Преступления элиты

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Преступления элиты

Элиты мира в истории человечества приносили не только дары в виде свободы и прав человека, высокого уровня жизни ряда стран, развития личности и пр., но и совершали в соответствии с потребностями выживания человека и социума войны, чтобы иметь в своем распоряжении природные и социокультурные ресурсы. Историками установлено, что за 5 тыс. лет развития человечества погибло 4 млрд человек.

Необходимо иметь в виду противоречивый характер существования и развития всего человечества (никто не отменял такого фундаментального закона диалектики, как закон единства и борьбы противоположностей, выражающего жизненную значимость противоречия, отчеканенного в мировых религиях, а потом сформулированного в диалектике Гегеля, Маркса и других системах философии). В этом смысле примечательным является книга западного исследователя Н. Фергюсона «Империя. Чем современный мир обязан Британии», этого, по выражению Guardian, Лени Рифеншталь нового имперского порядка Джорджа Буша. В ней он рассматривает два следующих фундаментальных вопроса всемирной истории, а именно: во-первых, как архипелаг, лежащий на северо-западе Европы, получил громадную власть над всем миром; во-вторых, была ли империя благом – или злом[240]. Многие исследователи считают, что Британская империя в конечном счете представляет собою зло, так как на протяжении трех столетий она грабила свои обширные колонии, нанесла вред работорговлей африканцами, ущерб которой сейчас оценивается в 150 трлн фунтов стерлингов.

Именно Британская империя свободных людей превратилась в «империю рабов», она, несмотря на свои «благие намерения», пожертвовала общечеловеческим ради «фетиша рынка». Не только националисты и марксисты, но и либералы считают, что Британская империя эксплуатировала свои колонии, была нацелена на «максимизацию прибыли», что она должна была осуществить не принудительную, а свободную экономическую интеграцию с остальными частями мира. В результате Британия сумела бы сэкономить денежные средства, необходимые для модернизации отечественной промышленности[241].

Проанализировав все эти подходы, Н. Фергюсон приходит к выводу, что значимость Британской империи состоит в том, что она при помощи канонерок осуществила экономическую глобализацию мира и этим создала современный мир таким, каким есть: «Мир без империи – это мир без изящных бульваров Вильямсбурга и старой Филадельфии; мир без осевших уже оборонительных стен Порт-Ройала на побережье Ямайки; вообразить себе мир без империи – это значит сравнять с землей душную приморскую трущобу, коей является Фритаун (Сьерра-Леоне); снова наполнить алмазами «Большую дыру» в Кимберли; уничтожить миссию в Курумане; спустить город Ливингстон вниз по водопаду Виктория (который, конечно, вернул бы себе имя Мои-оа-Тунья). Без Британской империи не было бы ни Калькутты, ни Бомбея, ни Мадраса: индийцы сколько угодно могут их переименовывать, однако они остаются городами, заложенными и построенными англичанами»[242]. Возможно, что изменения в мире произошли бы и без Британской империи, однако они придали бы миру иной облик, так как «имперские отпечатки пальцев» весьма заметны в явлениях культуры и институтах.

В итоге Н. Фергюсон делает следующий вывод, что «издержки Британской империи существенно перевесили выгоду от нее», что «в конечном счете империя оказалась одним из Величайших Зол»[243]. В XX столетии Британская империя прекратила свое существование, передав эстафету Америке, которая теперь фактически представляет собой империю, чьи методы управления заокеанскими территориями изменились: вместо канонерок место заняли истребители Ф-15. «Но нравится нам это или нет, в наши дни империя так же реальна, как и в течение тех трехсот лет, когда миром правила Британия»[244]. Американская империя сегодня в многополюсном мире стремится утвердить свою гегемонию и идет для этого на любые преступления (достаточно в качестве примера привести Украину, которую Америка использует в своих целях против России).

* * *

Американская элита входит в мировую (теперь в глобальную) элиту и несет ответственность за совершенные ею преступления. Здесь можно привести следующую формулу деятельности мировой элиты в истории цивилизации: «благо = проклятье», в которой «проклятье» и есть сумма всех преступлений этой элиты. Понятно, что немаловажным для образа жизни мировой элиты являются ее преступления, совершенные во имя укрепления своей власти и увеличения богатства, ярким примером чего служит американская элита. Ее возникновение обусловлено экспансией Запада в заокеанские земли, лежащие в Азии и Северной и Южной Америке, которая приходится на эпоху Великих географических открытий.

Последняя представляет собою период кардинальных политических и экономических перемен, что сказалось на культуре и массовом сознании, вызванных освоением новых торговых путей и использованием знания и опыта азиатских цивилизаций. «Экспансия Запада была отнюдь не результатом индивидуальной предприимчивости или естественным следствием рыночной конкуренции, а результатом целенаправленных усилий государства – сначала королей Португалии и Испании, затем правительств Голландии, Англии, Франции и Дании. Осознанные усилия правительств, меры, последовательно проводимые Генрихом Мореплавателем, привели к прорыву португальцев в Южную Атлантику и позднее в Индийский океан. Европейцы, приходя в Азию и Америку, формировали новые рынки, создавая новую предпринимательскую культуру, но движущейся силой развернувшегося глобального процесса была отнюдь не частная инициатива. Вернее, частная инициатива становилась решающим фактором перемен благодаря тому, что на нее систематически и непрерывно работала постоянно растущая мощь государства»[245].

