Пролог

Пролог

В незапамятные времена человек заселил свою планету — и это было первое открытие Земли. Прошли века и тысячелетия. Испанские, португальские, английские, французские, русские мореплаватели и путешественники нанесли на карту мира неведомые страны, моря, острова, хребты и пустыни. XV–XVIII века были эпохой второго открытия планеты, эпохой Великих географических открытий. Прошлый век и век нынешний — это эпоха третьего открытия планеты, которая по справедливости заслуживает названия «эпоха Великих исторических открытий».

Чем была история для лучших умов XVIII века? Собранием великих деяний героев и царей, занимательных происшествий и курьезов. В XIX веке Гегель и Маркс начинают рассматривать историю как процесс, а не как сумму отдельных деяний и злодеяний, процесс, развивающийся в силу определенных закономерностей, которые могут быть постигнуты человечеством. А отсюда следует, что люди могут управлять этим процессом.

Библия и свидетельства античных историков — вот и все документы о древней истории, которыми оперировали историки и философы Европы вплоть до XIX века. А начиная с дешифровки египетских иероглифов и клинописи Двуречья поток этих исторических документов стал расти лавинообразно — современным ученым буквально не хватает времени, чтобы только лишь прочесть все имеющиеся в наличии документы, дошедшие от далеких эпох. В средние века свидетельствам Библии верили беспрекословно. Скептический XVIII век признал библейские рассказы «сказками». Ныне ученые-востоковеды считают священную книгу христиан и иудеев превосходным историческим документом, только очень своеобразным: каждое библейское имя, географическое название, событие, дата требуют своеобразной «дешифровки», ибо реальные происшествия, люди, народы, города преломились в тексте Библии сквозь специфическую «призму мифа», облеклись в фантастические или поэтические одежды.

Библия создавалась творчеством — и мифотворчеством — иудейских проповедников, жрецов и поэтов в течение нескольких столетий, начиная с XIII века до нашей эры. Она впитала в себя мифы и предания более древней культуры Двуречья, отразила реальные события, происходившие в это время на Ближнем Востоке, и, как это и полагается любому священному писанию, дала обобщающую картину мира от его возникновения и до грядущей кончины.

«Дешифровка» показаний Библии помогла ученым установить многие исторические события. В распоряжении современных историков находится ныне не только священная книга христиан и иудеев, но и другие священные книги, которые являются столь же ценными источниками (впрочем, как и Библия, требующими тщательной и вдумчивой «дешифровки»). Таковы «Веды», священные книги индуистов, в особенности самая древняя, самая длинная и самая интересная из них — так называемая «Ригведа». Такова «Авеста», священная книга огнепоклонников-парсов, такова «Пополь-Вух», или «Книга народов», эпос индейцев киче, и таковы многочисленные мифы, легенды, предания, а порой и сказки самых разных народов мира. Если делать поправку на особую «призму мифа», сквозь которую отразились реальные события, все они будут великолепными историческими документами, позволяющими проникать сквозь тьму тысячелетий.

Чтобы читать древние письмена и священные книги, ученым пришлось ознакомиться со множеством различных языков. Изучая тексты «Ригведы» и «Авесты», филологи с изумлением обнаружили поразительное сходство древнеиндийских и древнеиранских слов… со словами греческого, латинского, французского, испанского, литовского, русского — короче, почти всех языков Европы, включая Швецию, Норвегию и даже далекую Исландию! Сходство слов и корней оказалось не случайным — оно свидетельствовало о древнем родстве языков, которые получили название «индоевропейские». Открытие это послужило фундаментом для новой науки — сравнительно-исторического языкознания, которое в свою очередь легло в основу современной лингвистики. Но не менее значительной была роль этого открытия и для исторической науки — оказывается, не только тексты, но и сам язык, его грамматика и в особенности словарь могут служить превосходным историческим источником, причем таким, которого не коснулась «редакторская работа» правителей, жрецов, чиновников и писцов.

Больше того: данные языка позволяют историку проникать в такую глубь времен, когда искусства письма еще не существовало, никаких других вещественных доказательств не сохранилось — здесь словари могут заменить лопаты археологов и сообщения древних хронистов!

Где была родина индоевропейских языков, а следовательно, и племен, говоривших на едином «праиндоевропейском языке» (или, как полагают многие исследователи, на родственных диалектах)? Каков был их культурный уровень, чем занимались индоевропейцы? Распад общеиндоевропейского единства произошел очень давно, в те времена, когда письмо не было еще изобретено. Археологическая наука здесь тоже пока что бессильна: ни одна из культур, находимых на огромных пространствах Евразии, не может быть достоверно «привязана» к индоевропейцам. Остаются лишь данные языка. Сопоставляя словари различных индоевропейских языков и отыскивая в них древнейший слой общей лексики, лингвисты о многом смогли рассказать историкам.

Возьмем слово «отец», звучащее по-английски как «фаде», по-немецки как «фатер», по-латыни и по-гречески как «патер», по-французски — «пер», по-испански — «падре», на древнеиндийском и древнеиранском — «питар», в кельтских языках (древний галльский, современные бретонский, ирландский, валлийский языки) — как «атер» и «атар». Все эти слова восходят к общему индоевропейскому корню, имеющему значение «хозяин». А это говорит о том, что отец был хозяином в семье. Иными словами — индоевропейцы прошли стадию матриархата, и у них был патриархальный строй.

