Род Давида

Род Давида

Давайте обратимся к роду Давида. Сам Давид был голубоглазым, светловолосым «сладкоголосым певцом Израиля». Хотя это и мало похоже на черноволосых, темноглазых евреев, к которым привыкли мы, но этого не достаточно, чтобы возводить его к этрускам. Род Давида ведет свое начало от Вооза и некой моавитянки Руфь (Руть). И это имя – ключ к пониманию истоков рода Давида. Во-первых, рутулы – один из италийских народов, упоминается Титом Ливием еще в период прибытия Энея.

Рутены – это галльское племя, проживавшее на юге современной Франции, что само по себе указывает на связь с этрусской культурой, поскольку эта область долгое время сохраняла этрусскую культуру. Напомним также, что в древнеегипетских текстах Ретеной (Ратеной) называли страну, в которой находился Иерусалим, а этруски именовали себя расенами.

Во-вторых, в Средневековье так называли русов. Мавро Орбини[166] указывает, что многие рутенами называли московитов: «Рафаэль Волатеранский и многие другие называли их рутенами». Саму Русь именовали Ruthenia, более того, это и немецкое название славян, проживающих на территории Австро-Венгрии с XVIII века. При том что название русов и Руси возводится этимологически к названию галльского племени, связанного с этрусками, считается, что это не имеет под собой никаких исторических обоснований. Как видим, они все же есть.

Но что наиболее удивительно, так это то, что этимологи сами ссылаются на то, что имеет место возможность звучания Рутения как Русения и в варианте латинского названия, и немецкого – впоследствии немецкие «рутены» стали «карпатскими русинами». В свете этого не совсем понятно, почему невозможно обратное действие, т. е. возможность звучания галльского народа «рутенов» как «русенов», а Руфи-Рути как «Руси»?

Тит Ливий указывает еще одно, если не идентичное, то родственное племя с близким названием «ре-тии»: «И альпийские племена, бесспорно, тоже по происхождению этруски, особенноретии, которые, однако, под влиянием окружающей природы одичали до такой степени, что они не сохранили от старых обычаев ничего, кроме языка, но даже язык они не сумели сохранить без искажения». И вполне вероятно, что все время речь идет об одном и том же народе, меняющим свое местоположение; перемещавшемся с юга Апеннинского полуострова севернее: сначала к предгорью Альп, затем на территорию Галлии, далее на восток. О народе, соотносящемся с этрусками.

Но дело-то в том, что история моавитянки Рути (Руф) позволяет определить ее принадлежность к этрускам, видимо, к переселенцам-этрускам – одним из уже славянских народов, не только благодаря ее имени. Свекровь Руфи называет себя именем известной славянской богини: «Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою, потому что Вседержитель послал мне великую горесть».[167]

Мара – в славянской мифологии, так же как и в индуизме, богиня, демон смерти. И именно в таком контексте это имя применено в книге Руфи. Нет, это еще не говорит напрямую о том, что Руть была, например, русской, но она принадлежала к народу, у которого были верования, впоследствии известные нам как славянские. В этрусском пантеоне нам не известны демон или божество с таким именем. Однако же с помощью латыни вполне можно утверждать, что, персонифицировано или нет, но слово «мара» у этрусков и латинов было связано с понятием смерти и горя. Слово «смерть» в латыни и других европейских языках – mors, mortis – связано с корнем «мор, мар», так же как и с русским «смерть, мереть, мърти, мор». Близкий перевод предлагает и Иосиф Флавий: «Совершая таким образом путь свой, они к вечеру прибыли в Map, местность, так названную ими за дурное качество воды (Map значит «горечь»).[168]

Кроме того, в пантеоне басков, народа Северо-Западной Испании, была-таки богиня подземного царства Мари. Боги и богини подземного царства в разные времена и у разных народов несли как объединенные функции смерти и возрождения, так и отдельные, поэтому аналогия славянской и библейской Мары с баскской Мари вполне уместна.

Связь рода Давида с этрусками просматривается опосредовано и в православии. Именно с царствованием Давида связан верховный бог Саваоф, а не Яхве. Удивительно, но в православных храмах мы и не найдем бога Яхве, место верховного бога и отца Христа занимает именно Саваоф.

Саваоф и впрямь очень интересный персонаж Библии. Он появляется начиная с Первой книги Царств, со времен Давида и Соломона. В то же время появляется и царица Савская. Отметим, что имя Саваофа пишется и через «Б», и через «В», в частности, благодаря путанице, возникшей при переложении этрусского алфавита на латынь. На латыни он пишется Sabaoph, также и царство царицы Савской именуется Saba. То есть весьма логично, что имя Саваофа могло быть заимствовано именно в период культурного взаимодействия с царством Саба. Царство царицы Савской, сабеян, так и не нашло надежного расположения на географической карте: есть версия расположения на юге Аравийского полуострова, а есть и в восточноафриканской Эфиопии.

