Книгопечатание в Москве

Книгопечатание в Москве

«Старые обычаи поисшатались» – вот на что указывали на Стоглавом соборе как на главную причину всех церковных неурядиц. Восстановить старые порядки и сохранять их во всей их чистоте стало главною задачей духовенства. Из писателей того времени разве только один Максим Грек вполне ясно понимал, что этого мало и русским необходимо более всего просвещение, пробуждение живой мысли. Другие же самые видные писатели искали спасения только в соблюдении «святой старины».

Весьма важным памятником этого времени надо считать Четьи минеи митрополита Макария. В этом огромном труде (12 больших книг) собраны были жития святых, слова и поучения на их праздники, их творения всякого рода, целые книги Священного Писания и толкования на них. Двенадцать лет под руководством Макария трудились переписчики над этим сборником. Другой труд, тоже очень важный, – это «Кормчая книга», сборник церковных законов, постановлений и правил русских князей и святителей. Наконец, Макарию приписывают и составление сборника сведений по русской истории под названием «Степенная книга». Все эти труды представляли опору для сохранения старины, давали духовное оружие для борьбы с разными «новшествами» и «мнениями», которых боялись пуще огня; боялись тем более, что в ту пору на Западе «новшества» и «мнения» «лютерской ереси» расшатали старый строй церкви.

Но как ни заботились о том, чтобы никакие «мнения» не проникли в Русскую землю, все-таки в это время (1553) проявилась здесь ересь Матвея Башкина и Феодосия Косого. Башкин наслушался «западных умствований» и сам стал по своему разуму объяснять Священное Писание и говорить «недоуменные речи» и нашел себе последователей в Москве. Ересь, однако, была открыта, созван был собор для суда над еретиками. Оказалось, что они, подобно жидовствующим, отвергали божество Сына и равенство Его с Богом Отцом, таинство причащения и покаяния, почитание икон, святых и прочее. Феодосий Косой, монах Кириллова монастыря, зашел в ереси еще дальше. Башкина и его сторонников разослали по монастырским тюрьмам. Феодосию, однако, удалось бежать в Литву, где он продолжал распространять свою ересь. Особенно сильно писал против еретиков Зиновий Отенский (Отень – монастырь недалеко от Новгорода).

Фронтиспис и заглавная страница Апостола И. Ф. Федорова. 1564 г.

Борьба с ересью, желание сохранить незыблемо старину заставляли более всего подумать о том, как бы церковные, богослужебные книги охранить от порчи: книги на Руси тогда были по-прежнему рукописные. Обыкновенно при монастырях и при епископах были «доброписцы», которые занимались перепискою книг из усердия и любви к делу. Кроме того, были в городах писцы, которые промышляли перепискою как богослужебных, так и всяких «четьих книг», которые продавались обыкновенно на торжищах.

Когда по взятии Казани стали строить в новозавоеванной земле новые церкви, то потребовалось много богослужебных книг, и царь приказал скупать их; оказалось, что из огромного числа купленных рукописных книг очень немногие были годными, в других же было так много пропусков, ошибок, описок, искажений, ненамеренных и намеренных, что исправить их не было возможности. Это обстоятельство, по мнению некоторых, навело царя на мысль завести в Москве книгопечатание. Уже сто лет прошло с тех пор, как типографский станок начал работать в Западной Европе, а в Москве о печатании книг и помину не было до 1553 г. Когда царь сказал митрополиту Макарию о своем намерении, оно пришлось тому очень по душе. «Эта мысль, – сказал он, – внушена самим Богом, это дар свыше исходящий!»

Тогда царь велел строить особый дом для помещения типографии и приискивать мастеров. Постройка дома, или «Печатного двора», как называли его, длилась десять лет. Наконец в апреле 1563 г. началось, а 1 марта 1564 г. было закончено печатание первой напечатанной в Москве книги «Деяния апостольские».

Главным мастером в первой русской типографии был русский человек – дьякон Иван Федоров, а главным сотрудником его – Петр Тимофеев Мстиславец. Иван Федоров, как видно, хорошо изучил свое дело – быть может в Италии: он не только умел сам набирать и печатать книги, но и отливал очень искусно литеры. Эти же мастера в следующем году напечатали еще Часовник, а затем должны были бежать из Москвы: их обвинили в ереси и порче книг. Говорят, что недруги русских первопечатников подожгли даже и Печатный двор. Сам Иван Федоров рассказывал, что бежать из Москвы его заставило «предельное озлобление от многих начальников и учителей, которые на нас, зависти ради, многие ереси умышляли, хотели благое дело во зло превратить и Божие дело вконец погубить».

Первые русские печатники бежали в Литву и здесь продолжали заниматься своим делом; однако и после их бегства печатное дело в Москве снова было восстановлено, но велось в таких незначительных размерах, что не могло вытеснить из употребления рукописных книг, писанных малограмотными писцами.