Глава 2 МИФ О ВРЕМЕНИ ПОСТРОЙКИ ПЕТЕРБУРГА
Глава 2
МИФ О ВРЕМЕНИ ПОСТРОЙКИ ПЕТЕРБУРГА
Этот ныне строящийся город будет когда-нибудь прекрасен.
Персидский посол, 1830
Строительство
Итак, все неверно — Петербург основан не 16 мая 1703 года. История о трех планах застройки Санкт-Петербурга, которые последовательно сменяли друг друга, — только классический миф. Но что же тогда реальность? Когда начался Петербург, который мы знаем?
Наверное, такой датой может стать 1769 год — в этом году Екатерина II утвердила план регулярной застройки города. Формально этот план действовал до смерти Екатерины. Фактически же основная часть плана оказалась выполненной к 1820–1840-м годам; тогда потребовался новый план.
По плану 1769 года уже не предусматривался единый центр города. Если такой центр и был — то очень «расплывчатый»: вокруг обширной водной глади, при разделении Невы на рукава у стрелки Васильевского острова. Ничего похожего на жесткий, сразу заметный моноцентризм исторической Москвы.
Именно по этому плану 1769 года стали возводиться уже не отдельные строения, были возведены грандиозные архитектурные ансамбли, которые и придали центру Петербурга его нынешние черты, включая величественность, монументальность и яркое своеобразие.
Что создано за эти годы, между 1770 и 1840-м? Комплекс Петропавловской крепости; стрелка Васильевского острова со зданием Биржи (1803) и Ростральными колоннами (1805–1810); Дворцовая набережная; Университетская набережная с пристанью перед Академией художеств и украдеными в Египте сфинксами (1830-е гг.).
Возведение Зимнего дворца В. В. Растрелли (1754–1762) разделило Адмиралтейскую площадь на два пространства; возникла Дворцовая площадь. Ее оформление растянулось как раз на эти годы, до конца 1830-х.
Возникла Сенатская площадь с Медным всадником (1782); здания Сената и Синода, Галерная улица (1829–1834); Академия художеств (1764–1788); Английская набережная; Ансамбль Невского проспекта с Казанским собором. Здание собора возведено в 1801–1811 годах, а памятник Кутузову перед ним поставлен в 1837 году.
В те же восемьдесят лет построены Гостиный двор (1761–1785), Аничков дворец (1794–1818); Новая Голландия (1765–1780); площадь Островского; улица зодчего Росси; площадь Искусств с Михайловским дворцом (1819–1825); ансамбль Марсова поля с Летним садом и Инженерным замком (1797–1800); Исаакиевский собор (1818–1858); Горный институт (1806).
В эти же годы полностью перестроено Адмиралтейство. До 1825 года в Адмиралтействе действовала верфь — как и задумал Петр I. С 1710 по 1825 год в нем построено было 253 корабля, не считая фрегатов и мелких судов. Сооружение с 1705 года представляло собой четырехугольник, открытый в сторону Невы. Многочисленные перестроения сооружения в 1712–1718 гг., каменные строения 1726 г. и 1734 г. и т. д. не изменили главного — открытости сооружения в сторону Невы. Не изменили его и перестройки времен Павла I (генерала Герарда).
А вот теперь застройка сделалась окончательно регулярной
Современный вид Адмиралтейству придан Андреем Дмитриевичем Захаровым (1806–1823). Фасад здания в 200 сажен оказался развернут одновременно и в сторону Невы главным фасадом, и — в сторону Зимнего. Еще при Александре I в Адмиралтействе было 5 действующих доков, и только при Николае I эти доки демонтируют, Адмиралтейство из действующего производства окончательно становится административным зданием и приобретает нынешний вид.
В это же время созданы мосты через Неву: Дворцовый (1836) и Николаевский (1842–1850). Эти мосты разводят по ночам, чтобы могли пройти корабли. Так возникает еще одна из составляющих Санкт-Петербургской экзотики: разводимые, поднимаемые на ночь мосты.
