ГЛАВА ПЯТАЯ ТАК НАЗЫВАЕМАЯ УКРАИНСКАЯ ПОВСТАНЧЕСКАЯ АРМИЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ТАК НАЗЫВАЕМАЯ УКРАИНСКАЯ ПОВСТАНЧЕСКАЯ АРМИЯ
Нараставшее с каждым днем сопротивление врагу отчетливо выразилось в успехах Советской Армии на фронтах Великой Отечественной, а также в росте сил партизанского движения в тылу врага. Так, если в первые месяцы войны на оккупированной территории УССР действовало 946 партизанских отрядов и групп, насчитывавших в своих рядах 35 тысяч патриотов, то в 1943 году в партизанском движении участвовало 46 крупных партизанских соединений, 1993 партизанских отрядов, бригад и разведывательно-диверсионных групп численностью 516 тыс. человек. Они наносили ощутимый урон живой силе и военной технике противника. Оккупанты были вынуждены уделять борьбе с партизанами все возрастающее внимание. Они понимали, что одна лишь открытая пропаганда фашизма среди жителей захваченных районов республики не в силах удержать советских людей от вооруженной борьбы с ними и поэтому прибегли к уловке — начали использовать националистов для обмана украинского населения разговорами о том, что после роспуска правительства Стецька оуновцы якобы уходят в «подполье», откуда намерены вести борьбу против оккупантов.
В архивах имеется немало документов, раскрывающих коварную тактику действия оуновцев. Это касается, прежде всего, организации лжепартизанских отрядов, которые создавались по указке Гитлера для ведения вооруженной борьбы против партизан. Об этом недвузначно сказано в приказе Гитлера «О противопартизанской войне». «Необходимо использовать все средства обмана, — говорится в приказе фюрера, — оправдала себя организация лжепартизанских отрядов из местных жителей, находящихся на службе у немцев и действующих под их руководством»[127]. В состав этих лжепартизанских отрядов нацисты совместно с бандеровцами вовлекали под предлогом борьбы с оккупантами как оуновцев, так и крестьян, не состоявших в ОУН и УПА и спасавшихся в лесах от чудовищной эксплуатации, грабежа и насильственного вывоза в Германию на принудительные работы. Люди, обманутые националистической фразеологией, считали, что их поведут па борьбу со своими поработителями. Однако этого не произошло и не могло произойти, так как цель зазывал была иной. Она состояла в том, чтобы отвлечь народные массы от выступлений против оккупантов. Отсутствие же обещанной борьбы с фашистскими захватчиками оуновские главари объясняли неподготовленностью украинского народа к ней. Одновременно с этим бандеровские лидеры усиленно обрабатывали участников так называемого «антинемецкого» подполья в антисоветском духе, убеждая их в том, что их первым врагом является Москва, Подобную деятельность по созданию лжепартизанских отрядов бандеровцы развернули не только в Западной Украине, но и на Востоке республики в Ворошиловградской, Харьковской, Сталинской, Сумской, Черниговской областях. Оуновцы причинили немалый ущерб партизанскому движению.
Разоблачая коварные приемы нацистов и оуновцев, руководство Украинской ССР обратилось к населению оккупированных районов республики в 1943 году со следующим воззванием: «…Немцы и их слуги — украинско-немецкие националисты хотят обманом сдержать борьбу украинского народа со своим заклятым врагом — немецкими захватчиками. Создавая лжепартизанские отряды, украинские националиста делают это для того, чтобы украинцы не пошли в настоящие партизанские отряды, которые действительно ведут борьбу с оккупантами»[128].