При этом у древних авторов неоднократно упоминаются сабины, сабиняне, один из народов Италии. В Этрурии было две области Сабина – одна южнее, другая севернее Рима, и присутствовали такие названия, как Sabata – город в южной Этрурии и река Sabatinus, звучание и написание которых явно происходят от того же корня, что и Sabaoph (Саваоф). Не менее интересна и Sapaudia, город, расположенный значительно выше, у подножия Альп. Во-первых, мы видим составное слово, содержащее udia – «иудиа, юдия», и на фоне присутствия в том же регионе позднее, в I в. до н. э., области Иврея это не выглядит столь уж удивительно.

Во-вторых, французское название этого города Savoie – Савойя, и мы здесь обнаруживаем переход на букву «V» («В»). И посмотрите переводы: фр. savoir – «знать, ведать, знания», а в испанском такое же значение у слова с «B» – saber. Соответственно, и Савойя позднее могла быть связана с теми же сабинами и богом Саваофом, и это очень важно, учитывая общую миграцию этрусков на север. И показательно в отношении трансформации имени бога с применением различной согласной в слове, и возможное значение его имени как «знающий, ведающий».

Возможно ли, чтобы царство Саба или его часть располагалось на Апеннинском полуострове? Что ж, основания задуматься над этим есть, в первую очередь из-за расположения там народа сабинян. Создание же Израильского царства с властью именно царей после эпохи судей и введением в пантеон Саваофа хронологически совпадает со становлением Рима. И, учитывая близость расположения европейского древнего Израиля к народам этрусков, латинов, сабинов, представляется неизбежным взаимное влияние всех этих народов в указанный период.

Название народа «моавитяне» до сих пор не имеет какого-либо серьезного раскрытия ни с точки зрения этимологии, ни географии. Возможными вариантами представляются применение латинских moveo – «приводить в движение, двигать, потрясать», так же, по крайней мере, именно в звучании «моавитяне» выделяется латинский корень vita – «жизнь». В славянских же языках вызывают интерес слово «мова» – «язык, речь» (укр., польск.).

Таким образом, прабабушка Давида, Руть, по двум параметрам соотносится с этрусками, и относительно – со славянами, посредством мифологии которых, как мы полагаем, больше раскрывается древнеэтрусская, или, если угодно, просто западноевропейская (южная) мифология. Любопытно, но этот брак Вооза из колена иудина и моавитянки Руть может служить примером ассимиляции евреев в Европе. Таким же примером может служить и история семьи первой свекрови Рути, Ноемини, – семья из колена Ефремова поселилась в земле моавитян, ее сыновья женились на моавитянках, более того, они приняли традиции и религию моавитян – имя Мары, по тексту, произносит ведь даже не Руть, а ее свекровь, Ноеминь. Кстати, ее имя в латинском имеет мужской аналог Noemon, и возводится просто к слову nomen – «имя».

Во Второй книге Царств можно найти и описание обряда, известного нам и по Греции, и по Риму как «вакханалия». Предназначение этого обряда нам неизвестно, поскольку он считался тайным. Но одно нам все же известно – основным в вакханалиях был ритуальный экстатический танец, исполняли который обычно женщины в священных местах – на горе Парнас или роще Семелы близ Авентийского холма, но допускались на вакханалии и мужчины. Танец происходил под ритуальную музыку, на дошедших до нас изображениях вакханалий танцовщицы, так же как и мужчины, были полностью или частично обнаженными.

Само по себе проведение вакханалий в священных местах указывает и на священнодейство, и на то, что Вакх не был единственным главным богом во время ритуала. И, если в случае с Парнасом сами вакханки могли быть отождествлены с музами, обитавшими на этой священной горе, то Семела (Семла, Земля) мать Диониса-Бахуса – богиня земли, и отождествление могло быть с силами рождения и плодородия. Однако библейский текст может уточнить некоторые особенности ритуала: «Давид скакал из всей силы пред Господом; одет же был Давид в льняной ефод. Так Давид и весь дом Израилев несли ковчег Господень с восклицаниями и трубными звуками».[169]

Налицо ритуальный экстатический танец и частичная обнаженность Давида: «Когда входил ковчег Господень в город Давидов, Мелхола, дочь Саула, смотрела в окно и, увидев царя Давида, скачущего и пляшущего пред Господом, уничижила его в сердце своем. И принесли ковчег Господень и поставили его на своем месте посреди скинии, которую устроил для него Давид; и принес Давид всесожжения пред Господом и жертвы мирные. Когда Давид окончил приношение всесожжений и жертв мирных, то благословил он народ именем Господа Саваофа; и роздал всему народу, всему множеству Израильтян, как мужчинам, так и женщинам, по одному хлебу и по куску жареного мяса и по одной лепешке каждому. И пошел весь народ, каждый в дом свой. Когда Давид возвратился, чтобы благословить дом свой, то Мелхола, дочь Саула, вышла к нему на встречу и сказала: как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек! И сказал Давид Мелхоле: пред Господом, Который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождем народа Господня, Израиля; пред Господом играть и плясать буду; и я еще больше уничижусь, и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих, и пред служанками, о которых ты говоришь, я буду славен».

Сходство с вакханалией велико, оно объясняет и возмущение Мелхолы, жены Давида, учитывая оргийный характер этого ритуала. Любопытным же является то, что танец выполнялся непосредственно перед ковчегом – домом бога. И мы видим связь с танцем на священной горе, ведь именно на священных горах и устанавливался ковчег, и проводились вакханалии.