Беседа пятая. Что такое «украинская культура» 

Беседа пятая. Что такое «украинская культура» 

Часть III

После продолжительного перерыва мы вновь возвращаемся к украинской политической мифологии, которая, я так понял из ваших слов, наложила свой странный отпечаток на украинский язык, идентичность, культуру, мировоззрение многих людей, живущих на Украине.

В прошлой нашей беседе мы подошли к моменту возникновения Российской империи. Что собой представлял этот исторический этап в жизни Западной Руси, с вашей точки зрения? Насколько я знаю, украинские националисты проклинают Петра I как палача Украины и считают имперскую Россию того времени тюрьмой народов.

Да, когда у нас «свидоми» начинают говорить о Петре I, Екатерине II и вообще Российской империи, у них от ненависти глаза наливаются кровью, голос срывается на фальцет, а изо рта начинает капать пена. Причем что интересно, тут дело даже не в естественно возникающих эмоциях, а искусственной внутренней «разгонке» ненависти по отношению к определенным символам. Тут действует принцип — если ты действительно «свидомый украйинэць», то должен научиться мгновенно впадать в некий психический транс и вибрировать всем телом от ненависти по отношению ко всему тому, что сделало Россию сильным государством. Для них Петр I, Екатерина II, Сталин — это особо ненавидимые исторические фигуры одного порядка. В этом они, кстати, схожи с российскими либералами.

В российском патриотическом лагере Петр I тоже не всем нравится. Многие его считают западником, замахнувшимся на исконную Россию.

Я бы не стал сейчас уходить от нашей темы и разворачивать дискуссию о роли первого российского императора в судьбе России. Он был весьма специфическим человеком и правителем, но и страна, которой он правил, обладала определенными, своеобразными особенностями. Он просто соответствовал ей. Точно так же, как ей соответствовал позже Сталин. Эти люди были судьбой России. Это мощные фигуры, которые наложили отпечаток своей личности на целые эпохи. Личностей такого масштаба, кстати, никогда не было среди лидеров украинства.

А почему? В чем причина этого?

То, что среди «свидомых» за более чем сто лет так и не появился Вождь вместо «шоблы» сельских атаманов, обусловлено прежде всего самой сутью проекта «Украина». Он слишком узкий, слишком хуторянский, слишком ограниченный. Кроме того, украинство никогда не было самостоятельным. У него всегда был «старший брат», будь то австриец, германец или американец. Украинство всегда было частью большого антирусского проекта. «Украина» изначально задумывалась как «Антироссия». А без позитивных целей любой проект обречен. Украинский вождизм всегда был мелок, примитивен и неуклюж, вырождаясь либо в воровство, либо в погромы, либо в откровенный идеологический и политический «каннибализм», презирающий все человеческое. Тот же Донцов, начитавшись Ницше, мечтал об украинском сверхчеловеке, а на деле вышел сельский психопатический недочеловек УПА. В примитивности, местечковости, несамостоятельности заключается беда украинства.

А есть ли, на ваш взгляд, вероятность того, что украинство ради собственного сохранения попытается выйти за рамки русофобии и определенным образом себя модернизировать?

Сомнительно. Дело в том, что любая попытка выйти за рамки русофобии убьет украинство как политическое движение и тем самым превратит его в некий этнографический антураж (с вышиванками, веночками, колядками, шароварами и прочим), с которого оно, собственно, и начиналось. Но мир уже давно стал иным. Он совершенно не похож на идиллию малороссийского села XVIII или XIX века. Современная Украина — это общество постмодерн. Это общество ярко выраженного индивидуализма, в котором коллективные ценности занимают «надцатое» место. Киев, как и все иные столицы, постепенно приобретает космополитические черты. Локальные, изолированные очаги традиционного общества сохранились лишь в отдаленных селах и хуторах, куда еще не дошли средства массовой коммуникации. Мир стал кардинально иным, и в нем украинство — это что?то вроде рудимента позапрошлого века. Чтобы уцелеть, украинству необходимо измениться, а измениться оно не может в принципе, потому что является всего лишь неким программным «приложением» к антирусскому проекту.

Как?то я, сидя в одном из киевских кафе за рюмкой коньяка, разговаривал со своим хорошим товарищем, который мне годится по возрасту в отцы. Он стоял у истоков современного украинского национального движения, знает лично почти всех его лидеров, представляет собой яркий типаж «свидомого» украинца «з вусамы». Так вот, задал я ему тогда один сакраментальный вопрос: «Що э Украйина?» Он посмотрел на меня грустными глазами и, опустив голову, ответил: «нэ знаю». Поверьте мне, он отнюдь не глупый человек. Но после стольких лет «разбудовы украйинськойи нэзалэжнойи державы» не только он, но и никто не знает, что такое «Украйина». Я тогда вспомнил известную фразу по?солдатски прямолинейного фельдмаршала Эйхгорна, командовавшего в восемнадцатом году немецкими оккупационными войсками на юго?западе России. Он тогда с недоумением сказал: «Russland — das verstehe ich, Ukraine — das verstehe ich nicht»[99].

Естественно, об этом не говорят на митингах или по телевизору. Это печальная тема для бесед с глазу на глаз для тех, кто верит или верил в украинскую национальную идею. Не так?то просто признать, что двадцать лет твоей жизни потрачено впустую. Увы, до сих пор никто не понимает, что такое Украина.