После разгрома армейских группировок противника под Москвой, на Волге, а также в результате успешных действий советских войск на других участках Восточного фронта, немецко-фашистские оккупанта стали откатываться все дальше на Запад, неся огромные потери в живой силе и технике. Чтобы сохранить боеспособность армии, гитлеровцы прибегали к тотальной мобилизации населения своей страны. Украинские националисты не могут оставить в беде своих хозяев, они пообещали выставить миллионную армию, состоящую из одних оуновцев. С этого момента начинается второй этап «боевого сотрудничества» нацистов и украинских националистов, «увенчанный» созданием так называемой Украинской повстанческой армии (УПА) и 14-й гренадерской дивизии СС-«Галичина» и включением их в состав вооруженных сил нацистской Германии. При этом формирование дивизии СС-«Галичина» осуществлялось открыто и помпезно, с привлечением внимания громадного числа галичан: формирование же УПА велось скрытно, на основе многочисленных бандгрупп, скрывавшихся в лесах Галиции и Волыни и совершавших вооруженные нападения на партизан — как советских, так и польских.
Анализируя обстоятельства того времени и соответствующие документы, немецкий историк Норберт Миллер в своей книге «Вермахт и оккупация» категорически утверждает, что вооруженные формирования украинских националистов были созданы с санкции рейхсминистра Альфреда Розенберга[129]. Таким образом «самостійність» оуновцев в создании своих вооруженных формирований проявилась лишь в рамках дозволения им со стороны нацистов. Решение о создании вооруженных отрядов УПА было принято на конференции ОУН-бандеровцев, состоявшейся 17–23 февраля 1943 года. (Заметим: это произошло вслед за разгромом гитлеровцев под Сталинградом.) Подлинная цель создания УПА маскировалась в документах конференции фразой: «Для планового развития самообороны…».
Вот как на деле выглядела эта «самооборона». В начале августа 1943 года в городе Сарны Ровенской области состоялось совещание представителей немецких властей и ОУН по проблемам совместных действий против советских партизан. В середине августа с той же целью делегация оуновцев выезжала в Берлин. В результате стороны договорились о том, что ОУН-УПА обязывается охранять железную дорогу, мосты от налетов советских партизан, участвовать в борьбе с партизанским движением, выполнять и поддерживать мероприятия немецких оккупационных властей. В свою очередь, немцы обязались оказывать всестороннюю помощь украинским националистам в обеспечении их оружием, в случае разгрома Советского Союза разрешить создание «самостийной украинской державы» под протекторатом «Великой Германии».
В сентябре 1943 года (вслед за разгромом оккупантов под Курском и Белгородом) так называемый Третий Великий Збір ОУН-б поставил перед руководством ОУН задачи:
— формировать, вооружать и оснащать УПА, обучать и готовить ее к повстанческим вооруженным выступлениям в тылах Красной Армии в целях создания Украинской Соборной Самостийной Державы (УССД);
— совершенствовать диверсионно-террористические акты в советском тылу, физически истреблять офицеров Красной Армии и войск НКВД, партийный и советский актив;
— нарушать нормальную работу тыла Красной Армии путем Разрушения фронтовых железнодорожных коммуникаций, поджигать воинские склады;
— вербовать население, в основном молодежь, в диверсионно-повстанческие отряды;
— внедрять оуновцев в части Красной Армии для осуществления разложенческой, шпионской, диверсионной и разведывательной деятельности;
— вести националистическую агитацию и пропаганду среди населения в целях восстановления его против Советской власти[130].
В отрядах УПА были не только партийные наблюдатели — «политруки», но и уполномоченные СБ (службы безопасности — Ред.), свидетельствует бандеровский генерал М.Смовский. «Эсбисты были законом и судом в УПА-Бандеры. СБ была создана по гитлеровскому образцу. Почти все команды СБ — это бывшие курсанты гитлеровской полицейской школы в Закопане, годов 1939–1940. Обучали их гестаповцы»[131]. Именно эти «кадры» осуществляли вовлечение местного населения в УПА. Основным методом «вербовки» в УПА была мобилизация. За отказ от вступления в УПА эсбисты убивали не только «призывника», I но нередко и членов его семьи. Мобилизованного, как правило, закрепляли кровью. Для этого ему обычно приказывали убить еврея поляка, русского или чем то провинившегося перед бандитами украинца.
