 ГОДА СТАРОЙ, ПРЕВОСХОДНО НАЛАЖЕННОЙ КРЕМЛЕВСКОЙ МАСТЕРСКОЙ ОРГ?НОВ И КЛАВЕСИНОВ. Восстанавливать ее не стали — у Петра были иные вкусы на самую застройку Кремля. За новую мастерскую никто не стал браться. Меньше музыкантов стало среди владельцев московских дворов. Безработица? Подкравшаяся бедность? Это не так сложно проверить по другому виду учета жизни горожан — тщательно регистрировавшимся и облагавшимся налогом актам купли-продажи. И вот что открылось: ОРГАНИСТЫ МЕНЯЛИ ПРОФЕССИЮ» [537:1], с. 67–68.
Тем не менее выясняется, что в некоторых западноевропейских городах Европы изготавливали и поставляли в Россию орг?ны вплоть до начала XVIII века [537:1], с. 72–73. По-видимому, это — остатки прежней практики «Монгольской» Империи, разные области которой в XV–XVI веках специализировались на производстве тех или иных индустриальных продуктов «в общий имперский котел». Например, какое-то количество орг?нов для музыкальных центров Империи делали в Западной Европе. В частности, «Феофил Анжей Фолькмар был органистом „староградской главной церкви святой Екатерины в Данциге“ и еще занимался посредничеством при продаже самых дорогих и становящихся все более редкими инструментов — орг?нов, клавикордов, клавесинов. Об этом сообщала газета „Санкт-Петербургские новости“ за 1729 год… Что толкнуло поморского органиста искать сбыта своих инструментов именно в России? Неопытность? Надежда на слепую случайность? Нет, книги городского гданьского магистрата за конец 1720-х — начало 1730-х годов судили иначе. Фолькмар был опытным посредником, и с Россией связаны его МНОГИЕ САМЫЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ. Объявления в петербургской газете вполне оправдывали себя, хотя стоили предлагаемые инструменты недешево» [537:1], с. 72–73.
Отметим еще один любопытный штрих. «И вот, наконец, как подтверждение смутных догадок и робких предположений — архивное дело с составом придворного штата на 1731 год. Это выглядело совершенно невероятным — около 90 инструменталистов! Смычковая группа — больше 30 человек. Шесть трубачей. Столько же валторнистов. Гобоисты, литаврщики… Сомнений не оставалось: состав симфонического оркестра. Мало того, что полного — большого даже для наших дней, ведь оркестр Большого театра насчитывает сегодня около 120 музыкантов… И все это на 70 лет раньше, чем принято считать в истории русской музыки!
Но тогда, может быть, не так уж много фантазии в слухах о том, что венецианский аббат Вивальди готов был принять приглашение в Москву, и только духовный сан и преклонный возраст не дали осуществиться его желанию?… Значит, не было никаких „пустых“ десятилетий, не было и пресловутого провала культуры. Прочная… традиция русской музыкальной культуры давала в новом столетии новые плоды» [537:1], с. 81–82.
Между прочим, обратим внимание, что на Руси до сих пор широко распространены гармони (баяны). Считается, что история гармони прослеживается назад во времени якобы лишь до начала XIX века [797], с. 276. Но очевидно, что гармонь и орг?н устроены по одному и тому же принципу. Mex? нагнетают воздух, выходящий сквозь клапаны или трубы инструмента, в результате чего возникает звук разных тонов. Возможно, гармонь и орг?н — два варианта одного и того же инструмента. Небольшую гармонь можно переносить, она удобна для игры на праздниках, народных гуляньях. Большой орг?н устанавливали в церквях, в больших зданиях. Может быть, названия ОРГ?Н и ГАРМОНЬ схожи, поскольку М и Н переходили друг в друга. Ведь слово ГАРМОНЬ практически тождественно старому русскому слову ГАРНЫЙ, то есть красивый, хороший, ГАРНО = хорошо [223], т. 1, столбец 848. Сегодня слово ГАРНЫЙ сохранилось в украинском языке. Словом ГАРНО могли называть в Руси-Орде красиво звучащий музыкальный инструмент. Не отсюда ли название ОРГАН? Причем воздушные мех? были известны на Руси довольно давно, поскольку широко использовались в кузнечном деле и металлургии. Орг?н мог впитать в себя также идею военных труб и охотничьих рогов, которые тоже активно использовались на Руси. Русская армия = Орда широко применяла военные трубы. О «трубных гласах» на поле боя говорит, например, «Сказание о Куликовской битве», см. выше.
При Романовых на Руси некоторое время еще сохранялась так называемая РОГОВАЯ МУЗЫКА. Несколько музыкантов трубили в большие рога, установленные на специальных подставках [711:1], с. 73–74. Собственно говоря, это был вариант орг?на (р?га?), но только вместо механических мех?в воздух выдували сами музыканты. Преимущество такого орг?на очевидно — он легко перемещался с места на место. «Роговая музыка была так громка, что звуки ее в безветренную погоду были слышны в окружности на 7 верст. В бальных залах роговая музыка ставилась подле обыкновенного оркестра… Производимый ею эффект, по свидетельству современников, был поразителен… По общему впечатлению, производимому этой музыкою, она приближалась к духовому органу… Роговая музыка просуществовала в России только до 1812 года» [711:1], с. 75–76.
Итак, согласно свидетельствам XVII века, в Древней Руси музыкальные орг?ны были распространены. Однако Романовы, борясь с духовным наследием Ордынской Империи, ЗАПРЕТИЛИ ИХ, введя новый стиль музыкальной культуры. Скорее всего, орг?ны были запрещены уже при первых Романовых, в начале XVII века, когда реформировали русскую церковь. Но, видимо, прежняя ордынская музыкальная культура оказалась настолько живучей, что ее пришлось изгонять не одно десятилетие. Мы видим, что Петр I искоренял орг?ны уже из русского домашнего быта, где они все еще сохранялись. В итоге, в русской церкви музыкального сопровождения для вокала не осталось вообще. Недаром современники Петра I отмечали, что «царю (Петру I — Авт.) можно доставить огромное удовольствие вокальными номерами без инструментального сопровождения — а кап?лла» [537:1], с. 32. Все понятно. Убрали орг?ны — получилась а кап?лла. Петру очень нравилось. Мы видим, что в романовской России орг?н и гармонь вытеснили из официальной музыкальной культуры. Гармонь объявили простонародным инструментом, возникшим якобы лишь в начале XIX века. А вот на Западе готско-ордынские соборы-мечети и орг?ны в них сохранили до нашего времени. И задним числом объявили исключительно западноевропейским стилем.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.