Это как раз эпоха, когда персидский посол сказал на вопрос, как нравится ему Петербург: «Этот строящийся город будет когда-нибудь прекрасен».
Тогда же возводятся мосты через канал Грибоедова — Банковский и Львиный мостики (1825–1826), через Фонтанку — Аничков мост с его знаменитыми статуями (1831–1850). Через Мойку: Поцелуев, Зеленый, Красный, Синий, Певческий, Большой и Малый Конюшенные (все — в начале XIX века, до 1840 года).
Если брать части города, удаленные от «самого центра», то в это же самое время возникает архитектурно-парковый ансамбль Елагина острова с Елагиным дворцом (1812–1822); Смольный монастырь (1806–1808); Таврический дворец (1783–1789). Полностью перестраивается и принимает современный вид ансамбль Александро-Невской лавры, который Иван Егорович Старов удачно соединил с ансамблем Невского проспекта.
В эти же 70 или 80 лет преобразуются и города-спутники Санкт-Петербурга.
Гатчина (Хотчино Древнего Новгорода) известна с 1499 года, принадлежала сестре Петра I Наталье, а потом Григорию Орлову. Но дворцово-парковый комплекс, составляющий заслуженную славу этому городу, сооружен только в 1766–1783 годах.
Царское Село известно как город и как место отдыха царей с 1728 года. Но именно в конце XVIII — начале XIX века построены Екатерининский и Александровский дворцы, парки, мемориальные сооружения, разбиты парки.
В Петродворце в эти же годы сильно перестроен Большой замок Петра, в 1770–1830 гг. разбита система регулярных парков с павильонами, дворцами и фонтанами, придавшими современный вид дворцовому ансамблю.
Ораниенбаум вырос вокруг Большого дворца, принадлежащего Меншикову. Но и тут основной «ансамбль сложился прим. в 50–70-е годы XVIII в.». В те же годы основан город-спутник Петербурга Павловск (1777): подарен Екатериной Павлу и его жене как особое «гнездо» великих князей.
Разумеется, город Петербург и его спутники строились и потом. В конце XIX столетия построена, например, Адмиралтейская набережная (1873–1874). Но основное строительство шло уже не здесь, не в центральной части Санкт-Петербурга. Оформлялись районы выше по течению Невы: Петровская набережная (1901–1903), Литейный (1874–1879) и Троицкий мосты (1897–1903), возводятся многие здания Каменного проспекта, отстраивается ансамбль Аптекарского острова (до того — в основном дачного района). Там строится ансамбль улицы проф. Попова и набережной Карповки, Ботанического института и Электротехнического института.
Но центральная часть города, ее историческое ядро — возведено, и приняло свой окончательный вид. Это раз.
Город расширяется, изменяется, но в уже размеченном, уже распланированном пространстве. Это два. Ведь расстраиваются и превращаются в районы городской застройки районы дач. То, что было окраиной, становится центром, и так далее.
Как видно, центр города уже сформировался. Совершенно регулярная застройка, нарушенная только в древнейшей части города: вокруг Петропавловской крепости
До середины XVIII века не было ясно даже, где у города будет центр. Теперь идет рост одного и того же, уже сформировавшегося города, в уже намеченном географическом контуре.
Здесь особенно хорошо видно, что планировка изначального Петербурга воспроизводила планировку Москвы — с поправкой на то, что это была не окружность, а полуокружность
Расстраиваются и города-спутники — но и это все те же города-спутники, а новые не возникают.
Если бы современный житель Санкт-Петербурга или хорошо знающий его приезжий перенеслись бы на «машине времени» в 1740 или 1750 год, они бы не узнали города. Почти нет даже знакомых строений, а вроде бы знакомые не узнать — даже и Петропавловскую крепость: до перестройки 1830-х годов она имела совершенно иной вид. Городские ансамбли организованы совсем непривычно; все площади и почти все улицы какие-то «не те».