Костяк УПА составили офицеры и агенты абвера, гестапо и других нацистских спецслужб. Первым командиром УПА стал Дмитрий Клячкивский, его преемником — Роман Шухевич. Начальником штаба УПА — Дмитрий Маевский. Только абвер располагал в руководстве УПА целым подразделением своих офицеров. Вот некоторые из них: капитан Абвера Роман Шухевич («Чупрынка»), награжден двумя крестами и медалью гитлеровской Германии; капитан абвера Василий Сидор («Шелест»), — командир роты шутцманшафт-батальона — 201, затем командир УПА «Запад», награжден гитлеровским крестом; старший лейтенант абвера Д. Клячкивский («Клим Савур»); капитан абвера Иван Гриньох («Герасимовский», «Данилив»), организатор и член Главного штаба УПА, отвечал за связь УПА с абвером и гестапо бывший капеллан 14-й гренадерской дивизии СС-«Галичина», кавалер двух гитлеровских орденов; старший лейтенант абвера Александр Луцкий («Богун») — бывший командир взвода и шущманшафт-батальона 201, командир УНС (Галицийский вариант УПА) с начала 1944 года заместитель командира УПА; капитан абвера В. Павлюк («Ирко») командир роты шутцманшафт-батальона — 201, куренной УПА на Ивано-Франковщине, затем районный проводник ОУН на Львовщине; старшин лейтенант абвера Юрий Лопатинский («Калина»), член центрального провода ОУН и Главного штаба ОУН, активный участник кровавых преступлений «нахтигалевцев» во Львове в 1941 году; гауптштурмфюрер СС П.Мельник («Хмара»), командир роты дивизии СС-«Галичина», куренной УПА (Слава родины. — 2002. № 4 (32)).
По своему социальному составу УПА распадалась на два слоя. Всю ее верхушку составляли сынки кулаков, униатского и автокефального духовенства, межой буржуазии, деклассированные и уголовные элементы. Нижний слой — некоторая часть трудящихся крестьян, обманутых националистами и мобилизованными в банды под страхом смерти. Основной контингент УПА в ее начальный период составили бывшие участники расформированных легионов «Нахтигаль» и «Роланд», полицейские, охранники концлагерей и каратели. Позже, когда началось освобождение Украины от оккупантов, в УПА хлынули бежавшие от возмездия старосты, полицейские и агенты германских спецслужб, предатели и дезертиры из Советской Армии и дивизии СС «Галичина».
Организационная структура УПА выглядела так: территориально УПА была разделена на 4 группы: УПА-«Північ», УПА-«Захід», УПА-«Схід», УПА-«Південь». Каждая группа делилась на военные округа. Так, в группу УПА-«Північ» входили 4 округа, охватывающие территорию Волынской и Ровенской областей, северные районы Тернопольской области, которые ранее были в составе Волынской губернии. Оказывала она влияние и на южные районы Брестской и Пинской областей Белорусской ССР, где проживала значительная часть украинского населения. Деятельность группы УПА-«Захід», состоявшей из 6 округов, распространялась на территорию Львовской, Станиславской, Тернопольской, Черновицкой и Дрогобычской областей, а так же на некоторые восточные районы Польши (Перемышлянский, Холмский, Замостский, Санокский повиты). Под контролем УПА-«Схід» оказались Житомирская, Винницкая и Хмельницкая области. После освобождения этих областей Красной Армией группа УПА «Схід» организационно прекратила свое существование: действовавшие там несколько вооруженных групп бежали на Тернопольщину и влились в округ УПА, возглавляемый «Энеем» — П.Олейниковым, бьтщим комендантом полиции на Полтавщине.
УПА «Південь» действовала в Тернополе, Винницкой и частично в Хмельницкой областях. К осени 1945 года все крупные части УПА были разбиты советскими войсками. Уцелевшие боевики УПА перешли в подчинение местных (районных к надрайонных) проводов ОУН. Они совершали бандитские наскоки на советские учреждения, терроризировали местное население, принуждая его подчиняться приказам бандеровцев, требовавших уклоняться от призыва в советскую Армию, от участий в выборах в органы советской власти, от уплаты налогов, от вступления в колхозы и т. п.