Или возьмите, к примеру, тех же членов легендарной Организации украинских националистов. Не наших местных постперестроечных олигофренов, а тех, которые оказались волею судьбы на Западе. Там достаточно много умных, порядочных и адекватных людей, за исключением невменяемых «украинцев» из США.

Столько лет усилий и надежд. Упорная вера в собственные принципы и идеалы. Потом — гибель Советского Союза. Независимость Украины. Эйфория. Восторг. И… горькое разочарование. Многие из них поняли, что той Украины, о которой они мечтали долгие десятилетия на чужбине, не существует, не существовало и существовать не будет. Они, со своим украинством, здесь чужие и своими никогда не станут даже в среде местных «свидомых». Они сохранили свои британские, канадские и американские паспорта. Оказалось, что возвращаться некуда. Оказалось, что Украины действительно не существует! А почему? Да потому, что все, чем жили они, их деды и отцы, было иллюзией. Разве это не трагедия? Трагедия! Но жизнь сама расставила все по своим местам. Их детям чужды идеалы дедов. Их дети не питают отцовских иллюзий. По большому счету их детям уже плевать на то, что мы называем «Украиной». Они родились и выросли на Западе. Они хорошие прагматики с хорошим образованием. Я не удивлюсь, если когда?нибудь молодая поросль ОУН просто поделит имущество этой организации, разбросанное по всему миру (а это очень жирный кусок), и тихо его продаст, дабы обеспечить свою безбедную жизнь. Ведь у них уже нет веры отцов. Реальность действует отрезвляюще.

Ну, хорошо, давайте вернемся к главной теме нашей беседы. К эпохе Российской империи. Так была ли она тюрьмой для жителей Западной Руси, как это утверждает официальная украинская идеология?

Тюрьмой? Хм… Она была для них родным домом! И лучшие представители малорусов активно строили, расширяли и укрепляли этот дом! И уж поверьте мне, это были очень значительные и весомые личности! Более того, я возьму на себя смелость сказать, что без Западной Руси, без ее выдающихся представителей и просто честных, смелых, умных сынов и дочерей, Российская империя бы не состоялась. Западная Русь была обязательной компонентой империи!

Но ведь украинские националисты считают ее сугубо великорусским проектом и чуть ли не главным злом для украинцев.

Российская империя воспринималась как исчадие ада некоторыми европейскими государствами, которым она мешала достичь региональной или мировой гегемонии. Именно эти силы сотворили в Галиции первых «украинцев» — антирусских русских, ненавидящих Россию и все русское, этаких воинственных янычар, вскормленных на польско?австрийско?германских «харчах».

Но… Похоже, большинство наших украинских националистов, так любящих визжать о российском империализме, и не подозревают, что на самом?то деле идея общерусского государства в форме русской православной империи родилась не в Москве, а в Киеве.

Мне кажется, данное утверждение требует серьезного разъяснения и обоснования. Очень многие посчитают ваше заявление голословным. А как же концепция «Москва — третий Рим» монаха Филофея? Разве не с нее начинается русская имперская идеология?

Во?первых, Российская империя началась не с монаха Филофея, точнее — московского великого князя Василия III Ивановича (которому написал свое послание Филофей), а с первого российского императора Петра I. Именно при нем Россия осознает свои имперские задачи и начинает интенсивно трансформироваться из региональной державы в империю, переходя от глухой военно?политической обороны к нападению. Я думаю, что это очевидно и не требует дополнительных разъяснений.

Во?вторых, концепция «Москва — третий Рим» не несла в себе каких?то политических или геополитических задач. Сформулировав идею «Москвы как третьего Рима», русское православие заявило о том, что является единственным наследником истинного христианства. Концепция «Москва — третий Рим» — это претензия русской церкви на духовное наследие первых христиан, на то, что именно на Русской земле воплотятся истинные христианские идеи и ценности. Как там у Филофея? «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». То есть никто не смог устоять в истинной вере, и только русскому православию это под силу. Для Фелофея «Москва — третий Рим» — это последнее воплощение на земле Христианского царства, манифестация православного мессианства, призванного спасти весь мир. То, что псковскому монаху, жившему в начале XVI века, приписали создание имперской политической концепции, выглядит как минимум смешно и нелепо.

Ну, хорошо. Допустим, вы правы. Но тогда в чем именно, в каком тексте воплотилась политическая идеология русской империи в Киеве? Кто ее автор?

Начну издалека. С фактов, на первый взгляд никак не связанных с вашим вопросом. Где?то в 1600 году в одной из протестантских семей Восточной Пруссии родился мальчик. Звали его Иннокентий Гизель. Став юношей, Иннокентий, несмотря на запрет отца, покинул протестантскую общину и переехал жить на Волынь. Там он принял преследуемое в те годы поляками православие. Позже Иннокентий перебирается в Киев, где становится монахом Киево?Печерской лавры. Гизель был неординарной личностью. Благодаря своему уму его замечает митрополит Петр Могила и отправляет учиться в университеты Германии и Англии. После возвращения в Киев, с благословения того же Могилы, в 1646 году Гизеля назначают на должность ректора Киево?Могилянского коллегиума. Позднее (в 1656 году) он становится архимандритом Киево?Печерской лавры.

Ко всему прочему, Гизель активно выступал против польской и католической экспансии на русские земли. Будучи профессором философии, он написал ряд книг и даже успел лично пообщаться с Лейбницем. Также Гизель пользовался большим уважением русского царя Алексея Михайловича.

Так вот, именно этот человек оказался у истоков идеологии русского единства и русской монархической империи. (Вот она, непостижимая природа Руси, способная даже прусака?протестанта превратить в русского, православного человека!)