Точно так же «археология языка» показала, что индоевропейцы знали основы земледелия (сравните русское «зерно», немецкое и английское «корн», латинское «гранум» или старославянское название пахоты — «орать», латинское «арат», греческое «арои»). А сходство названий домашних животных, причем дифференцированных названий — отдельно для коровы, теленка, овцы, ягненка, лошади, жеребенка, вола и т. д., — свидетельствует о том, что основным занятием индоевропейцев было все-таки не земледелие, а скотоводство.

Открытие этого факта позволило значительно сузить район поисков индоевропейской прародины: ею никак не могли быть леса Литвы или остров Ирландия (как считали некоторые ученые). Естественнее всего было поместить эту прародину в степях Причерноморья или Центральной Азии. Впрочем, последние исследования лингвистов заставляют нас предположить, что самым «точным адресом» является Малая Азия. Ибо оказалось, что в некоторых языках Кавказа и в семитских языках имеются общие слова, которые никак не могли быть заимствованы, ибо относятся к основному фонду лексики. Это говорит о глубоком родстве вышеназванных языков и о том, что наиболее подходящей территорией для «совместного проживания» является Малая Азия.

Язык меняется со временем; понятно, что чем на более ранней стадии развития мы застаем тот или иной язык, тем больше ценной информации может получить историк. Благодаря раскрытию тайны древних письмен ученые получили возможность изучать греческий язык на протяжении более чем тридцати столетий (ибо греческий язык запечатлен на глиняных табличках, написанных за тысячу лет до Гомера!). Не меньший промежуток времени охватывает история египетского и аккадского языков; были открыты целые «ветви» индоевропейских языков, бесследно исчезнувшие с лица Земли, и новые семьи языков, вроде хурри-урартской, на которых говорили в могущественных державах Древнего Востока — Миттанни и Урарту. «Раскрытие древних письменностей и языков, осуществленное в течение девятнадцатого и двадцатого веков, относится к числу самых великих подвигов человеческого духа, — справедливо пишет известный немецкий ученый Иоганнес Фридрих. — …это позволило отодвинуть линию исторического горизонта далеко в глубь веков. К двум с половиной тысячелетиям истории человечества, которые были уже доступны знанию, теперь прибавилось по крайней мере еще столько же. Перед нашим взором предстали не только политические события отдаленных эпох, но и материальная и духовная культура древних народов; мы познакомились с их жилищем, одеждой и образом жизни, с их религиозным, правовым и научным мышлением. Расширившиеся пространственные и временные перспективы позволяют нам с б?льшим правом судить о развитии жизни и мышления человека».

Историк широко использует древние тексты, привлекает данные словарей родственных языков… Ну а если у него нет ни текстов, ни словарей? Оказывается, и здесь исторической науке может оказать существенную помощь наука лингвистическая, точней, наука, родившаяся на «стыке» истории, языкознания и географии, — топонимика. Названия городов, поселений, гор и в особенности рек переживают государства, народы, языки — недаром же их называют иногда «историей на плоскости карты»! Названия рек Дон, Днепр, Дунай, Днестр, Донец говорят о том, что когда-то на территории Южной Европы и Причерноморья жили скифы, ибо в скифском языке слово «дон» означало «вода» или «река», в то время как для современных жителей названия перечисленных рек — «звук пустой».

С помощью топонимики современные ученые делают открытия в таких, казалось бы, целиком и полностью изученных областях, как история античного мира. Оказалось, что древнейшими жителями Греции и островов Эгейского моря были народы (или один народ), говорившие на языке, который не имеет родства с индоевропейскими языками. Язык этот условно назван «эгейским». Затем с востока в Эгеиду проникли хетты и другие родственные им народы. Вслед за ними (а может, одновременно с ними) на территорию Греции с севера пришли пеласги, язык которых родствен ныне исчезнувшему фракийскому языку (он был родным для знаменитого Спартака). И только лишь на рубеже III и II тысячелетий до нашей эры в Эгеиде появились первые греки. Таким образом, анализ географических названий позволил выделить здесь четыре «слоя», принадлежащие четырем разным культурам и народам: «эгейцам», хеттам, пеласгам и грекам.

Правда, эти «слои» выделяются не только на основании анализа географических названий. Топонимика позволяет историкам лишь определить, к какому этносу относились те или иные обитатели Эгеиды, — а за многие столетия раскопок, ведущихся на древней земле Эллады, ученые собрали сотни и тысячи вещественных памятников, оставленных обитателями Греции и Эгейских островов.

Раскопки в Элладе начались еще во времена античности, когда горячка коллекционирования охватила богатых людей эллинистических царств и Римской империи. Впрочем, это трудно назвать раскопками в обычном понимании этого слова, скорее это было ограбление древнегреческих храмов, гробниц, склепов. В эпоху средневековья все материальные памятники, относящиеся к античности, считались «языческими» и варварски уничтожались. Зато в эпоху Возрождения интерес к античной культуре вспыхивает с необычайной силой. Вновь начинаются раскопки. К сожалению, главной целью этих «раскопок» были произведения искусства, статуи и барельефы, в лучшем случае — монеты и надписи; все остальное не интересовало коллекционеров и любителей античных древностей.