Группа УПА состояла из 3–4 куреней (батальонов) численностью до 300 человек каждый. В курень входило по три сотни (роты) численностью 70–80 человек. Ему придавался взвод тяжелых пулеметов, взвод снабжения, санитарное отделение, взвод разведки и отделение полевой жандармерии.
Первичным подразделением в УПА являлся рой (отделение) численностью 10–12 боевиков. Три роя составляли чету (взвод) — примерно 40 человек, а 3–4 четы — сотню. В каждом курене, кроме командира, имелись его заместители, политвоспитатель, начальник штаба. В селах они имели своих «господарчих» — заготовителей провианта, фуража и всех иных предметов первой необходимости. Как уже отмечалось, вербовкой людей в УПА занималась ее служба безопасности (СБ), построенная по образцу германской тайной полиции — гестапо. Вот как о ней отзывается французский публицист и историк Ален Герэн, автор известной книги «Серый генерал»: «Люди из СБ были проводниками террора и официальными палачами ОУН и УПА Кровавым делом занимались имевшиеся во всех отделах СБ и подчинявшиеся им специальные вооруженные группы СБ, состоявшие из 10–15 человек, которые выполняли роль карающей руки. Они также решали различные задачи внутренней политики и осуществляли внешние подрывные действия. Однако главное в СБ — это разведка. На каждом организационном уровне УПА СБ подразделялась на три группы, или «звена», соответственно занимавшихся сбором информации (или можно еще сказать «открытой разведкой»), шпионажем и контршпионажем». Немалое значение в бандформированиях уделялось идеологической обработке боевиков. В УПА, по свидетельству итальянского историка Джузеппе Боофа, господствовала фашистская идеология[132].
Численность УПА по различным оценкам в отдельные периоды составляла от 30 до 60 тысяч человек. Нынешние «национально сознательные» историки (В. Сергейчук и др.) поднимают эту верхнюю планку до 100 и даже до 400 тысяч человек[133]. Однако по данным канадского историка О. Субтельного, которые опубликованы в его книге «Україна. Історія», численность УПА в конце 1943 — начале 1944 года т. е. в ее апогее, не превышала 30–40 тысяч человек[134].
Анализ архивных документов убеждает, что УПА создавалась при непосредственном участии и под руководством абвера и других нацистских спецслужб. «УПА, — утверждает Ален Герэн, — продукт давней деятельности германской разведывательной службы». УПА никогда не была украинским вооруженным формированием, хотя численный ее состав был преимущественно украинским. Она — не что иное как составная часть гиммлеровских «Waffen-SS», ибо создавалась по их образцам и полностью приняла их фашистскую ментальность. Гитлеровцы не только формировали УПА, но и обеспечивали ее оружием, боеприпасами и даже своими военнослужащими, которые участвовали в боевых операциях украинских «повстанцев». Группа немецких военнослужащих численностью 65 человек оказалась в советском плену при разгроме в апреле 1944 года группировки УПА в Кременецких лесах на Тернопольщине. Допрошенный в качестве военнопленного фельдфебель Н. показал, что он в составе группы солдат вермахта был заброшен в тыл советских войск по указанию его командования для участия в боевых операциях «украинских повстанцев» против частей Советской Армии.
Подобные пленения немецких военнослужащих при разгроме банд УПА имели место и в ряде других случаев, отмеченных в коллективной монографии «Без срока давности», изданной на Украине в 2002 году.
Немцы обеспечивали УПА оружием как путем прямой передачи его в подразделения «повстанцев», так и скрытно, используя для этого инсценировки, когда немцы без боя сдают город со складами оружия Упавцам, как это было в 1944 году в Камень-Каширском. Прямой передачей оружия и боеприпасов в подразделения УПА занималась абверкоманда 202. По неполным данным, для вооружения УПА гитлеровской военной разведкой было передано 700 минометов, около 10 станковых и ручных пулеметов, 26 тысяч автоматов, 22 тысячи пистолетов, 100 тысяч гранат, 80 тысяч мин и снарядов, несколько миллионов патронов, радиостанции, портативные пишущие машинки и другое вооружение и снаряжение[135].
