3. Кто был отец Рюрика и как его звали?

3. Кто был отец Рюрика и как его звали?

В ряде наших очерков мы постепенно приходили всё более и более к тому положению, что Рюрик не был германцем, а славянином. Прежде всего, в самом основном месте о призвании варягов летописец совершенно ясно исключает шведов, норвежцев и готландцев (т. е. всех скандинавов) из числа племен, к которым были посланы посланцы. Так как из его слов явствует, что под «варягами» разумелись все народы Прибалтики, то, отбросив скандинавов, невольно приходится остановиться на том, что Русь было племя прибалтийских славян.

Во-вторых, что весьма знаменательно, никто, никогда из скандинавов прав своих на престол в России не заявлял и ни один западноевропейский исторический источник, ни одна легенда или сага Скандинавии о Рюрике не говорит ни слова.

В-третьих, новгородские летописи, излагая события, не говорят о Руси, а говорят, что три брата «пришли из Немец». Никогда скандинавов никто немцами не называл, значит, речь идет не о них. Самое выражение «из Немец» вовсе еще не значит, что речь идет о немцах, речь идет о Немецкой земле, а тогда, когда писалась летопись, полабские славяне были уже подчинены немцам.

В-четвертых, в одном из древних источников Рюрик назван Ререком, а ререками называли одно из племен западных славян, причем варианты этого имени (Ререг, Ририк и т. д.) встречаются в целом ряде славянских племен. Вместе с тем имя брата Рюрика Синеус легко расшифровывается из славянских корней.

Эти факты заставляли искать и других, прямых доказательств славянства Рюрика. Когда нами было выяснено истинное значение Иоакимовской летописи, стало очевидно, что Рюрик по крайней мере наполовину был славянином. Согласно этой летописи, Рюрик был сыном средней дочери новгородского князя Гостомысла Умилы. Умила была выдана замуж за какого-то заморского князя.

Так как сыновья Гостомысла умерли, не оставив потомства, то Гостомысл решил передать княжение по дочерней линии. Однако после его смерти возникли неурядицы, которые кончились тем, что новгородцы и другие северные племена послали за море за внуками Гостомысла по дочерней линии. Понятным оказалось и то, что послали за своими, а не за совсем чужими, и что Рюрик так легко укрепился и врос на Руси. Оставалось сомнение: не был ли отец Рюрика каким-то германским князем. Теперь и это сомнение рассеяно.

Недавно Ю. П. Миролюбов[152] прислал нам любезно для ознакомления статью свою: «Венды-оботриты». В основном статья эта представляет собой реферат книги: Marmier X. Lettres sur le Nord. Bruxelles, 1841. N.I. Gregoire & V. Wouters, книги, по-видимому, совершенно упущенной историками, занимавшимися западным славянством.

Мармье, как оказывается, посетил более ста лет тому назад Данию, Швецию, Норвегию, Лапландию и Шпицберген. В своих «письмах»[153] он касается истории, обычаев, обрядов, песен, легенд и т. д. перечисленных стран.

Некоторые места книги Мармье, именно касающиеся Мекленбурга, т. е. древней области оботритов, Ю. П. Миролюбов переводит целиком, содержание других передает своими словами и всё снабжает примечаниями, часто заключающими совершенно новый, оригинальный материал. К сожалению, Ю. П. Миролюбов не приводит интересующие нас в особенности места в оригинале, а только в переводе. Надеемся, что при опубликовании статьи он включит и самые существенные места французского оригинала.

Излагая отдел книги Мармье о Мекленбурге, Миролюбов пишет: «Характерно, что и у мекленбургских славян существовала легенда о Рюрике, Синеусе и Труворе, трех сыновьях царя Годлава. Хотя, по датским источникам, Синеус значит “совет”, а Трувор — “дружина”, но не исключена возможность, что эти три персонажа действительно существовали. Иначе, можно предположить, что начало летописи Нестора было мекленбургским славянам известно, и они его передали по-своему. Этих трех героев они называют сыновьями Годлава, царя оботритов».

Мы уже указывали, что «скандинавская» трактовка имен славян в высшей степени тенденциозна и у Томсена местами просто переходит в шарлатанство, в намеренный обман. Поэтому анализ имен требует полного пересмотра, пересмотра объективного, при котором из слова «Синеус» не делают «Синьютр», а потом объявляют, что это значит «совет».

Далее, конечно, как справедливо указывает Миролюбов, мекленбургские славяне не могли заимствовать легенды о «Рюриковичах» у Нестора, — летопись писалась в 1114 году, т. е. тогда, когда разгром западных славян был уже делом совершившимся и последним уже было не до заимствований из Нестора за тридевять земель[154]. Могла уцелеть только старинная легенда, которая, кстати сказать, отличается от несторовской версии.