В 1674 году в типографии Киево?Печерской лавры издается первая печатная книга по русской истории под названием «Синопсис, или Краткое описание о начале русского народа». Ее авторство приписывают Гизелю, но вероятнее всего, книга представляет собой коллективный труд киевских православных ученых, изданный под общей редакцией Гизеля.

«Синопсис» оказал колоссальное влияние на всю последующую историографию как Западной, так и Восточной Руси. Длительное время эта книга широко использовалась в учебных заведениях на всей территории России в качестве основного учебника истории. Это произведение было необыкновенно популярным. К 1836 году оно выдержало около тридцати переизданий, из которых двадцать одно осуществлено в имперской столице — Санкт?Петербурге.

Именно в «Синопсисе» была впервые заложена идея государственного, религиозного, культурного и политического единства всех ветвей русского народа под началом русского православного самодержца. Так возникла идеология русского абсолютизма и Российской империи. Гизель сделал то, что до него никто не делал, он идеологически свел в единое государственное целое царскую династию, все ветви русского народа и православие. Можно с полной уверенностью утверждать, что именно в умах православных монахов Киево?Печерской лавры начинается Большой Общерусский Проект, воплотившийся в Российской империи и общерусской культуре.

Надо заметить, что дальнейшее развитие идеологии русского имперского абсолютизма, объединяющего под своим началом русский православный народ, было продолжено упомянутыми выше киевлянином Феофаном Прокоповичем и галичанином Стефаном Яворским. А воплотил их политические и державные идеи в жизнь Петр Великий.

Как можно заметить, в XVII веке в мощный государственный организм Восточной Руси малорусами была инфильтрирована идеология самодержавной, православной империи. Думаю, что это произошло не случайно. Это была естественная реакция западнорусских интеллектуалов на непрекращающийся военно?политический, религиозный, культурный натиск Запада в лице польского экспансионизма. Монахи, писавшие «Синопсис», воочию видели растерзанную, униженную, ограбленную, разрушенную врагами Западную Русь. Кстати говоря, Восточная Русь на тот момент тоже помнила Смуту и польскую интервенцию, чуть не погубившую Русское государство. Руси нужен был алгоритм, позволяющий навсегда решить проблему постоянной военно?политической и религиозной угрозы со стороны Запада. И этот алгоритм киево?печерские монахи увидели в объединении в единое государственное, культурное, религиозное целое всех ветвей русского народа. Естественно, что фундаментом данного проекта могло стать только великорусское государство. Ему просто не было альтернативы. Малорусская гетманщина на тот момент походила на дурной водевиль, в котором старшина с энтузиазмом либо строчила друг на друга доносы в Москву, либо просто друг друга резала в борьбе за власть, деньги, привилегии. И это при том, что все правобережье на тот момент оставалось под Польшей.

Это сейчас, сидя в мягком кресле, можно рассуждать о том, что теоретически у гетманов был шанс создать «украинскую казацкую республику». А на самом деле вся эта казацкая «шелупонь», совершенно не способная к государственному строительству, в считаные месяцы сдала бы полякам и левобережье, если бы не усиливающийся российский фактор.

Все это было очевидным для православных монахов Киево?Печерской лавры, непосредственно созерцавших мерзости непрекращающихся гетманских склок, методично разрушающих и без того шаткую конструкцию страны. Они прекрасно понимали, что этот затянувшийся бардак необходимо прекращать, иначе все может очень печально закончиться как для Западной, так и Восточной Руси. Отсюда и их идея создания самодержавной, православной империи во главе с русским царем.

Умные люди были…

В контексте устоявшихся сейчас взглядов на Россию и Украину странная получается история. Если мне не совсем просто принять рассказанное вами, то представляю, как бьют ваши слова по мозгам ваших соотечественников. Мне кажется, что это должно быть очень болезненно.

Скорей всего. Но через пару лет то, о чем я пишу и говорю, для большинства моих сограждан станет само собой разумеющимся.

Не слишком ли оптимистично?

Нет. В этом хаосе лжи и абсурда, в котором мы все тут оказались, то, о чем я пишу и говорю, дает очень многим реальную возможность устоять на ногах, найти давно утерянный смысл, а возможно, и надежду. Без смысла и надежды человек долго не живет. Именно поэтому мои слова, мои идеи для многих являются своеобразным лекарством. Я, например, не удивлюсь, если наши беседы вдруг неожиданно будут кем?то изданы большим тиражом в виде брошюры и бесплатно разойдутся по всей Украине. Уже сейчас люди сами распечатывают мои тексты и дают читать друзьям, родственникам, знакомым. Я не раз с этим сам сталкивался, когда мне приносили почитать, а также присылали по электронной почте статьи «Распада» или наши беседы…

Ладно, вернемся к основной теме.

Я опять?таки не сделаю открытия, если скажу, что научные и культурные учреждения, армия, флот и органы государственного управления Российской империи традиционно и, может даже, непропорционально широко были насыщены огромным количеством малорусов. Сколько было канцлеров, сенаторов, министров, генералов и т. д. малорусских кровей!