Сотрудник абвера капитан Юзеф Лазарек, допрошенный в качестве военнопленного, показал: «На протяжении марта-апреля 1944 года я лично из Львова через своего подчиненного лейтенанта Винтгансена направлял в «Черный лес» для банд УПА трижды по две грузовые автомашины с оружием, в которых находилось около 15 тонн различного оружия (винтовки, автоматы, легкие пулеметы и боеприпасы)»[136]. Об обеспечении гитлеровцами банд УПА оружием и боеприпасами рассказал и захваченный оуновский эмиссар Юрий Стефюк: «Я являюсь живым свидетелем того, как немцы вооружали наши боевки… Я лично видел, как весной 1944 года немцы везли на подводах (а их было 20) вооружение: автоматы, винтовки и патроны, несколько станковых пулеметов, даже две противотанковые пушки со снарядами, военное снаряжение и все это передали в распоряжение куреня УПА «Тена»[137].
Немцы позаботились об обеспечении УПА оружием и снаряжением и на период самостоятельной ее деятельности в тылу советских войск. Для этого при отступлении с советской территории они создали тайные склады оружия и снаряжения. О чем дали показания на Нюрнбергском судебном процессе по делу главных нацистских преступников бывшие высокопоставленные офицеры абвера Эрих Штольц и Юзеф Лазарек. Специальная группа абвера, возглавляемая майором Гельвихом в течение 1944 года создала в Галиции 40 таких баз, данные о которых были переданы командованию УПА[138].
Помощь УПА людьми, оружием, боеприпасами и деньгами гитлеровцы продолжали оказывать и после того, как были изгнаны с советской территории. Об этом, в частности, говорит такой факт. В конце декабря 1944 года самолетом «Люфтваффе», поднявшимся с краковского аэродрома, через линию фронта в расположение частей УПА в Галиции была переброшена группа оуновцев — Лопатинский, Чижевский и Скоробогатый с грузом оружия, взрывчатки, медикаментов и советских денег. Возглавлял группу офицер абвера гауптман Кирн. Он вручил командованию УПА личное послание Бандеры с указаниями о продолжении подрывной антисоветской деятельности. К этому времени Бандера был официально освобожден из концлагеря «Заксенхаузен» и включился открыто в сотрудничество с гитлеровцами[139].
Для постоянной связи с гитлеровцами в распоряжение крупных националистических банд абвер выделял радистов с рациями, а также специальные группы курьеров. В лесах, на хуторах, а иногда и в селах у доверенных лиц бандеровцы сооружали подземные укрытия — «схроны». Те посторонние лица, которые случайно узнавали о них, были обречены на смерть, в лучшем случае — на невольное сотрудничество с бандеровцами. Иногда бандеровцы принуждали сельских жителей копать такие «жилища», а затем их расстреливали, чтобы избавиться от «свидетелей». В Рогатинском районе, на Станиславщине, в 1944 году бандеровцы задержали 25 лиц еврейской национальности, которые прятались в лесу. Их заставили вырыть несколько ям под схроны и тщательно их замаскировать. Когда работа была закончена, бандеровцы расстреляли их[140].
В бандеровской агитационной литературе, которая широко распространялась среди украинского населения, усиленно популяризировались «боевые» действия УПА против немцев. Литература эта, как установлено, издавалась под немецким контролем и в немецких типографиях[141]. Эту же традицию поддерживают нынешние «национально-свідомі» историки и публицисты, распространяющие измышления о «боевых» действиях УПА против немцев.