Второй отрывок рукописи Миролюбова гласит: «В другой легенде о трех братьях, сыновьях Годлава (Готлиб?), Рюрике, Синеусе и Труворе, рассказываемой приблизительно так же, как и в летописи Нестора, говорится между прочим, что (далее идут собственные слова Мармье) “народ на Руси страдал под страшным игом, от которого даже не мечтал освободиться, и братья его от него освободили, и хотели было возвращаться к себе, как народ их просил остаться и занять место прежних его царей”».

Это сообщение имеет выдающийся интерес. Если до сих пор все сведения о «призвании варягов» на Русь основывались исключительно на русских летописях, теперь мы имеем данные, что память о событии уцелела не только в той стране, куда были призваны Русь-варяги, но и в той, откуда они явились, и этой страной была область западных славян — оботритов. Круг завершен: обе части разорванного кольца встретились. Рюрик был чистым славянином, сыном оботритского князя Годлава.

Справедливость этого подтверждается тем, что мекленбургская легенда отличается от версии русских летописей. Согласно летописи Нестора, а также Иоакимовской летописи — в значительной степени самостоятельной ветви русского летописания, три брата — Годлавовичи, так назовем теперь их, были приглашены на Русь уже после неурядиц, так сказать, post factum, согласно же мекленбургской легенде, они явились освободителями Руси от варяжского ига.

Данные летописей, вероятно, точнее легенды западных славян, на то она и легенда, чтобы представить дело в приукрашенном виде. Хотя даже в этом приукрашивании имеется зерно истины: упорядочение Руси, произведенное Рюриком, продолжалось 17 лет, в течение которых Рюрик бился с врагами Руси, стремясь консолидировать ее силы, имеется даже глухое указание, что он был убит во время войны с карелами. Значит, преувеличение мекленбургской легенды не столь уж и велико.

В свете вышесказанного большее значение приобретает и краткое сообщение Иоакимовской летописи («по смерти же отца своего облада варягами, емля дань от них») о том, что Рюрик не сразу порвал со своим Западным княжеством, — когда Годлав умер, он даже получал доходы от своего Западного княжества.

Здесь, кстати, отметим, что подданные отца Рюрика названы варягами, а эти подданные были оботриты.

В связи с этим сообщением Иоакимовской летописи становится более реальной и другая подробность мекленбургской легенды, именно, что ободричи приглашали назад Годлавовичей в связи с отсутствием у них князя после смерти Годлава.

Так как и Синеус, и Трувор умерли в первые два года княжения Рюрика на Руси, он стал князем крупного и самостоятельного государства, совершенно понятно, что он на родину не вернулся: не имело никакого смысла идти на что-то сравнительно незначительное и подчиненное, роль мелкого вассального под немцами князька его удовлетворить, конечно, не могла.

Итак, еще до 1841 года в Мекленбурге, т. е. в старинной области ободричей, еще существовала легенда о бывших своих славянских князьях, ушедших на восток, в Русь, и прославившихся. Память о событии сохранили славяне: одни — откуда вышли эти князья, другие — куда пришли эти князья. Соседи — народы германского корня — этого ничего не сохранили потому, что это их не касалось. Если бы ободричи не были раздавлены германцами, то до нас дошло бы и писаное известие, западное известие о «призвании варягов», но ободриты были ассимилированы (окончательно только в XVIII и XIX веках) и до нас дошла только народная память.

Мы особо подчеркиваем, что узнаем об этой легенде от совершенно постороннего человека — француза, случайно посетившего Мекленбург и записавшего легенду, к спору о происхождении Руси он не имел никакого отношения. Объективность его не подлежит ни малейшему сомнению.

Нельзя также не отметить, что эта замечательная находка была сделана не профессионалом-историком, а историком-любителем. Ю. П. Миролюбов наглядно показал, какой огромной важности факты могут быть внесены в историю только любителем, заострившим свое внимание на темных вопросах истории Древней Руси.

Итак, отец Рюрика был князем славянского западного племени оботритов (или ободричей) и звали его Годлав.

Добавим, что сообщение Мармье, вероятно, не является единственным. Нам попадалась статья некоего Левицкого, в которой он утверждает, что у Гельмольта[155] есть глухое указание о переселении из области западных славян трех братьев куда-то далеко на восток, где они образовали большое государство. К сожалению, несмотря на наши поиски, этого места мы у Гельмольта не могли найти. Надо полагать, что Левицкий просто спутал источник, и уж конечно не заимствовал это глухое указание из дорожных писем француза Мармье. Очевидно, имеется еще какой-то источник, но его надо найти, найдется он, вероятно, в литературе о западных славянах, литературе, известной крайне плохо и не имеющей библиографической сводки.

Может возникуть вопрос: славянское ли имя Годлав? Ответить трудно, так как оно не похоже и на германское. Трудно ожидать, чтобы легенда донесла его с IX века неповрежденным, тем более, что оно, несомненно, передавалось из уст в уста онемеченными славянами. Надо думать, что при написании критической истории западных славян личность Годлава вскроется сама собой, и тогда мы узнаем и точное его имя. Будем надеяться, что мы до этого докопаемся: мы знаем теперь, где и что искать.