Истерия и психиатрические больницы 19го века

Истерия и психиатрические больницы 19го века

Истерия, столь популярная в 19м веке, между тем зародилась гораздо раньше. Название этой болезни происходит от греческого слова hystera – "матка." Еще древние греки считали, что матка живет своей собственной, полной приключений жизнью. Ее любимое занятие – бродить по телу в поисках влажности. Но стоит ей только забрести не туда – например, надавить на диафрагму – как начинаются проблемы. С течением веков, когда познания в анатомии все расширялись, врачи пришли к выводу, что матка никуда не двигается с положенного ей природой места. Уже в 17м веке многие врачи считали душевное и умственное состояние причиной истерии. Кроме того, вскрытия пациенток, страдавших этой болезнью, не выявляли каких-либо проблем с маткой. Таким образом, физическая сторона истерии понемногу сменялась психологической.

Тем не менее, "теория блуждающий матки", пусть и видоизмененная, не спешила сдавать позиции. Даже в 19м веке многие врачи по-прежнему связывали истерию с дисфункцией женских половых органов. Пациенток зачастую посылали на лечение к гинекологу. Врачи так же рекомендовали мужьям следить за менструальным циклом жен, потому что с приближением месячных у истерички начнется обострение. Но и сторонники психологической теории времени даром не теряли, продолжая публиковать статьи, в которых называли истерию заболеванием нервной системы. Интересно, что теперь истеричка представала в совсем ином свете: она уже не казалась распутницей, которая слепо повинуется велению матки, но утонченной дамой с хрупкими нервами. Она страдала от истерии исключительно в силу склонности к благородным эмоциям и сантиментам!

Новым этапом в понимании и лечении истерии стала деятельность французского врача и члена Парижской академии наук Жана Мартена Шарко (1825-1893). Во время своей многолетней работы в больнице в Сальпетриер – сначала интерном, а в конце концов заведующим кафедрой нервных болезней – Шарко пришел к выводу, что причиной истерии является нарушение работы периферической нервной системы. Из-за этих нарушений человек становится особенно чувствительным к внешним воздействиям, что влечет за собой истерию. Психологический шок может стать катализатором истерического припадка. Шарко описывал случай, когда рабочий замер от ужаса перед катящейся на него бочкой, а впоследствии страдал от паралича. По мнению врача, испуг рабочего был преобразован в электрический шок, который пробежал по нервам и нарушил организацию нервной системы. Как видно из этого примера, Шарко все таки считал, что механизм возникновения истерии был в большей степени физическим нежели психологическим. Заслуга Шарко заключается и в том, что он начал принимать в своей больнице не только женщин, но и мужчин. Прежде считалось, что истерия – заболевание исключительно женское, поскольку только у представительниц прекрасного пола имеется этот зловредный орган. Но когда истерию перестали связывать непосредственно с женской половой системой, то и мужчины удостоились внимания врачей.

Симптомы, влекущие за собой этот диагноз, могли быть самыми различными. Французский врач начала 20го века Пьер Жане в своей книге "Основные Симптомы Истерии" приводит внушительный список, включающий сомнамбулизм, трансы, судороги в конечностях, паралич, потерю слуха или зрения и т.д. Симптомом истерии являлось и нарушение питания – потеря аппетита, рвота, невозможность жевать и глотать. В 1857 году английский врач Эдвард Диксон описал истеричку, челюсть которой парализовало на 5 дней. В течении этого времени она могли питаться лишь молоком, всасывая его сквозь стиснутые зубы. Но самый хрестоматийный симптом истерии – это, конечно, знаменитая дуга (arc de cercle или arc-en-ciel), во время которой пациентка выгибала спину, балансируя на пятках и на затылке.