Факты говорят не в пользу фальсификаторов. Из ряда архивных документов, приведенных в сборнике «ОУН — УПА. От национальной идеи к фашизму. Архивные документы о взаимоотношениях нацистов и бандеровцев» (2001 год издания) видно: Центральный провод ОУН, который являлся высшей инстанцией для УПА, категорически запрещал УПА и всем националистам бандеровцам вести вооруженную борьбу против немцев. На встрече с гитлеровским сановником 29 марта 1944 года представитель Центрального провода ОУН Герасимовский (он же Иван Гриньох) заявил от имени своей организации: «Вся нелегальная деятельность бандеровской группы есть не что иное, как борьба исключительно против большевизма и что нанесение ущерба германским интересам и вообще всякие антигерманские тенденции никогда не исходили в приказном порядке от бандеровской группы ОУН и никогда не будут исходить впредь, потому что она видит в германском народе единственного партнера, на которого можно опереться в борьбе против большевизма, с надеждой на успех»[142]. С этим заявлением представителя Центрального провода ОУН сопряжена просьба: «С целью обеспечения интенсивности ведения боевых действий против общего врага ОУН желает, чтобы немцы поставляли ей конспиративным путем боеприпасы, оружие и взрывчатку. Доставка оружия и диверсионных материалов с немецкой стороны через линию фронта в боевые подразделения УПА должна осуществляться по всем правилам конспирации, чтобы не дать повода большевистскому режиму выставить оставшихся за линией фронта украинцев как германских пособников и агентов…»[143].
О том, что эта просьба главарей ОУН-б аккуратно удовлетворялась немецкой стороной мы уже отметили выше. Здесь же подчеркнем характер взаимоотношений между бандеровцами и гитлеровцами. Они были если не союзническими — немцы никогда не считали украинских националистов равноправными партнерами, — то и не враждебными. При различии целей — украинские националисты мечтали о завоевании Украины и превращении ее в свою вотчину, а немцы — о превращении Украины в аграрно-сырьевой придаток «третьего рейха», они были едины в том, что вместе, единым фронтом воевали против Страны Советов и ее Вооруженных Сил.
Архивные документы отметают утверждения нынешних «историков», таких как Билас, Сергейчук, Шаповал, Кентий, о том, что украинские националисты якобы защищали народ от «незаконного» изъятия оккупантами скота, птицы и иного имущества. Как видно из иллюстрируемого нами приказа командования 13-го армейского корпуса, националисты не препятствовали немцам изымать у селян скот, птицу и иное имущество для потребностей вермахта. Они лишь поставили условие: такие ограбления признаются законными, если совершаются в присутствии сельского старосты. И немцы приняли это условие, чтобы поддержать авторитет «союзника» и избежать ненужных эксцессов. Более того, они дали согласие на применение оружия к тем немецким военнослужащим, которые занимаются «незаконными» поборами. На этой почве неоднократно возникали конфликты между бандеровцами и немецкими военнослужащими, однако такие столкновения ни в коем случае не могут рассматриваться как боевые действия УПА против немецко-фашистских оккупантов, на чем настаивают инициаторы реабилитации ОУН и УПА.
К концу изгнания оккупантов с территории Украинской ССР отношения между бандеровцами и гитлеровцами неуклонно улучшались. Это видно из донесения командира филиала Тернопольской тайной полиции командиру охранной полиции и СД в дистрикте Галиция оберштурмбанфюреру СС доктору Витиске от 22 мая 1944 года. «За отчетный период, — говорится в донесении, — в подведомственном округе политическая обстановка заметно улучшилась. Не отмечается нападений на немцев… Как уже отмечалось в нашем донесении от 16 мая 1944 года, УПА отдала распоряжение прекратить всякие нападения на немцев. Это распоряжение, по всей видимости, строго выполняется. Даже рабочая сила для выполнения дорожно-строительных работ выделяется безоговорочно. Приводятся примеры: секретарь общины Вирцбов, округ Бжежаны, заявил, что все мы должны стремиться к взаимодействию с УПА. Трудящийся крестьянин и в первую очередь администрация сельских общин чаще и больше всего страдает от бесчинств со стороны УПА… В подведомственном районе до сих пор не прекращаются акции УПА по сбору продуктов и, как теперь стало известно, эти акции проводятся не только у украинцев, но и у поляков. Натуральные продукты отбираются под угрозой наказания»[144].