В итоге западные элиты почувствовали свою силу и стали обосновывать свое право переустраивать жизнь азиатских и американских народов по своим лекалам, соответствующим их представлениям и потребностям. Одним из последствий такого отношения западных элит является работорговля африканцами и ограбление Африки, что принесло им колоссальные выгоды. Африканская комиссия правды по вопросам мировых репараций и репортаций (г. Аккра, Гана. 1999 г.) подсчитала этот эффект, который составляет 777 триллионов долл. – число человеческих жизней, потерянных Африкой в период работорговли, а также стоимость золота, алмазов и других полезных ископаемых, отнятых у континента за время колонизации[246].

* * *

Вполне естественно, что в эпоху Просвещения было сделано открытие, согласно которому Запад представляет собой особую, противостоящую остальному миру цивилизацию. «Будучи историческим продуктом развития капиталистического общества, идея «западной» цивилизации представляла себя в качестве внеисторической реальности, изначальной системы норм и принципов, определяющих превосходство Запада над остальным миром, объясняющим и оправдывающим это превосходство»[247].

Необходимо иметь в виду, что это превосходство Запада (собственно западной цивилизации и выросшей в ее лоне североатлантической цивилизации) было на практике идеологически и психологически заложено испанскими и франкскими королевствами, провозгласившими право на монопольную исключительную легитимность, в то время как православный Восток был объявлен еретическим. Цивилизация Запада также присвоила себе право на основе юридических деклараций, правовых конструкций и подлогов (начало было положено в 778 году папой Адрианом, в письме которого королю франков утверждалось, что Константин Великий в IV в. якобы дал папе «вселенский примат») решать ситуации, связанные с перекраиванием территорий, грабежом других стран и другими преступлениями элит Запада. Отголоском этих двух фундаментальных принципов цивилизации Запада является заявление Барака Обамы об исключительности Америки, которая дает ей право вмешиваться во все дела других стран мира.

В этом плане история Америки (североатлантической цивилизации) представляет собою длинную цепь преступлений ее «элиты», одним из исторических корней которой выступает пиратство (достаточно вспомнить пирата Моргана, грабившего испанские галеоны с золотом и серебром и принесшего немалую прибыль казне английской королевы Елизаветы I, которая присвоила ему звание адмирала). «Американская же «элита», – отмечает М. Акимов, – порой согласна была обрекать на голод и чужое население, и свое собственное; набивая свои карманы, она жаждала удовлетворять свои прихоти, расплачиваться за которые вынуждены были другие люди, другие страны, в чьи дела вмешивалась окрепшая звездно-полосатая держава, убивая, грабя, применяя запрещенное оружие. Но, пожалуй, главным и непревзойденным ее достижением стало умение лгать, создавать виртуозную вязь подложной пропаганды, убеждать всех в обоснованности собственных амбиций и недоброкачественности чужих порядков, моральных норм и режимов. Все, что казалось не выгодным для продвижения «американских интересов», подвергалось очернению и агрессивному уничтожению»[248].

* * *

История человечества свидетельствует о том, что пытки представляют собою действия (наиболее ярко проявившиеся в деятельности испанской инквизиции) при помощи орудий, которые представлены в музеях пыток, голливудских фильмах и комиксах: растянутые на дыбе тела, запертые люди в специальные устройства, выворачивающие мышцы и кости, прижигание плоти раскаленными щипцами, выдирание ногтей, тиски для раздавливания рук и ног, выдавленные глаза и пр. Американский исследователь У. Блум отмечает, что Буш, Чейни и другие высокопоставленные чиновники администрации Буша-мл., которые защищают пытки, ссылаются на вышеперечисленные образы пыток, которые сейчас отсутствуют в арсенале американских спецслужб. Это необходимо для того, чтобы показать, что Америка не использует такого рода пытки в американских казематах Ирака, Афганистана и тюрьме Гуантанамо и других своих секретных тюрьмах. Он пишет: «Я составил длинный и страшный список применяемых методик, начиная с лишения сна, использования собак, имитации утопления, содержания раздетыми на ледяном полу и заканчивая применением электрошока, введением в задний проход различных предметов, удержанием в неудобных позах в течение многих часов кряду, а также еще 99 способов тотального унижения человеческого достоинства, многие из которых могли быть действительно позаимствованы у нацистов, японцев и иже с ними»[249].

Америка действительно позаимствовала многое из преступных методов нацистской и японской элиты первой половины XX века, не случайно исследователи говорят об американском «либеральном фашизме», имеющем нацистские корни ЕС. В специальной литературе имеется точка зрения, согласно которой у современного Европейского союза (Объединенной Европы) был свой предшественник, который в 1941 году во главе с фашистской Германией напал на Советский Союз (Большую Россию). В своей монографии «Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история Второй мировой войны» российский исследователь И.Н. Шумейко показывает, что против Советского Союза воевала не только фашистская Германия, а «Объединенная (Гитлером) Европа» со всем своим экономическим и демографическим потенциалом.