В начале XVIII столетия были обнаружены руины римского города Геркуланума, погребенного под пеплом Везувия; в середине того же столетия найден еще один город, погребенный тем же извержением Везувия, — Помпеи. Раскопки этих городов, происходившие в течение многих лет, заставили ученых внимательно относиться к каждой детали, к каждому, казалось бы, незначительному предмету — и это послужило толчком к созданию современных методов археологических раскопок. А блестящий знаток античной культуры Винкельман сумел во второй половине XVIII века перекинуть «мост» между свидетельствами античных авторов и памятниками искусства, найденными археологами, показать историю развития стилей в искусстве в неразрывной связи с общим развитием культуры античности (вот почему Винкельмана называют иногда «отцом археологии» и «отцом истории искусств»).

Начиная со второй половины прошлого века археологи проводят серию раскопок на территории Эллады и «эллинизированной» Малой Азии, восстанавливают Олимпию, священное место, где происходили знаменитые олимпийские игры (открыв при этом 130 мраморных статуй и барельефов, 1000 надписей, 6000 монет, 13 тысяч бронзовых предметов и много тысяч различных изделий из терракоты). Ведутся раскопки в Афинах, Дельфах; в Пергаме открывают знаменитый Пергамский алтарь, а в Галикарнасе — одно из семи чудес света, мавзолей, сооруженный карийским царем Мавзолом (или, правильнее, Мавсоллом).

И вот в то время, когда ученые-археологи в содружестве с филологами и историками реконструируют мир классической древности, энтузиаст и романтик, археолог-любитель Генрих Шлиман, купец-миллионер и восторженный поклонник Гомера, открывает совершенно новую культуру, которая предшествовала «классической античности» и была старше ее на много столетий!

Шлиман умер в полной уверенности, что это именно та культура, которую воспел Гомер. Но прошло совсем немного времени — и английский археолог Артур Эванс своими раскопками на острове Крит показал, что на самом деле «классической» культуре античного мира предшествовала более древняя цивилизация, центром которой был Крит и которая, говоря словами самого Эванса, была действительно «исключительным явлением», ибо в ней не имелось «ничего греческого, ничего римского».

Открытие памятников этой цивилизации, названной минойской (по имени легендарного царя Миноса), продолжается и по сей день. Каждая новая археологическая экспедиция приносит неожиданные результаты, заставляя по-новому пересматривать историю Эгеиды. А ведь именно этот район казался наиболее изученным! И вполне естественно, что в других странах историки и археологи смогли сделать еще более неожиданные открытия.

Египетские пирамиды уже древним авторам были известны как «первое чудо света». После того как в 1822 году гениальный французский ученый Франсуа Шампольон нашел ключ к таинственным иероглифам страны пирамид, родилась новая наука — египтология, сумевшая воскресить своеобразную, древнюю и величественную цивилизацию Египта. Разукрашенные вымыслом свидетельства Геродота, еще более сказочные сочинения «халдейского жреца Бероса» и не уступающие им в полете фантазии показания Библии — вот и все, что знали ученые прошлых веков о «матери городов» — Вавилоне и «логове львов» — Ассирии. Но вот археологи начинают раскопки в «библейских странах» Ближнего Востока — и перед изумленным человечеством предстают руины огромных храмов и дворцов, во главе с пресловутой «Вавилонской башней». Дешифровщики начинают кропотливо исследовать тысячи клинописных табличек, и когда им удается прочесть их — рождается новая наука, ассириология, изучающая древние культуры Двуречья. А затем от ассириологии отделяется шумерология — ибо оказывается, что «библейским» культурам Вавилона и Ассирии предшествовала еще более древняя цивилизация, созданная шумерами, говорившими на своем особом языке и пользовавшимися рисуночным письмом (из него впоследствии развилась клинопись Двуречья).

В начале XX века становится ясным, что на территории древнего Востока наряду с Египтом и Двуречьем существовала третья великая цивилизация — хеттская. В годы первой мировой войны выдающемуся чешскому ученому Бедржиху Грозному удается найти «ключ» к таинственному языку хеттов. Он оказывается индоевропейским, родственным греческому, русскому и другим языкам (сравните русское «небо» и хеттское «небис», русское «вода» и хеттское «вадар», русское «кость» и хеттское «хаста» и т. д.). Так рождается еще одна область исторической науки — хеттология.

В двадцатых — тридцатых годах нашего столетия английские и индийские археологи открывают совершенно неведомую дотоле культуру, названную ими «протоиндийской» (то есть «первоиндийской»). Оказывается, воинственные племена арьев, о которых повествует уже упоминавшаяся нами священная «Ригведа», вторгшись в Индостан, пришли не в дикую страну — напротив, сами кочевники-арьи заимствовали у создателей протоиндийской цивилизации основные элементы той великой культуры, которая процветала в древней Индии.

Еще в прошлом веке американский путешественник и дипломат Стивенс поведал миру об удивительных скульптурах и храмах, затерянных в джунглях Центральной Америки. За истекшее столетие археологи сумели найти здесь десятки древних городов, откопать сотни статуй, храмов, памятных стел с календарными и иероглифическими надписями. Испанские хронисты повествуют о том, как были разрушены и разграблены города астеков в долине Мехико и города индейцев майя на полуострове Юкатан. Оказалось, что и астеки, и юкатанские майя — лишь наследники более древних и более высоких цивилизаций, существовавших в Центральной Америке. И не только в Центральной — ибо на территории Колумбии, Перу, Боливии, Эквадора также найдены многочисленные произведения искусства, памятники письменности, храмы и статуи, созданные индейцами за много сотен лет до того, как на землю Нового Света ступила нога европейца.