При всем этом авторы Промежуточного отчета твердят, будто бы УПА «діяла як самооборона населення. Вона витискувала окупаційну адміністрацію, захищала населення від сваволі властей, зривала спроби вивезення в «третій рейх» продовольчих і сировинних ресурсів та робочої сили, проводила оборонні бої з каральними загонами по периметру і всередині свого запілля».
Ничем такие утверждения не только не подтверждаются, но и напрочь опровергаются. Оуновцы активно помогали гитлеровцам вывозить советских людей на каторжные работы в Германию. Согласно архивным данным, только из Львовской и Ивано-Франковской областей за несколько месяцев оккупации было насильственно вывезено в Германию 33548 человек (24019 мужчин и 9529 женщин)[145]. А со всей Украины за годы фашистской оккупации было вывезено в Германию 2 миллиона 300 тысяч граждан Украинской ССР, что подтверждает канадский историк О. Субтельный. Оуновцы не препятствовали ограблению Украины и украинского населения гитлеровскими захватчиками. Они покорно выполняли все их указания по обеспечению фашистской армии всем необходимым для ведения войны. Более того, они согласились считать законны любое изъятие скота, птицы и иного имущества у украинских крестьян, лишь бы оно проводилось с участием старосты села. (См.: архивный: немецкий документ)[146].
Копия архивного германского документа из числа захваченных сов. Войсками во Львове в 1944 г. (ЦГАВОВУУ), ф. 4628.
Перевод с немецкого языка
КОПИЯ
Генеральный штаб ХШ-го армейского
Корпуса
Командный пункт корпуса
15 февраля 1944 г.
1-а/1 ц № 531/44 — СЕКРЕТНО
СЕКРЕТНО
Краткое содержание: Взаимоотношения с националистическими украинскими бандами.
1. Приложением является приказ генерального штаба ХШ-го армейского корпуса l-a/1-ц № 299/44 — секретно — от 29 января 1944 года об отношении к силам националистической повстанческой армии «УПА» (националистические украинские банды).
2. Соглашение, достигнутое с УПА в конце января в районе Постойно (33 км северо-западнее Ровно), было согласовано с УПА также в районе Кременец-Верба-Козин-Березец.
Части, подчиненные генеральному штабу, ознакомлены с этой договоренностью, отсюда генеральный штаб просит поставить в известность войска верхнего района, находящиеся в непосредственном подчинении штаба 4-й армии.
Представитель УПА во время переговоров указал на то, что злоупотребления воинских частей, отчасти даже с применением силы оружия, при изъятии скота значительно осложняют проведение переговоров. Он просит без трений указать войсковым частям, расположенным в верхнем районе и находящимся в непосредственном подчинении штаба 4-й армии в интересах соглашения, реквизиции на территории УПА, если таковые необходимы, проводить с привлечением сельских старост. УПА уже высказалась, в том смысле, что реквизиция легитимна, если она проводится с участием старост и без применения насилия с немецкой стороны.
3. Обусловленная задача УПА: подавление советских банд (так немцы называли советских партизан. — Переводчик). При продвижении вперед Красной Армии — нарушение подвоза и уничтожение остающихся позади служб. Борьба против немецких подразделений допустима лишь в случае, если последние будут проводить реквизицию с применением силы оружия.
Приложение -1За командование штаба
ПЕЧАТЬ Командир генерального штаба
Командир полиции безопасности (подпись)
и СД по Галиции
(См.: Центральный государственный архив высших органов власти (ЦГАВОВУУ) ф. 4628, on. 1, д. 9, с. 2; д. 10, с. 167–168)
Документально подтверждено, что Центральный провод ОУН запрещал воякам УПА осуществлять какие бы то ни было насильственные действия против немцев и уж тем более вступать с ними в вооруженные схватки. И тем не менее отдельные вооруженные конфликты между бандеровцами и гитлеровцами имели место. Нередко из-за отсутствия предварительного оповещения немцы открывали огонь по ватаге упавцев, неожиданно появившихся близ их гарнизонов. Такие конфликты, как правило, разрешались за столом переговоров, о чем имеется немало доказательств[147].