«Взгляните на карту Европы в начале решающего периода той войны (июнь 1941 года), – пишет И.Н. Шумейко. – Все замазано в буквальном смысле коричневой краской. Оттенок потемнее – Германия и союзники: Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария. Посветлее – страны захваченные: Франция, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция. Непокоренный остров – Великобритания, ну и… розовый восточный океан – СССР. Но одинаковый цвет Польши и Чехословакии замазывает одно важное различие. Поляки дрались, оставили немцам руины. Чехи передали всех себя в целости. Только заводы «Шкода» и «ЧКД» более чем удвоили мощность фашистского танкостроения… во Второй мировой войне на балансе «Объединенной (Гитлером) Европы» Польша, Югославия – это были захваченные хутора (сгоревшие), а Чехия, Франция – промышленные мегаполисы, доставшиеся «в рабочем состоянии»[250].

К тому же не следует забывать того факта, что Чехословакия, Польша, Румыния и Югославия представляли собой мини-империи, возникшие после Первой мировой войны из-за распада Австро-Венгерской империи и «поддерживаемые силовым полем Версаля»[251]. Именно танковая и авиационная промышленность мини-империи Чехословакии и империи-Франции производили тысячи «немецких» танков и самолетов, принимавших участие в войне с Советским Союзом.

* * *

В своей фундаментальной монографии И.Н. Шумейко показал, что входящие в «Объединенную (Гитлером) Европу» страны активно выступали против Советского Союза еще до Второй мировой войны и во время нее. Ведь задолго до 1968 года, когда советские танки вошли в Чехословакию, чешские танки Вермахта уничтожали советских солдат под Москвой и Сталинградом; латышские стрелки развязали геноцид русского народа за двадцать лет того, как Красная армия «советизировала» Прибалтику; за двадцать лет до Катыни поляки уморили в своих концлагерях десятки тысяч пленных красноармейцев; в гитлеровской Европе бойцов Сопротивления было гораздо меньше, чем добровольцев СС; на военную промышленность Рейха трудились добровольно десятки миллионов человек[252]. Война шла не просто против Советского Союза, она шла против советского варианта русской цивилизации как таковой, внесшей существенный вклад в мировую цивилизацию[253]. Война между нацистской Германией и Советским Союзом (Большой Россией) – это не просто война интересов (захват ресурсов), но прежде всего война социокультурных ценностей, мировоззрений.

Согласно социокультурным ценностям фашисткой Германии, господами мира являются арийцы, которые входили в «Черный орден СС» – элиту нацистской партии, и которые рассматривали славян, цыган, евреев и других неарийцев как «недочеловеков». Понятно, что германские войска в ходе войны с Советским Союзом осуществляли геноцид против них с бесчеловечной жестокостью. В этом смысле заслуживают внимания шокирующие воспоминания «Черный марш» Петера Ноймана, бывшего офицера СС, который с оружием в руках шагал по завоеванной земле нашей страны от границы до Кавказа и Сталинграда с целью восстановить «справедливость» в отношении великого немецкого народа[254]. Эта «справедливость» состояла в расширении «жизненного пространства» для немцев, в превращении захваченных народов в рабов, поэтому Петер Нойман весьма откровенно описывает, как войска СС грабили население, проводили карательные операции, допросы и казни партизан, убийства мирных граждан («этих дикарей» и «свиней», по выражению П. Ноймана) за то, что они защищали свою Родину. В его эсэсовской дивизии «Викинг» добровольно служило множество голландцев, фламандцев, валлонов, финнов, датчан и норвежцев[255].

Сам П. Нойман возмущался тем, что эти «проклятые» русские решительно отстаивали свою землю, что они не желали служить «тысячелетнему» рейху, поэтому он относился к страданиям казнимых войсками СС равнодушно, безразлично, безэмоционально. Это связано с тем, что принятые в «Черном ордене СС» ритуалы, клятвы и особые символы давали понять каждому эсэсовцу, что он является не просто членом элитного подразделения, что он, благодаря посвящению в секретный религиозный орден, в этом несовершенном мире «был высшим существом, существовавшим вне человеческих законов, вне законов Добра и Зла»[256].

* * *

Преступная нацистская элита Третьего рейха не только «воспитала» элитные войска СС в духе ненависти и презрения к советским людям как «недочеловекам», но и чрезвычайной жестокостью относилась к миллионам советских военнопленных. Эта жестокость не имеет прецедента в истории человечества: «Плен для советских людей обернулся голодом, холодом, болезнями, издевательствами и нечеловеческими муками»[257].

В этом плену были и нарушения психики, предательство и героизм, смерть, невыносимые страдания. В этом плане показательным является письмо родным советского военнопленного Ф.Е. Кожедуба: «Живу под открытым небом в яме, или пещере, или в подвале. Пищу получаем в день 200 г. хлеба, пол-литра вареной капусты и пол-литра чаю с мятой. Все несоленое, чтобы не пухли. На работу гонят палками и проволочными нагайками, а пищи не добавляют. Имеем миллионы вшей. Я два месяца не брился, не умывался и не переодевался. Из одежды имею нижнее белье, верхнее белье, шинель, пилотку и ботинки с обмотками. Погода холодная, слякоть, грязь. Ежедневно умирает 200–300 человек. Вот куда я попал, и дни мои остались считанные. Спасти меня может только чудо. Итак, прощайте, мои дорогие, прощайте, родные, друзья и знакомые. Если найдется добрый человек и перешлет мое письмо, то знайте хоть, где я погиб бесславной тяжелой смертью. Еще раз прощайте. Ф. Кожедуб…»[258]

Политика нацистов состояла в планомерном истреблении советских военнопленных самыми различными методами: около 100 тысяч военнопленных и 40 тысяч гражданских заключенных поместили на небольшой площади под Минском; они жили без пищи по 6–8 дней в состоянии животной апатии, вызванной голодом; пространство было настолько тесным, что они едва могли шевелиться и отправляли естественные нужды там, где стояли. Охраняла этот лагерь рота кадровых солдат, которые все время беспощадно применяли огнестрельное оружие.