Культуры доколумбовой Америки изучает американистика, еще одна «ветвь» исторической науки. Древние и средневековые культуры Африки начинает воскрешать другая молодая наука — африканистика. Долгое время Черный континент считался «лишенным истории», ибо африканцам было отказано в способности создать самобытную культуру и свою государственность. В настоящее время этот расистский миф можно считать полностью развенчанным. Великолепные фрески Тассили и не менее прекрасные, хотя и не столь широко известные наскальные росписи Феццана, Танганьики, Южной Африки; удивительный комплекс сооружений Зимбабве, где когда-то пробовали отыскать копи царя Соломона, и не менее грандиозный комплекс в горах Иньянга, на создание которого было затрачено труда не менее, чем на постройку египетских пирамид; бронзовые шедевры Бенина и еще более древние и прекрасные изваяния Ифэ; загадочные руины на берегах Восточной Африки и не менее загадочные рисунки Южной Африки; великое царство Аксум в Эфиопии и еще более великое и древнее царство Мероэ, простиравшее свою власть от Центральной Африки до устья Нила, — все это лишь фрагменты многовековой истории Черного континента, лишь отдельные страницы огромного тома.

Вплоть до середины нашего века Австралия и Океания оставались «terrae incognitae» — неведомыми землями — для археологов, ибо случайные находки геологов, золотоискателей, фермеров в счет не идут. В наши дни и эти отдаленные уголки Земли начинают привлекать внимание археологии. Раскопки в Австралии позволили отодвинуть дату заселения пятого континента на много тысяч лет в прошлое. Раскопки в Океании — на островах Фиджи и в Микронезии, на Гавайях и Маркизских островах, на острове Пасхи и в Новой Зеландии — это лишь начало исследований, лишь первые шаги еще одной молодой дисциплины — океанистики.

«Археология произвела переворот в исторической науке. Она расширила пространственный горизонт истории почти в той же степени, в какой телескоп расширил поле зрения астрономии. Она в сотни раз увеличила для истории перспективу в прошлое, точно так же, как микроскоп открыл для биологии, что за внешним обликом больших организмов скрывается жизнь мельчайших клеток. Наконец, она внесла такие же изменения в объем и содержание исторической науки, какие радиоактивность внесла в химию. Прежде всего, археология имеет дело преимущественно с повседневными предметами практического применения, приспособлениями и изобретениями, такими, как дома, осушительные канавы, топоры и т. д., которые сами по себе оказали значительно более глубокое влияние на жизнь гораздо большего числа людей, чем любое сражение или заговор, но заниматься которыми ученые-историки прежде считали ниже собственного достоинства», — так оценивает вклад своей науки английский археолог Гордон Чайлд.

Археология, эта «история, вооруженная лопатой», в наши дни начинает пользоваться не одной только лопатой землекопа. Она привлекает на помощь лучшие достижения техники XX века. Чаще всего от раскопок, производимых «вслепую», страдали гробницы: ведь строение склепа до начала исследования неизвестно археологу. Любое же неосторожное действие может обратить в прах ценнейшие вещи, законсервированные в гробнице. Поэтому современная археология начинает применять метод электроразведки, изобретенный для розыска подземных месторождений руд, нефти или вод. Сопротивление тока меняется, как только «электроразведчик» наталкивается на пустоту могилы или склепа. А позже, когда погребение найдено, археолог обращается за помощью к фотозонду: вначале в обнаруженном погребении бурится грунт, в отверстие просовывается фотоаппарат с электронной вспышкой. С ее помощью в поистине «могильной тьме» делаются снимки гробницы изнутри. Зная по сделанным снимкам устройство склепа, археолог может приступать к раскопкам уже не вслепую, а руководствуясь планом.

Руины исчезнувших городов, следы погибших цивилизаций очень часто находятся там, где ныне царствуют пески или джунгли. После долгих скитаний в труднопроходимых зарослях Центральной Америки американский исследователь Стивенс обнаружил памятники культуры индейцев майя, одной из самых высоких доколумбовых культур в Новом Свете. После утомительных переходов по бесплодным пескам пустыни Гоби русский путешественник Козлов открыл «мертвый город» Хара-Хото, столицу некогда могущественной державы тангутов, варварски уничтоженной ордами Чингис-хана. Ныне поиски древних строений и городов ведутся с помощью аэрофотосъемки. С борта самолета были сфотографированы перед раскопками руины древнего Хорезма, почти полностью погребенного песками. Аэрофотосъемка помогла советским археологам вести продуманные и тщательно спланированные исследования, в результате которых была открыта самобытная и древняя хорезмийская цивилизация.

Достижения криминалистики и атомной физики, кибернетики и трассиологии, генетики и химии все чаще и чаще начинают оказывать помощь археологической науке. Египетские ученые пробуют составить — используя космические лучи — колоссальную «рентгенограмму» двух величайших пирамид, Хефрена и Хеопса, в надежде найти потайные камеры и помещения, спрятанные за толстыми плитами камня и надежно замурованные.

Рассказ о современных методах археологии, стремящейся, с помощью других научных дисциплин, стать наукой точною, занял бы не одну сотню страниц. И в этой книге мы остановимся всего лишь на одной из этих связей. А именно — на связи открытия «подводного космоса» и «Великого исторического открытия» нашей планеты, которое сделали и делают археологи, лингвисты, этнографы, антропологи. Здесь, на стыке этих двух великих открытий, родилась новая научная дисциплина — подводная археология.

Изобретение акваланга позволило археологам начать поиски и вести раскопки не только на суше, но и на дне морском. Впрочем, первые шаги подводная археология стала делать задолго до изобретения акваланга. И, как и археология «земная», стартовой площадкой подводная археология избрала Элладу — только не землю ее, а воды.