Яркий пример — Александр Андреевич Безбородько. Принадлежал он к старинному казацкому роду, окончил Киево?Могилянскую академию, воевал с Турцией, на царевой службе был произведен в полковники. Целых 16 лет Безбородько был личным секретарем Екатерины II (российской императрицы, люто ненавидимой «свидомыми») и фактически руководил внешней политикой империи. С восшествием на престол в 1796 году Павла I Александр Андреевич стал одним из ближайших советников императора. В 1797 году он был удостоен титула светлейшего князя и возведен в чин канцлера (высший чин в империи). Вместе с Потемкиным Безбородько стал главным идеологом присоединения к России Крыма. Большинство законов, издаваемых императрицей, были написаны лично Александром Андреевичем. Фактически он является творцом русского юридического языка. Екатерина поручала ему решение наиболее сложных вопросов, в шутку называя Безбородько «мой Фактотум», т. е. «моя правая рука». Именно ему принадлежит сакраментальная фраза: «При нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».

Но разве он был единственным малороссом среди правящей имперской элиты?

А граф Виктор Кочубей — председатель Государственного совета и комитета министров при Николае I? А Алексей Разумовский — правая рука императрицы Елизаветы Петровны? Кстати, именно Разумовский, как командир Измайловского полка, укомплектованного почти полностью малорусами, посадил на трон Софию?Августу?Доротею?Фредерику Ангельт Цербскую, ставшую впоследствии Екатериной II. А его брат Кирилл, который два десятилетия руководил Петербургской императорской академией наук? А Петр Завадовский — первый министр образования Российской империи? А сколько было менее ярких и известных малорусов, благодаря которым Россия превратилась в одно из самых могущественных государств мира?

Это что ж, лучшие сыны Западной Руси руководили империей, в которой их «малая Родина» была колонией? Вы можете себе представить, к примеру, индийца, стоящего во главе британского МИДа? Или индейца президентом США? Нет! Для малорусов Россия была Родиной! Великой Родиной! И империя позволяла им реализовать себя, полностью раскрыть свои таланты. Кем бы они были в сельском, местечковом, провинциальном Гетманате, если бы произошло чудо и он уцелел, несмотря на военно?политические склоки старшин и постоянное военное давление на него Польши, Турции и крымских татар?

Мне сложно объяснить этот феномен, но именно представители Юго?Западного края составили костяк имперской государственности. Правда, на определенном этапе их существенно потеснили немцы, но, тем не менее, факт остается фактом — свой личностный потенциал, свои таланты малорусы могли полностью раскрыть лишь на уровне глобальной имперской реальности и общерусской культуры. Когда же пространство их жизнедеятельности сжималось до местечкового масштаба, они моментально превращались в тупых, сельских жлобов, чьи духовные и интеллектуальные потребности замыкались лишь на мелком воровстве во имя собственного свинарника. Это сейчас наглядно демонстрирует современная Украина.

Чтобы понять значение малорусов для судеб не только Великороссии, а Руси в целом, надо вернуться к самому моменту возникновения великорусской государственности. К самым ее истокам, так сказать. К Московскому княжеству Ивана Калиты.

Говорит ли вам о чем?либо имя Петр Ратенский?

Родился он во второй половине XIII века на Волыни. В двенадцать лет стал монахом. Обладал удивительным талантом иконописца. Его иконы имели чудотворные свойства. Прославился подвигами благочестия. Но главное даже не это. Главное то, что Петр Ратенский вошел в историю как Святитель Петр, первый митрополит Московский!

Это вообще очень необычная и удивительная история. Настолько же необычная и удивительная, насколько необычным и удивительным был сам Петр Ратенский. В свое время на реке Рать он основывает монастырь и становится игуменом. К нему, чтобы пообщаться и послушать духовные наставления, часто в гости захаживал Галицкий князь Юрий Львович. Петр пользовался авторитетом не только у простых людей, но и у правящей элиты.

После смерти митрополита Максима, главы Русской православной митрополии (в то время Русь была в церковно?территориальном смысле частью Второго Рима — Византии), Галицкий князь Юрий Львович захотел епархию в Волыни преобразовать в митрополию. Для этого он с большим трудом уговорил Петра ехать в Царьград к Патриарху с грамотой. В своем послании он обратился к главе православной церкви с просьбой поставить Петра в Волынские митрополиты и тем самым сделать свое княжество центром русского православия. При этом сам Петр даже не догадывался о содержании княжеской грамоты. В то же время великий князь Тверской и Владимирский Михаил послал в Константинополь своего ставленника на Владимирскую митрополичью кафедру. Таким образом, назревал раскол Русской православной церкви.

Однако судьба распорядилась иначе. Первосвятитель не захотел разделить Русскую митрополию на две части. По преданию, ему явилась Богородица и запретила это делать. Она велела поставить Митрополитом единой Русской православной церкви Петра. Так как «воли Божией не было и не будет до скончания века на разделение нашего народа, главная миссия которого в том, чтобы хранить веру Православную. И потому мы должны быть едиными и сильными. Когда уже разделимся совсем, ослабеем, — тогда и придет антихрист». Так это было или не совсем так, сейчас уже выяснить невозможно, но в 1308 году Константинопольский Патриарх Афанасий ставит Петра в сан митрополита Киевского.

Сперва Святитель Петр собирался расположить свою резиденцию традиционно в Киеве (соответственно своему титулу), но из?за полного упадка киевского княжества, его военной и политической слабости, он, по примеру своего предшественника, отправляется в 1309 году жить во Владимир?на?Клязьме.

Кстати говоря, тогда население Киевщины массово уходило либо на запад, либо на северо?восток, спасаясь от «беспредела» кочевников. В те времена земли Юго?Западной Руси были безлюдными, города и села лежали в руинах, о чем не раз писали иностранные путешественники.