Среди массы советских военнопленных немцы отбирали специалистов и отправляли в Германию для работы на промышленных предприятиях, где они подвергались различным пыткам. Эта ситуация хорошо описана русским генералом А.И. Деникиным: «В последнюю войну на востоке наблюдалось явление, до сих пор в истории международных войн небывалое… Очутившись в плену, русские с первого же дня попадали в невыносимые условия, неизмеримо худшие, нежели для пленных всех других воюющих держав. И не только в первое время, когда, может быть, трудно было организовать прием столь неожиданно большого числа людей, но и во все последние годы.

Их гнали по дорогам, не считаясь с расстоянием и человеческой возможностью, без пищи и питья. И когда кто-либо от чрезмерной усталости падал или, желая утолить невыносимую жажду, наклонялся над придорожной канавой, его приканчивала стража штыком или пулею… Их держали по многу суток под открытым небом во всякую погоду, иногда в снегу, в отгороженных колючей проволокой пространствах, в ожидании нехватавших транспортных средств. И тоже без всякой еды и, что хуже, – без воды… Ими набивали поезда, состоявшие из открытых платформ, на которых в спрессованном виде везли в стоячем положении без возможности шевельнуться по 3–4 дня. В этой дышавшей испражнениями человеческой массе среди живых стояли торчком и мертвые…

Мне рассказывал француз, вернувшийся из плена и лагерь которого находился по соседству с русскими, что, когда к их расположению подъехал один из поездов, русские военнопленные буквально закостенели, не могли двигаться. Немцы отрядили французов, которые стали переносить русских на руках и носилках. Живых клали на пол в бараках, мертвых сбрасывали в общую яму…

Часто случались эпидемии дизентерии. Больным никакой помощи не оказывалось, им предоставляли медленно умирать. Каждое утро немецкие санитары в специальной одежде и масках заходили в бараки и баграми вытаскивали трупы, которые сваливали, как падаль, в общие ямы. Около каждого русского лагеря в таких «братских» могилах нашли упокоение десятки тысяч русских воинов… При таких условиях, когда немецкое командование предложило этим людям, обратившимся в живые скелеты, нормальный военный паек своих солдат, чистое жилье и человеческое отношение, многие согласились одеть немецкий мундир, тем более что им было объявлено, что из них будут формировать части для тыловой службы и работы. Пусть, кто может, бросит в них камень…»[259].

* * *

Тем не менее, несмотря на нечеловеческие, экстремальные условия, в которых находились советские военнопленные, вынужденных предателей среди них было меньшинство – большинство предпочитало нравственную ответственность нравственной вине. Они не принимали от врага солдатскую пайку даже перед лицом собственной смерти, некоторые из них пытались бежать, только бы не служить врагу[260].

Советские люди ориентировались на принципиально иные социокультурные ценности, которые четко проявились во время блокады Ленинграда – величайшей трагедии XX столетия. В этом смысле сильнейшее впечатление производит книга С.В. Ярова «Блокадная этика. Представление о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг.». В ее основе лежат обжигающие свидетельства очевидцев тех дней, кому-то из них удалось выжить, другие нашли смерть на разбитых бомбежками улицах, в промерзших домах, в бесконечных очередях за хлебом. Но все они стремились донести до нас рассказ о пережитых ими муках, о стойкости, о жалости и человечности, о том, как люди протягивали друг другу руки в блокадном кошмаре[261].

Самое потрясающее состоит в том, что в экстремальных условиях блокады нравственные правила не были окончательно размыты даже в «смертное время». Понятно, что в облике блокадников совмещались противоречивые характеристики, когда светлое перемешивалось с темным, когда необходимо было «не только выжить, но и сохранить человеческое достоинство»[262]. Они исчерпали свои эмоции, стали безразличными к обстрелам, к смерти, что размывало моральные стороны; самым страшным для них был голод. Однако они сохраняли в себе человечность в бесчеловечное время: «И никакие мортиры не смогли разрушить эту крепость человеческого духа – находился хотя бы один, кто, сам будучи голодным, поднимал упавших и утешал отчаявшихся. Город спасал себя великими и малыми делами – и самоотверженностью сотен людей, искавших сирот, и стаканом воды, переданным соседу»[263]. Перед нами предстает эстафета добра наших соотечественников, которая помогала выжить и сильным, и слабым в бездне блокадного ада. Именно нацисты – эти новоявленные «господа мира», для осуществления своих захватнических целей создали эту бездну ада, которая сохраняется в памяти России.

В своей книге «Нацисты: Предостережение истории» Л. Рис показывает бесчисленные преступления против человечества, совершенные нацистами разных рангов, злодеяния гитлеровцев в ходе войны против Советского Союза, и квалифицирует «нацизм» как «глобальную катастрофу»[264].

Это предостережение британского историка весьма своевременно, так как поднимающий голову на Украине «нацизм» может положить начало новому мировому порядку.