Рождение подводной археологии обычно датируют 1802 годом, когда греческие ныряльщики подняли с судна «Ментор», затонувшего возле острова Антикифера, ящики с бесценными фризами Парфенона (подробное описание см. в книге Патрика Прингла «Приключения под водой», изданной Гидрометеоиздатом). Прошло почти столетие. В конце 1900 года греки, ловцы губок, неподалеку от места гибели «Ментора» совершенно случайно заметили на дне руку статуи, торчащую из ила. Снова и снова ныряя ко дну, они обнаружили здесь целое кладбище памятников античного искусства. В тот же день о находке узнало правительство Греции. С ноября 1900 года по сентябрь 1901 года на глубине 60 метров вела работу специальная экспедиция — первая подлинно греческая экспедиция для Греции и первая подводная археологическая экспедиция для всего мира.

Следующее крупное исследование под водой археологи провели в 1907 году, поблизости от тунисского порта Махдия. Здесь, также случайно, были найдены остатки затонувшего корабля, груженного мраморными колоннами, бронзовыми и мраморными скульптурами, керамическими сосудами и плитами из мрамора. Пять сезонов, вплоть до 1913 года, велись раскопки под водой. Со дна были подняты замечательные произведения античной скульптуры, а также множество изделий художественного ремесла.

Подводные археологические исследования проводились и в промежутке между двумя мировыми войнами, в двадцатых — тридцатых годах нашего века. Но настоящие, масштабные исследования начались лишь после того, как в 1943 году был изобретен акваланг. Аквалангисты обнаружили в водах Средиземного моря десятки кораблей, сумели поднять со дна огромное число античных амфор, скульптур, предметов быта, мраморных плит и колонн. Об этих находках хорошо рассказано в книге В. Блаватского и Г. Кошеленко «Подводная археология» (научно-популярная серия АН СССР), в уже упоминавшейся книге Патрика Прингла и в книге Линде и Бреттшнейдера «Из глубины веков и вод», также изданной Гидрометеоиздатом, — и мы не будем их повторять.

Задачи подводной археологии не ограничиваются поисками и изучением затонувших кораблей. Одновременно с раскопками судов археологи проводили раскопки затонувших поселений. И не только поселений. Одно из первых подводно-археологических исследований было проведено американским ученым Э. Г. Томпсоном в 1904 году, и оно преследовало цель… отыскать сокровища индейцев майя, лежащие на дне священного колодца в древнем городе Чичен-Ица!

Нет нужды рассказывать об исследованиях священного колодца майя, которые проделал Томпсон, — читатель может узнать о них из увлекательного «археологического романа», написанного Керамом. Прочитайте (или перечитайте) последнюю часть его книги «Боги, гробницы, ученые», выходившей в нашей стране в двух изданиях. Зато стоит сказать о продолжении изысканий Томпсона. В 1961 году к священному колодцу в Чичен-Ице прибыла большая и отлично оснащенная экспедиция, в состав которой входили археологи из Национального института антропологии и истории в Мехико, аквалангисты из мексиканского клуба водного спорта и специалисты по подводной технике из США.

Томпсон пользовался обыкновенной землечерпалкой, с ее помощью удалось извлечь со дна священного колодца тысячи разнообразнейших предметов, начиная от бесценных золотых дисков с изображениями батальных и ритуальных сцен и кончая костями несчастных жертв, которых бросали в колодец. Теперь же археологи опустили в колодец специальную трубу диаметром 25 сантиметров, в которую посредством сжатого воздуха вместе с водой засасывались и выбрасывались наверх ил и мелкие предметы, находящиеся в нем. И уже в конце первого дня работы перед археологами лежал первый «улов» — обломки керамики и кусочки желтой душистой смолы, которую древние майя употребляли при совершении своих ритуалов.

Работа нашлась и для аквалангистов — они вели исследования на глубине, куда не мог проникнуть землесос. И в первый же день их усилия были щедро вознаграждены керамическим кубком и фигуркой идола, сделанной из чистого каучука. За четыре месяца кропотливого и упорного труда мексиканские археологи обнаружили огромное число самых разнообразных вещей, изготовленных не только мастерами майя, но и индейцами, обитавшими в Центральной Мексике, Гондурасе, Коста-Рике, Панаме, Британском Гондурасе — словом, в самых различных районах Центральной Америки.

Это говорит о том, что индейцы майя вели оживленную торговлю с различными племенами и народами. Другие же находки на дне священного колодца позволили ученым прояснить историю города Чичен-Ица. Оказалось, что и после того, как город был покинут, здесь продолжали совершаться жертвоприношения древним богам. Самый богатый археологический «урожай» относится, правда, к той эпохе города Чичен-Ица, когда им правили воинственные завоеватели-тольтеки, вторгшиеся из Центральной Мексики (X–XIII века нашей эры). И «урожай» этот — не только в обилии различных статуэток и украшений, не только в троне легендарного «Пернатого Змея», найденном на дне колодца. В эпоху тольтекского господства был введен ритуал человеческих жертвоприношений. На головах некоторых глиняных скульптур, которые археологи нашли в священном колодце, сохранились обрывки кожи: во время ритуалов употреблялись маски, покрытые человеческой кожей, содранной с лица людей, приносимых в жертву. Именно тольтеки ввели обычай бросать в колодец девушек, которые должны были умилостивить божество дождя Чака, поведать ему о засухе и вымолить дождь. Мексиканские археологи-подводники нашли на дне священного колодца череп, принадлежавший девушке лет 18–19. По канонам красоты майя, она, вероятно, считалась красавицей — ее голова была сильно сплющена спереди и сзади (этой операции подвергали детей, едва они появлялись на свет; чем более плоской была голова, тем красивей она считалась).