Небольшой свет на характер «боевых действий» УПА против немцев приоткрывает следующая фраза в Промежуточном отчете: «Залізниці, комендатури і штаби, місця зосередження бойової техніки залишаються здебільшого поза увагою УПА. Як правило, повстанці нападали на німецькі військові об’єкти тільки з метою захоплення зброї і спорядження».
Авторы Промежуточного отчета явно лукавят, говоря о таком способе приобретения оружия боевиками УПА, располагая неоспоримыми доказательствами обеспечения УПА оружием спецслужбами нацистской Германии. Во всем остальном авторы Промежуточного отчета правы: вояки УПА с немецкими оккупантами не воевали. Действительный характер взаимоотношений с достаточной полнотой раскрывается в трофейных документах гитлеровских спецслужб. Один из них — докладная записка оккупационных спецслужб в Галиции руководству Имперского управления безопасности (РСХА) в Берлине, датированная февралем 1944 года.
«Националистические украинские банды, — говорится в этом совершенно секретном документе, — противопоставляют себя проникновению советских бандитов (так гитлеровцы называли советских партизан — Ред.) Есть много сообщений о схватках между украинскими бандитами и советскими.
…Банды УПА проводят свои собственные операции против Красной Армии. Взятые в плен русские доставляются в расположение немцев для допроса. Сведения, добытые УПА о советских русских бандах и Красной Армии, сразу же передаются вермахту»[148].
Из всего сказанного следует: УПА не была и не могла быть ни армией, ни вооруженной формацией народа. Это были вооруженные отряды профашистской бандеровской ОУН. И неслучайно в немецких документах они назывались «украинскими национальными бандами», боровшимися против частей Красной Армии и советских партизан. Какие порядки существовали в УПА, можно судить по нижеследующим оуновским документам, впервые опубликованным в фолианте Виктора Полищука[149].
Нередко нас спрашивают: верно ли, что бандеровцы многих людей загоняли в УПА под угрозой применения репрессий, жестоко наказывали уклоняющихся от «призыва» в УПА или совершивших в УПА незначительные проступки. И, наконец, верно ли, что бандеровцы, по примеру гитлеровцев, практиковали такие жестокие меры наказания, как расстрел и отсечение головы даже к невиновным или маловиновным людям.
Ответ на все эти вопросы дают приведенные ниже архивные бандеровские документы[150].
Приказ командования УПА о мобилизации гр-на Устименко Н.А. в УПА, содержащий предупреждение, в случае неявки на пункт назначения, конфискация принадлежащего ему имуществу и отдачи под суд.
Решение полевого суда ОУН-УПА по делу казака Ризиканта, обвиняемого в дезертирстве и измене родине. Приговор: наказать казака Ризиканта самым суровым образом — путем отрубания головы перед отрядом.
Приговор оуновско-бандеровского суда по делу казака Степового-Сокаленко, который исполняя обязанности руководителя подрайонного СБ, оставил УПА и поступил в истребительный батальон. Осужден к расстрелу. За ним последовали все его боевики.
Приговор о расстреле стрелка полевой жандармерии Юзифовича Милетия за невыполнение приказа начальства и неявку к месту службы
Приказ командира УПА «Північ» Панаса Монсура о предоставлении аппарату службы безопасности (СБ) широких возможностей для деятельности в частях УПА.
Приказ № 4 командира отряда группы «Заграва» главарю банды Гуку о направлении двух отделений (роев) в польскую колонию «Галіція» с целью уничтожить там пять семей поляков и произвести разведку.
Постановление полевого суда ОУН-УПА от 19.05.1944 г. по делу казака Атута. Последний за распространение пессимистических мыслей деморализующих упавцев, приговор к расстрелу.
Постановление полевого суда группы УПА «Заграва» от 03.05.1944 по делу казаков Вовкулака и Шаткир. За сон на посту оба приговорены расстрелу. Приговор утвердил командир Ярок.