* * *

Следует отметить, что идеи Гитлера отнюдь не остались в прошлом – они в трансформированном, превращенном виде воплощены в жизнь. В своем монографическом исследовании «Гитлер» М. Штайнер пишет, что «государство, основанное в 1933 году, должно было приобрести свои определяющие черты в тот день, когда великий рейх, подобно США, стал бы державой, занимающей целый континент»[265]. И хотя разгром фашистской Германии Советским Союзом в Великой Отечественной войне не дал осуществиться мечте Гитлера о «континентальном государстве», его воплощенной на практике «Объединенной Европе-1» по некоторым параметрам соответствует нынешняя «Объединенная Европа-2» (эти индексы введены И.Н. Шумейко, чтобы избежать путаницы).

«Индексы мы вводим, – пишет он, – чтобы не путать с нынешней «Объединенной Европой-2», совпадающей с Европой Первой – по географии, набору наций и, как было показано выше, по некоторым политическим предпочтениям. Возможно, даже нынешним политикам, столь торжественно провозгласившим «О.Е.-2», будет и неприятно вспоминать об этом предшественнике. Да что ж поделаешь, была ведь «Объединенная (Гитлером) Европа». И к рождению ее, оказывается, тоже были причастны либералы и даже лауреаты Нобелевской премии мира!»[266].

Общим у этих двух «Объединенных Европ» является их антироссийский стереотип – Россия представляет собой варварскую угрозу для Запада, которую необходимо уничтожить.

* * *

Организованная нацистской элитой Германии «Вторая мировая война» представляет собою самую разрушительную в истории человечества войну, которая не только разорила народы Европы, но и посеяла между странами недоверие, превратила всю Европу в жестокий континент. В своей книге «Жестокий континент» западный историк Кит Лоу пишет о послевоенном пейзаже Европы следующее: «Представьте себе мир без общественных институтов. Это мир, где границы между странами как бы исчезли и остался один бесконечный ландшафт, по которому бродят люди в поисках уже несуществующих сообществ себе подобных. Никаких правительств в государственном масштабе и даже на местах. Нет школ и университетов, библиотек и архивов, отсутствует доступ к любой информации… Упразднены банки, в которых, собственно, нет никакого смысла, поскольку деньги потеряли свою ценность. Нет магазинов, ибо нечего продавать. Существовавшие ранее огромные предприятия уничтожены или демонтированы, как и большинство других зданий. Из орудий труда только то, что можно откопать среди обломков камня. Нет продовольствия.

Закон и порядок практически не существуют, потому что нет полиции и судов. В некоторых районах, похоже, стерлись границы понимания того, что хорошо и что плохо. Люди берут себе все, что хотят, не обращая внимания на то, кому это принадлежит, кроме того, само понятие «собственность» почти совсем не работает. Все принадлежит только тем, кто достаточно силен, чтобы удержать это «все» у себя, и тем, кто в состоянии это охранять ценой жизни. Мужчины с оружием в руках бродят по улицам и забирают все, что захотят, угрожая каждому, кто встает у них на пути. Женщины всех сословий и возрастов продают себя за еду и защиту. Ни стыда. Ни морали. Только выживание… Умышленное разделение общества посеяло необратимое недоверие между соседями, а всеобщий голод сделал человеческую мораль неуместной. «Европа, – утверждала газета «Нью-Йорк таймс» в марте 1945 г., – находится в таком состоянии, которое не в силах понять ни один американец». Это был «Новый темный континент»[267].

После войны по всей Европе прокатились волны мщения и возмездия, благодаря которым государства потеряли свои территории и имущество, правительства и социальные институты стали объектами безжалостной чистки, а целые народы подверглись террору из-за участия на стороне Германии в войне. «Самая жестокая месть постигла, – отмечает Кит Лоу, – отдельных граждан. Штатские лица из Германии по всей Европе подвергались избиениям, арестам, их использовали как рабскую силу или попросту убивали. Солдат и полицейских, сотрудничавших с нацистами, арестовывали и пытали. Женщин, которые спали с немецкими солдатами, раздевали, мазали дегтем и, обрив им головы, водили по улицам. Миллионы немецких, венгерских и австрийских женщин были изнасилованы. Не стерев ничего с грифельной доски истории, последствия войны только усилили неприязнь между народами и государствами, не угасшую и по сей день»[268].

Наряду с этим усугубились этнические конфликты, так как продолжали преследовать евреев уже после войны, национальные меньшинства повсюду опять стали политическими мишенями, причем в некоторых регионах это повлекло за собой такие же отвратительные зверства, которые аналогичны преступлениям, совершенные нацистами. «Одновременно после войны логическое завершение получила нацистская теория распределения по категориям и изоляция различных народов. В период 1945–1947 гг. 10 миллионов мужчин, женщин и детей были изгнаны из своих стран в ходе жесточайших этнических чисток, которые когда-либо видел мир. Эту тему редко обсуждают сторонники концепции «европейского чуда» и еще реже понимают: даже те, кому известно об изгнании немцев, мало знают о подобных депортациях среди представителей других национальных меньшинств по всей Восточной Европе. Культурное разнообразие, когда-то бывшее неотъемлемой частью европейского пространства до и даже во время войны, получило смертельный удар после ее окончания»[269]. И только потом Европа сумела вытащить себя из этой трясины хаоса и стать процветающим, толерантным континентом, что квалифицируется как чудо.