Правда, не следует думать, что все жертвы попадали в колодец не по своей воле. Ведь, как свидетельствуют испанские хронисты, индейцы «бросали живых людей в колодец Чичен-Ицы, полагая, что они выйдут на третий день, хотя они никогда более не появлялись». В жертву богу дождя приносилось все, что было ценного, — драгоценности, украшения и даже сыновья. Причем для юноши, идущего на смерть, это было высочайшей честью — ему доверяли поведать великому Чаку о бедствиях и нуждах людей.

Жертвоприношения, правда, не столь страшные, практиковались жителями Чичен-Ицы и до тольтекского владычества. Об этом археологам поведали ритуальные керамические маски, возраст которых — минимум тысяча лет, и другие находки, относящиеся к VII–IX векам нашей эры. Быть может, мексиканским ученым удастся найти и более древние изделия: ведь город Чичен-Ица появился в VI веке нашей эры, а само его название говорит о связи с колодцем («чи» на языке майя означает «устье», «чен» — «колодец», а «ица» — наименование одного из племен майя, основавшего город Чичен-Ица, то есть «Устье колодца племени Ица»). Сам же колодец имеет естественное происхождение — это огромная, около 60 метров в диаметре, карстовая воронка, отвесные стены которой сложены пластами известняка. На дне этой воронки (мексиканцы называют их «сеноте») и жил могущественный повелитель дождя бог Чак.

Мексиканские археологи-подводники полагают, что ни Томпсону, ни их комплексной экспедиции не удалось исчерпать сокровищницу священного колодца. Но не только и не столько ценности, лежащие на его дне, привлекают ученых. Гораздо важней им установить порядок залегания слоев относительно друг друга. Мы уже упоминали о том, что здесь были обнаружены предметы из самых различных районов Центральной Америки. Это позволит установить возраст той или иной центральноамериканской культуры. Правда, такая стратиграфия слоев — дело дальнейших исследований, когда удастся осушить хотя бы часть колодца и применить для раскопок гораздо более точные и надежные инструменты, чем землесос.

Возможно, в будущем археологи смогут сравнивать не только слои в пределах одного колодца-сеноте, но и проводить сопоставления этих слоев в более широких масштабах. Среди руин одного из древнейших городов майя, Дзибилчалтуна (на полуострове Юкатан), найдено 12 сеноте! Уже первые раскопки под водой обнаружили там огромное число произведений искусства, керамику, кости животных и людей, деревянную маску, флейту из обожженной глины, каменное сверло с вырезанной на нем иероглифической надписью, а также покрытые иероглифами гребень и кольца из кости. Результаты раскопок на дне священных колодцев Центральной Америки уже сейчас являются ценным подспорьем для молодой науки — американистики. А ведь это — только первые подводные исследования!

В Гватемале, на дне озера Аматитлан, найдены скульптурные изображения богов индейцев майя и красочно расписанные керамические изделия.

В колумбийском озере Гуатавита, находящемся в кратере потухшего вулкана, археологов-подводников ожидают интереснейшие открытия. Ведь, согласно преданиям, в воды этого озера бросали драгоценные дары подданные легендарного «золотого царя» — Эльдорадо. Какие сокровища удастся поднять со дна озера Гуатавита — покажет будущее. А пока что аквалангисты проводят разведку озер не только Нового, но и Старого Света, в том числе и расположенных на территории нашей страны.

Совсем недавно отдел науки «Литературной газеты» организовал экспедицию, целью которой были поиски легендарного «града Китежа», ушедшего на дно озера Светояр. Поиски эти пока что не увенчались успехом. Зато на дне других озер Советского Союза археологи-подводники нашли много интересного. Близ города Поти, в Грузии, есть озеро Палеостоми, где найдены остатки поселения II века. В высокогорном озере Иссык-Куль обнаружены руины древних поселений; возможно, что именно на дне этого озера находится Чичу-ген, столица государства усуней, современников и соперников воинственных гуннов, а также города, упоминавшиеся знаменитым путешественником средневековья Марко Поло. Воды озера Севан скрывали развалины одного из древнейших городов на территории нашей страны, воздвигнутого правителем государства Урарту в III тысячелетии до нашей эры. Подводно-археологические исследования на дне Чудского озера помогли историкам восстановить ценные детали Ледового побоища… А сколько открытий сделано на дне других озер Европы и Азии!

Венгерские исследователи обнаружили затопленные стены здания римской эпохи на дне Балатона, «жемчужины Венгрии». Там же найдена кузница IV века нашей эры. Польские археологи-подводники нашли на дне озера Пулаки военное поселение древних обитателей Мазурских лесов, пруссов. Возраст находки — две с половиной тысячи лет. В Боденском озере, в Швейцарии, найдено около полусотни поселений каменного века и двенадцать — относящихся к веку бронзы. Все эти поселения стояли на сваях. Свайные поселки обнаружены аквалангистами ГДР на дне озер в окрестностях Берлина и в провинции Мекленбург. Западногерманские археологи в русле Рейна нашли остатки античной крепости, военный лагерь римского легиона и руины города, выросшего рядом с этим лагерем во времена императора Траяна. Интересные находки сделаны на дне маленького горного озера Рупкунд в Гималаях.