К примеру, в 1246 году ехал из Польши на Волгу к татарам через Киев папский миссионер Плано Карпини. В своих путевых записках он писал, что на пути из Владимира Волынского к Киеву он ехал в постоянном страхе за свою жизнь, опасаясь нападения «литвы». А вот нападения «руси» он не опасался, так как «руси» здесь осталось очень мало: большая часть ее либо перебита, либо уведена в плен к татарам. В самом Киеве, прежде очень многолюдном, он едва насчитал 200 домов, «обыватели которых терпели страшное угнетение».

Очередной большой татарский погром Киева произошел в 1299 году. Естественно, что древняя столица Руси была безлюдна и в запустении. Ясно, что разместить в ней резиденцию Русской православной метрополии было нельзя.

Так вот, обосновавшемуся во Владимире Петру приходится вмешиваться в политику, удерживая русских князей от склок, убийств и кровопролития. В одной из летописей говорится о том, как во время ссоры князей из?за города Брянска Святитель, приехавший туда устранять раздор, чуть сам не поплатился своей жизнью. В другой раз Святитель удержал угрозой отлучения Тверского князя от похода на Нижний Новгород.

В 1312 году, когда на престол взошел хан Узбек, принявший магометанство, Петр отправляется к нему вместе с Великим князем. Надо отдать должное, со своей архитрудной миссией он справился великолепно. Принятый ханом с великими почестями, Петр получил от Узбека подтверждение прежних прав своего духовенства. А ярлык хана звучал так: «Никто да не обидит на Руси церковь соборную Петра Митрополита, архимандритов, игумнов, попов: земли их свободны от всякия дани и пошлины, ибо все то есть Божие, и люди сии молитвою своею блюдут нас; да будут они подсудны одному Петру Митрополиту, согласно с древними их законами: да пребывает Митрополит в тихом и кротком житии, да правым сердцем и без печали молит за нас и за детей наших. Кто возьмет что?нибудь у духовных, заплатит втрое; кто дерзнет порицать веру Русскую, кто обидит церковь, монастырь, часовню, да умрет».

Но самое интересное не это.

Прожив достаточно долго во Владимире, в 1325 году, из?за сложных отношений с владимирским духовенством, Петр решает перенести резиденцию Русской митрополии в Москву. Это произошло после того, как московским князем стал Иван Калита, с которым у Святителя были давние дружеские отношения.

В этом захолустном на тот момент городишке по настоятельной просьбе Петра Калита спешно закладывает 4 августа 1326 года первый в Москве каменный храм — Успенский собор в Кремле. При этом митрополит собственными руками строит себе каменный гроб в алтаре этого храма. С этого момента Москва начинает свой нелегкий и долгий путь от мелкого княжества через Русское царство к Российской империи.

Петр был Русским первоиерархом аж восемнадцать лет, скончавшись 21 декабря 1326 года. Тело его было погребено в Успенском соборе в том самом каменном гробу, который он приготовил. Уже при жизни об этом человеке по всей Руси народ слагал легенды. Он вызывал уважение не только у русских князей и простолюдинов, но и у монголов. Почитание Первосвятителя Русской церкви со дня его смерти очень быстро распространилось по всей Русской земле. Уже в 1339 году Петр был причислен Русской православной церковью к лику святых.

А вот как церковь, торжествуя память Святителя Петра, его воспевает: «Ликуй светло благославнейший граде Москва, имеяй в себе Архиерея Петра яко зарю солнца, всю Россию чудодеянии озаряюща. Той бо немощи врачует, и недуги, яко тму прогонит от вопиющих ему: радуйся, иерарше Бога вышняго, тобою сия пастве твоей соделовающаго».

Я не зря завел разговор о Петре Ратенском. По моему глубокому убеждению, именно благодаря этому человеку, а не только московским князьям (чьей отличительной чертой, за редким исключением, была хитрость, подлость, изворотливость и кровожадность), московское княжество стало Русским царством, утвердив единую государственность Восточной Руси. Волынянин Петр Ратенский превратил Москву в православную столицу Руси, тем самым морально освятив ее политическое возвышение и собирание вокруг нее русских княжеств в единое Русское государство.

Как писал Ключевский в 9?м томе своего «Курса русской истории», «нити церковной жизни, далеко расходившиеся от митрополичьей кафедры по Русской земле, притягивали теперь ее части к Москве, а богатые материальные средства, которыми располагала тогда русская церковь, стали стекаться в Москву, содействуя ее обогащению. Еще важнее было нравственное впечатление, произведенное этим перемещением митрополичьей кафедры на население Северной Руси. Здесь с большим доверием стали относиться к московскому князю, полагая, что все его действия совершаются с благословения верховного святителя русской церкви».

Для московских Великих князей, а затем и русских царей фигура Святителя Петра имела некую надматериальную, мистическую силу, гарантирующую непоколебимость русской державы. Святитель Петр стал очень важным символом, освящавшим впоследствии всю русскую государственность. Где?то в конце XIV века один из его преемников, серб Киприан, написал о том, что Петр, умирая в присутствии Ивана Калиты, увещевал князя достроить основанный ими обоими соборный храм Успения Божией Матери, говоря следующее: «Если, сын, меня послушаешь и храм Богородицы воздвигнешь и меня успокоишь в своем городе, то и сам прославишься более других князей, и прославятся сыны и внуки твои, и город этот славен будет среди всех городов русских, и святители станут жить в нем, взойдут руки его на плеча врагов его, да и кости мои в нем положены будут».