А вот перенесясь в 1850, даже в 1840 год, наш современник обнаружил бы хорошо знакомую ему картину — можно сказать, тот же самый, привычный город. Стоя возле Адмиралтейства или прогуливаясь по Дворцовой набережной, Александр Сергеевич Пушкин и Николай Васильевич Гоголь наблюдали примерно ту же самую картину, что и мы с вами. Разве что проводов для троллейбусов и фонарных столбов не было в тогдашнем Петербурге… Но, с другой стороны, были коновязи, вполне напоминавшие фонарные столбы.
Прошу извинить за обилие названий и цифр — тем более во всех них нет решительно ничего нового, в любом справочнике их можно найти. Но должен же я был доказать читателю свою идею. Поверьте — я мог бы продолжать этот поток фактов, названий и дат, показав время возведения еще многих сооружений, — и все эти факты полностью подтвердят главное: тот Петербург, который мы знаем, реально начали строить в середине XVIII века, с 1760-х годов, и построили где-то к 1840-м годам. Примерно за 80 лет.
Последствия
Интересно, что до конца XVIII века Петербург вовсе и не был каким-то особенно вольнодумным местом. Попытка ограничить монархию в 1730 году никак не связана с Петербургом. Кланы Долгоруких и Голицыных, основных зачинщиков конституционного ограничения монархии, традиционно связаны с Москвой, но никак не с Петербургом.
В 1728 году внук основателя Петербурга, Петр II, даже перенес столицу обратно в Москву. Действие прошло незамеченным: Петербург вовсе не был тогда прекрасным городом, потеря которого всерьез кого-то волновала. Скопление уродливых, в основном деревянных сооружений можно было покинуть без ущерба для будущего страны, тем более для развития культуры и архитектуры.
В 1730 году Анна Ивановна переносит столицу обратно в Петербург… С тех пор до 1918 года никто не предпринимает попыток лишить Петербург статуса столицы, но первое время и ничего особенного в этом городе не происходит.
Гвардейские перевороты? Но ведь поступки гвардейцев совершенно лишены всякой идейной основы. Идет обычнейшая борьба феодальной верхушки за права, привилегии, земли и крепостных. Вряд ли в Москве она была бы какой-то иной, не такой, как в Петербурге.
Только с 1760-х годов в поступках высшего петербургского дворянства появляется некая идейность: то у них попытка не просто посадить на престол Екатерину, свергнув Петра III, а сделать конституционным монархом Павла I, а Екатерину при нем регентшей.
Не удалось? Тогда появляется пресловутая «конституция Панина». Трудно сказать, действительно ли существовала эта «конституция», которую воспитатель наследника престола, Никита Иванович Панин, навязал своему царственному воспитаннику, Великому князю Павлу Петровичу (будущему императору Павлу I). То есть писать-то ее Панин, судя по всему, писал, и даже кое-кому из доверенных лиц показывал. Вопрос — действительно ли Павел Петрович знакомился с документом? Действительно ли давал согласие править согласно конституции? Были эти согласия письменные или устные? Все это вопросы без ответов.
Но допустим даже — не было никакой работы с Великим князем Павлом Петровичем, проект конституции не вышел за пределы ближнего кружка Никиты Панина. Даже тогда получается — в Петербурге хотели именно такого поворота событий, такого движения истории.
На этой карте начала XX века уже совершенно невозможно найти отличий от планировки современного Петербурга. Город сформировался, он есть
Это, конечно, пока не революционный настрой, пусть даже в сверхузком кругу, это пока только придворные сплетни. Но вот любопытно: в 1760-е годы начинает строиться ансамбль Петербурга… И буквально тут же петербургские дворяне зашептались о чем-то запретном, но манящем — об ограничении монаршей власти.
Видимо, уже в процессе своего формирования, в конце XVIII века Петербург приобретает свою удивительную способность: изменять психологию своих обитателей.
Интересны и еще два обстоятельства. Во-первых, только в конце XVIII века появляется само слово «петербуржцы». В начале — середине XVIII века говорили иначе: «жители Петербурга». Теперь у петербуржцев появляется самоназвание…
И еще одно: Петербург образца 1730-х годов покинул единственный интеллигентный, образованный соратник Петра I — Яков Вилимович Брюс. Впрочем, он заслуживает отдельного разговора.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.