И священные колодцы индейцев майя, и «озеро Эльдорадо», Гуатавита, и другие озера Старого и Нового Света, ожидающие подводных археологов, находятся на материке. Но еще большее число находок под водой будет сделано, безусловно, на дне морей и океанов, омывающих эти материки. Уже сейчас ведутся исследования жилищ первобытных людей на дне Балтики и Северного моря, затопленных городов на дне Средиземного, Черного, Карибского, Эгейского, Адриатического и других морей. А ведь это только первые ласточки, лишь пионерные исследования археологов под водой.

Геология и океанография говорят о том, что земная кора опускается и поднимается, что воды морей и океанов то наступают на сушу, то отступают. И движения эти — события, не только миллионолетней давности, они происходили и в те времена, когда формировался «человек разумный», когда он начал свой победоносный путь по планете, когда рождались первые цивилизации, — и продолжают совершаться буквально на наших глазах (стоит только назвать грандиозные землетрясения в Чили, Японии, Ташкенте, изменение очертаний береговой линии Каспийского и других морей, неумолимое наступление вод Северного моря на Голландию, вулканические извержения на Камчатке, Азорских островах, в Исландии, Индонезии и т. д.).

На дне морей и океанов археологи ищут — и находят! — памятники древности, надежно укрытые от разрушений плотным слоем воды. Человечество, начав завоевание «подводного космоса», с каждым годом открывает все новые следы затонувших городов и поселений, находит следы пребывания первобытного человека там, где ныне простирается водная гладь. А ведь изучение морских глубин делает лишь первые шаги!

Всего два десятка лет назад ученые не без основания считали, что видимая сторона Луны известна нам лучше, чем обширные площади морского дна. Прошло десятилетие — и люди впервые увидели обратную сторону Луны, а сейчас, в наши дни, нога человека ступила на ее почву.

Но человечеству предстоит покорить и другой космос, находящийся рядом с нами, — «подводный космос» морских глубин, занимающих 71 процент поверхности нашей планеты, едва ли не три четверти всего земного пространства! Изучение природы и ресурсов океанов и морей решением Президиума Академии наук СССР объявлено одной из ведущих научных проблем. При ООН создан Комитет глубоководных исследований, при ЮНЕСКО — Международный консультативный комитет по морским наукам, при Международном совете научных союзов — Специальный комитет океанографических исследований. Штурм «голубого космоса», как и освоение космического пространства, стал делом ученых разных стран и разных специальностей, делом всего человечества.

С незапамятных времен пытались люди узнать, что скрывается на дне морском. Фантазия населяла пучины русалками и сиренами, демонами и страшилищами. Первые попытки достигнуть дна в наиболее глубоких местах, известных людям античного мира, потерпели неудачу, и ученые той эпохи решили, что и океан, и Средиземное, и Черное моря — бездонные пропасти. «В 300 стадиях от берега земли племени кораксов Черное море неизмеримо, и там еще никто не достигал его дна. Эти места называются бездны Понта», — свидетельствует Плиний Старший, знаменитый римский натуралист.

До конца средних веков продержалось представление о бездонных пучинах вод, созданное античными учеными и поддержанное величайшим авторитетом среди них — Аристотелем. (Хотя еще в I веке до нашей эры римский ученый Посидоний произвел промер глубин у берегов Сардинии, и они оказались не «бездонными», а достигали 1800 метров.) Даже в конце XVIII века появлялись труды, в которых Средиземное море считалось бездонным. Это не удивительно — ведь, пытаясь определить глубину вод морей и океанов, исследователи пользовались очень примитивными приборами. В результате даже в прошлом веке они либо получали «бездну», либо обнаруживали глубины, лежащие под 14- и даже 15-километровой толщею воды!

Но техника «промера глубин» совершенствовалась, на смену ручному лоту пришел лот механический, а его сменил «звуковой глаз» эхолота, с помощью которого в течение последнего полувека были «просмотрены» миллионы квадратных километров дна морей и океанов, и на карту, там, где раньше были «безликие» голубые пятна водной глади, океанографы смогли нанести десятки и сотни подводных гор, хребтов, вулканов, глубоководных пропастей-желобов и огромных зон разломов, тянущихся под водой на тысячи километров. Многие черты рельефа подводной страны походят на рельеф суши: таковы подводные горные цепи и вулканы, равнины и холмы. Но на океанском дне открыты и совершенно особые, отличающиеся от «сухопутных» геологические структуры, причем многие из них имеют глобальный характер — в масштабах всей Земли!

Таковы, например, зоны широтных океанических разломов. Первая из них была обнаружена в 1950 году в восточной части Тихого океана. В течение последующих лет было открыто еще 4 подобные зоны, к 1959 году ученые знали уже о 10 зонах разломов, а к настоящему времени в восточной и южной частях Тихого океана известно 13 зон, причем ученые надеются открыть в этих районах новые зоны. Подобные же зоны были найдены в центральной части Тихого океана, а в недавнее время была обнаружена целая система зон разломов в Атлантике.

Зоны разломов характеризует удивительная прямолинейность: они протягиваются на несколько тысяч километров в длину при ширине всего лишь 100–200 километров. Их можно считать, пожалуй, самыми прямолинейными элементами поверхности Земли. А ведь каких-нибудь два десятилетия назад мы ровным счетом ничего не знали об этих удивительных формах рельефа!