У гроба Святителя Петра русские князья целовали крест в знак верности Великому князю Московскому, венчались на царство цари, короновались императоры, оглашались государственные акты. Как особо чтимый покровитель Москвы Святитель призывался в свидетели при составлении государственных договоров. При гробе Святителя нарекались и избирались русские Первосвятители. О нем постоянно упоминают русские летописи, ни одно значительное государственное начинание не обходилось без молитвы у его гроба.

Странные перипетии судьбы, не правда ли? Волынянин («украйиныць» по вере «свидомых») превращает Москву в столицу русского православия и с удивительной точностью пророчит ей великое будущее.

Неужели человек, причисленный много веков назад к лику святых, тоже «клятый москальськый запроданэць»? Неужели он тоже не понимал, что надо бороться за «вильну, незалэжну та соборну Украйину», как это делали во все времена «великие украинцы»? Хотя… Ну какой же Святитель Петр великий, с «украинской» точки зрения? Кто о нем вспомнил, когда тут у нас на шоу Савика Шустера до хрипоты выбирали «великих украинцев»? Конечно же, по сравнению с оуновскими психопатами из УПА, залившими землю Червонной Руси кровью поляков и своих соотечественников, он просто «русификованый выродок», «зраднык», продавшийся основоположникам «крывавого царату».

Печально все это…

Кстати, о русском царизме. Есть в его истории такая яркая фигура, как Иван Грозный. Им до сих пор пугают детей не только на Западной Украине, но и в Европе. Но при этом у нас стараются не вспоминать, что Великий князь Василий III, отправив в 1525 году свою жену навечно в монастырь, женился на некой Елене Глинской с Полтавщины. А та уже родила ему наследника престола — Иоанна IV, впоследствии ставшего «Грозным». Вот они, превратности судьбы…

Выходит, что малорусы принимали весьма важную роль в судьбе не только Руси, но и великорусской государственности.

Нет. Я бы иначе сказал. Наравне с великорусами малорусы непосредственно стали судьбой русской государственности. Если бы они не могли строить империю, создавать культуру, науку, они бы коротали свой век по хуторам, занимаясь свиноводством во благо польского или турецкого панства. Если бы не начался Большой Общерусский Проект, многие из моих великих соотечественников в принципе не смогли бы раскрыть свои таланты.

Странные метаморфозы малорусской души?

Вроде того.

С другой стороны, в России сейчас СМИ сотворили образ хохла в виде мелкого, смешного салоеда. Но ведь это просто желание видеть то, что хочешь видеть. Я не хочу никого обижать, но тем не менее общий уровень образованности и культурного развития в Малой Руси был испокон веков значительно выше великорусского. Когда Петр I организовывал русскую академию наук, откуда он взял для нее ученых? Из Киево?Могилянской академии.

Вот что писал в 1909 году о вкладе малорусов в становление общерусской науки ученый врач, антрополог и историк Иван Пантюхов в своей работе «Значение антропологических типов в русской истории»: «Недостаток образованных людей великорусского типа в XVIII столетии пополнили образованные люди типа малорусского. Как в Киевской духовной академии, так и в южнорусских семинариях молодые люди всех сословий получали несравненно лучшее образование, чем в немногих учебных заведениях великорусских. В сочинении доктора Змеева «Русские врачи?писатели», где говорится и вообще об ученых?естествоиспытателях, из 149 насчитанных им в XVIII веке ученых, воспитанников южных учебных заведений — 96, а северных — только 33»[100].

Далее он писал следующее: «Ученые?врачи и естествоиспытатели, кроме заслуг их как научных работников, должны были прокладывать первые пути для научной мысли, изобретать терминологию, писать учебники, составлять словари. Заслуги в этом отношении малорусских ученых в XVIII веке гораздо выше, чем великорусских. Пригоровский, Политковский, Барсук?Моисеев, Вонсович, Джунковский, Велланский, Погорельский, Полетика, Тимковский занимали должности профессоров и другие, требующие специальных знаний, в Москве и Петербурге»[101].

Возьмем, к примеру, известную и изучаемую во всем мире русскую философию. Ведь это уже не только наше с вами достояние, но достояние всей мировой культуры! А вы знаете, кто стоял у ее истоков?

Кто?

Когда в 1861 году в Московском университете открыли кафедру философии, то оказалось, что во всей Российской империи единственным специалистом, который смог бы ее возглавить, был преподаватель Киевской духовной академии (родом с Полтавщины) Памфил Юркевич (будущий учитель Владимира Соловьева). Вот вам яркий факт, подтверждающий мои слова.

Н?да… Странно, что уже в XIX веке малороссийская интеллигенция так негативно относится к собственному же творению, считая Россию «тюрьмой народов».

Как это ни звучит сейчас парадоксально, но интеллигенция Юго?Западного края была в большинстве своем настроена значительно консервативнее московской или петербургской. Здесь либеральная и революционная идеология не имели широкого распространения. А именно они скрыто или явно репродуцировали в той или иной форме русофобию. В Малороссии русофобов было не много. И в основном ими являлись поляки. Для малорусов Российская империя всегда оставалась Отечеством.

Возьмем, к примеру, того же Юркевича. Человек глубокого ума и редчайшей образованности. Сильная личность. В те годы ради защиты собственных принципов он открыто бросил вызов господствующему тогда общественному мнению.

Что вы имеете в виду?