* * *

Ничем не лучше преступления японской военщины в Китае, куда Япония вторглась в 1936 году, и которые красочно описаны в фундаментальной книге военного историка Э. Бивора «Вторая мировая война»[270]. Японские дивизии в 1937 году начали неистовое наступление на столичный город Нанкин, соревнуясь друг с другом и сжигая все на своем пути. Японское командование планировало использовать горчичный газ и зажигательные бомбы против китайской столицы, бои должны были достигнуть такого же накала, как во время сражения за Шанхай. «Китайцы хорошо знали повадки своего врага, но даже они не могли представить себе той степени жестокости, до которой дошли японцы, овладев городом. 13 декабря китайские войска оставили Нанкин и сразу же неподалеку от города неожиданно попали в окружение. Японские войска вошли в город с приказом расстреливать всех пленных. Одно только подразделение из состава 16-й японской дивизии расстреляло 15 тыс. китайских военнопленных. А одна японская рота перебила 1300 пленных… Резня и насилие, учиненные японцами в отместку за неожиданно отчаянное сопротивление презираемых ими китайцев во время сражения за Шанхай, шокировали весь мир. Некоторые китайские источники сообщали, что число жертв среди мирного населения превышало 300 тыс. человек, однако более правдоподобно, что эта цифра – около 200 тыс. человек. Японские военные власти лживо заявляли, что военные убивали только китайских солдат, переодетых в гражданскую одежду, а число убитых не превышало 1 тыс. человек. Сцены резни в Нанкине были ужасны, трупы людей лежали и разлагались на каждой улице и практически в каждом общественном месте города, многие из них были изглоданы озверевшими собаками. Каждый пруд, ручей и река в городе были завалены разлагающимися телами…

В Нанкине японцы закалывали штыками беспомощных раненых китайских солдат. Японские офицеры заставляли пленных становиться на колени в ряд, а затем практиковались в умении владеть самурайским мечом, отрубая головы одному за другим… Йон Рабе, немецкий предприниматель из фирмы «Сименс», организовавший в Нанкине международную зону безопасности, проявив при этом большое мужество и гуманизм, писал в своем дневнике: «Я поражен поведением японцев. С одной стороны, они хотят, чтобы к ним относились как к великой державе, наравне с великими державами Европы, с другой же, проявляют такую грубость, жестокость и просто зверство, которое невозможно сравнить ни с чем, разве что со зверствами орд Чингисхана». Через двенадцать дней он писал: «У меня замирало дыхание и брала оторопь при виде женских тел с бамбуковыми палками, воткнутыми во влагалище. Даже женщин, которым было за семьдесят, постоянно насиловали»…

В тех редких случаях, когда японцы были вынуждены оставить город, они убивали всех «женщин для утешения», чтобы отомстить китайцам. К примеру, когда город Сюньчен, расположенный неподалеку от Нанкина, был на время освобожден от японских захватчиков, китайские солдаты обнаружили «здание, в котором лежали обнаженные тела десятков китаянок, убитых японцами, перед тем как их выбили из города. Вывеска над входной дверью в здание гласила: «Дом утешения великой Императорской армии»[271]. Теперь становится понятным, почему китайцы до сих пор ненавидят японцев, и почему китайский национализм выступает против действий Японии, стремящейся играть первую скрипку в Азии.

* * *

Нелишне заметить, что Америка после Второй мировой войны предоставила иммунитет ряду нацистских и японских палачей, пытавших пленных во время этой войны, взамен полученным методикам использования пыток. Вопреки заявлению Барака Обамы, согласно которому он отменил пытки, они продолжаются и сейчас: распоряжение президента относительно пыток, датированное 22 января 2009 года (№ 13491 «Обеспечение законности допросов»), имеет ряд лазеек, например, оно используется только «во время вооруженного конфликта». Следовательно, запрет не распространяется на использование пыток американцами вне вооруженного конфликта, но именно тогда и применяется большая часть пыток в мире. Одно из распоряжений Барака Обамы разрешает ЦРУ применять только те методы допроса, которые перечислены в обновленном боевом уставе сухопутных войск. «Вместе с тем использование этого боевого устава в качестве руководства по обращению с пленными и проведению допросов по-прежнему разрешает одиночное заключение, сенсорную депривацию, лишение сна, запугивание и доведение до отчаяния, применение психотропных средств, манипуляции с внешней средой, например, изменение температуры и шумовое воздействие, а также, возможно, использование стрессовых поз и сенсорной перегрузки»[272]. В общем можно утверждать, что американская элита имеет преступный характер, так как она использует весь арсенал пыток, в том числе и новейшие методы, чтобы обеспечить себе власть, богатство и статус мировой супердержавы.