Истерия не пряталась в женской спальне, за закрытыми дверями. Ее мог пронаблюдать любой посетитель "медицинских шоу", проводившихся Жаном Шарко в больнице Сальпетриер. Помимо незаурядного врачебного таланта, Шарко обладал еще и задатками режиссера. Его лекции об истерии посещали художники, писатели, журналисты и политики. И неудивительно, ведь там было на что посмотреть! Шарко представлял широкой публике своих пациенток, которые демонстрировали различные признаки истерии, а в некоторых случаях вели себя весьма разнузданно. Они были звездами этого представления. Например, одна из примадонн Сальпетриер – 16летняя девочка Августина – приковывала взгляды своими "страстными позами" и "экстазом". Вновь и вновь она разыгрывала пережитое изнасилование, мысли о котором продолжали ее мучить. Другая звезда, которую зрители знали под именем Луиза, была специалисткой по arc de cercle. Пережив потерю родителей и сексуальное насилие, в 1875 году Луиза оказалась в Сальпетриер, с частичным параличом и потерей чувствительности в правой стороне тела. Нередко у нее случались яростные истерические припадки, сопровождавшиеся галлюцинациями, во время которых девушке являлась покойная мать. Критики обвиняли Шарко в том, что он нарочно тренирует своих пациенток работать на публику – иными словами, не устраняет болезнь, а дает ей новый толчок. Тем не менее, он по-прежнему является ключевой фигурой в понимании истерии 19го века.

Разные симптомы вкупе с нередким отказом пациенток сотрудничать, приводили врачей в бешенство. Доктора злились на истеричек за то, что те отказывались контролировать свои припадки. Вместо того, чтобы проявить силу воли, достойную викторианской женщины, они продолжали глупить! Так, американский врач Дж. Л. Остин, приверженец "маточной" теории, в 1883 году издал статью под названием "Опасности для Американских Женщин", где очень неодобрительно отзывался о своих пациентках. Не слушая никаких советов, те поддавались эмоциям, плакали и смеялись без повода, преувеличивали малейшие неудобства, и при этом требовали от родных жалость и сочувствие. Остин называет их поведение "подозрительным, требовательным и неразумным," которое в придачу отравляет жизнь окружающим.

Поскольку мнения врачей относительно истоков истерии разнились, то и методы ее лечения были самыми различными. Например, всю большую популярность набирал гипноз. По мнению Шарко, убеждение больного в возможности исцеления является залогом этого самого исцеления. Опять же, он считал природу гипноза органической, а не психологической. В 1885-1886 в Сальпетриер работал Зигмунд Фрейд, который тоже поначалу применял гипноз для освобождения подавленных воспоминаний, но впоследствии перешел к другим методикам, в частности, к анализу сновидений.

Гипноз был сравнительно безобидным по сравнению с другими методами. Для сторонников "маточной" теории самым логичным средством было удаление матки. Нет мерзавки – нет проблем! Другие эскулапы додумывались и до более изощренных способов, от которых у самого Торквемады начался бы нервный тик. В некоторых случаях, пациенткам сбривали волосы, а кожу прижигали кислотой по возникновения волдырей. Этот метод основывался на теории "противораздражения" – считалось что боль, вызванная терапевтическим способом, может ослабить уже существующую боль.

Водные процедуры были безусловными фаворитами. Применялся холодный душ, горячие ванны и комбинация всего упомянутого (пациентку сажали в горячую ванну, при этом на голову ей лили ледяную воду). Кроме того, бедняжек заматывали в холодные мокрые полотенца или надевали на них "ледяную куртку", с карманами полными льда. Куски льда так же клали на живот, на спину и на макушку. Помимо обычных ванн, существовало и нечто более оригинальное – так называемые паровые ванны из "сухого спирта." Пациентку сажали в ванну, укутывали полотенцами до подбородка, а поверх полотенец ставили горелки с сухим спиртом, которые часто обжигали кожу.

Но справедливости ради нужно заметить, что не все методы лечения отличались подобным садизмом. В частности, лечение электромагнитными волнами было безболезненным (и столь же бесполезным). Магнитизмом лечились еще древние греки, а в конце 18го века его популяризовал венский доктор Франц Мезмер. Кровать пациентки разворачивали так, чтобы ее голова указывала на север, а ноги – на юг. Затем с нее снимали все украшения, возле ног клали большой магнит. После женщине давали выпить жидкость, в которой присутствовало небольшое количество железа. Таким образом, магнит должен был повлиять на внутреннюю электроэнергию организма, заставив тело исцелить себя. Соперником магнетизма было электричество, в конце концов победившее в этом противостоянии. Применялись три вида электротерапии: фарадизация, или лечение с помощью переменного (т. н. фарадического) тока низкой (30-150 гц) частоты; гальванизация, т.е. лечение постоянным током небольшой силы и напряжения; и наконец франклинизация, включавшая применение разрядов статического электричества. Хотя при одной мысли об электротерапии невольно представляешь как доктор Франкенштейн тянется к рубильнику, все три вида терапии полагались на ток небольшой силы. Врачи считали, что ток массирует нервы и мышцы изнутри и восстанавливает вялую нервную систему.