Как я уже сказал, в XIX веке в среде русской интеллигенции очень сильны были либерально?демократические, антимонархические, антирусские, западнофильские настроения. Всякий, кто имел иные взгляды, осмеивался и оплевывался «прогрессивно настроенными» слоями «просвещенного общества», превращался в парию. Для того чтобы не побояться выступить на защиту русских устоев империи, не испугаться «общественного мнения» и ярлыка «царского мракобеса», надо было обладать как человеческой смелостью, так и гражданским мужеством. Так вот, Юркевич, несмотря на господствующие тогда настроения интеллигенции, опубликовал работы, в которых выступил с критикой идей Чернышевского и репрезентованного им примитивного европейского механистического материализма. После этого в отношении его началась грязная травля со стороны демократов. Либеральная российская пресса объявила его политическим противником. Представляете! Малорус встает на защиту устоев России и русской духовности перед лицом целой своры европеизированных, антирусски настроенных великорусов!

Да. На фоне евроинтеграционных устремлений современной Украины это выглядит фантастически.

Более чем. Но такое впечатление не возникло бы, если бы мы лучше знали свою историю, если бы каждый из нас пытался собственными усилиями выяснить истину. Вы, например, знаете, что основным центром черносотенного движения в Российской империи был Юго?Западный край? Половина всех отделов наиболее многочисленного «Союза русского народа» находилась тогда на территории современной Украины. На Подолии и Волыни отдел СРН был почти в каждом селе. Причем записывались крестьяне этих регионов в «Союз русского народа» целыми селами! Именно Подолия и Волынь были в начале XX века наиболее крупным очагом распространения черносотенных идей. И их главными носителями были простые малорусские крестьяне. При этом активную поддержку тем же отделам СРН оказывало православное духовенство.

И чем это, на ваш взгляд, можно объяснить?

В те времена для простых малорусских мужиков черносотенные организации были реальным механизмом защиты своей веры и классовых интересов. Подолия и Волынь являлись теми регионами, где помещиками в основном были поляки. То есть — инородцы и иноверцы. Таким образом, здесь классовое противостояние накладывалось на национальное и религиозное. Польская шляхта, превратившись в российских помещиков, не перестала от этого быть польской шляхтой. Кроме того, она обладала мощным влиянием. Особенно в регионах. К тому же сильным раздражающим фактором были евреи, основная масса которых проживала как раз на западных рубежах империи, сдерживаемая т. н. «чертой оседлости». Поэтому для лишенных всякой защиты малорусских крестьян черносотенные организации становились реальной возможностью защитить свои интересы и права. Поэтому известная формула графа Уварова — «Православие. Самодержавие. Народность» — для малорусских крестьян западных регионов обретала практическое наполнение.

Когда я слышу, как какой?нибудь «свидомый» пан зло пыхтит что?то про русских черносотенцев, я не могу сдержать улыбки, ведь черносотенное движение, во всяком случае его народная основа, в большей мере являлось малорусским, чем великорусским.

Думаю, что для многих это будет откровением.

Конечно. Как и то, что «Вооруженные силы Юга России» на 70–75 % были сформированы из малорусов. А ведь это была основная сила, противостоявшая большевикам, вынужденным опереться в начале Гражданской войны на интернациональный сброд, занесенный в Россию Первой мировой.

Подождите, а разве основной ударной силой «Вооруженных сил Юга России» были не казаки?

А кто такие казаки? Обитатели так называемого Дикого поля.

Изначально формировалось две ветви казачества, которые впоследствии оформились в Донскую и Запорожскую. От днепровских казаков донские тогда отличались тем, что, в отличие от первых, служивших польской короне, находились на службе у русских царей. Хотя были среди днепровских казаков и те, которые совместно с донцами стояли на охране рубежей Русского государства на Северском Донце.

А кто такие кубанские казаки? Все очень просто. В 1792 году после Русско?турецкой войны, в которой запорожские казаки, на тот момент называвшиеся «черноморскими», лихо захватили крепость Хаджибей на месте нынешней Одессы и со стороны Дуная ворвались в Измаил, Екатерина II пожаловала 38 запорожским куреням в вечное владение Кубань, отвоеванную Суворовым у ногайских татар. Именно бывшие запорожцы основали в 1793 году войсковой город Екатеринодар и стали надежным щитом южных рубежей России. Это потом переселение запорожцев на Кубань «свидоми» идеологи в истерическом припадке назвали «зныщенням Запорижськойи Сичи» Екатериной II, которую кубанцы очень почитают. Процесс добровольной миграции малорусов в глубь России интенсивно продолжался и потом. Мужики искали свободную землю без панов. Только официально за первую половину XIX столетия на Кубань с Украины переселились около 130 тысяч человек!

Так вот, возвращаясь к Гражданской войне, хочу сказать, что в конце 1918 года Добровольческая армия под командованием генерала Деникина на 2/3 состояла именно из кубанских казаков, то есть малорусов!

У нас ведь как принято рассуждать относительно Гражданской войны… Где были «наши»? Известно где, в Центральной раде. А чем была Центральная рада в те годы? Да ничем. Пустым местом. Общественной организацией, неким коалиционным советом, образованным из лидеров мелких украинофильских партий и общественных организаций, предназначавшимся для координации украинофильского движения на территории Юго?Западного края России. В лучшем случае она могла на что?то влиять в пределах Киева. Она даже не обладала формальной легитимностью, потому что ее никто не выбирал. Это даже не был парламент, которому народ должен путем голосования делегировать полномочия. Сборище случайных, бездарных, ни на что не способных балаболок, многие из которых приехали из Австрии и объявили себя украинской властью. Их идеи украинского национализма простой народ абсолютно не воспринимал. Большевистская пропаганда им была ближе. Они ничего не могли и ни на что не влияли. Только путались под ногами то у белых, то у красных, то у немцев и занимались демагогией.