Вместе с тем политическая, в том числе и правящая элита, обладает криминальным характером и внутри самого общества в силу необходимости сохранять свои привилегии, власть, богатство и высокий статус в конкретных социально-исторических условиях. «Между уровнем преступности и состоянием нравственно-правовых устоев политической и особенно правящей элиты общества, – пишет В.В. Лунеев, – обычно регистрируется значимая прямая корреляционная зависимость. Она отражает общую причинную базу коррелируемых явлений, связь их криминальных состояний, и главное, устойчивую взаимообусловленность. Криминологическая обстановка в стране оказывает существенное влияние на уровень криминальности элитарных кругов, а противоправное и иное отклоняющееся поведение последних является серьезным криминогенным фактором в структуре причин преступного поведения граждан. Поэтому есть основания полагать, что чем выше уровень преступности в обществе, тем выше уровень криминальности элитных групп, и наоборот: чем выше криминальность элиты, тем выше уровень преступности среди всего населения той или иной страны. С криминологической точки зрения последняя взаимосвязь является наиболее важной»[273]. Так, в той же Америке высокий уровень преступности, что выражается в большом числе заключенных, причем преступность охватывает и представителей элиты. Ярким примером является дело миллиардера Б. Мэдоффа, который построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду, обманул вкладчиков (среди них оказались его родственники и друзья) на 65 млрд долл., за что этот «злой гений» от финансов получил 150 лет тюремного заключения[274].

* * *

В зависимости от исторических, национальных, религиозных, политических и других социокультурных традиций и предпосылок правового и противоправного поведения, в каждой стране взаимообусловленность уровней криминальности элиты и преступности всего населения может иметь значительные специфические черты. Однако в любом случае сохраняется прямая взаимозависимость криминальности правящей (управляющей) элиты и криминологической обстановки в стране в целом, что ярко выражено в русской пословице: «Рыба гниет с головы». Бывший министр юстиции США Р. Кларк сформулировал это следующим образом: многие преступления отражают разрыв, существующий между нравоучениями, исходящими от правящих кругов, и реальной практикой, что указывает на масштабы национального лицемерия[275].

«Существует ли в природе честное правительство?» – задает риторический вопрос Дж. Черч, исследуя коррупцию в правящих кругах Колумбии, Индии, Франции, Италии, Испании, Мексики, Эквадора, Кении, Республики Корея, Японии и других стран[276]. В результате исследований был получен однозначный вывод: можно говорить лишь о степени криминальности правящих и политических элит. Поэтому вполне естественно, что для характеристики криминального характера властвующей элиты человеческое общество изобрело ряд терминов: клептократия, лутократия и плутократия, которые включают в себя различные формы криминализации властной элиты.

Клептократия (от греч. klepto – краду и kratos – сила, власть, господство) в самом широком понимании означает использование власти для обогащения. Лутократию (от англ. loot – добыча, награбленное, грабить и греч. kratos) обычно интерпретируют как грабеж народа, осуществляемый властью. Под плутократией (от греч. plutos – богатство и kratos – сила, власть, господство), как правило, понимают такую форму государственного устройства, при которой власть в стране и формально, и фактически принадлежит богатой верхушке господствующего класса (клана, преступного сообщества). Последний термин в российском понимании, скорее всего, является синонимом олигархического режима. Эти термины отнюдь не покрывают современную криминальность властей и других правящих элит. Есть различные формы захвата и удержания власти, когда захват власти осуществляется современными политиками по форме вроде бы демократическим путем, а по сути посредством изощренных, грязных, серых, коррупционных, обманных и даже кровавых избирательных политических технологий[277].

Н.Ф. Кузнецова называет эту преступность элитно-властной[278], а американец Нил Шовер – «привилегированной» преступностью[279]. Последний термин неоднозначен, но в любом значении адекватен. Первое значение – преступность, совершаемая правящей элитой, т. е. людьми из высших, властных слоев общества. Второе значение, по крайней мере для нашей страны, – преступность, совершаемая людьми из коридоров законодательной, исполнительной и судебной власти, защищенных от уголовной ответственности той или иной формой неприкосновенности: иммунитет президентский, парламентский, депутатский, судейский, прокурорский, следственный, адвокатский, дипломатический. И если в большинстве стран эти иммунитеты как-то ограничены, то в России они, отмечает В.В. Лунеев, толкуются расширительно. Так, представителей правящей элиты весьма сложно привлечь к уголовной, административной ответственности, задержать, арестовать, подвергнуть обыску или допросу, он обладает неприкосновенностью и пр. «На федеральном, региональном и муниципальном уровнях таких привилегированных лиц – десятки тысяч. Кроме этого существуют иные нелегальные формы «должностной» и «денежной» неприкосновенности… лица из федеральной правящей, политической и экономической элиты России, как правило, не несут уголовной ответственности за совершение преступлений. Исключение составляют единицы»[280].

* * *

Политической и правящей элите «разрешено» совершать любые существующие преступления, что отчеканено в общеизвестной формуле «политика – дело грязное» и подразумевает функциональную криминальность элиты. Наиболее опасными функциональными, или «профессиональными», формами ее криминального поведения являются политический терроризм (насилие власти) и политическая коррупция (продажность власти)[281]. Они стали мировыми проблемами, поэтому международное сообщество в лице ООН давно озабочено криминальностью правящих кругов, особенно их коррумпированностью (продажностью). Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Гавана, 1990 г.) в своей резолюции «Коррупция в сфере государственного управления» одобрил руководство «Практические меры борьбы с коррупцией»[282] и отметил, что проблемы коррупции в государственной администрации носят всеобщий характер и их пагубное влияние ощущается во всем мире[283].