Вот еще один пример поразительных открытий, сделанных в последние годы в «стране Нептунии», лежащей на дне океанов и морей. Мы привыкли связывать деятельность вулканов с сушей, с величественными горами и хребтами материков. Но оказалось, что в одном только Тихом океане объем вулканических пород в несколько раз превосходит объем вулканического материала… на всех континентах нашей планеты, а число вулканов в Тихом океане превышает число вулканов всей суши!

Но, пожалуй, самое крупное открытие, сделанное за последние годы океанографией, заключается в том, что на дне всех океанов мира высятся подводные хребты общей протяженностью более 60 тысяч километров, что равно «сумме» всех гор суши! Эти хребты, называемые «срединными океаническими», по своим размерам сопоставимы с континентами!

Правда, еще в середине прошлого века, прокладывая трансатлантический кабель, инженеры обнаружили, что в центральной части Атлантики находятся подводные горы. Позднее оказалось, что они входят в состав хребта и хребет этот тянется вдоль всей Атлантики, почти точно по середине океана. Позднее подобный срединный хребет был открыт на дне Индийского океана. Подводные горы и хребты есть и на дне Тихого, Северного Ледовитого и Южного океанов.

В настоящее время океанографы проследили по всем океанам распространение системы подводных гор, занимающей площадь не менее 50 миллионов квадратных километров (то есть равную площади Северной, Центральной, Южной Америки, Австралии и Океании, вместе взятых!). А ведь вполне возможно, что в будущем удастся показать принадлежность к этой системе многих подводных поднятий и гор.

Известные советские океанографы А. В. Живаго и Г. Б. Удинцев пишут: «Узкие, вытянутые подводные хребты не могут, конечно, рассматриваться как затопленные материки или их части, хотя надводное положение вершин этих хребтов в прошлом, по-видимому, имело место, и это хорошо согласуется с данными палеозоологии и палеоботаники. Многие из таких хребтов еще в недавнее время служили мостами, соединявшими материки, и способствовали обмену фаунами и флорами».

Связь материков и океанов обнаруживается не только при изучении океанических хребтов. Представьте себе, что с поверхности Земли внезапно исчезла вся вода. Что бы тогда увидел космонавт, наблюдая нашу планету из космоса? Его бы поразили открывшиеся взору склоны материков, спускающиеся к ложу океана. Ведь они намного выше самых крупных «наземных» гор, включая Гималаи. Судите сами: самый крутой, южный склон Гималайских гор достигает 6000 метров. А уступ материкового склона, тянущийся вдоль западного побережья Южной Америки, вместе с примыкающим к нему на суше склоном Анд превышает 12 тысяч метров, то есть вдвое выше самого высокого склона самых высоких гор!

К тому же эти колоссальные склоны тянутся вдоль материков на протяжении тысяч километров, намного превышая протяженность склонов плато и хребтов суши. Больше того: они не уступают горным в крутизне, значительно превосходя их по высоте и протяженности.

На дне Мирового океана обнаружены самые глубокие и длинные «шрамы» на теле Земли — так называемые глубоководные желоба. Это одно из самых интересных образований океанского дна. По сравнению с этими гигантскими трещинами на дне океана кажутся ничтожными и Гранд-Каньон, и все другие пропасти, разломы и каньоны суши.

Эти желоба с ровным, плоским, поразительно плоским дном представляют собой самые большие океанские пучины. В величайшем океане планеты — Тихом — находится наибольшее число глубоководных желобов (25 из 30), и там же расположены «мировые рекордсмены глубины»; первое место среди них занимает Марианская впадина, где советским ученым, работавшим на океанографическом судне «Витязь», удалось обнаружить глубину более 11 километров!

Подводные горы и вулканы; срединные океанические хребты; гигантские зоны разломов и пропасти глубоководных желобов, куда легко поместились бы самые высокие горы Земли; фантастические по высоте, длине и крутизне материковые склоны, уходящие в океан, — всем этим далеко не исчерпывается величие и богатство форм рельефа «страны Нептунии», контуры которой лишь недавно нанесены на карту (и сколько новых открытий предстоит впереди!). Когда-то считали, что склоны материков подобны откосам террикона, — у них такая же наклонная поверхность, нерасчлененная и ровная. Но оказалось, что во всех уголках Мирового океана поверхность материковых склонов изрезана и изрыта огромными подводными каньонами и узкими ложбинами с крутыми хребтами между ними. «Лет сто назад, когда подводные каньоны были обнаружены впервые, — пишет известный американский ученый Фрэнсис Шепард, — их сочли древними речными долинами, опущенными под уровень океана. Такое опускание казалось вполне естественным, поскольку оно должно было бы компенсировать поднятия горных хребтов, вздымавшихся из глубин древних морей. Казалось бы, это очень простое и логичное объяснение. Но вот уже 65 лет геологи оспаривают его! Многие известные геологи участвовали в этой дискуссии и предложили уже около двух десятков различных гипотез». По мнению самого Шепарда, подводные каньоны — это результат древней речной эрозии (ведь русла большинства главнейших рек Европы, а также таких рек, как Конго, Инд, Гудзон и другие, имеют продолжение под водой!), ибо когда-то побережья материков были расположены выше, чем ныне, но окраины материков опустились и устья древних рек оказались на дне.

Несмотря на все черты, роднящие рельеф континентов и океанского дна, существует весьма значительное различие между ними — различие в толщине земной коры, которая отделяет «поверхность» планеты от ее мантии, оболочки ядра Земли.