Вот как описал ситуацию, которая сложилась в Юго?Западном крае, немец К. Росс, въехавший на его территорию вместе с передовыми частями немецкой армии: «Нет никакой центральной власти, захватывающей более или менее значительную территорию. Отдельные области, города, даже села и деревни. Власть в них принадлежит различным партиям, авантюристам и диктаторам. Можно встретить деревни, опоясанные окопами и ведущие друг с другом войну из?за помещичьей земли. Отдельные атаманы властвуют в областях… В их распоряжении… пулеметы, орудия, бронированные автомобили…»[102]

Поддержка среди народа у Центральной рады была нулевой. Территория придуманной ею Украинской Народной Республики расширялась из Киева постановлениями без учета мнения местного населения присоединяемых к УНР российских губерний.

Когда у большевиков лопнуло терпение и они решили прикрыть уэнэровский балаган, то ни малорусские солдаты, ни рабочие, ни крестьяне палец о палец не ударили, чтобы защитить Центральную раду. Всем было наплевать на нее. Как констатировал позднее заместитель Грушевского В. Винниченко: «Все наши широкие массы солдат не оказывали им [большевистским отрядам. — А.В.] никакого сопротивления или даже переходили на их сторону, почти все рабочие каждого города были за них, в селах сельская беднота явно была большевистской, словом, огромное большинство именно украинского населения было против нас… Единственной нашей активной военной силой была интеллигентная молодежь и часть национально?сознательных рабочих»[103].

Когда в Киеве вспыхнуло восстание рабочих, на защиту Центральной рады встали лишь сечевые стрельцы под командованием Коновальца и Мельника. Но вот что интересно, эти подразделения были сформированы из галичан, бывших солдат австро?венгерской армии, попавших в русский плен! То есть в те дни в Киеве малорусские рабочие сражались с подданными австрийского императора Франца Иосифа, но уж никак не с «украинским народом», вставшим на защиту своей республики.

Когда же в конце января 1918 года большевистские отряды начали штурм Киева, то его пытались защищать лишь граждане иностранных государств. Вот что в те дни передавал в Петроград Муравьев: «Уличные бои продолжаются с большим ожесточением… В войсках Рады работает очень много иностранных офицеров: бельгийцев, французов, румын и других… целые польские дружины присоединились к офицерству…»[104] То есть кроме австрийских стрельцов?галицийцев Центральную раду защищали бельгийцы, французы, румыны, поляки и прочий интернациональный элемент. Еще с большевиками на киевских улицах дрались русские офицеры, но, как вы понимаете, не за Центральную раду и не «нэньку Украйину», а за самих себя, свои семьи и Россию.

А когда же город был взят, его простой люд восторженно ликовал, радуясь концу правления «украинцев». И это не большевистская пропаганда. Об этом писали сами члены Центральной рады. В частности, П. А. Христюк, министр внутренних дел УНР, уходил из города вечером, в день вступления красногвардейских отрядов через рабочую Шулявку и «имел возможность видеть, как радовался приходу большевиков весь “шулявский свет”. Рабочие и извозчики, вооруженные, запруживали улицы… расставляли стражу, ловили “украинцев”». Бывший министр с трудом пробрался через «это народное море»[105].

А как же герои Крут? Киевские студенты, погибшие, защищая Центральную раду от большевиков. Даже у нас о них известно.

О, да! Это немудрено. Сейчас украинская официальная пропаганда просто самоудовлетворяется этим мифом. В угаре лицемерия наша оранжоидная верхушка во главе с «гарантом» теперь каждый год разбивает лбы об Аскольдову могилу в «патриотических» молитвах перед телевизионными камерами центральных телеканалов. Еще один пример совершенно идиотской казенной пропаганды.

Почему?

Когда я читаю каноническую версию «битвы» под Крутами в разных ее «патриотических» вариациях, то иногда просто ухохатываюсь от такой ярко выраженной интеллектуальной недостаточности ее творцов. Все, что бы они ни делали, разваливается прямо на глазах. В том числе и миф о Крутах.

До сих пор никто не знает точно, когда происходила «историческая битва под Крутами», сколько в ней участвовало украинских патриотов, сколько из них героически погибло и какова была численность москальско?большевистской орды. Цифры меняются в зависимости от того, насколько сильно повреждены пропагандой мозги украинствующего индивида, разглагольствующего на эту тему.

Как правило, количество украинских патриотов, бившихся и погибших под Крутами, сводится к 300. Так, очевидно, проще вождям украинства проводить аналогию с битвой трехсот спартанцев под Фермопилами. А вот с количеством москальско?большевистской орды у них получается еще смешнее. Некоторые украинские патриоты насчитали аж 400 тысяч злобных москальских агрессоров! Другие — 150 тысяч. Фигурирует также цифра в 60, 30 и 12 тысяч. Представляете, 300 «свидомых» студентов и гимназистов (младшему было 15 лет, старшему — 22), никогда раньше не державших в руках винтовки, с тремя обоймами патронов на брата, по колено в снегу, на тридцатиградусном морозе три дня сдерживали 400?тысячную армию москалей, отвечая на их «фронтальные атаки» штыковыми контратаками! На фоне такого героизма даже спартанцы нервно курят в сторонке!

Ну, хорошо, а что же там произошло, на ваш взгляд?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.