На основании статистических и социологических данных, которые необходимы для выявления существующих взаимосвязей между криминальностью правящих элит и общей преступностью и которые являются неполными из-за особо высокой латентности криминального поведения правящих кругов и их корпоративной закрытости, В.В. Лунеев пишет о том, что уголовная юстиция занимается расследованием не более чем тысячной доли преступлений, реально совершаемых правящей элитой: «Это обусловлено рядом обстоятельств: 1) правонарушения правящих кругов обычно связаны с управленческой деятельностью ее субъектов, которая и при провозглашении открытости остается в значительной мере конфиденциальной; 2) в совершаемых элитой должностных преступлениях, как правило, нет прямых и непосредственных жертв, а также свидетелей, заинтересованных в обнародовании таких фактов; 3) «профессиональные» преступления в среде правящих элит различных стран совершаются с использованием изощренных высокоинтеллектуальных способов достижения противоправных целей и современных методов защиты от разоблачения; 4) лицам из правящих кругов, нарушавшим законы, даже в развитых демократических странах, в силу корпоративной солидарности всего истеблишмента, намного чаще удается избежать реальной уголовной ответственности, чем остальным гражданам»[284].

В результате правящая элита, как и элита преступного мира, оказывается вне рамок закона, что было еще в 1970 г. отмечено бывшим министром юстиции США Р. Кларк: «Нападения, изнасилования, даже умышленные убийства исчисляются тысячами и десятками тысяч, однако жертвами самого жестокого из всех существующих видов преступлений, наносящего тяжелый урон, делающего жизнь людей несчастной, пустой и искалеченной, становятся миллионы. Это – преступление власти, господствующей над беспомощностью… Это – преступление против людей, у которых нет прав, преступление общества, которое пытается поддерживать порядок без права»[285]. Фактически здесь речь идет о том, что главной опасностью была и остается преступность представителя правящей элиты, обладающего высоким должностным положением, интеллектом и богатством. «Респектабельная преступность белых и перламутровых воротничков», срастаясь с продажными представителями политической и правящей элит, законодательных, исполнительных и судебных властей, не только успешно использует имеющиеся возможности для своей преступной деятельности, но по своему усмотрению формирует их путем многообразных воздействий на политическую, экономическую и управленческую ситуацию в стране или регионе.

* * *

Такого рода преступность характеризует некоторых российских олигархов, особенно Б. Березовского, который благодаря коррумпировнному правительству и своему интеллекту неслыханно обогатился и одновременно значительно ослабил Россию[286]. Поэтому неудивительна крайне уничижительная характеристика российского олигарха, которую недавно дал бывший специальный помощник директора ЦРУ и вице-председатель Национального совета по разведке при ЦРУ во времена президента Р. Рейгана Герберт Мейер: «Российский олигарх – один из самых наглых, самовлюбленных и несимпатичных типов миллиардера в истории. Старое словечко нувориш для них выглядит слишком слабым. В жизни их волнуют исключительно их яхты, их самолеты и их любовницы – фигуристые блондинки-шопоголички, которых они держат в свои дорогих квартирах в Лондоне, в Нью-Йорке и на Ривьере и любят показательно выводить в роскошные рестораны»[287].

Эта характеристика в основном совпадает с той, которая просматривается в книге М. Холлингсуорта и С. Лэнсли «Лондонград. Из России с наличными. История олигархов из первых рук» при анализе деятельности Б. Березовского, М. Ходорковского и др. в Лондоне. Здесь к 2008 году обосновалось более 300 тысяч бывших советских и российских граждан, большинство из которых представляет собою выходцев из среднего класса. Среди них имелась весьма небольшая группа олигархов с их крупными состояниями. «В этом постоянном потоке доминировала крошечная, но намного более влиятельная группа – олигархи – те, кто в свое время получил доступ к российским государственным ресурсам, кто к концу 90-х годов, появившись неизвестно откуда, вошли в мировую элиту супербогатых людей. Некоторые из новых русских – миллиардеров и миллионеров – остались в России, большая же часть переехала за границу или обустроила там базу, перемещая сюда же и свои огромные активы. Немногие выбрали Израиль, Нью-Йорк или Швейцарию, большая часть предпочла Лондон. С начала нового столетия эта группа людей разбрасывала свое богатство, словно конфетти, способствуя превращению Лондона в ведущую мировую площадку сверхбогатства, стимулируя взлет цен на собственность и бешеные прибыли продавцов роскоши, демонстрируя пышность, невиданную с 1920-х годов»[288].

Некоторые из ультрабогатых олигархов, боясь арестов, выехали из России и обосновались в Лондоне, другие превратились в международных кочевников, перемещаясь из Москвы в Лондон, путешествуя по миру на своих личных самолетах и шикарных яхтах. «Многие сохранили отдельные жилища и здесь, и там. Русских олигархов привлекали довольно мягкая система налогообложения, уступчивая банковская система, спокойный образ жизни, необременительные законы города, элитарные школы, независимая юриспруденция»[289].

* * *

Основания для выезда олигархов в Лондон и другие зарубежные города мира были весьма существенными: в большинстве случаев они провели приватизацию обширных и ценнейших государственных активов России 90-х годов пиратскими, нелегальными методами. В итоге «шоковой терапии» были разграблены колоссальные богатства страны, когда небольшая кучка олигархов неслыханно обогатилась, а весь народ обнищал. Отчет Всемирного банка за 2004 год показал, что фактически всего тридцать человек контролировали 40 % от 225 миллиардов долларов выпуска продукции России в самых важных отраслях экономики, преимущественно в области природных ресурсов и автомобилестроении.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.