Некоторые методы лечения истерии стремились полностью изменить образ жизни пациентки. Апологетом так называемого "rest cure" (лечения посредством отдыха) стал американский врач Сайлас Вэйр Митчелл (1829 – 1914). Кажется, что тут плохого – отдыхай да поправляй здоровье. Ну чем не санаторий? Но на деле rest cure превращалось в пытку, затяжную и отупляющую. Процедура длилась от 6ти недель до двух месяцев. В течении первых недель пациентке запрещено было не только ходить или сидеть, но даже переворачиваться на бок без помощи медсестры. Более того, она должна была даже справлять нужду лежа! Где-то через неделю бедняжке позволялось читать, максимум три часа в день. Все это время больная не могла видеться с родными, только с врачом и медсестрой, которая приходила делать ей массаж, купать ее и кормить с ложечки. Еда заслуживает отдельного разговора. Доктор Митчелл настаивал на регулярном потреблении молочных продуктов повышенной жирности, чтобы наполнить организм новой энергией. А мясо резали на мелкие кусочки, чтобы пациентки не тратили драгоценные силы на разжевывание. Таким образом, размеренная жизнь, полное подчинение врачу, простое питание и отсутствие назойливой заботы родных должны были восстановить душевный баланс больной.

Сайлас Вэйр Митчелл в свое время был поистине культовой фигурой. Он нем ходили анекдоты. Например, рассказывали будто Митчелла однажды позвали к пациентке, уверенной что она уже стоит на пороге смерти. Он отослал свой антураж из комнаты, а вскоре появился сам, заметив, "Пару минут и выбежит как миленькая. Я поджег ее простыни! Типичный случай истерии." В другой раз Митчелл навестил еще одну пациентку, тоже считавшую себя парализованной. Чтобы заставить ее покинуть постель, он якобы пригрозил женщине изнасилованием начал раздеваться. Когда он добрался до нижнего белья, пациентка с визгом выбежала из комнаты на своих "парализованных" ногах. Но все эти истории, скорее всего, являются досужими выдумками, потому что доктор Митчелл отличался консерватизмом и даже называл сочинения Фрейда "мерзостью." Зато вполне вероятно, что именно Митчелл послужил прототипом зловещего доктора Уильяма Брэдшоу из романа Вирджинии Вульф "Миссис Даллоуэй." Ведь доктор Брэдшоу тоже предписывал пациентам пить молоко в постели, а так же советовал им как можно меньше сосредотачиваться на своих страданиях.

Сайласа Вэйра Митчелла с литературой связывает еще одно звено – его пациенткой была американская писательница Шарлотта Перкинс Гилман (кстати, племянница Харриет Бичер-Стоу). После месяца rest cure, Митчелл отправил ее домой с таким наставлением – "Ведите как можно более домашний образ жизни. Проводите все время со своим ребенком (…) После каждого приема пищи отдыхайте лежа в течении часа. Уделяйте умственным занятиям не более 2х часов в день. И никогда в жизни не прикасайтесь к ручке, кисти или карандашу." Гилман описала свой опыт в рассказе "Желтые Обои." Судя по всему, главная героиня рассказа страдает от послеродовой депрессии, которая в те годы еще не рассматривалась как отдельный диагноз. Поэтому ее лечат от истерии по методу доктора Митчелла. Несчастная коротает дни, запертая в комнате с невыносимыми желтыми обоями, где в конце концов сходит с ума.

Уже в начале 20го века диагноз "истерия" встречается все реже, а с течением времени он и вовсе исчез. В частности, исчезновение этого диагноза объясняют тем, что в 19м веке ярлык "истерия" вешали на любые заболевания, от приступов беспокойства до шизофрении. Но со временем врачи научились различать психические расстройства, и всеобъемлющая истерия просто распалась на части.

Philippe Aries, A History of Private Life IV

Michelle Stacey, The Fasting Girl